Поздравления. Том 2й

Покинув приятное-неприятное, горе и радость, правду и кривду, страх и бесстрашье покинув, да будет [мудрец] свободным от недуга, умиротворенным… Он не должен грешить ни глазом, ни сердцем, ни словом, ни явно, ни тайно да не осудит кого-либо. Да не повредит он какому-либо существу, пусть идет стезею дружбы. Попав в эту жизнь, он не должен ни к кому относиться враждебно. Не следует никого презирать, нужно воздерживаться от заносчивого слова. [Даже] разгневанный пусть говорит дружелюбно, вызываемый на ссору пусть говорит благое… От порывистого слова, порыва к врежденью, порыва голода, похоти, порыва гнева в сердце – от этих порывов должен отрешиться подвижник; тогда его сердце не будет страдать от самоупреков… Вечного нет ничего… Весь мир проходит, связанный законом смерти… [Человек] легко, как бы играя, пыль отряхивает с тела. Но с большим усилием приходится стряхивать пороки…

Тогда Индру, теснимого чародейным оружием Вритры, образумил Васиштха [заклятьем] «рашхантара». И окутанный тьмой не принесет жертву соками, зерном, плодами… Он подумал о водах, и по мысли его они также явились… Множество существ четырехвидных: рожденные живыми, яйцерожденные, из семени проросшие, рожденные из пота… В присутствии женщин всякий мужчина, [даже] деревенщина, бахвалится да хвастает… В реку, полную заблуждения, все люди входят, не зная брода… Лучший корабль – это знанье… Тебя пригнуло грудью к земле, но ты как бы двумя руками [поток] переплываешь; ты выглядишь всегда бодрым и беспечальным. Не видно в тебе никакого, даже малейшего возбужденья, ты выглядишь счастливым, как сытый, беспечный ребенок – уравновешенности я не теряю… «Корень познания – умиротворение чувств», – так говорят познавшие люди… Ни родственники, ни богатство, ни Писание, ни мантры, ни отвага не [спасут] от несчастья, не переправят на другой [берег]; лишь нравственность приводит к умиротворенью…

Приятное порождает довольство, высокомерие возрастает от довольства; в ад ведет высокомерие; поэтому я их [всех] покидаю. На печаль, страх, высокомерие, [порожденные] заблужденьем, счастье-несчастье… Свободному от заблуждений и сонливости, насыщенному знаньем, победившему чувства, самообузданному… Лучшее положение, никогда не вызывающее сомнений, [такое]: надо поддерживать друзей, а врагов сдерживать надо. Троякое достижение мудрые называют благом; постоянное добронравие есть воздержание от злых деяний. Общение с благими несомненно есть благо, [равно] и сострадательность ко всем существам, и прямота в поступках. Ласково сказанное слово есть несомненное благо, также предоставление богам, предкам, гостям [надлежащей] доли. Забота о домочадцах, правдивое слово – также благо; [равно] и трудновыполнимое познание истины – благо. Я называю правдой то, что для существ – непреходящее благо. Отказ от личного начала – трезвение. Удовлетворенность, одинокое странствование называются верховным благом, также закономерное изучение Вед и дополнений к ним – [благо]. Стремление познать цель знания – несомненное благо.

К звуку, образу, вкусу, касанию, запаху только наслаждения ради не очень-то надо стремиться, раз благо [ставить] целью. Блуждания по ночам, дневного сна, лживости, предательства, пьянства… Не следует возвеличивать себя, других порицая. Преобладания над рядовыми людьми собственными достоинствами следует добиваться, невысокого качества обычно бывают самомнящие люди. Из-за недостатка нравственности… Никого не порицающий, не занимающийся самовозвышением. Дальновидный, преисполненный добродетелями достигает большой славы. Без слов распространяет душистый [цветок] приятный, чистый запах. Не превозносясь, сияет солнце в безоблачном небе… Глупый самохвал не блистает в мире, а совершенно познавший сияет, даже скрываясь в пещере. Замирает недоброе слово, хоть и сказанное громогласно; но сияет в мире благое слово, даже сказанное тихо. Болтовня заблудших, чрезмерно себя превозносящих… Как возможно печаль и тревогу устранить? Человек привязан к сыну, скоту, занят имуществом, хлебом. Не успокаивается привязанный разум, излечить его невозможно; воплощенный, побеждающий здесь жажду, голод и подобные состоянья, также гнев, жадность и заблужденье, освобожден. Человек, который вином, женщинами, игрой в кости, охотой не опьяняется в заблуждении, тот навсегда свободен…

