скачать книгу бесплатно
Кейт вдруг захотелось вклиниться в разговор, подойти и спросить, считает ли мама, что она, Кейт, тоже изменит мир. Сделав шаг вперед, она даже открыла рот, чтобы заговорить, но не успела подобрать слова – Талли ответила раньше:
– Вы будете мной гордиться, миссис М. Обещаю.
Кейт сникла. Она понятия не имела, что может сделать такого, чтобы мама гордилась ей, она ведь не Талли. И никакого редкого дара у нее нет.
Но даже если нет, маме-то разве не полагается думать, что есть? А она вместо этого угодила в гравитационное поле звезды по имени Талли. Как, впрочем, и все остальные.
– Мы обе станем журналистками, – сказала Кейт куда резче, чем собиралась. И, поймав на себе их удивленные взгляды, немедленно почувствовала себя круглой дурой. – Пойдемте есть, – сказала она, натянув на лицо улыбку. – Стынет же.
Плохая все-таки была идея с этой вечеринкой. Тупее не придумаешь – еще бы предложила пойти поиздеваться над Кэрри на выпускном[51 - «Кэрри» (1974) – роман Стивена Кинга о школьнице Кэрри Уайт, обладавшей способностями к телекинезу. На выпускном Кэрри жестоко расправляется с травившими ее одноклассниками.].
Талли и сама это понимала, но сдать назад не могла. С самого дня похорон бабушки, когда Дымка выкинула на бис свой коронный номер, Талли чувствовала, как горе постепенно уступает место злости. Ярость хищным зверем металась у нее в крови, заряжая эмоциями, которые нельзя было ни сдержать, ни подавить. Она знала, что ведет себя неразумно, но сойти с намеченного курса не могла. Стоит на минуту замешкаться, и страх ее настигнет. К тому же дело уже наполовину сделано. Они уже сидят в спальне ее матери и по идее должны бы собираться.
– Божечки, – восхищенно пробормотала Кейт. – Ты обязана это прочитать.
Талли подошла к водяной кровати, обклеенной убогими вырезками из журналов, выдернула из рук Кейт книгу и швырнула ее к противоположной стене.
– Ты вот серьезно решила сейчас почитать?
– Эй! – Кейт попыталась сесть, по водяному матрасу вокруг нее побежали волны. – Там Вульфгар ее привязал к кровати! Должна же я узнать…
– Кейт, мы на вечеринку собираемся. Хватит уже свои сопливые романчики читать. И вообще только психу придет в голову привязывать женщину к кровати.
– Ну да, – неуверенно согласилась Кейт, – я понимаю. Просто…
– Никаких «просто». Одевайся давай.
– Ладно, ладно.
Она взглянула на одежду, которую выбрала для нее Талли, – джинсы и бронзовый топ в обтяжку с открытыми плечами.
– Мама бы концы отдала, если бы узнала, что я так в люди выхожу.
Талли не ответила. Сказать по правде, она предпочла бы этого вообще не слышать. Меньше всего ей сейчас хотелось вспоминать о миссис М. Вместо этого она сосредоточилась на своем наряде: джинсы, розовый топ без бретелей и синие сандалии на платформе, с высокой шнуровкой. Наклонившись, она как следует начесала волосы, чтобы получилось не хуже, чем у Фэрры, а затем залила их таким количеством лака, что в радиусе метра передохли комары. Убедившись, что выглядит превосходно, она повернулась к Кейт:
– Ну чего ты там…
Кейт, уже одетая, снова лежала на кровати с книжкой.
– Я с тебя не могу просто.
Улыбаясь, Кейт перевернулась на спину.
– Ну, Талли, там так ужасно романтично все, вот правда.
Талли снова выхватила у нее книгу. