Ветер Севера в Академии Морте

–– Странно…

Иири снова воспринял моё замешательство по-своему.

–– Если ты о Йолке…

–– О ком?

–– О Йо. Соул Петтери.

–– Филин? – вырвалось у меня. – Тьфу, нетопырь?

–– Вот-вот. – Усмехнулся рыжий. – Соул Петтери – перевёртыш. То есть кем угодно может обернуться. Диковинка, ага. Не такая, конечно, как дракон, но всё же. Так что кормить тебе сына ректора вплоть до Двенадцатого уровня… То есть курса. А потом, конечно, и о себе подумаешь… Если ещё под какой контракт не подпишешься. Тёмные очень хорошо платят. И убеждать умеют. А светлые, как правило, деньги любят.

–– Ещё чего! – возмутилась я. – Мне кажется, Иири Иизакки, или ты как будто что-то мне сказать хочешь, да всё не договариваешь?

Рыжий вдруг сделался серьёзен.

Прежде чем ответить, зыркнул по сторонам, спугнул чьего-то соула-бабочку…

–– Если это правда, Туули и ты сходу Пятый уровень дара показала, а учитывая, что ты дракона из Приёмной в кампус перетянула, то как будто и не сбрехали… Так вот… В Лабиринт тебе, конечно, рано. Туда раньше Третьего не пускают. Но есть Малый Лабиринт – без него в Хаосе делать нечего. Пройдёшь его перед самым учебным годом, до распределения – и докажешь Комиссии, что сама на что-то способна, без помощи Петтери. Вот увидишь, для тебя сделают исключение. А перепрыгнешь через пару курсов – и сама себе расписание выбирать будешь. И напарника.

–– Тебя. – Не выдержав, съехидничала я.

Нет, ну я в силу недавнего попадания может и наивна… Но ведь не дура.

–– А почему нет. – Не стал запираться Иири. – Я тёмный, и о таком мощном светоче, как дракон, можно только мечтать. Но я-то в отличие от многих понимаю, что тебе самой учиться надо. Так что я бы даже на контракт пошёл. Хаос мне в свидетели.

И он рассказал, что контракты – обычное дело между тёмными и светлыми адептами. И весьма полезное, кстати – заранее обозначив количество затрачиваемой магии, а также расписание и дисциплины – меньше шансов испортить отношения.

–– Поможешь мне туда попасть? – спросила я, когда рассказ подошёл к концу. – В Малый Лабиринт.

–– В напарники набиваешься? – прищурился Иизакки.

–– Прошу помощи, как у куратора. – Попала я ему в тон. – Заодно и присматриваюсь потихоньку.

–– Быстро учишься. – Хохотнул Иири. – Так и быть. Ночью попробуем, если пропуск у Комиссии выбьешь.

–– Спасибо. Я не собираюсь задерживаться с Петтери в паре. Вот ты скажи, будь у тебя шанс на вторую жизнь, в новом мире? Ты стал бы на Петтери его тратить? Вот и я не собираюсь.

Иири посмотрел на меня как-то странно. Показалось вдруг, что он скажет сейчас что-то важное… Однако наша процессия тем временем добралась до точки отсчёта, то есть до Приёмной и потому мы с Ломтиком побежали сдаваться.

***

Что примечательно – помимо членов Комиссии нас с Ломтиком поджидал и сам ректор.

Вид у главного Магистра, у которого и правда при более пристальном рассмотрении нашлись общие с сыном черты, был встревоженный.

Я уж решила, что меня сейчас будут пытать, как Ломтика из Приёмной умыкнуть умудрилась, или, не дай их Триединая, предъявит мне совращение своего мажористого отпрыска, но то (к нашей с Ломтиком радости!) было другое.

–– Снорх? – спросил ректор, вглядываясь куда-то мне за ногу и, задумчиво почесав подбородок сам себе ответил: – Да вроде нет…

Я оглянулась, проследив его взгляд и ахнула:

–– Пых! Так ты всё время был рядом? Ну, даёшь!

