скачать книгу бесплатно
Чернышев с удовольствием смотрел на этого широкоплечего, высокого парня, в русых вихрах которого запуталась деревянная стружка.
– Здорово живешь, знаешь, кто я?
– Никак нет, не ведаю.
– Сие есть Адмиралтейств-коллегии вице-президент его сиятельство граф Иван Григорьевич Чернышев, – с пафосом представил своего начальника Лубянов.
– Желаю здравствовать. Ну а я корабел Александр Касатонов, – спокойно ответил подмастерье.
– Значит, корабли строить любишь? – спросил Чернышев.
– Люблю.
– А как англичане корабли строят, хочешь узнать?
– Так я знаю, у мастера Веста обучался.
– Я не про то толкую. Я про верфи королевские говорю.
– Как же не хотеть взглянуть, как у них там все устроено. Однако сие есть мечты несбыточные, а вот фрегат на стапеле и есть моя школа.
– Не такие уж они несбыточные. Ну да ладно, пойдем, второй корабль посмотрим. А ты, Касатонов, запомни слова мои.
Свита направилась к следующему стапелю.
– Это как понимать, Потап Иванович? – недоуменно спросил Касатонов.
– Придет время, узнаешь, – уклончиво ответил Качалов, – иди работать.
Сырая погода стояла уже неделю, вот и этим серым вечером моросило. По набережной Мойки медленно ехала карета, на секунду остановилась, из подворотни выскочил и быстро сел в нее человек в сером плаще, длинный шейный платок и треуголка почти скрывали его лицо.
– Вы много пьете, Лубянов, граф этого не любит, – произнес голос с акцентом.
– Не волнуйтесь, с утра я всегда тверезый.
– Я тоже не люблю, – брезгливо ответил хозяин кареты.
– Промозгло.
– Повод нашли? Перестаньте, как у вас говорят, ваньку валять. Давайте к делу.
– Хорошо, господин Сольмс. Третьего дня инспекцию проводили в Кронштадте, три галеры почти готовы. Вчера проводили инспекцию на Адмиралтейских верфях, там два корабля в шестьдесят шесть пушек споро строят, – бодро докладывал титулярный советник, состоящий при Чернышеве.
– Вы явно этому рады, – язвительно отозвался прусский посланник.
– Как же не радоваться?
– Непостижимый вы народ, русские, как это в вас сочетается, с одной стороны за свой флот радеть, а с другой стороны на иностранную державу работать.
– Одно другому не мешает.
– Вот! Русским не мешает, – рассмеялся Сольмс, – что еще?
– Пушки для этих кораблей уже начинают поступать, на следующей неделе планируется произвести опытный отстрел. Правда, не ведаю, откуда сии пушки и насколько они пригодные. До сих пор прибывали с Липецка, паршивые, дай бог, одна из пятнадцати экзаменацию выдерживала. Нынче с какого-то другого завода привезли.
– Ну, два корабля не флот, тем более без хороших орудий.
– Пока не флот, но это только начало, планы вполне серьезные, Чернышев самолично в Архангельск поедет еще два корабля принимать, потом на Каспий, на Азов офицеров отправляют, даже собираются целую команду корабелов и моряков направить в Англию на обучение.
– Что, в Англию? Много ли, когда? – встревоженно спросил Сольмс.
– Сие держится в секрете, я только краем уха слышал, когда Чернышев на верфи об этом обмолвился.
– Все разузнать незамедлительно, в подробностях, – строго повелел Сольмс.
– Трудновато будет, поднести надо кое-кому, – с намеком сказал чиновник.
– Вот тебе, – Сольмс небрежно бросил кошелек, – здесь на все хватит. Теперь иди, встретимся как обычно, и чтобы в следующий раз духа винного я от тебя не чуял, не переношу.
– Слушаюсь, – сказал Лубянов и покинул карету.
«Не переносит он, сам-то выпить, небось, не дурак», – буркнул он себе под нос и направился к ближайшему трактиру.
Прусский посол в России граф Сольмс-Зонненвальдский из доклада своего агента понял главное: Екатерина всерьез взялась за обновление флота, а это есть вопрос геополитических притязаний Российской империи.
