Тайна янтарного амулета

– Господь с тобой, Иеремия… Уж не думаешь ли ты, что Карл и Михель… ограбили этого… покупателя?

– Как раз об этом я и думаю! – хмуро произнёс деверь Иоганны. – Я собираюсь допросить кого-нибудь из этих молодчиков… Мне не хотелось бы терять хорошего покупателя… Надеюсь, они сохранил ему жизнь…

– Пойдём, дядя Иеремия! – воскликнул находящийся рядом Ганс. – Я помогу тебе!

– Ты как, Иоганна? Не будешь возражать, если я возьму с собой Ганса и Курта? Им давно пора становиться настоящими мужчинами и отстаивать интересы семьи!

Мать тяжело вздохнула и вытерла рукой пот со лба. Затем присела на табурет.

– Возьмите ещё и Петера. Он в огороде… А ты уверен, что разбойники не будут потом мстить нам?

– Пусть только попробуют! Четыре брата – это сила! Пусть все знают семью Паулихтер! В этой деревне мы должны устанавливать порядки!

– Карла видели в трактире «Хромая лошадь», – сказал Иеремия своим троим племянникам, когда они выходили из дома. – Возможно, он до сих пор там… или где-то поблизости. Мы возьмём его тёпленьким! Если что, вы держите его за руки, а разговаривать с ним буду я!

– Только до смертоубийства не доводите, – умоляюще промолвила мать.

– Не бойся, Иоганна, никого мы убивать не собираемся. Но тот, с кем мы будем беседовать, не должен об этом догадываться!

Через некоторое время, Йозеф Мюнц словно вынырнул на поверхность из глубин сна. В темноте слышался тихий голос отшельника.

– Незаметно для себя, я из мечтателя и искателя превратился в алхимика, перестал посещать церковь и приходить на семейные обеды… Всё своё время я посвящал одним только опытам.

…После множества проб и ошибок, я решил получить философский камень по рецепту Великого Гримуара. Я всё делал так, как описывал он. Взял горшок свежей земли, добавил туда фунт красной меди и полстакана холодной воды… Всё это я прокипятил в течение получаса. После чего добавил к составу три унции окиси меди и прокипятил ещё один час… Но и это ещё не всё. Я добавил в варево две с половиной унции мышьяка, и кипятил ещё час…

– Неплохой, должно быть, получился бульон…, – еле слышно произнёс Мюнц.

– Вы не спите, доктор? Мне показалось, что вы, наконец, задремали…

– Некоторое время я, действительно, был в царстве Морфея…, но, сейчас я вас внимательно слушаю, Отто. Мне чрезвычайно интересно!

– Тогда я продолжу… После всего этого я засыпал три унции хорошо размельчённой дубовой коры и оставил на огне на полчаса… Затем влил в горшок унцию розовой воды, прокипятил двенадцать минут…. Напоследок добавил три унции сажи и варил до тех пор, пока состав не оказался готов…

– А как вы узнали, что он готов?

– Чтобы понять, сварен ли он до конца, надо опустить в него гвоздь: если состав действует на гвоздь, снимайте с огня. Этот состав позволит вам получить полтора фунта золота; если же он не действует, это – признак того, что состав недоварен…

– Ну, и… Получилось ли у вас?

– Видимо, что-то пошло не так…

Вы знаете, доктор, что основой всех алхимических течений является теория четырёх элементов? Эта теория была подробно разработана греческими философами, такими как Платон и Аристотель. Согласно учению Платона, Вселенная была создана Демиургом из одухотворенной Первичной материи. Из неё он создал четыре элемента: огонь, воду, воздух и землю. Аристотель добавил к четырем элементам пятый – квинтэссенцию. Именно эти философы, по сути, и заложили фундамент того, что принято называть алхимией…

Отто наклонился к углу каморки, достал оттуда кувшин и сделал несколько глотков воды.

– Постарайтесь заснуть, доктор. Вы же понимаете, что сон для вас сейчас – наилучшее лекарство… Я же продолжу свою речь… Мне не привыкать к разговорам с самим собой…

Триада алхимиков – сера, соль и ртуть. Особенностью этого утверждения является еретическая, по мнению Церкви, идея большого и малого Космоса. (15) То есть, человек в ней рассматривается как мир в миниатюре, как отражение Великого Космоса со всеми присущими тому качествами. Отсюда и значение элементов: сера – дух, ртуть – душа, соль – тело. Таким образом, и Космос, и Человек состоят из одних и тех же элементов – тела, души и духа. Если сравнить эту теорию с теорией четырёх элементов, то можно увидеть, что Духу соответствует элемент огня, Душе – элемент воды и воздуха, а Соли – элемент земли. И если при этом учесть, что в основе алхимического метода лежит принцип соответствия, который на практике означает, что химические и физические процессы, происходящие в природе, сходны тем, что происходят в душе человека, получим: Сера – бессмертный дух – то, что без остатка исчезает из материи при обжиге. Ртуть – душа, то, что соединяет тело и дух. Соль – тело – материальная основа, что остается после обжига.