Мир подвержен смерти, болезнями измучен, удручен нуждою… Воплощенный, для которого равны [голая] земля и [мягкое] ложе, рисовое яство и ничтожный кус, – тот свободен. Для кого льняная ткань или плетенка из куши, шелк или рогожа, иль шерстяная одежда равны, тот свободен. Для кого безразличны счастье-несчастье, достижение и неудача, победа иль пораженье, желанное иль ненавистное [людям], робость или уверенность, тот вполне свободен… Обычно потомство беспутно, а челядь бесчестна… Выполнение долга есть благо здесь и в потустороннем мире; выше этого нет ничего [иного], так мудрецы считают… Смертные следуют теми [путями], происходящими от желаний, благие и неблагие дела различными способами выполняя. Без дел не возрастает счастье… Самообуздание, терпение, твердость, сила, удовлетворенность, правдивость, совестливость, невреждение, бесстрастие, благость приносят счастье. Не принуждается существо совершать дурные или хорошие поступки. Постоянно должен трезвиться сердцем и подвизаться мудрый…

Кто сердечно оказывает уважение лишенному средств, похвалы достоин, и тот, кто с уважением раздает пищу… Праведный, преисполненный самообладания человек, как на себя самого, на все существа да взирает… «Посильно следует выполнять все дела, не помышляя об успехе. Радушно дающий холодную или горячую воду, посильно одаряющий гостя, плод насыщения голодного получает»… Народ бывает счастлив, когда не нарушается закон… Даяние, [совершенное] по собственному почину, охотно, называют весьма похвальным; данное по просьбе – мудрые средним называют; даяние, [совершенное] с неуважением, неблагочестиво… Торговля хмельным, шкурами, мясом, железом – если это не наследственное занятие, порицается миром…

Шива: Тогда он тех громыхающих в небе вместе с их городами обрушил на землю; три города (летающие города) он пронзил одной стрелою, явив божественную силу… Негоже мудрому неправедно накоплять богатства, упустив разумную цель закона, – такое не считается ладным… В счастье или несчастье человек должен оставить жадность, обратить сердце и разум к закону. Неудовлетворенность ведет к несчастью, от жадности разбрасываются чувства; если не упражняться в знании, способность познания гибнет. А когда погибает способность познания, человек непреходящего не видит… Всегда с быстротой стрелы пролетают наслаждения, ласки, смакования, любования. Когда все это исчезнет, у человека острая боль возникает. [Только] неразумные не восхваляют освобождения, непревосходимого счастья… Всегда выбирая праведность, он не поддается соблазну предметов…

«Каков сам отец, таково и потомство», – так говорится в Писаньи… Доброжелательность, неврежденье, прилежание, справедливость, принесение предкам жертв, гостеприимство, правдивость, безгневность, удовлетворенность своими женами, постоянная безропотность, стойкость, самопознание, чистота – [вот] общие обязанности… Изнуренных, струсивших, безоружных, отвративших лицо, рыдающих, лишенных средств защиты, упавших, больных, умоляющих, также стариков и детей убивать нельзя… Наивысшими считаются обладающие познаньем; из познавших – постигшие запредельного, из постигших – свободные от гордыни… Есть один враг человека, нет второго врага, подобного незнанью; окутанный им, с ним, как с сообщником, он ужасные, жестокие дела совершает… Отрешенность есть корень блага; высший путь, знающих – знанье; совершенный подвиг не тщетен, не гибнет посеянное в поле…

Беззаконие, совершенное намеренно, совершившего не покидает, под его [власть] в свое время, конечно, попадает совершивший. А нерадивый, деятельностью разума и органов чувств не достигший разуменья, душой привязанный к хорошему и дурному, попадает в большие беды. Кто навсегда и полностью преодолел страх, освободился от страсти, не задевается злом, даже среди мирских вещей оставаясь… Правду, самообладание, терпение, познание прославляют в мире знающие люди… Надлежит соблюдать подвиг самообладание, охранение [высшего] «Я», правду… Если на меня кричат, я ничего не отвечаю, если меня бьют, я переношу терпеливо. Превосходно то, что арии называют терпением, прямой, милосердием, правдой…