На первый взгляд клочок тумана у моего колена был незаметен. Но вот он заклубился, концентрируясь в едином центре и образуя довольно-таки плотный комок…

Из-под пальцев ректора вылетела искра и комок стал проступать в воздухе, образуя самый настоящий ком, а затем вдруг со скрипом распался, развернувшись как ёжик и засыпав мозаику плитки снегом. Загадочный «Пых» оказался коротышкой гренадёрского сложения! С красными глазами и красным же собачьим носом, с обручем вокруг лба и снежной бородой, заплетённой в косу. Одет человечек был в какие-то белые шкуры. И сам был покрыт короткой шёрсткой, если приглядеться. Словом, мой новый знакомый из Хаоса представлял собой нечто совершенно невообразимое.

–– Адептка Севѐри, я правильно понял, вы дали имя высшей нечисти? – тоном, ничего хорошего мне не предвещающим, осведомился ректор.

–– Ну уж нет. – Я твёрдо решила не сдаваться. Несмотря ни на что. – Он сам так представился. И на нём не написано, что он нечисть.

–– Пых! – подтвердил мои слова снежный человечек.

–– Когда напишут, поздно будет. – Задумчиво протянул сутулый, худой, как жердь маг в остроконечной шляпочке.

–– Он не нападает… – отмерла, наконец гнома и отрешённо пригладила бороду. – Поразительно!..

–– Пых. – С достоинством ответило ей существо и… поклонилось.

–– Ого! Вы ему понравились! – воскликнула я. – Может, это даже какой-то ваш предок!

Гнома выпучилась на меня поверх круглой роговой оправы. Её розовые щёки в мгновение ока стали малиновыми. Судя по вытянувшимся лицам Магистров – я, кажется, что-то не то ляпнула.

–– Или потомок. – Брякнула я в надежде спасти ситуацию.

Но увы. То, что мертво, умереть не может – это, кстати, у них у самих на дверях написано, не иначе как иномирской литературой на досуге балуются… Гнома лишь оскорбилась ещё сильнее.

–– Возмутительно! Это совершенно никуда не годится! Какое сказочное хамство! – и тут она совершенно неожиданно для меня обернулась к ректору и взмахнула ручками: – Вот оно! Пожалуйста! Влияние Тиму!

–– Ну конечно, всем вам Петтери виноват! – весело подхватил кто-то из Комиссии. – А до него девчушка была голубой незабудкой! Незабудки драконами не становятся. И, кроме того…

И тут до меня дошло, что о моём посещении, назовём это так, комнаты Тиму Петтери здесь всем известно… Правда, сейчас это уже казалось наименьшим злом. Магистры ругались! И причиной их ссоры, ну или яблоком раздора выступала ваша покорная слуга. Они разделились на два лагеря, а то и на больше, припоминали друг другу какие-то разорённые пикси теплицы и вытоптанные кентаврами грядки… Поминали в сердцах расписанные похабщиной волшебдревья и наводнение неистоволунной ночью…

Что я могла? Лишь пытаться убедить всех успокоиться и покаянно признать во всеуслышанье, что Пых – мой собственный предок. Самый что ни на есть.

–– Ну, хотите, буду звать его Дедушкой?..

–– Да вы только посмотрите! – нервно застучал копытами кентавр, когда «Пых» не позволил никому из Магистров ко мне приблизиться.

–– Вот именно! Она ещё издевается!

–– Да не то, руова Тофара! Смотрите, он ведь почему-то встал на её защиту!.. Или мне кажется?

–– Ой… – мгновение – и обида гномы сменилась изумлённым недоумением. – И в самом деле ведь защищает! Точно!

–– Правда, защищает!

–– Немыслимо!

–– Вот уж точно… Это ни на что непохоже…

–– Ну-ка, нейтири, продемонстрируйте-ка нам целесообразность позитивного протокола…

–– Эм?.. Что?