– Увы… Церковь преследует алхимиков, да и многие учёные мужи отзываются о них в пренебрежительном тоне…

– Так и есть, ибо познание данной науки невозможно без изменения мышления и мировоззрения. И что самое важное – алхимию надо рассматривать, как загадку, а не ждать готового ответа в конце книги. Ибо истинное знание живо только через Откровение. Поэтому в трактатах и даны лишь зёрна истины, взрастить их и получить урожай можно только самостоятельно, и то, что вырастет (высокое дерево или чахлый кустик) зависит только от стараний учёного и никого более.

…Моя идея была назойливой, как осенняя муха, и неотступной, как преданная псина. Обычно учёного рисуют бредущим «сквозь тернии к звёздам» к своему методу, суммирующего разрозненные результаты опытов и близоруко их рассматривающего, пока он не стукнется лбом о косяк своего открытия. На деле же гораздо чаще важная мысль вдруг вспыхивает в уме исследователя, как внезапная догадка или предположение, и он тратит всё остальное время на поиски подтверждающих её фактов.

Талантливые люди всегда вызывают противоположные чувства: либо восторг – либо зависть. Их невозможно воспринимать равнодушно и невозможно забыть. Их не получается игнорировать или не замечать. Потому-то их помнят, о них думают, их любят или ненавидят! Поэтому одновременно с почитателями у нас появляются недоброжелатели и враги… То же произошло и со мной…

Карла Кнойпвица нашли на заднем дворе трактира «Хромая лошадь». Хозяин, закрывая заведение на ночь, просто-напросто вышвырнул пьяного посетителя за двери. Тот заполз за дом и устроился между сараем и чурбаном для рубки дров, где заснул настолько крепко, что его не мог разбудить даже ночной дождь. Поутру солнышко начало немного припекать, и сон загулявшего разбойника продолжился уже в более благоприятных условиях. Но тут к нему подошли четверо парней, трое из которых были совсем мальчишками, зато четвёртый выглядел матёрым волком.

– Вот, ваш Карл… валяется в луже, как свинья, – указал на ночного посетителя хозяин трактира, Мартин Хаубе. – Забирайте его к чертям, с глаз моих! А вечером, прошу в гости! Крепкое пиво и хорошее вино – всегда к вашему удовольствию! Надеюсь, вы не из таких господ, которые пьют до тех пор, пока пиво не польётся у них из ушей…

Иеремия подошёл к Карлу, схватил того за шиворот и, приподняв, прислонил к двери сарая. Затем похлопал его по щекам.

– Просыпайся, приятель!

Прошло некоторое время, прежде чем пьяница пришёл в себя и понял, где он находится, а также кто перед ним стоит.

– А-а-а, семейство Паулихтер…, – пробормотал он. – Чем обязан?

– Почём продали жеребца, Карл? – спокойно спросил Иеремия.

– За четыре дуката… Проклятый еврей Хундзон больше не заплатил… Известно – скупщик краденого тоже рискует… А… в чём дело?

– А куда вы дели врача?

– Какого врача? – еле шевеля языком, спросил Карл.

– Которого вы ограбили вчера вечером…

– Кто? Мы никого не гра…

Цепкие руки схватили Карла за горло и сдавили так, что тот захрипел. Попытки освободиться от хватки старого мошенника ни к чему не привели.

– Значит, своего коня тот врач вам сам подарил? И кошелёк впридачу?

Карл хрипел. Глаза его вылезли из орбит.

Иеремия ослабил хватку.

– Ну, будешь признаваться?

– Я ничего не знаю…

– Дядюшка, – подошёл Петер. – Давай отрубим ему руку! Вот на этом чурбане! Или хотя бы пальцы! – И потянул рукой ладонь Карла. А другой придвинул лезвие топора к лицу грабителя.

– Стойте! – закричал тот. – Я всё скажу!

– Ну, – Иеремия бросил одобрительный взгляд на подростка. – Говори!

