скачать книгу бесплатно
– Сегодня рано утром, – ответил я.
Старушка помотала головой.
– В таком случае вынуждена вас огорчить, молодой человек. Вам придётся продолжить ваши поиски.
Я вопросительно вскинул брови.
– Мой зять уже полгода находится в Иране, в служебной командировке, – не без гордости разъяснила она. – Он военный инженер, и проектирует там какую-то базу. Моя дочь, его жена, уехала вместе с ним. Так что за руль его машины никто сесть не мог. Она стоит в гараже.
Я озабоченно кашлянул. Вот те раз! Если хозяин машины в Иране, то кто тогда приезжал на ней к Здановскому?
А может номер «Ливадии» липовый? Может она есть машина-двойник?
Разберёмся.
Я снова принял облик затюканной понуканиями начальства «шестёрки».
– Ещё раз покорнейше прошу меня простить. Я вам охотно верю. Но начальство требует, чтобы мы во всём убеждались наверняка. Вас не обидит просьба показать мне вашу машину?
– Пожалуйста, – пожала плечами старушка. – Только наш гараж не во дворе. Придётся пройти примерно квартал.
– Я вызову такси, – кивнул я.
На лице хозяйки появилось недоумение.
– Зачем?
– Чтобы вы себя не утруждали. Ходить-то вам, небось, нелегко.
– Дойду уж как-нибудь, – обиженно парировала хозяйка. – Не такая уж я немощная, чтобы на подобные расстояния на такси ездить. Подождите, я сейчас оденусь…
В гараже старушку едва не хватил удар. Автомобиля на месте не оказалось.
– Господи! – схватилась за сердце она. – Неужто угнали? Да как же они умудрились-то, окаянные? Замок-то цел.
– Гаражный замок профессиональных угонщиков не остановит, – заметил я. – Подобрать для него ключ – раз плюнуть.
– Как же Бореньке об этом сообщить? – продолжала причитать моя спутница. – Он ведь расстроится. Он ведь эту машину недавно купил. Даже поездить толком не успел. В эту треклятую заграницу услали.
– Да не убивайтесь вы, не убивайтесь, – поспешил успокоить её я. – Цела ваша машина. Цела и невредима. На стоянке у нас стоит. Мы её сегодня утром нашли. Я, собственно, из-за этого к вам и пришёл. Но сразу всё говорить не стал. Хотел убедиться, что она именно ваша.
– Нашли? Фу-у-у! Слава богу! – облегчённо выдохнула старушка. – Дай вам бог всем здоровья!
– Могу я обратиться к вам с ещё одной просьбой? – вкрадчиво добавил я.
– Да, конечно, обращайтесь.
– Вы не могли бы показать мне фотографии вашего зятя? У вас наверняка они имеются.
– Конечно имеются. Пойдёмте, покажу.
Мы заперли гараж и отправились в обратный путь. Вырисовывалось одно из двух: или это угон, или Юрченко на самом деле никуда не уезжал. Наплёл тёще про заграницу, а сам преспокойно пребывает… точнее, пребывал в городе и творил свои чёрные дела.
Обрадованная тем, что свалившаяся внезапно проблема так благополучно разрешилась, хозяйка заставила меня сначала почаёвничать, затем поведала историю своей семьи, которую я вам, уважаемый читатель, приводить не буду, ибо она для данного повествования не имеет никакого значения, и лишь только потом принесла фотоальбом.
Фотоальбом расставил все точки над «i». Взглянув на снимки, я тяжело вздохнул. На фотографиях был не «верблюд». Зятем хозяйки являлся совершенно другой человек.
Значит, всё-таки, угон. А коли так, то без визита к Лизе, увы, не обойдётся.
Поблагодарив старушку за гостеприимство, я вышел на улицу и принялся высматривать телефон.
Глава восьмая
Голос моей возлюбленной звучал приветливо. Но в этой приветливости явственно сквозила фальшь. Чувствовалось, что ей хотелось побыстрее от меня отвязаться. На просьбу о немедленной встрече последовал завуалированный отказ: мол, некогда, сессия, экзамены. Но когда я упомянул об её долговязом провожатом, Лизина тональность заметно изменилась: от её доброжелательности не осталось и следа.
– Ты, что, за мной следишь? – возмущённо воскликнула она. – Кто тебе дал на это право? Или ты считаешь, что если ты полицейский, то тебе всё дозволено?
– Лиза, за тобой никто не следит, – едва сдерживая раздражение, произнёс я. – Я увидел тебя вместе с ним совершенно случайно, когда шёл со службы домой, и, заметь, сделал всё, чтобы не попасться вам на глаза. Я понимал, что тебя это смутит. Ты можешь встречаться с кем угодно. Это твоё право. А поговорить с тобой насчёт него я хочу по одной-единственной причине. Этот человек погиб. Сегодня рано утром его сбила машина. Я видел, как это произошло. Я его опознал. Никаких документов при нём не оказалось. А нам нужно выяснить, кто он такой, и где искать его родных.