–– Иди сюда, девочка. И Дедушку своего, – короткий смешок. – Тоже зови…

Далее последовала долгая муторная не то проверка, не то исследование и расспросы, расспросы, расспросы… Если вкратце – мне говорили, что скомандовать Пыху и всё никак не могли поверить в то, что он подчиняется. Беспрекословно.

Только я не командовала.

Я просила.

Усаживалась на корточки перед странным существом и приговаривала:

–– Ну, пожалуйста, Дедушка Пых. Ну, ради меня, а? Ну или ради руовы Тофары, – это я приговаривала шёпотом. – Покажи ещё разочек, как вызываешь позёмку и крохотный снежный шторм?

И Пых показывал. Слал гноме воздушные поцелуи, чем заставлял её багроветь, дёргать себя за бороду и трястись от злости ещё больше и… показывал. Ему, кстати, нравилось, что я зову его Дедушкой. А что нравилось мне – так это то, что подробностей эпизода о нахождении моего тела в мужском кампусе не выспрашивали.

После долгих и откровенно провальных попыток загнать Пыха в стеклянную банку решено было оставить его при мне. Причём последнее веское «добро» дала именно руова Тофара Камнетёс. Оскорблённая нами с Дедушкой гнома.

–– Нейтири Севѐри каким-то образом умудрилась его подчинить. – Вздохнула она, ставя затейливую закорючку под общим решением. – Он не опасен. К тому же, кому как не мне знать каково светочу в тёмной академии…

А вот насчёт факультета Алхимии Иири, к сожалению, не ошибся.

–– Ты сперва с общими дисциплинами освойся. – Приподняла изящную бровь русалка, наматывая голубой локон на пальчик и остальные Магистры поспешно закивали. – Специализация начинается не раньше Третьего уровня.

–– Тогда прошу допуск в Малый Лабиринт. – Произнесла я волшебную фразу, которой научил Иизакки. – Для тренировок

–– Напарника сменить хочешь? – хохотнул кентавр, подмигивая ректору. – Кто б сомневался.

Гер Петтери только вздохнул.

–– Тиму, конечно, не самый коммуникабельный адепт, Туули, – проговорил он, оборачиваясь ко мне.

–– Засранец он. – Подтвердил ещё один Магистр, ухмыляясь и ректор досадливо поморщился. – И всё же практиковаться тебе пока лучше с ним. Для развития дракона, опять же…

–– Вы серьёзно? Ну куда ей в Лабиринт? – тут же возмутилась гнома. – Вы ещё на соревнования с этой нечистью её отправьте!

Однако «абонемент» в Малый Лабиринт мне всё же выдали. То есть ежесуточный пропуск.

–– Начиная с завтрашнего дня. – Хмуро предупредила руова Камнетёс. – Хотя я бы и завтра тебя туда не пускала.

По пути в женский кампус Иири успел более-менее внятно объяснить, почему Морте так важно было меня заполучить.

Дело в том, что Ялохикаарме, Ледяные Драконы прежде жили здесь, во Фьордах. Так что природы магий Источника Морте и нашей с Ломтиком – родственные. То есть – теоретически – мы с малышом попали в нужное место!

Если б, конечно, не кое-какие брюнетистые мажоры и не продажные ректора, что, пользуясь служебным положением приобретают сыночкам магические кормушки…

Из дельного, но увы, нудного до оскомины на зубах рассказа Иири Иизакки сам собой напрашивался вывод: раз уж я так важна для тёмных, на меня так и так наложили бы лапу, но всё же было неприятно. Кому понравится, когда его используют вслепую?

Чтобы избавиться от неприятного осадка, я принялась расспрашивать о связи мага и соула. И узнала, что пока Ломтик маленький, мы оба нуждаемся в непрерывном, как можно более тесном контакте. Однако, чем старше будет становиться дракошка – тем дальше сможет отлетать, не прерывая нашей глубинной душевной связи.

–– Именно душевной, не духовной. – Поправил меня Иизакки. – Как-никак душа у нас с соулами одна на двоих.