– Мы действительно ограбили врача. Я и Михель. А рыжий Людвиг ударил его камнем по голове! Не знаю, может и убил.

– А потом что?

– Сбросили тело с откоса вниз…

– М-да… Он наверняка свернул себе шею, падая с такой кручи…, – пробормотал Иеремия. – Знаешь, что полагается за убийство, Карл? Отвести тебя сейчас к городскому судье, чтобы палач определил тебе заслуженное место?

– Иеремия…, – захныкал испуганный грабитель. – Ты же меня знаешь… Это – Людвиг, клянусь гробом Господним… Мы только карманы почистили… Не выдавай меня властям…

– Где это случилось?

– На Высоком Песчаном склоне… Врач стоял там и любовался морем…

– Что ж, мы пойдём и поищем его… Моли бога, чтобы несчастный оказался жив!

Оказавшись на вершине Высокого Песчаного склона, Иеремия переглянулся с племянниками.

– Вот здесь это и произошло, если верить пьянице Карлу.

Он подошёл к обрыву и взглянул вниз.

– Бедняга мог зацепиться за дерево или куст… Тогда шансы спастись были бы велики. Если ему не проломили голову…

– Давай, дядюшка, мы спустимся и обследуем склон, – предложил Ганс. – Может, врач застрял в кустах и лежит там…

– А вдруг он очнулся и ушёл куда-нибудь в Раушен? – предположил Курт.

Петер, держась за ствол берёзки, начал осторожно спускаться вниз.

– Давайте, Ганс, ты – слева, а ты, Курт, – справа от Петера. Я тоже спускаюсь… Живого или мёртвого, мы найдём его…. Если Пресвятая Дева благосклонна к врачу, он должен быть жив…

Оказавшись на песчаном берегу, дядя с племянниками ещё раз огляделись.

– Проклятье! – воскликнул Иеремия. – Такого просто не может быть!… Выходит, врач действительно не сильно пострадал, очухался и поковылял в Раушен… Тогда оттуда должны были прибыть стражники во главе с судьёй… Эй, – он вдруг увидел одинокую фигуру прокажённого, что-то собирающего на берегу. – Человек! Ты тут живёшь, всё видишь и всё знаешь…, – он подошёл к отшельнику ближе. – Не видел ли ты, как вчера с откоса сбросили господина? Не знаешь, жив ли пострадавший?

Прокажённый повернулся к Иеремии. Сквозь дырочки полотна, скрывающего его лицо, сверкнули настороженные глаза.

– Пострадавший жив, – ответил больной. – Я позаботился о нём. Он серьёзно пострадал от нападения злых людей, но опасаться за его жизнь не следует…

– Хвала небесам! – облегчённо воскликнул Иеремия. – Спасибо тебе, добрый человек.

– Моей заслуги в этом мало, – смиренно ответил прокажённый. – Благодари Деву Марию и Господа. Всё в их руках…

– Возьми эту монету, – с опаской протянул деньги отшельнику Иеремия. – Это всё, что у меня есть. Но мои племянники принесут тебе сегодня свежую воду и хлеба… А теперь проведи меня к несчастному. Я хочу сказать ему несколько слов, поддержать и утешить… Добрые вести всегда помогали исцелению недугов.

– Хорошо, – ответил прокажённый. – Возможно, у вас получится забрать его с собой. Ему сейчас нельзя двигаться, но если аккуратно нести, раненого можно поместить в дом. Там, всё-таки лучше, чем в моей пещере…

– Эй, братья, – подозвал Иеремия застывших на почтительном расстоянии племянников. – Бегите в деревню и найдите хорошую волокушу. Такую, в которой можно было бы перетянуть взрослого человека. Доктор жив, но нуждается в нашей помощи. Мы оттащим его в ваш дом! И захватите еды и питья для… этого больного человека!

Ганс, Курт и Петер, обрадованные тем, что им не придётся общаться с прокажённым, помчались в деревню. Иеремия же, вслед за отшельником, начал подниматься по откосу.

– Это добрый поступок – отнести пострадавшего домой и оказать ему помощь, – заметил прокажённый. – Господь не оставит тебя.

– Все мы нуждаемся в помощи Всевышнего, – ответил Иеремия. – И иногда он действует нашими же руками…

Наконец, они достигли широкой норы, логова отшельника.

– Так вот где, значит, обосновался любопытный врач, пытающийся купить немного янтаря…, – воскликнул Иеремия. – Как ваше самочувствие, доктор? Готовы ли вы к смене места проживания? Мы собираемся перенести вас в добротный дом!