Безгневный лучше гневливого, стойкий нестойкого лучше; человечный лучше бесчеловечного, знающий незнающего лучше. Обиженный [обидчика] да не обидит, пусть крепится, так он свой гнев сожжет и плод добрых дел [обидчика] получит. Кто, сверх меры порицаемый или хвалимый, не отвечает тем же, кто, побитый, не возвращает ударов и, сдержавшись, не желает злого обидчику, тому постоянно завидуют боги. Порывистое слово сердца, порыв гнева, порыв любопытства, порыв похоти, обжорства – кто сдерживает эти порывы, когда они возникнут, того я считаю за мудреца… Любопытству, ярости меня не осилить. Я не гонюсь за предметами чувств, даже соблазняемый, с пути не сбиваюсь. Проклинаемый, никому не отвечаю проклятьем, я знаю, что здесь самообуздание есть – дверь в бессмертье. Освобожденный от зол, как от [осенних] туч месяц, бесстрастно ждет времени мудрый и мудростью достигает совершенства…

Злоречивые не желают признать в человеке хороших качеств, они стараются найти в нем [лишь] дурные свойства… С каким кто поведется, таким и становится обычно. Человек становится тем, кем стать он хочет. Общается ли он с добрым или недобрым, подвижником или вором, того и нрав человек принимает, как одежда краску. Всегда со святыми беседуют боги, а страсть, заблуждение, приязнь [к миру], особенно гнев, вожделенье – эти пять пороков силой йоги срезав, тот [благой] плод получают. Как большая рыба, порвав сеть, снова [уходит] в воду, так безгрешные йоги того высшего пути достигают. Человеческих дел посмотреть не приходят… А если человек всегда предается чревоугодию, похоти, воровству, речам непотребным, даже когда, познав их, он отойдет от пороков, его подальше держат боги.

Не бывают довольны боги губителем правды, вкушающим все [без разбора] или занимающимся греховным делом; но к людям, блюдущим обеты, признательным, радующимся долгу, к таким они благосклонны. Неудачное сосредоточие по недоброму пути людей уносит, как в [открытое] море корабль без кормчего [уносит теченье]… [Видев] ужасные затмения луны и сияющего [солнца]… Вот какие пороки заметны в телах всех воплощенных: вожделение, гнев, страх, сонливость, а пятый называется одышкой. Гнев подсекают терпеньем, вожделение – воздержанием от мечтаний, сонливость – преумножением ясности, страх – бдительностью [подсекают]; пятый [порок] – одышку – умеренной едой срезают… Тех бесстрастных, владеющих собой подвижников, мужественных, совершенных, богатых подвигом – нежный, прохладный, благовонный, приятный касаньем, наилучший из семи ветров, в превосходные миры направляя, на высший путь неба… Или постящийся весь месяц, едящий коренья, или питающийся плодами, вкушающий лишь воздух, коровий навоз, воду или лепешки с маслом, питающийся коровьей мочой, овощами, цветами, питающийся мхом или отбросами живущий, питающийся сухими листьями, упавшими плодами живущий, принимающий невообразимые муки, стремясь к совершенству…

Благочестивому, праведному, не любящему порицать другого, постоянно бодрствующему, деятельному, терпеливому, благожелательному, очищенному, благонравному, не любящему пересудов, любящему уставы, хорошо усвоившему законы неба, знающему, избегающему зла, терпеливому, самообузданному, умиротворенному – таким сообщать подобает Веды… Благожелательным, самообузданным, чистым, стойким, правдивым, честным… Как легкое загрязнение человек шутя удаляет с тела, а сильное – с большим трудом, так же и зло удаляют… Всегда нужно развивать хорошее, отбросив дурное… Нестойкий духом, стань суровым! Ты, неразумный, будь разумным! Утишься, неумиротворенный! Ты, непознавший, стремись к Познанью!..

Благость, восторг, изобилие, озарение, приятность, чистота, счастье, здоровье, благочестие, удовлетворенность, бесскорбность, отсутствие начинаний, терпение, невреждение, крепость. Уравновешенность, правдивость, невинность, мягкость, совестливость, непоколебимость, чистота, честность, благонравие, незлобивость, умиротворение сердца, отрешенность от желательного-нежелательного, отсутствие бахвальства совершенным, отсутствие зависти к чужому добру, принятие для себя [достойного] дара. Состраданье ко всем существам… Любовь к пересудам, привычка к спорам, себялюбие, пренебрежительность, суетность, враждебность, драчливость, грабительство, бесстыдство, нечестность, разборчивость, грубость, похотливость, гневливость, пьянство, спесь, ненависть, бахвальство – так перечислены свойства. И совокупность свойств тьмы, известны они: заблуждение, непросветленность, слепая тьма, омраченность. Слепая тьма называется смертью, омраченность – гневом. Вот [еще] признаки мрака: к пище непомерная жадность, в еде, а также в питье ненасытность, пристрастие к лежанию, сиденью, к духам, нарядам, к дневному сну, нерадивости, к заносчивой речи, к пляскам, музыке, пенью, из-за невежества легковерье, ненависть к выполнению разных обязанностей – таковы свойства мрака…