И он с нежностью почесал свою золотую ящерку за ушком.

Я прыснула: представилось вдруг, как Ломик размером с собаку с ещё не отросшими крылышками скачет рядом… А потом увиделось вдруг, как летает над головой кругами… Поделившись своими мыслями с Иири, я призналась, что до сих пор не верится, что всё это со мной. И что однажды Ломтик произойдёт из дракошки в Дракона. …

–– Оглянуться не успеешь. – Кивнул куратор. – А на Двенадцатом уровне всё ещё круче. – Подвёл он туманный итог своего рассказа.

По пути в кампус нас несколько раз остановили: меня поздравляли с прохождением Вступительного, который в Морте патетично звали «Кровавой платой за вход». Однако мне казалось, адепты драматизируют, о чём я и сообщала. Нормальный Вступительный, если, конечно, тело после него не ныкать где попало… Но тут уж ничего не поделаешь – как я поняла, это своего рода ритуал, так сказать, «Боевое крещение Морте». Выслушав несколько чужих историй о поступлении, я ещё и порадоваться умудрилась, что легко отделалась… Помимо расспросов и поздравлений, меня останавливали, чтобы рассмотреть дракона поближе. Своих соулов с готовностью и неизменной гордостью тоже предъявляли… В общем, нормальные здесь тёмные оказались. С большего. Кроме одного.

Того самого, что словно ни в чём ни бывало поджидал меня на крыльце кампуса.

–– Что тебе здесь надо, Петтери? – скривился рыжий.

Отвечая, Тиму смотрел не на него, а на меня.

–– Я хочу получить свою кормушку.

–– Мало ли, что ты хочешь. – Воодушевлённый своими обязанностями куратора, огрызнулся Иири. – У неё отвод от Хаоса, пока не вникнет. В конце концов, Петтери, человек только прибыл, имей ты совесть.

–– А это ещё что? – не слушая его, Тиму приблизился ко мне вплотную и принялся демонстративно сверлить взглядом карман на груди.

Щёки помимо воли вспыхнули и это не укрылось от некроманта. Уж больно довольной стала его улыбка.

–– Зачем тебе пропуск в Лабиринт, детка? – неуловимым для глаза жестом он извлёк мой пропуск из кармана.

–– Пых! – воинственно сжал кулаки Дедушка Пых, пуская вокруг позёмку, но, подчиняясь моему взгляду, отступил и снег за собой прибрал.

Таково было условие Комиссии – «дедушка» пока на испытательном сроке. И кем бы он ни был, Пых остаётся на территории Морте, пока безоговорочно меня слушается…

–– Значит, надо, если дали, сладкий. – В тон Петтери ответила я, выхватывая пропуск из его пальцев и прислушивающиеся к нашей беседе адепты захихикали.

–– В Хаос без меня ни ногой. – Мигом посерьёзнел Тиму. – Поняла? Кто бы что ни сказал. Лабиринт – не игрушки, детка.

–– Пройти дай.

–– Помнишь наш уговор? – не унимался тёмный. – В следующий раз целую тебя в Лабиринте.

–– Угум. У тебя с юмористически-дебилистической программой на сегодня всё? Если да, мы пошли.

–– Детка. – Некромант сжал зубы. – Надумаешь сунуться в Лабиринт без меня – и одним поцелуем не отделаешься.

–– Ого! – загоготали сзади. – Хотел бы я на это посмотреть.

–– Пошёл вон. – Отрезала взбешённая я и, обогнув брюнета, хлопнула дверью.

Не знаю, чего он добивался, но только что я окончательно утвердилась в мысли как можно скорее пройти этот клятый Малый Лабиринт, дабы избавиться от некоторых наглых брюнетистых, с замашками альфа-самцов.

***

Тиму Петтери

Первой проснулась Йолка. Она и разбудила его своим кряканьем – сегодня соули спала в облике перепончатой галуши.

