Красное бедствие. Раскол

Она успела уйти довольно далеко от порта. Лачуги и питейные заведения сменились приличного вида домами, за темными окнами которых мирно спали хозяева. Тишину нарушали только эхо торопливых шагов Хести и пение ночных птиц, гнездившихся под крышами и в маленьких садах, окруженных аккуратными заборчиками.

Тень накрыла Хести, и спустя мгновение она уже лежала на брусчатке, прижатая мощной лапой. Падая, она хорошо приложилась о камни лицом и зашипела от боли.

– Твоя мамочка не позволяла отлучаться.

Насмешку, звучавшую в нечеловеческом голосе, Хести узнала сразу.

– Отпусти меня, – прорычала она, пытаясь отползти. – Сейчас же!

– Вы, серокожие дамочки, так любите командовать… Иногда мне это даже нравится.

Тяжелое тело накрыло ее, когтистые лапы расположились по обе стороны от ее головы, а колено уперлось в спину.

– Попроси меня, жрица, и, возможно, я отпущу тебя. После того как…

Всё, что Хести смогла сделать, – кончиком пальца начертить на брусчатке сигил и активировать его ударом ладони. Демона отбросило, Хести вскочила на ноги и сложила пальцы в жест Защиты – это стоило ей остатков сил, до которых еще не добралась Верховная.

– Могла просто сказать, что ты не в настроении.

Демонический облик Гомиэля вызывал отвращение, как и мускусный запах животного, исходивший от поросшего шерстью и толстой чешуей тела. Хести стерла кровь, выступившую на стесанной щеке, и прорычала:

– Пошел прочь.

– Пойду, но прихвачу тебя с собой. – Пасть демона растянулась в уродливой ухмылке. – Твоя мамочка…

– Она мне не мать.

– Да плевать я хотел. Ты вернешься сама или мне придется поднять тебя в воздух и пару раз случайно уронить по дороге? Обдумай ответ, жрица, я не настроен шутить.

Хести заметила подпалины на кожистых крыльях Гомиэля. Демонический генерал выглядел раздраженным и то и дело прикасался длинными пальцами к боку, на котором заживала глубокая уродливая рана.

– Не глазей, – рявкнул он.

– Не нравится, когда кто-то видит следы твоего поражения? – прошипела Хести.

– Я не проиграл! – Рык демона прозвучал громом в ночной тишине. – Проклятый дракон, если бы не он…

Насторожившись, Хести медленно переспросила:

– Дракон?..

Но отвечать Гомиэль не собирался: схватив ее за руку, он взмахнул крыльями и взмыл в воздух. Хести с трудом подавила рвущийся из горла крик: под ней раскинулся весь город, и все, что удерживало ее от неминуемой смерти, – мощная лапа, сжавшая запястье.

– Больно! – взвизгнула она. Казалось, что руку вот-вот просто вывернет из плеча.

Демону было плевать – он поймал воздушный поток и легко скользил в сторону постоялого двора, с которого Хести сбежала, победив в споре с совестью.

– Ублюдок…

– Слабачка, – парировал Гомиэль. – Заткнись и возвращайся в свою конуру.

Он приземлился и швырнул ее на землю, хищно осклабившись. Рана на его боку снова открылась, густая темная кровь стекала по покрытому шерстью бедру.

– Проклятье! – рыкнул Гомиэль, попытавшись зажать рану большой ладонью. – Чего уставилась?

Пытаясь сохранить остатки достоинства, Хести поднялась с земли и бросила:

– Я думала, вы бессмертны.

– Значит, думать – это не для тебя, – огрызнулся Гомиэль. – Ты умеешь накладывать повязки?

– Не буду помогать тебе.

Двумя широкими шагами демон преодолел расстояние между ними, схватил Хести за горло и склонился над ней, обдав звериным запахом и горячим дыханием.

– Я не спрашивал, будешь или нет, жрица. Ответь. На мой. Вопрос.

Задыхаясь, Хести вцепилась в жилистые пальцы, но не смогла заставить их разжаться.