В трубке воцарилось молчание.
– Аллё, – позвал я.
– Альберт погиб? – ошарашено прошептала моя знакомая.
– Да, – подтвердил я. – Так я могу тебя сейчас увидеть?
Лиза сглотнула слюну.
– Да, конечно, – упавшим голосом пробормотала она. – Приходи.
Я сел в автобус и поехал к ней. Но когда я оказался на месте и позвонил в дверь, вместо Лизы ко мне вышла её маман.
– Это я познакомила Альберта Фаильевича Кулахметова со своей дочерью, – надменно заявила она. – Он из хорошей семьи, очень интеллигентный и эрудированный человек, и я сочла, что для Лизы он будет весьма неплохой партией. Его домашний адрес нам не известен. Но его телефон у нас имеется. Это единственное, чем мы вам можем помочь.
Хозяйка протянула мне клочок бумаги, на котором были написаны пять цифр.
– Одного телефона мне недостаточно, – возразил я. – Мне нужно знать…
– Если у вашего ведомства есть к нам вопросы, прошу действовать в официальном порядке, через повестку, – резко перебила меня мадам. – От личных же инициатив прошу воздержаться, иначе мне придётся обратиться к вашему руководству. И перестаньте преследовать мою дочь. У нас был с ней серьёзный разговор, и она согласилась, что в знакомствах нужно быть разборчивее.
Хозяйка развернулась, приготовившись уйти, но вдруг замерла, подумала несколько секунд и снова обратилась ко мне.
– Если вам нужна подробная информация по Альберту Фаильевичу, поговорите с председателем попечительского совета университета Рудольфом Валериановичем Рябушинским. Это он представил его мне. Всего доброго.
Она зашла в дом и с размаху захлопнула дверь, красноречиво дав мне этим понять, сколь ничтожную, по её мнению, ценность представляет моя персона. Я обескуражено вздохнул и побрёл восвояси.
Солнце закрыла туча. Вокруг потемнело. Сверху стал накрапывать дождь. Он словно являл собой тапёра, аккомпанирующего моим переживаниям.
Глава девятая
Рудольф Валерианович Рябушинский встретил меня приветливо. Это был не очень высокий, скорее ниже, чем выше среднего роста, человек, до того худой, что казалось, будто на его рельефно выпиравших сквозь кожу костях не было ни одного грамма мяса. Его движения были суетливы и беспокойны, а часто менявшие выражение глаза свидетельствовали о повышенной эмоциональности.
– Можете не утруждать себя объяснениями, я уже всё знаю, – прострекотал он, едва я открыл рот, чтобы пояснить цель своего визита. – Софья Павловна мне уже звонила и попросила снабдить вас самой полной информацией по Альберту. Какой ужас! Какая трагедия! Погибнуть в таком возрасте, да ещё так нелепо!
На лице моего собеседника отразилась неподдельная печаль.
– А сколько ему было лет? – полюбопытствовал я.
– Тридцать с небольшим. Сколько точно – не помню, – развёл руками Рябушинский. – Но всё равно очень мало, чтобы покидать этот свет. Как же это всё произошло?
– Обстоятельства происшествия устанавливаются, – уклончиво ответил я.
– Нашли хоть, кто его сбил?
– Нашли.
– Небось, какой-нибудь пьяница?
– Да нет, водитель был трезв.
– Как же его тогда угораздило?
– Обстоятельства происшествия устанавливаются, – вежливо повторил я. – Этим занимается другой сотрудник. Мне же поручено собрать информацию по личности потерпевшего.
– Да, понимаю, понимаю, – энергично закивал головой мой собеседник. – Тайна следствия, конфиденциальность данных, и всё такое прочее. Ну, спрашивайте, голубчик, спрашивайте. Я всецело в вашем распоряжении.
Рябушинский откинулся назад, сложил руки на груди и выжидательно уставился на меня.
– В первую очередь меня интересует его домашний адрес и контактные данные его родственников, – начал я. – Где проживают, как с ними связаться. Надо же им сообщить.
Мой собеседник сжал губы и озабоченно покачал головой.
– Боюсь, что многим в этом деле помочь вам не смогу. Жил он, насколько мне известно, в доходном доме Шварценберга. Это такая красная дявятиэтажка в районе набережной. Знаете?
Я кивнул. Эта высотка была мне знакома. Она хорошо просматривалась с моста.
– Что касается его родственников, то они мне не известны. И как с ними связаться, я, соответственно, не ведаю. Да вы посмотрите в личных бумагах Алика. Там наверняка имеются какие-нибудь записи.