Кто видит иначе, [чем оно есть], тех зрение несовершенно; в ужасный ад проявленного они попадают снова и снова… Он сладко спит, как сытый. «Как при безветрии горит светильник, наполненный маслом, неподвижным, [устремленным] вверх пламенем», – так определяют мудрые преданного… Зловещие признаки [близкой смерти], установленные мудрецами, я перечислю, какие бывают в течение года перед расставанием воплощенного [с телом]. Кто перестает видеть [звезду] Арундхати, которую прежде видел, а также Крепкую [звезду], и кто стал видеть полную луну, как [расплывчатое] пламя, и полумесяц справа, один год тому жить [осталось]. Кто в зрачках другого себя не видит, не видит четко в них собственного образа, тому год жить [осталось]. Если превосходное знание сменяется незнанием, а превосходнейший блеск [красоты] утрачивает яркость, или приходят [другие] искаженья природных качеств, это признак смерти через полугодье. Если у пренебрегающего богами загорелое лицо становится бледным – это признак смерти через полугодье. Кто видит, как разорванную паутину, круг Сомы/луны, а также, кто способен смотреть на тысячелучистое [солнце], через семь ночей тот смерть увидит. Если человек вместо благовоний чует трупный запах в жилищах богов, через семь ночей тот смерть увидит. Вялость ушей, бледность лица и десен, [тусклость] взора, потеря сознанья, похолодание [тела] есть признак, что смерть в тот же день наступит. У кого без причины левый глаз оплывает, или если у кого «из головы выходит пар», это признаки того, что смерть в тот же день наступит. Человек, владеющий собой, заметив такие зловещие знаки, а если ему нежелательна смерть, и в этой деятельности он пожелал бы остаться, пусть он сохранит все запахи, вкусы… И йогой он смерть победит…

Богиня Сарасвати; слог аум у нее на челе был начертан… «Освобождение рождается от знания, а не от неведения», – так говорят. Поэтому нужно стремиться к достоверному знанию, чтобы так освободить себя от рождения и смерти… Поэтому знание нужно искать везде, [ибо] оно пребывает везде… Старость и смерть, как две волчицы, существа поглощают: сильных и слабосильных, больших и малых… Тогда прежний свой образ она сбросила силой йоги, и другое, непревосходимо-прекрасное, приняло тело… Красота и юность – великая сила женщин… Утонченностью, рассудительностью, последовательностью, ясностью доводов-выводов – должна быть речь, называемая [разумной]… Когда говорящий обращается к слушателям без уваженья, говорит лишь в свою пользу, [пренебрегая] пользой других, тогда не ладится беседа. Или когда человек говорит лишь в пользу других, своей пренебрегая пользой, он подозрение в своей искренности зарождает; такая речь тоже порочна. А кто говорит в интересах того и другого, не выявляя расхождения между слушателем и говорящим, тот красноречив…

Я и ты, и какие ни есть иные воплощенные образуются подобно каплям, возникают из семени и крови. Из их соединенья образуется то, что зародышем называют; из зародыша возникает пузырь, а из пузыря образуется плод, так считают. Из плода развиваются ногти, волосы [тела] и прочие члены. Когда зарожденному существу исполняется девять месяцев, оно рождается в мире имен и образов в зависимости от признаков – женщиной или мужчиной. Цвет тела новорожденного до ногтей пальцев – медно-красный…

Правитель всегда зависим от внешнего, даже в малом, тем более в отношении войны или мира; где же быть независимым ему?.. С женщинами в отдыхе и забаве он всегда зависим; где его независимость в общении с другом, в совете? [Говорят]: его независимость в том, что он другим повелевает, но и здесь каждое мгновенье ему приходится поступать не по своей воле: желая спать, он не может уснуть из-за людей, выполняющих его приказы. Если даже он и позволит себе задремать на ложе, он должен просыпаться против воли. «Съешь, выпей», «Говори», «Слушай» и прочее – так действовать помимо воли его побуждают другие. С просьбами к нему постоянно приходят и приходят люди, и не в силах он одарить даже больших людей, храня [государственные] богатства. Одаряя, он истощает казну, так у него [возникает] враждебность к раздаче. Неполадки, вызывающие отвращение к царству, его обступают мгновенно. Относительно мудреца, богача, воеводы, даже когда они без сторонников, одиноки, у него подозрения возникают. Если ж он тех не боится, то своих постоянных хвалителей он начнет опасаться. Ведь перечисленные мной предать могут, он их начинает бояться, представь себе это!