– Умею, – прохрипела она.

– Тогда иди. Я обращусь и найду тебя.

Гомиэль отпустил ее, присел и взмахнул крыльями. Хести едва не сбило с ног потоком воздуха, пыль попала в глаза, и, пока она пыталась проморгаться, демон исчез в клубящемся мареве, заслонившем небо.

Она могла сбежать снова, но проклятый генерал будто чуял ее, словно охотничий пес. Неужели Верховная приказала ему следить? Или он случайно заметил ее и решил вернуть, чтобы выслужиться?

«Нет, – подумала Хести, открывая дверь трактира, – ему не нужна благосклонность Верховной».

У лестницы ее встретили две жрицы. Они стояли по обе стороны от ступеней, словно каменные изваяния, но, когда Хести проходила мимо, одна из них бросила:

– Я так надеялась, что ты свернешь себе шею, сорвавшись со стены.

– Пошла ты.

Хести вернулась в свою комнату и захлопнула дверь с такой силой, что с потолка посыпалась пыль.

Они знали! Проклятые жрицы следят за каждым ее шагом!

– Дерьмо…

Сундук, выскочивший из-за кровати, чтобы встретить хозяйку, удостоился не поглаживаний, а пинка. Уродливые ногощупальца подогнулись, он рухнул набок, крышка открылась, и вещи Хести вывалились на пол.

– Я что, проклята?!

Она села на колени и принялась запихивать одежду обратно. Сундук перебирал лапками, и Хести убедилась, что в этот раз они получились просто отвратительными.

– Какой же ты урод, – пробормотала она.

В комнату без стука вошел Гомиэль. Он успел принять человеческую форму, но одежду не захватил – раны на груди и животе кровили, но хуже всего выглядел его бок. Все его тело оказалось покрыто темными завихрениями татуировок.

– Спасибо, что потрудился прикрыться полотенцем, – проворчала Хести, поднимаясь на ноги.

– Боялся, что ты ослепнешь от красоты, – огрызнулся Гомиэль. – Что это за тварь? Какое уродство.

Он легко толкнул сундук босой ступней, и тот зашатался.

– Из Фаты в Упорядоченное проникают куда более уродливые твари, – встала на защиту своего творения Хести. – Ты, например.

Оскалившись, Гомиэль бросил на кровать сверток и сел рядом, вытянув ноги. Из раны на боку потекла кровь.

– Вставай! Мне еще спать здесь! – возмутилась Хести.

– Привыкай к крови, жрица. Скоро она будет повсюду. – Гомиэль откинулся на локти. – Осмотри рану и сделай все, что можешь.

Попытаться бы выставить его, но какой в этом толк? Он мог просто свернуть ей шею, а Верховной сказать, что она погибла, когда сбега́ла через окно. Или не сказать ничего – генерал Фаты вряд ли станет оправдываться.

– От тебя пытались кусок откусить? – Хести склонилась над Гомиэлем и цокнула языком.

– Ты даже не представляешь, насколько точен твой вывод. – Демон хмыкнул.

– Почему рана не заживает? Ты ведь демон. Ваша регенерация…

– Это рана от драконьего огня. В том числе. – Гомиэль поморщился.

– Лжец.

– Мой язык способен на множество вещей, но не на ложь. – Он хрипло рассмеялся. – По крайней мере, в этот раз.

– Драконов не существует, – упрямо повторила Хести.

– О, мы тоже так думали. Но оказалось, что по крайней мере одна тварь все же выжила. И теперь она создает нам проблемы. – Гомиэль поморщился. – Он огромный, жрица. Огромный и горячий. Нам не страшны ожоги, но драконье пламя – это совсем другое. Его температура испепеляет даже демонов.

Хести продолжала недоверчиво хмуриться, складывая пальцы левой руки в жест Удержания. Ей удалось остановить кровотечение, демоническая плоть начинала срастаться, но что-то мешало ей. И Хести начинала понимать, что именно.