Подскочив в постели, Тиму помотал головой, стряхивая остатки сна и прислушиваясь к истинным ощущениям.

Ну точно.

Не померещилось.

Лабиринт… Не может быть!

Да нет же! Может, как выяснилось!

Севѐри. Проникла. В Лабиринт!

Вот что она там забыла?!

Иномирянка. Светоч. Новенькая.

Казалось бы, она должна шугаться от Хаоса, как чучундра от лучины, ан нет!

Так ли эта светленькая проста, как кажется? Или… как хочет казаться.

Да и вообще… раз пошёл такой разговор – та ли она, за кого себя выдаёт?

Всё это пронеслось в сознании Тиму Петтери единой вспышкой-калейдоскопом, пока он рассекал Слои пространства, ориентируясь на собственноручно (или, правильней сказать, собственногубно?) поставленный на светошу маячок.

–– Кто-то что-то не понял? – проворчал он, заметив впереди хрупкий девичий силуэт.

Туули Севѐри

Он приблизился со спины. Бесшумно, как кошка. Горячие мужские ладони сжали плечи.

–– Знаешь, что бывает с непослушными девочками тёмной ночью в страшном и опасном лабиринте?

Тёмный как он есть в своём репертуаре.

Уверенный. Соблазнительный. Опасный.

Сжав кулаки, я только и могла, что пытаться удержаться на пятом слое Хаоса и повторять про себя: ты сможешь! Ты выстоишь!

Вот только сейчас всё было иначе. Не так, как днём. Пространство буйствовало, сопротивлялось. Сохранять присутствие духа в такой непосредственной близости от Тиму Петтери оказалось ох как трудно.

А стоит допустить малейший прокол, ма-аленькую, малюсенькую, вышедшую из-под контроля эмоцию – и меня выбросит обратно, на первый уровень.

–– Я вот слышал, одна светлая малышка вышла ночью из общежития, да так и не вернулась… до утра. – Не унимался этот соблазнитель недобитый.

–– А ты поменьше уши развешивай. Не ровен час, отвалятся. – Вежливый совет, разбавленный попыткой изобразить равнодушное недоумение. Отчаянной, надо сказать, попыткой… Жалкой даже, чтоб его.

А в ответ – насмешливое:

–– Думал, после сегодняшнего ты перестанешь врать сама себе.

Ну всё, Петтери, на этот раз нарвался! Потому что разозлил! Серьёзно…

–– Только попробуй сделать это снова и…

––       И – что? – чуть шершавые пальцы Тиму на моей щеке и голос мой предательски дрожит.

–– Узнаешь!..

–– Тогда зачем откладывать, правда? Прямо сейчас и узнаю. – С этими словами тёмный рывком развернул меня к себе и поцеловал.

И без того шаткое пространство поплыло окончательно. Ноги увязли в низшем Слое Хаоса. Вскоре я уже по пояс барахталась в туманной каше, а вдали зазвучало бесстрастное пение гонга.

Не прошла!

–– Ну, погоди, Петтери. – Прошипела я, прежде чем провалиться ниже. – Убью.

–– Идёт. Только если поцелуешь снова. – Издевательски подмигнув, некромант исчез.

Это длилось целую вечность. Ну ночь так точно!

Понятия не имею, как умудрилась сигануть на пятый уровень из комнаты Тиму, но оказавшись в Малом Лабиринте, сразу поняла: то было ни что иное, как удача. Которая, поманив крылом, благополучно меня покинула.

Вместе с Пыхом и Иири, которые остались караулить у Врат.

Куда бы я ни тыкалась, в какую дверь ни шла – за мной неотступно следовал Петтери. И – да, целовал. Каждый раз.

Целовал так, что колени подкашивались, голова шла кругом, а в животе плясали мириады звёзд.

–– Чем сильнее влюблён светоч, тем ярче светит. – Хрипло комментировал тёмный учиняемый им беспредел. – Ты ещё не поняла, что тебе от меня никуда не деться, светленькая?