Он сунул голову в берлогу и в полутьме заметил лежавшего в ней человека.

– Увы, сам я не могу ходить… Удар был очень сильным, но голова, кажется, цела… Буду крайне признателен вам, любезный господин…

– Я – здешний пекарь, Иеремия Паулихтер.

– …господин Паулихтер, за оказанную мне помощь. К сожалению, мой кошелёк украли, а коня моего увели…

– Кошелёк, действительно, пропал, а вот коня вашего мы постараемся вернуть. Он находится в Раушене у известного мне скупщика краденого. Я сегодня же отправлюсь туда и прижму старого пройдоху!

– Сам господь мне послал вас, герр Паулихтер, – слабым голосом отвечал Мюнц.

– Мало того, господин доктор… – продолжал Иеремия, – я помогу вам в одном щекотливом деле, о котором вы справлялись в деревне… При условии, что вы будете держать язык за зубами и назначите приемлемую цену… Кстати, янтарь вам действительно нужен лишь для изготовления лекарств?

– Да, об этих лекарствах написали ещё сто лет назад лейб-медики герцога Альбрехта! Янтарь обладает поистине уникальными свойствами! Поверьте, многие болезни, столкнувшись с волшебной силой солнечного камня, бросятся наутёк! Но мне, мастер Паулихтер, требуется не только обычный жёлтый янтарь, но и другие его расцветки. Например, костяной, чёрный, голубой…

– Есть у нас такой янтарь. И ещё достанем. Если хотите, мы даже составим договор…, – Иеремия достал трубку и полез за кисетом. – Хотя, в наше время это может послужить доказательством твоей вины… Думаю, обойдёмся без письменного соглашения, а ударим друг друга по рукам и поклянёмся перед именем Господним…

– Я согласен, – голос Мюнца заметно повеселел. – Я буду вам платить по дукату за фунт, идёт?

– Ну, было бы справедливо… немного увеличить стоимость солнечного камня… Два дуката за фунт, как вам, не очень обременительно?

Йозеф немного задумался.

– Полтора дуката. И рассчитывайте на то, что мне понадобится не менее сорока фунтов!

– Хорошо, доктор! По рукам!

– А вы, любезный Отто, – обратился Мюнц к прокажённому, – не там искали свой философский камень! За ним не надо далеко ходить. Он – здесь, рядом, буквально под вашими ногами. И снадобье, которое вернёт вам прежний вид, я лично изготовлю из янтаря! Вот вам моё слово, сударь!

Глава 6. Поединок на дороге в Кёнигсберг

В субботу 24 сентября доктор Мюнц решил возвращаться в Кёнигсберг. Состояние его улучшилось – головные боли прекратились, и рана на голове, благодаря компрессам отшельника Отто и усилиям местного лекаря Мартина Гринзее, больше не беспокоила.

Иеремия сдержал слово. Он съездил в Раушен, где встретился со скупщиком краденого Симоном Хундзоном, и припугнул того, мол, о его сделке станет известно городскому совету и лично судье Густаву Лёве. Симон согласился вернуть коня, но взамен потребовал деньги, которые за него заплатил. «Ты платил не мне, а двум бродягам, по которым плачет петля, – заметил Иеремия. – Вот с них и требуй обратно свои дукаты». Так конь вернулся к хозяину.

Доктор уезжал с лёгким сердцем. Да, он потерял шпагу и кошелёк, зато сохранил жизнь и вернул своего коня. У него теперь здесь появились надёжные люди, которым он доверяет, и с которыми у него налаживается своё дело. А Иеремия – он… любопытный старик, но, возможно, не так прост, как кажется…

Примерно через неделю Мюнц обещал вернуться. Он собирался привезти деньги и купить десять фунтов янтаря. Это – на первый раз. Кроме этого, доктор обещал подарить Курту несколько книг. Этим он привёл парня в восторг. Впоследствии, подумал Мюнц, мальчишку можно будет взять к себе в ученики и помощники. Работы у городского лекаря хватает, и лишние руки будут весьма кстати. У молодого человека есть способности к учёбе, к тому же он – грамотен и любознателен.

На ночь Йозеф остановился в Кнайпхофе у своей подруги Анны, а утром прибыл в Альтштадт. За время его отсутствия ничего особенного не произошло. Помощники врача умело проводили лечение, выписывая лекарства, вправляя вывихи и останавливая кровотечения. Ознакомившись с результатами их деятельности, доктор удовлетворённо хмыкнул: «Чему-то я вас всё-таки обучил!»