– Края твоей раны обожжены. Нужно срезать. – Она выпрямилась. – Иначе ты так и будешь заливать мою кровать кровью.

– Признайся, что ты просто мечтаешь о том, чтобы вонзить в меня лезвие.

– Мечтаю. – Хести присела рядом с сундуком, откинула крышку и начала искать сверток с ритуальными кинжалами. – Можешь продолжать медленно подыхать, мне все равно.

– Странно, ведь ты нуада. – Гомиэль откинул светлые волосы за спину и прищурился. – Ты должна беречь нас. Должна делать все, чтобы помочь нам открыть врата для Черной Матери.

– Прямо сейчас я пытаюсь не дать тебе истечь кровью – этого недостаточно? – Хести достала самый маленький кинжал и подошла к демону. – Будет больно.

– Уверен, ты сделаешь все, чтобы так и было. – Он рассмеялся, из-за чего на поверхности раны снова выступили капли крови. – Дай мне пару мгновений.

От тела Гомиэля пахнуло жаром, у ног Хести заклубились алые завихрения его сущности. Она отступила было, но демон приказал:

– Оставайся на месте, это не опасно.

Несколько мгновений они молчали, а затем Гомиэль кивнул и сказал:

– Можешь начинать.

– Что это за…

– Я не хочу чувствовать, как ты режешь меня, жрица. Теперь твой крошечный кинжал не причинит мне боли. Почти. – Он вытянулся, подставляя ей бок. – Это работает лучше, когда мы обмениваемся сущностями, но… У тебя ведь ее нет, верно?

Принюхавшись, словно зверь, Гомиэль разочарованно замычал.

– Да, ни намека… Только искра. Сильная, но дрожащая. Она пытается спрятаться, жрица. От меня?

– Еще чего.

С садистским удовольствием Хести начала срезать опаленную кожу с края раны и не без радости отметила, что демон стиснул зубы.

– Если бы я знала, что в тебя нужно всадить кинжал, чтобы ты заткнулся, сделала бы это раньше, – не удержалась от колкости она.

– Ох… закрой рот, жрица, – прохрипел Гомиэль. По его лицу струился пот. – Иначе я сожру тебя вопреки приказу.

– Тебе приказали не трогать меня? – Хести не сумела скрыть удивление.

– Закрой рот, – сквозь зубы повторил демон, сжимая одеяло пальцами.

– Очень плохая идея говорить таким тоном с тем, у кого в руке кинжал. – Хести намеренно резко срезала лоскут опаленной кожи, заставив Гомиэля задохнуться от боли.

– Сука!.. – выпалил он, но напасть не попытался. – Если ты не будешь осторожнее…

– Да-да, ты меня сожрешь.

– Ты не единственная жрица в округе. Тебя заменит кто угодно.

– Тем не менее ты лежишь здесь. – Хести сложила пальцы в Закрывающий жест силы. – Готово. Теперь…

Она не договорила: на ее глазах рана начала исцеляться, пульсирующее кровавое месиво покрыла тонкая белесая пленка.

– Ты точно не из нашего племени? – Гомиэль утер пот тыльной стороной ладони. – С такой жестокостью кромсать живую плоть…

– Я не люблю причинять боль, – перебила Хести, – мне просто плевать на тебя.

– О, ты ошибаешься.

Он схватил ее за рукав и притянул к себе. Его алые глаза, казалось, впились в ее суть.

– Ты хочешь причинять боль, жрица, но боишься признаться в этом даже самой себе. Черная Мать не просто так выбрала твой народ: чужая агония доставляет вам удовольствие.

– Пожалуй, ты прав. И прямо сейчас я наслаждаюсь твоей агонией.

Она ткнула пальцами в едва начавшую заживать рану, Гомиэль заорал и отпустил ее, прижав ладони к боку.

– Ты!..

– Проваливай из моей комнаты. Мне нужно поспать. – Хести указала на дверь. – Выметайся.

Гомиэль встал с кровати, все еще держась за рану. Его глаза сияли, как раскаленные докрасна угли.

