Цикл Игры #1

Я встал.

Медленно. С грацией тигра, который видит перед собой хромую антилопу. Боль в голове исчезла. Остался только холодный расчет.

– А то что, Сережа? – спросил я тихо, ласково. – Что ты мне сделаешь?

Он отступил на шаг. Его рука инстинктивно легла на кобуру.

Это было грубейшее нарушение инструкций. Охрана в приемном покое не имеет права доставать огнестрельное оружие против безоружного пациента, если нет прямой угрозы жизни.

Но видимо он чувствовал угрозу, или был абсолютным психом.

Он видел перед собой не пьяницу. Он видел монстра, который надел человеческую кожу, и эта кожа сейчас трещала по швам.

– Руки… – хрипло сказал он. – Руки за спину! Быстро!

– А если нет? – я сделал шаг к нему. – Что ты сделаешь, начальник? Огурцом своим по-напугать меня решил? Или заплачешь, как баба?

Его нервы лопнули.

Струна, натянутая его тяжелой жизнью, бессонными сменами и интуитивным животным страхом, порвалась с звоном.

Он резко, отработанным движением выхватил пистолет.

Реальный, такой вороненый ствол. «Макаров».

Он направил его мне прямо в лоб. Руки у него тряслись, но палец уверенно лег на спусковой крючок.

– Стой! – заорал он, срываясь на визг. – Убью, сука! Не подходи!

В этот момент время остановилось.

Я смотрел в черный зрачок дула и видел там выход. Единственный достойный выход из этой затянувшейся почти на пять десятков лет дерьмопьессы.

Бес в моей голове захохотал и захлопал в ладоши.

«Да! Да! Давай! Сделай это! Красивый финал!»

Сквозь искаженное страхом лицо охранника неожиданно проступили черты той самой твари из Косиц. Левый глаз превратился в черную висящую прямо на лице лужу.

Это – Он. Тот, кто ждёт меня на той стороне. Он играл нами обоими. Он дергал за ниточки и меня, и этого несчастного парня.

Он предлагал мне игру. Русскую рулетку, где в барабане только один патрон, и он уже в стволе.

Я не испугался.

Меня накрыла волна эйфории. Адреналиновый шторм.

– Ну стреляй! – прохрипел я, наклоняясь вперед, прижимаясь лбом к холодному металлу пистолета. Я чувствовал запах оружейного масла. – Давай! Нажимай на курок! Всем станет легче! Избавь мир от меня!

Я видел его глаза. В них плескался первобытный ужас.

Он не хотел стрелять. Он знал, что его посадят. Но его палец сжимался. Сами мышцы, сведенные судорогой страха, давили на сталь курка.

Он видел во мне Это. И он жаждал уничтожить мое потустороннее проявление, пока оно не пожрало его душу. Про себя я безучастно отсчитывал секунды.

Раз.

Два.

Три…

Палец охранника побелел от напряжения. Курок медленно пошел назад.. время замедлилось. Я закрыл глаза, готовясь к вспышке, к тьме…

– Что здесь происходит?!

Голос доктора разорвал пелену, как удар грома.

Мы оба вздрогнули.

Охранник моргнул. Наваждение спало. Он увидел перед собой не демона, а простого пьяного мужика с разбитой головой, который лезет на рожон.

Он опустил пистолет. Его трясло крупной дрожью.

Он посмотрел на оружие в своей руке так, словно это была ядовитая змея, которая заползла ему в ладонь.

– Я… он… – пробормотал он, суетливо пряча ствол в кобуру. – Он напал… Он угрожал…

– В кабинет! Оба! – рявкнул доктор, седой мужчина с усталыми глазами. – И уберите оружие, Сергей! Вы с ума сошли?

Пока мне зашивали голову (шесть швов, каждый укол иглы – как поцелуй реальности, возвращающий в мир живых), я думал.

Я висел на волоске, и тот кто меня подвесил решил не спешить?

Или? Я уже ступил за черту. Я хотел умереть. Я не сопротивлялся. Система готовилась принять мою заявку. Но их небесная бюрократия вмешалась в последний момент?

– Ушиб локтя, трещины ребер, алкогольный токсикоз, – бубнил доктор, заполняя бумаги. – Простецкий Игорь Кириллович…

– …Кандидат, – добавил я шепотом.

– Что? – доктор поднял глаза поверх очков.

– Ничего, доктор. Спасибо за штопку. Шейте крепче, голова мне еще пригодится. Чтобы стены ею пробивать.

На выходе я встретил того охранника.

Он стоял на крыльце, в тени козырька, и нервно курил. Руки у него ходили ходуном, огонек сигареты выписывал в воздухе зигзаги.

Увидев меня, он вжался в стену.

– Я ведь вас чуть не застрелил, – сказал он, не глядя мне в глаза. Голос у него был серым, мертвым. – Какой-то секунды не хватило. Вас врач спас. Я не знаю, что на меня нашло… Вы… Вы как будто не человек были.