Он справился о здоровье матушки, которая переживала за сына, отсутствовавшего вместо двух дней – целых пять. К тому же, ей добавила хандры дождливая погода.

Йозеф дал указание подготовить одно из помещений для опытов с янтарём, написал аптекарю Лаппе список необходимых ингредиентов, которые он намеревался использовать в составах совместно с янтарём. В конце концов, он обложился книгами и принялся составлять план предстоящих исследований. Первым пунктом он обозначил желаемый состав солнечного камня, а точнее – его цветовую гамму.

Врач достал с полки и бережно раскрыл книгу «История янтаря». Придворными медиками герцога Пруссии Альбрехта – докторами Аурифабером и Гёбелем в этой работе, вышедшей почти век назад, указывалось, что наилучший лечебный эффект оказывает белый «костяной» янтарь, так как он является наиболее чистым веществом. Отсюда его чудесные свойства и высокая цена. Упомянутые учёные приводили также около пятидесяти рецептов снадобий, приготовляемых из янтаря. «Прекрасно, – подумал доктор Мюнц. – Есть уже готовые рецепты. Но я могу сделать их более эффективными, если дополню некоторыми целебными компонентами!»

Авторы писали, что янтарь заживляет, подсушивает раны, и поставляет в кровь бодрящие вещества, тем самым укрепляя сердце и мозг. С помощью своей сладкой серы он возрождает к жизни животную и жизненную субстанцию. Составы из янтаря возможно изготовить в виде разнообразных лосьонов, микстур и мазей. Он может использоваться в ароматических благовониях, чтобы улучшить дурной воздух и уберечься от поветрий. Масло янтаря с нашатырным спиртом отлично действует при обмороках и падучей болезни. Порошок янтаря можно нюхать, как табак, употреблять с мёдом, вином, молоком, а янтарное ожерелье носить для защиты от зоба. Бесподобен напиток под названием «ламмер-вайн», представляющий собой концентрат, в котором растворён янтарь. Данное снадобье некоторые коллеги Мюнца и сейчас считали эликсиром бессмертия… «А я буду первым, кто применит янтарь при лечении лепры!» – решил доктор.

Из другой книги, монаха бенедиктинового монастыря Георга Брауна, он узнал, что при изготовлении лекарств из янтаря, следует читать молитвы и особые целебные заклинания. Монах уверял, что «электрон впитывает слова, как и душу произносящего их, вложенную в каждую фразу». «В этом что-то есть, – подумал Йозеф Мюнц. – Слово Божье должно присутствовать… Пожалуй, молитву я прочту… Но кроме этого, буду убеждать солнечный камень бороться с болезнью и возрождать животворящие силы внутри самого больного…»

После вкусного и сытного обеда, во время которого Йозеф отдал должное кулинарному искусству кухарки Адели, а также выбору мясника Иоахима, поставляющего в дом Мюнца свежую птицу (городской врач отдавал предпочтение жареной утке), он проверил своё финансовое состояние и заказал у оружейника новую шпагу. Альтштадский мастер Георг Вольке обещал в ближайшее время доставить оружие в дом врача. Не так давно Мюнц успешно излечил его жену от тяжёлой горячки, используя отвар из ольховых шишек и «монастырского чертополоха» – расторопши. Ему удалось справиться с болезнью, хоть это было нелегко, и благодарный мастер сказал, что отныне Мюнц – желанный и почтенный гость в его доме. Затем Йозеф отложил необходимую сумму на поездку в Раушен и продолжил размышлять над исследованиями.

Он набросал на листе пергамента несколько схем, в которых собирался использовать: только чистый янтарь, янтарь с небольшими включениями иных минералов, и другие препараты с небольшим добавлением янтаря.

На следующий день Йозеф Мюнц выехал в госпиталь Святого Георга, где пообщался с братьями-монахами, ухаживающими за прокажёнными. Ему хотелось набрать как можно больше сведений об этой болезни, о способах её лечения, побеседовать с местными врачами, а также поискать в монастырской библиотеке медицинские труды, посвящённые борьбе с лепрой.

Увы, сведений о проказе, было совсем немного. Что же касается её лечения, то его, как такового, практически не было…

Проказу занесли в Европу с Востока рыцари в эпоху крестовых походов. Она быстро завоёвывала новые земли. Там, где население жило более скученно, болезнь передавалась быстрее. Лепру боялись: прокажённых старались изолировать или изгнать за пределы поселений. Против неё не действовали никакие средства: диета, очищение желудка, кровопускание, даже настой мяса гадюк, некогда считающийся эффективным лекарством, не помогал. Она не щадила никого – ни простолюдина, ни дворянина.