Глава пятая. «Гермес»
1765 год, август, Глазго
Молодой человек, облаченный в белый мундир с зелеными обшлагами, при шпаге и с небольшим саквояжем шел вдоль пирса в порту Глазго и явно что-то искал. Едва рассвело, и в столь ранний час спросить толком было не у кого, только пара пьяных матросов невнятной походкой плелись куда-то, да какая-то карета, на облучке которой никто не сидел, без дела стояла на пирсе. Наконец, юноша, кажется, увидел цель своего поиска и буквально застыл в изумлении. Трехмачтовый красавец корабль предстал перед ним, постепенно появляясь из рассеивающегося утреннего тумана. Его плавные обводы просто завораживали своими совершенными линиями, на носу под бушпритом красовалась фигура в виде мужчины с обнаженным торсом и крылатым позолоченным шлемом на голове. Покоренный красотой фрегата, Плещеев с восхищением рассматривал его от форштевня до клотиков мачт и так задрал голову, что треуголка чуть не свалилась.
Вид порта Глазго (1760 г.). Неизв. художник
– Нравится? – спросил кто-то за спиной.
– Да, очень, – восхищенно ответил Плещеев и обернулся. Перед ним стоял с лоском одетый морской офицер, возрастом за тридцать, был он высок, сухощав, узкое лицо его выглядело благородно, высокий лоб и ясный взгляд выдавали в нем человека умного.
– У вас необычный мундир, похож на австрийский, – произнес англичанин, с интересом разглядывая незнакомца.
– Никак нет, я мичман российского флота.
– Ах вот в чем дело, подозреваю, что это вас прислали на мой корабль, я, честно говоря, подумал, что это шутка, и хотел было уже сняться с якоря, никого не дожидаясь, курьеры из Адмиралтейства иногда привозят депеши, которые кроме грустного смеха ничего не вызывают.
– Так точно, мичман Сергей Плещеев, откомандирован для службы на фрегате «Гермес», – отрапортовал молодой офицер.
– Разрешите представиться, Самуэль Крейг, капитан этого корабля, надеюсь обрести в вашем лице толкового моряка. Прошу на борт.
Плещеев отдал честь и достал из-за обшлага свои документы.
– Мичман, офицер по случаю прибытия представляется на корабле, не правда ли? Или на русском флоте заведены другие порядки? – с ехидцей спросил Крейг.
– Никак нет, сэр! Порядки те же самые. Офицер по прибытии представляется командиру на борту корабля! – выкатив грудь по стойке смирно, выпалил Плещеев.
– Тогда, мичман, уберите до поры бумаги и взойдем на борт, – слегка поморщившись, но с легкой улыбкой предложил Крейг.
В это время засвистели боцманские дудки, затопали матросские башмаки, команда становилась на палубе, у трапа выстроился офицерский состав.
Протяжно прозвучала команда: «Капитан на корабле».
В полной тишине, вытянувшись в струнку, экипаж ожидал своего капитана, офицеры взяли «под козырек».
Крейг, не торопясь, с достоинством, восходил по трапу, за ним семенил Плещеев.
Поднимаясь, он удивился странному изваянию в виде абсолютно белой кошки, сидящей рядом с трапом прямо на фальшборте.
Первый лейтенант отчеканил рапорт о наличии экипажа и происшествиях на борту.
– Флаг поднять! – скомандовал Крейг.
После того как «Юнион Джек» затрепетал на ветру, капитан продолжил:
– Личным указом его королевского величества на наш славный корабль для прохождения службы прислан русский офицер мистер Плещеев. «Гермес» выбран из числа многих кораблей как образцовый, дабы у иностранных офицеров не сложилось негативного мнения о королевском флоте. Мичман будет служить наравне с прочими членами команды, исполняя те обязанности, которые будут мною на него возложены. Как следует из рапорта первого лейтенанта, мичман Доусон вынужден остаться на берегу. Вахтенному офицеру проводить мичмана на место Доусона. Вольно, команде завтракать. После завтрака – ревизия корабля к выходу и с якоря сниматься. Первому лейтенанту прибыть ко мне через пять минут, мичману Плещееву ожидать на шканцах.
Плещеев взглянул на борт у трапа, белое изваяние исчезло.
В капитанской каюте приятно пахло кофе.
– К выходу все готово? – поинтересовался Крейг.
– Так точно, капитан. Последние припасы загрузили еще вчера, – ответил первый лейтенант Фергюссон.
– Порох, ядра?
– Полный запас.
– Хорошо, ну, Фергюссон, что будем делать с этим русским? – задался вопросом капитан. – Не можем же мы поставить его простым матросом. Свалится еще с марса[7 - Марс – площадка на топе мачты.], отвечай потом перед монархами, но и возить пассажира я не намерен.
– Мы не знаем его умений, – ответил Фергюссон и прихлебнул кофе. – Надо поговорить с ним.
– Вот его аттестации, – капитан протянул папку с документами.
Фергюссон на некоторое время углубился в чтение. Внешне он представлял полную противоположность своему капитану, выглядел лет на восемь старше, небольшого роста, крепко скроенный, коренастый, старший помощник и фигурой, и своим лицом напоминал английского бульдога. Отличный моряк, он был искренне предан своему кораблю и капитану.