– Посмотрим, – сказал я. – А откуда этот Алик вам знаком? Что вас с ним связывало?
Рябушинский заулыбался.
– Досуг. Я, знаете ли, люблю по вечерам перекинуться в картишки. У Алика была та же страсть. Мы с ним являлись членами одного карточного клуба. Вы этот клуб наверняка знаете – «Четыре туза», что на Купеческой.
Я подтверждающе угукнул.
– Сейчас эти заведения, конечно, уже не столь популярны, как ранее, – продолжал мой собеседник. – Люди находят новые применения своему азарту. Но последователи классических традиций ещё не перевелись.
– Гм, – хмыкнул я. – А Софья Павловна говорила, что вы Кулахметова знали очень хорошо. Но разве можно иметь полное представление о человеке, встречаясь с ним только за игровым столом?
Глаза Рябушинского зажглись хитрым огоньком. Он подался вперёд и заговорщически прошептал:
– Тут всё дело в её дочке. Алик как-то попросил меня его с ней познакомить. Он знал, что я имею отношение к университету, где она учится. Понравилась она ему. Вы же молодой. Неужели не понимаете? Я, разумеется, не отказал. Ну как в таком деле не помочь? Я ведь тоже когда-то был молодым. Только, зная Лизину мать, я сделал это по-хитрому. Софья Павловна любит, когда всё проходит через неё. Поэтому я представил Алика именно ей, а уж она затем свела его со своей дочкой.
– Неужели вы дали рекомендацию малознакомому человеку? – вскинул брови я.
– Дал, – констатировал мой собеседник. – И не вижу в этом ничего зазорного. Люди должны друг другу помогать, особенно в таком щекотливом деле, как знакомство с женщиной. Вы же мужчина! Как вы этого не понимаете?
– А вдруг он какой-нибудь вор или убийца? – возразил я.
– Кто? Алик? – рассмеялся Рябушинский. – Что вы! Это милейший, интеллигентный человек. Он и мухи не обидит. Если бы вы его знали, вы бы со мной согласились.
Я тяжело вздохнул. «Если бы вы его знали!». Меня так и подмывало выложить ему всю информацию об этом «милейшем человеке» и посмотреть, как вытянется при этом его лицо. Но я не имел права на такую вольность, и поэтому только сглотнул слюну.
Эх, знать бы мне раньше про этого Рябушинского и про нравы Софьи Павловны! Я бы не счёл зазорным влиться на время в этот карточный клуб, дабы заполучить для знакомства с Лизой такого протеже. С таким рекомендателем, глядишь, всё сложилось бы иначе.
– А чем он занимался, этот Алик? – задал новый вопрос я.
– Какой-то коммерцией, – ответил мой собеседник. – Что-то связанное с ценными бумагами.
– А другие друзья у него в вашем клубе были?
– В нашем клубе все друзья. Нас всего пятнадцать человек. Это не так много, чтобы делиться на более и менее знакомых.
«Может спросить его про Амирова? – подумал я. – Не исключено, что он тоже там вращается. Впрочем, нет. Наверное, не стоит. Орлов категорически запретил выходить за рамки аварии».
Я взял свою папку и поднялся с места.
– Спасибо вам, Рудольф Валерианович, за уделённое время. Вы нам очень помогли.
– Пожалуйста, – улыбнулся Рябушинский. – Если ещё что понадобится – обращайтесь.
Я благодарственно кивнул и вышел из кабинета.
Глава десятая
Позвонив из ближайшего телефона-автомата Орлову, который к тому моменту уже успел вернуться в отдел, я довёл до него всю выведанную мною информацию. Реакцией на неё стал изумлённый восторг.
– Ты не перестаёшь меня удивлять, – заметил шеф. – То делаешь ляпы уровня детского сада, то демонстрируешь практически невозможное. Как тебе удалось так быстро выяснить имя сбитого, да ещё и узнать, где он живёт?
– Жил, – поправил его я и усмехнулся. – Секрет фирмы. Потом расскажу.
– Потом – так потом, – согласился Орлов. – Ладно, езжай к нему домой, только языком особо не трепи. Свой приезд, как и в случае с Юрченко, объясняй аварией. Об убийстве Здановского – ни гу-гу. И жди меня.
– Есть, – ободрённый похвалой, шутливо козырнул я и повесил трубку.
В отличие от словоохотливого Рябушинского, консьержка дома Шварценберга, угрюмая седовласая бабка с брезгливым отёчным лицом и колючими глазами, словно воды набрала в рот. Её ответы были уклончивы и немногословны. Каждое слово вытягивалось из неё чуть ли не клещами. Сообщение о гибели Кулахметова не вызвало в ней никаких эмоций. Она лишь равнодушно пожала плечами, словно этим говоря: погиб – так погиб, мне то что.