–– Да я скорее сдохну, чем влюблюсь в такого засранца!

–– Так уже, детка. – Издевательски хохотнул некромант, предупреждая мою попытку залепить ему пощёчину. – Выходит, уже влюбилась? Не рекорд, конечно, но, в принципе реакция предсказуемая.

Не знаю, как я это проделала, но в следующий миг открыла глаза в своей постели. С соседней подушки радостно заверещал Ломтик.

–– Пых. – Раздалось из игла укоризненное. – Пы-ых…

Дедушка был явно не в восторге от того, что бросила его в Хаосе. Правда, он быстро сориентировался, вернувшись в комнату следом за мной…

–– Нет, ну какой всё-таки гад! – взбешённо пробурчала я, запуская руку в коробку с пирожными и протягивая одно Пыху.

Повязанная красивыми лентами, коробка поджидала меня на тумбочке у кровати ещё днём. Комплимент от Морте, видимо.

–– Пых. – Поблагодарил за угощение новоиспечённый Дедушка и смачно захрустел.

–– Пых. – Согласилась я с ним, откусывая от своего пирожного. – Что сказать – хорошо хоть на адептах здесь не экономят. А на Петтери мы управу найдём. Найдём ведь, правда?

–– Пыы-ых! – Заверил дедушка и, преданно заглядывая в глаза, протянул руку ещё за одним пирожным.

–– Влюбиться в него… ещё чего! – затолкав в рот остатки пирожного, пробубнила я.

–– Ещё чего не хватало! – уже прицельно буркнула Дедушке, не дождавшись очередного «пыха».

Дедушка посмотрел на меня внимательно и… промолчал.

Глава 8

–– Все здесь присутствующие показали способности к Хаосу. Однако это ещё не значит, что вы способны управлять им.

Вводную лекцию новеньким читал некромант с нервным бледным лицом. С его плеча за нами пристально наблюдала маленькая двухвостая мартышка с кошачьей мордой, горделиво сверкая золотым ошейником с красным камнем. Соули профессора неотрывно следила за дисциплиной и если кто-то отвлекался от лекции, злобно шипела и плевалась.

–– Хаос – Пространство. Хаос – Энергия. Хаос – Сила. – Чеканил каждое слово лектор. – Шаманы кочевых племён говорят: оседлавший Хаос – оседлал саму Смерть. Жаль… Очень жаль, что из тысячи способных до конца доходят единицы! – некромант выдержал паузу, обвёл аудиторию взглядом, а мартышкокошка прицельно плюнула в нас с Ломтиком.

Я рефлекторно отшатнулась. Вытираться нам пришлось уже трижды. Дело в том, что это была первая лекция в жизни Ломтика и потому дракошка никак не мог взять в толк – почему это он должен сидеть спокойно и тихо. Тем более в новом, таком интересном месте! К тому же очень уж не понравился кошкомартышке Пых, который был солидарен с Ломтиком и ворчливо пыхтел на вредную соули из-под стола, когда препод проходил мимо… Моя соседка по парте, а заодно и по блоку в кампусе – остроухая некроманточка с короткими и кудрявыми розовыми волосами и розовой белкой с несколькими хвостами хихикала и строчила какие-то закорючки в блокнот.

Что ж. Внимать с умным видом лекции, щедро разбавленной пафосом и откровенным неверием в силы студентов, лекции скучной до зубовного скрежета, нам, землянам, не привыкать.

Впрочем, несмотря на старания лектора с его мартышкокошкой, скучать адептам не приходилось. И тому была особая причина… Одна, но какая!..

…Я покосилась через плечо соседки с кудрявыми и вздыбленными, как воронье гнездо, уже почему-то огненно-рыжими волосами (кстати, и белка успела цвет сменить!) и значки-закорючки в её блокноте вдруг ожили. «Скучилище-зубодробилище!» – таков был заголовок, под которым ухмылялись и корчили забавные рожицы танцующие кракозябры. Я хмыкнула: всё-таки у нас с тёмными больше общего, чем кажется. Одна кракозябра особенно напоминала препода и я не выдержала, прыснула. Спохватившись, прикрыла рот ладонью, косясь при этом на мартышкокошку, но к нашей с Ломтиком радости вредное существо занимало себя тем, что шипело на призраков.