– Что же, аттестации неплохие, однако вы прекрасно знаете цену бумаге, – произнес Фергюссон, подняв голову.
– Согласен.
– Почему он вообще направлен к нам? – задался вопросом первый лейтенант.
– По всей видимости, у русских нехватка морских кадров, а король шведский Адольф весьма воинственен. Печальная судьба Карла Двенадцатого его ничему не научила. Грезит реваншем. Екатерина, видимо, это осознает и готовится. Боюсь, наш славный Адольф добьет шведского мужичка окончательно. Да и турки русским покоя не дадут. А что там с Доусоном, что за болезнь так внезапно постигла его?
– Он сломал ногу, пришлось отправить его к семейству на излечение.
– Как это случилось?
– Глупо, как это обычно бывает. Три дня назад поскользнулся на трапе.
– Пьян?
– Как всегда.
– То есть первым взводом командовать некому?
– Вы что, хотите поставить мальчишку командовать морскими пехотинцами, этими рыжими детинами из абордажной команды? С ними только Доусон и мог справиться.
– Этот малый служил в лейб-гвардии, в русской лейб-гвардии, – со значением сказал Крейг.
– Капитан, я не знаю, что такое русская гвардия. Никогда не сталкивался.
– Вам крупно повезло. Они свергают монархов и возводят на престол новых с превеликой легкостью. Две последние русские королевы стали таковыми, благодаря именно гвардии. Ко всему, мне довелось общаться с одним прусским офицером, при упоминании Измайловского полка с ним случилась истерика. Он пережил штыковую атаку русских гренадер и в красках описал мне это неизгладимое в его чувствах событие. Со страху он наверняка многое преувеличил, но все равно впечатляет. Однако вы правы, Фергюссон, мы ничего не знаем об этом мичмане, кроме того, что в Королевской военно-морской академии он точно не обучался и экзамен в Тринити-хаус[8 - Тринити-хаус (Trinityhouse) – британская лоцманская корпорация.]не сдавал. Поставьте его для начала на предполуденную вахту. Пусть с утра поруководит палубной командой под вашим присмотром, а море покажет. Вот еще что, не селите его в мичманский кубрик, пусть займет место Доусона.
– Есть, капитан.
– Теперь же подключите его к ревизии корабля. Пусть изучает. Что с пополнением?
– Удалось нанять двух шотландских ребят из «ординарных»[9 - Оrdinaryseaman – моряк с опытом от 1 до 3 лет.], марсовый и канонир, и еще один «эйбл»[10 - Аbleseaman – моряк с опытом плавания от 3 лет.]помощник тиммермана[11 - Тиммерман (timmerman) – судовой плотник.], говорит, и косторезом быть доводилось, лекарю в помощь. Так что у нас практически комплект, если не считать Доусона.
– Да, это, несомненно, потеря, хотя его вечно пьяная рожа мне порядком надоела. А что с «пудреными обезьянками»[12 - Пудреная обезьянка (powderboy) – юнга, доставляющий картузы с порохом (пудрой) к орудию во время боя.]?
– С этим плохо. Раньше валом из дома сбегали, а теперь и не сыскать, маменькины сынки.
– А вы говорите, комплект. Что в бою делать будем?
– Справимся, не волнуйтесь, есть несколько ловких лендсманов[13 - Лендсман (landsman) – сухопутный человек, только поступивший на морскую службу.], боцман их поднатаскает.
– Ладно, позовите мичмана.
– Как его позвать, он же русский? – недоуменно спросил Фергюссон.
– Он прекрасно изъясняется на английском, причем с шотландским выговором, что даже странно.
– Как, вы говорите, его зовут?
– Сергей Плещеев, – мучительно выговорил капитан.
Вскоре Фергюссон явился вместе с русским офицером.
– Итак, мичман, с моим первым лейтенантом мистером Фергюссоном, надеюсь, вы уже познакомились. Мне необходимо сообщить вам некую информацию и задать несколько вопросов, далее вам покажут корабль. Вот еще что, команда у нас крепко сбитая и добиться ее уважения не так просто. Нам ваше имя трудно выговорить, и матросы наверняка переиначат его на свой манер или дадут вам прозвище. Не обижайтесь, оно есть у всех, даже у меня. Однако насколько оно будет уважительным, зависит от вас. Нижним чинам надо давать как можно меньше поводов для шуток. Эти бестии остры на язык, но с фантазией у них слабовато, так что, бьюсь об заклад, вас будут называть просто «русский», вопрос, с какой интонацией.