Женами, сынами, собой, казной, советниками, друзьями князь обладает, когда опустошается [его] земля, сгорает его кремль или лучший боевой слон погибает, от этих мирских невзгод он страдает из-за неправильного познанья. Несвободный от горестей сердца, от возникающих желаний, отвращения, страха, от головной боли и прочих болезней, поражающих его наравне с другими, разными противоречиями раздираемый, устрашаемый отовсюду, цепляясь за вожделенное царство, он считает бессонные ночи. Мало счастья приносит [царство], а горя – в преизбытке, а силы в нем – что в костре из сена, что у пузыря в пене! Кто, добиваясь царства и захватив [его], получает удовлетворенье? «Это мое!» – так ты мыслишь о кремле, о царстве. Но войсковая сила, казна, советники – чьи они? Или ничьи, владыка? Союзный совет, кремль, государство, воевода, судья, казны и земли властитель – вот семь членов его царства; как три [воткнутых палки], сомкнувшись, они [поддерживают] друг друга; и кто из них выше? То один, то другой выдвигается в то или иное время; кому повезет в деле, тому и быть головою.

Эти семь членов совместно, да еще трое других образуют десятку, она наслаждается царством наравне с правителем, который радеет о долге, прилагает много усилий. Лишь десятую часть получает, а иногда и меньше десятой. Нет их без соправителей, если нет его, откуда закон? Откуда быть высшему, коли нет закона?.. Нет у меня привязанности даже к собственному телу. Как в пустом доме нищенствующий странник одну ночь проводит, так и я в твоем теле эту ночь перебуду. Почтенная знаками уваженья, речами, гостеприимством. В добром убежище пересплю и, довольная, назавтра уйду… Зной, острейший холод, голод, жажду и ветер сноси, постоянно сдерживай чувства. Правду, честность, безгневность, безропотность, самообуздание, умерщвление плоти, невреждение и дружелюбие соблюдай по закону. Пребывай в правде, радей о долге, покинь всякую кривду, остатками [от трапезы] богов и гостей поддерживай жизнь тела…

Сожительство с любимыми кратко, что же ты дремлешь? Ведь неутомимые, всегда бодрствующие, настороженные супостаты вплотную подстерегают, а ты, как ребенок, не бережешься! Здесь считаны дни, здесь век исчезает, и ущербляется жизнь; почему же ты, вскочив, не убегаешь? Отрицатели стремятся к посюстороннему, к узам плоти и крови, Когда же идет о потустороннем деле – они спят спокойно. На Закон эти люди ропщут, преисполнен заблуждения их разум, по бездорожью плетутся, и кто за ними пойдет, тот страдает. А умиротворенные, преданные Писанью, многосильные махатмы шествуют путем Закона, их вопрошай, воздавая почтенье. Держись мысли тех пробужденных, прозревающих высшим разумением, блюди сознанье, сбивающееся с дороги. Разум глупцов лишь в сегодняшнем дне, «до завтра далеко!» – так они говорят беспечно; наслаждаясь всем [без разбора, накопление] кармы земной не видят.

Став на лестницу, восходи, ступень за ступенью. Ты, как гусеница, себя опутал, ужели не разумеешь? Отрицателя, сбившегося с правильной дороги, как бы стоящего над обрывом, обойди слева; как вырванный тростник, такого человека [покинь], не размышляя [долго]. Из стойкости сделай корабль, через пучину рождений переправляйся! Смертью повержен мир, [его] старость мучит? Ведь смерть всех беспощадно уносит. Мечтающего о сокровищах, несытого вожделенным Смерть, ухватив, уносит, как волчица, напавшая на ягненка… Кому любы чрезмерная жадность, неприязнь, беззаконие, непотребное слово, кто с доверившимся [ему] поступает недобро; тот за совершенные злодейства без добра пребывает в глубочайшей бездне, погружается в горячую [реку] Вайтарани, в [железном] лесу листья-мечи его тело рубят, низвергается на ложе из топоров; в той великой бездне он много страдает. Ты большие слова произносишь, а на запредельное не взираешь.