– Пойдем со мной, – вдруг сказал он. – Покажу тебе кое-что в благодарность за помощь.

– Еще чего. Я же сказала…

– Ты снова не поняла меня, жрица. – Он навис над ней. – Я не спрашивал.

Хоть и нехотя, Хести подчинилась: пожала плечами и указала на дверь, давая понять, что пойдет за ним.

Придерживая полотенце, он вышел в полумрак коридора и направился к лестнице, совершенно не беспокоясь о своем виде. Его босые ступни шлепали по деревянному полу, а слипшиеся от крови кончики волос качались из стороны в сторону при каждом шаге.

Они покинули постоялый двор, Гомиэль наконец сумел завязать полотенце так, чтобы оно не норовило сползти с бедер, и явно повеселел – на его лице появилась мерзкая ухмылка, не сулившая Хести ничего хорошего.

– Ты такая хмурая, – заметил он.

– Потому что я не хочу находиться здесь, но мое мнение никого не интересует, – проворчала Хести, натягивая капюшон.

– Ты не пожалеешь. Это… зрелище будет стоить каждой потраченной минуты.

Чем ближе к порту они подходили, тем сильнее становилось беспокойство. Демон выглядел подозрительно довольным, а Хести чувствовала себя овцой, идущей на закланье.

Будто прочитав ее мысли, Гомиэль сказал:

– Не беспокойся о себе. Пока ты нужна Верховной, я тебя не съем.

– Угу, – буркнула Хести, нащупав крошечный кинжал в свободном рукаве.

– Какая же у нас скверная репутация в Упорядоченном, – притворно вздохнул Гомиэль. – Никто не хочет доверять демонам.

– У тебя отвратительное чувство юмора.

– Зато у меня много других достоинств.

Они подошли к кораблю, мирно дремавшему в спокойных водах. Гомиэль первым поднялся на борт по сходням, Хести плелась за ним, украдкой вглядываясь в густые тени.

«Дура, дура, дура! – мысленно укоряла она себя. – Нужно было остаться в комнате».

Из темноты появился второй генерал – он выглядел лучше, чем Гомиэль, но и на его лице Хести разглядела раны и легкие ожоги.

– Зачем ты притащил ее? – Таумиэль сложил руки на груди и загородил собой спуск на нижние палубы.

– Хочу показать ей наш ценный груз. – Гомиэль пожал плечами. – Это же не запрещено?

– Мне стоило вырвать твое сердце и поглотить его еще в Фате, – прорычал Таумиэль. – Убирайтесь, оба.

С плохо скрываемым облегчением Хести развернулась на каблуках, готовая уйти, но Гомиэль схватил ее за локоть и прижал к своему бедру. Кто-кто, а он точно не собирался покидать корабль.

– Брось, Верховная приказала не спускать с нее глаз. Думаю, она имеет право увидеть.

– Никто не имеет права… – начал было Таумиэль, но вдруг замолчал, так и не закрыв рот.

– Слышишь? – вкрадчиво спросил Гомиэль. – Она проснулась.

Не сказав больше ни слова, Таумиэль бросился вниз, с удивительной ловкостью спустившись по трапу в темноту нижней палубы. Гомиэль потянул было Хести следом за ним, но она уперлась пятками в доски, отказываясь сделать даже шаг.

– Ни за что, – прошипела она.

– Боишься темноты, жрица? – В его глазах появились алые всполохи.

– Я вижу в темноте не хуже тебя, но туда спускаться не стану!

– Ты не знаешь, от чего отказываешься. Разве нуады не славятся своей любовью к тайнам? Я думал, ты любопытна, как и твоя Верховная. Давай, жрица, пара шагов, и ты увидишь магию крови в действии.

Хотела ли она узнать тайны Фаты? Конечно! Но спускаться в неизвестность следом за демоническими генералами?..

– Будь ты проклят, – прошипела Хести, вырывая локоть из его пальцев. – Ты первый, я пойду следом.