Призраки и были той самой особой причиной, которая не давала ни заскучать, ни расслабиться и могла скрасить и не такое скучилище-зубодробилище.

В отличие от живых Привратники, с которыми нам всем вскоре предстоит встречаться и довольно часто, начисто игнорировали дисциплину. Они играли в кости, комментировали и острили, то и дело взрываясь загробным, леденящим душу хохотом.

К счастью, призраки бесили двухвостую вредину куда больше, чем мы с Ломтиком и Пыхом.

Если подвести итог того, что не побрезговал донести до нас, убогих профессор – все мы жалкие букашки, об Уровне выше Третьего нечего и мечтать.

–– Если мечтать – то уж о Двенадцатом. – Буркнула под нос моя соседка, чьи волосы уже отливали нежной зеленью…

Её реплика пришлась как раз на паузу скривившегося препода и потому прозвучала на всю аудиторию. Ну и, конечно, смех мёртвых не заставил себя ждать…

Призраки вольготно развалились прямо за нашими студенческими партами. То обстоятельство, что они за ними ну никак не умещались Привратников не смущало ни коим образом и тем паче не останавливало. Кстати, пребывали они в том виде, в котором предстают у статуи Триединой в Первом слое Хаоса. Максимум звероподобности и максимум же объёма. Я уже знала, что именно так они и встречают вновь прибывших возле Приёмной. А что же касается нашей первой встречи с Бонсайми, выяснилось, что Привратник тогда меня просто… пожалел.

–– Уж больно растерянный вид у тебя был, козочка. – Ответил на мой немой вопрос Бонсайми, стоило мне войти в аудиторию и встретиться с ним глазами.

И – да, расхохотался, делая нам с Ломтиком козу гигантской ручищей. Впрочем, коза в исполнении Привратника дракошке понравилась. Он залился довольным писком и принялся хлопать крылышками.

Все мы, вновь прибывшие и поступившие – иномирянка я здесь не одна, но кроме меня, землян больше не было – после сдачи Вступительного зачислены на Нулевой курс. Таких как мы адепты старших курсов зовут «нулевыми». Да, собственно, и фиг с ними – к нашему с Ломтиком счастью, «нулевые» мы не одни.

Поначалу будем заниматься в одной группе, а там как пойдёт.

Вообще это очень удобно. Учебный год в Морте начинается, как и у нас, осенью. А сейчас весна и у новичков есть время подготовиться к началу занятий.

Помимо общего курса «нулевым» предлагаются факультативы по интересам. А перед самым началом учебного года нас всех ждёт распределительный экзамен по определению Уровня. Об этом экзамене и говорил Иизакки – для меня это идеальная возможность сбросить балласт в виде кое-кого брюнетистого и наглого. Но дабы от этого балласта избавиться, нужно начинать подготовку к распределению прямо сейчас.

Дедушка вдруг тюкнул меня по коленке и я, ойкнув, подскочила на месте. Привратники тут же загоготали, засыпали шуточками, что поляна не по кузнечику и я поняла, что о моих прыжках по Хаосу в Морте не слышал разве что глухой. Дедушка же на мой нахмуренный вид только мотнул косматой головой в сторону препода.

Тот как раз перешёл от нашего уничижения к вещанию о Слоях Хаоса и, соответственно, об Учебных курсах Академии Морте.

Первый Слой мы все наблюдали на Вступительном. Поэтому профессор на нём особо не останавливался. Мир духов, мир мёртвых. Сумрак… Что ещё о нём сказать? Вечный Сумрак…

Второй – уже показался мне интереснее. По крайней мере, название Слоя интриговало: Сны. Или по-другому – Грёзы.