Приближается [старость], исподволь подготовляемая смертью, а ты не разумеешь! Чего ж ты сидишь? Нужно идти вперед!.. Вскоре старость тело твое обессилит, красоту, силу членов она уносит. Береги свое единственное богатство! Вскоре смерть, возничая болезней, раздробит твое тело. До конца жизни усердно совершай великий подвиг. Вскоре страшные волки, подкрадываясь к человеческому телу, его со всех сторон обступят. В добронравии усердствуй! Торопись! Одинокий, не забывай, что в слепую тьму ты будешь вглядываться… Ни мать, ни отец, ни сын и домочадцы, ни хвалимые дорогие люди не будут сопровождать ушедшего в одинокую дорогу. Только ранее совершенное дело, хорошее или плохое, для странника в потустороннее одно лишь важно. Праведно ли, неправедно собранные груды золота и самоцветов при кончине тела не принесут блага [человеку]. Относительно дел, совершенных и несовершенных, для тебя, ушедшего в иное, среди всех людей нет свидетеля, равного тебе самому…

Кто свой разум удерживал от заблужденья, тот восходит вверх… Накопляй же праведность, ведь твоя юность проходит! Вскоре смерть устроит [тебе] безотрадное выжимание сомы; воспрянь, будто ты уже схвачен, спеши усердствовать в долге! Ты отправишься [в те миры] последним и первым… Чувственность – это узы [для мудреца], для черни – радость; благонравные, их рассекая, уходят; злонравные не рассекают. Когда ты умрешь, зачем тебе сыны, домочадцы, богатство? Куда исчезли все твои предки?.. Шел по земле пешком, способный по воздуху переноситься… Владеющий чувствами, победивший гнев, не гневался, не восторгался… Если у тебя в сердце есть сомненье; разрешать нужно то, что смущает…

Надо избегать постоянно из страсти и тьмы возникающих пороков; кто на пути ясности утвердился, тот в себе закон узрит. Во всех существах себя и все существа в себе созерцая, он не загрязняется [внешним], как не намокает водяная птица. Как птица, снизу [взлетая], достигает беспредельного в выси, так, покидая тело, освобожденный, свободный от противоречий, достигает умиротворенья… Свет, нигде больше, он во всех существах одинаков. Себя самое созерцать способно полностью самоуглубленное сознанье. Тот, кого никто не боится и кто не боится никого другого, кто не желает, не ненавидит, тот вступает вверх. Кто ни в каком существе ничего нечистого не вызывает делом, словом, мыслью, тот вступает вверх. Кто приобщается к закону в сердце и устраняет ослепляющую зависть, [кто] покидает вожделенье, заблужденье, тот вкушает благое. Кто, слушая ли, смотря ли, бывает равным ко всем существам, от двойственности свободный, [тот] вступает вверх. Кто на похвалу и порицанье одинаково взирает, на счастье-несчастье, на золото, железо, приятное-неприятное, тот вступает вверх. Кто на целесообразное-нецелесообразное, на зной-холод, на жизнь и смерть одинаково [смотрит], тот вступает вверх.

Как выпущенные члены черепаха вновь вбирает, так и чувства втягивает нищенствующий странник. Как при светильнике видна окутанная тьмой одежда, так при светильнике разума становится видим закон… Это все в тебе я вижу, а также иные предметы познания тебе досконально известны. Знаю, что ты преодолел [влеченье] к предметам чувств, благодаря милости твоего гуру и твоему стремлению к знанью. По его же милости весьма труднодостижимым, я обладаю этим дивным знанием, оттого и про тебя мне все известно… Когда решительный, чистый, подобно мне, разрешит сомненья, освобождается от уз сердце, и он вступает на эту дорогу. Ты преисполнен познания, стоек разумом, не жаден, без таких усилий нельзя достичь запредельного. Для тебя нет счастья-несчастья, [у тебя] нет жадности к предметам, не возбуждается в тебе страсть, ты не находишь удовольствия в пении, пляске. Родственными узами ты не связан, к страшному нет у тебя страха; я вижу, равны для тебя ком земли, золото, камень, о причастный великой доле. Я вижу, да и другие мудрецы [видят], что ты достиг негибельной, безболезненной, высочайшей дороги… Сотнями многоцветных павлинов, «ке-ка!» кричащих… Черными кукушками, стаями царственных фламинго… Там совершал постоянно трудновыполнимое умерщвление плоти он…