Он поднял на меня глаза. В них все ещё плескался тот ужас.

– Вокруг вас… чернота была. Холод такой… могильный. Я думал, если не выстрелю – вы меня сожрете. Прямо там.

Я усмехнулся. Мое лицо болело, но улыбка вышла искренней.

– Может, и сожрал бы, – честно ответил я. – Не переживай, командир. Следующего раза не будет. Не мой район. Не твой уровень. Ты просто попал под раздачу.

Я похлопал его по плечу. Он вздрогнул, как от удара током.

Я пошел прочь, в Питерскую ночь, которая казалась теперь светлее, чем моя заблудшая душа.

Я соврал ему.

Следующий раз наступит неизбежно. Механизм уже запущен. Смерть уже лизнула меня в лоб, оставила метку ствола на коже, и ей понравился мой вкус.

А мне понравилось ощущение холодного дула на коже.

Это было честнее, чем вся моя гребанная жизнь.

СЦЕНА №10. ЗВОНОК С ТОГО СВЕТА. БЮРОКРАТИЯ АДА

Утро началось не с кофе, а с ощущения, что в мою черепную коробку насыпали битого стекла, залили кипятком и энергично встряхнули.

Я открыл глаза.

Потолок висел на месте – серый, в трещинах, равнодушный к моим страданиям. Я был на месте. Живой, похмельный и злой.

Вчерашний вечер в больнице казался сюрреалистичным сном, если бы не пульсирующая, тупая боль в шести швах на затылке и засохшая бурая корка на воротнике рубашки, валяющейся на полу.

Я потрогал затылок. Пальцы наткнулись на жесткие нитки и припухлость.

Реальность.

Я вспомнил лицо того охранника-мальчишки. Его побелевшие пальцы на рукояти пистолета. И чёрный зрачок дула, смотрящий мне прямо в душу.

Я усмехнулся, и потрескавшиеся губы больно лопнули.

Я ведь реально хотел, чтобы он выстрелил. Я дразнил Смерть, дергал её за бороду, а она, капризная сука, в последний момент отвернулась. Не дала.

Ну и ладно. Мы не гордые, подождем следующего свидания.

Телефон на тумбочке взорвался трелью, разрезая густую, пыльную тишину квартиры. Звук был резким, визгливым, как бормашина в пустом кабинете стоматолога.

Я поморщился и потянулся к аппарату. Рука дрожала.

На экране высветилось: «Эдвард (Финка)».

Мой старый приятель, однокашник, «Пьяный ангел» с кристально чистой душой и вечно затуманенным хмелем взором. Человек, который чувствует тонкие материи, исключительно и только когда выпьет.

Я провел пальцем по экрану.

– Да, внимательно.

В трубке повисла тишина. Тягучая, напряженная, с легким электрическим треском помех. Словно Эд звонил не из Луякки, а из склепа.

– Ээд, ты там уснул? – хрипло спросил я, пытаясь размять затекшую шею. Позвонки хрустнули, отдаваясь болью в висках.

– Ты живой? – голос друга звучал странно. Трезво и испуганно. Так обычно говорят люди, которые увидели привидение или получили плохие анализы.

Я хмыкнул.

– Ну, технически – да. Щупаю себя – теплый. А что, по голосу похоже на автоответчик с того света?

– Мне эсэмэска пришла, – выпалил Эдвард, проглатывая слова. – Там написано, что ты умер.

Я сел на кровати. Резкое движение отозвалось звоном в голове.

– Интересно девки пляшут. Кто-то решил пошутить? Номер есть?

– Нет номера, – Эд замялся, я слышал, как он нервно дышит в трубку. – Несколько нолей. И всё. Просто текст: «Абонент Игорь Простецкий покинул сеть».

– Нулей, значит… – я почесал швы на затылке, ощущая под пальцами холодный пот. – А во сколько пришло это… уведомление?

– Сейчас посмотрю… – Эд зашуршал чем-то. – Вчера утром. В 5:47.

5:47.

Меня словно ледяной водой из ведра окатило. Сонливость как рукой сняло.

Это было то самое время. Минута в минуту.

Именно в 5:47 я стоял в коридоре больницы, прижавшись лбом к холодному металлу пистолета, и шептал охраннику “Сим салабим откройся”, в моей интерпретации это звучало: «Стреляй, сука».

Именно в 5:47 палец того паренька давил на спусковом крючок.

Если бы доктор не вышел прогуляться в это же время. СМС-ка Эда оказалась бы чистой правдой. Документальной фиксацией факта.

– Ты здесь? – голос Липнина дрожал. Ему явно было не посебе. Он думал, что говорит с фантомом.

– Здесь я, здесь, – медленно проговорил я, глядя в стену. – Слушай, дружище, это спам. Глюк системы. Кто-то базу данных слил, вот и шлют всякую хрень. Забей. Я жив, здоров и даже почти трезв.