Едва на теле человека появлялись первые признаки таинственной и ужасной, коварной и преисполненной мучений болезни, его отпевали в церкви, словно мёртвого, после чего одевали в соответствующую одежду. Ему давали рог, трещотку или колотушку для того, чтобы люди по звуку могли определить, что приближается «нечистый» больной, и в страхе разбежаться кто куда. Церковь или трактир, рынок или ярмарка – всё для больных лепрой было закрыто. Если прокажённый избегал встреч со здоровыми людьми и не нарушал заведенных много веков назад правил, то ему даровали жизнь, и он, медленно разлагаясь, мог влачить своё жалкое существование. Эти несчастные были проклятыми, изгоями, их все боялись и сторонились. Только в лепрозориях, которые создавались при монастырях, они чувствовали некоторую заботу о себе со стороны братьев-монахов, дающим им кров и пропитание. Лечение же проказы сводилось лишь к постам и молитвам.

1 октября 1650 года Йозеф Мюнц вновь выехал в Раушен. Миновав сей город, он направил коня в сторону Люменфалля. Вскоре он уже стучался в двери дома, где проживала семья Паулихтер. Иоганна и её сыновья были дома.

Хозяйка усадила гостя за стол, а младший сын, Пауль, помчался в пекарню за Иеремией.

– Что скажет уважаемая фрау Паулихтер, если я предложу для её сына Курта работу у меня? – спросил Мюнц с загадочной улыбкой. – Он станет учиться на цирюльника или подлекаря, и помогать мне в моём ремесле…

– Господи…, – прошептала счастливая мать. – Да мы даже мечтать об этом не смели…

– Согласен ли ты, Курт, отправиться учиться и работать в Кёнигсберге у герра Мюнца? – спросил Йозеф парнишку. – То есть, у меня…

Тот не смог вымолвить ни слова, только выразительно кивнул головой. В глубине же души он уже прыгал от радости.

– Тогда вот тебе книга, – врач порылся в сумке и извлёк из неё труд монаха Бранденберга «История монастыря Скриди». – Тут немало написано про искусство врачевания.

На глаза парня навернулись слёзы. Про мать и говорить было нечего, она без конца вытирала лицо полотенцем.

– Тогда жду тебя… зимой. Приезжай ко мне в Альтштадт. Я живу на Аптекарской улице. Любой горожанин покажет тебе мой дом.

Вскоре скрипнула дверь, и на пороге появился Иеремия. В руке он держал приличных размеров мешочек.

– Здравствуйте, доктор, – с улыбкой произнёс он. – Рад вас видеть в добром здравии! Господь уберёг вас от встреч с лихими людьми и направил в дом, где проживают добропорядочные селяне! А это, – он потряс мешком, – то, о чём мы с вами договаривались! Ровно десять фунтов и ни унцией меньше!

После того, как сделка была совершена и достойным образом «обмыта», Йозеф Мюнц направился на берег моря. Он без труда обнаружил прокажённого, подождал, пока тот закончит молитву, затем подошёл к нему.

– Здравствуйте, Отто.

– Здравствуйте, доктор. Рад видеть вас здоровым…

– Я готовлю ряд опытов над лекарствами из янтаря, – сказал Мюнц. – Я думаю испытать его на вас с целью одолеть проказу. Согласны ли вы принять участие в таком эксперименте?

Глаза, сверкнувшие в прорезях серой повязки, свидетельствовали о том, что прокажённый улыбнулся. Возможно, впервые за долгое время.

– Господь услышал мои молитвы, – произнёс он надтреснутым голосом. – Мои эксперименты ни к чему не привели. Что ж, посмотрим, как пройдут ваши… Надеюсь, они будут более удачными. Вы ждёте моего согласия, любезный доктор? Вы получили его!

– Тогда вам надо будет тайно проникнуть в Кёнигсберг! Но это чрезвычайно опасно!

– Я готов рискнуть, – ответил отшельник. – И у меня есть по поводу этого кое-какие соображения…

– А я укрою вас у себя, в Альтштадте! Ваше присутствие в доме будет тайным. Мы будем делать опыт за опытом, пока не достигнем нужного результата! И мы его получим, клянусь Распятием!

– Хорошо, – промолвил Отто. – Когда нужно появиться у вас?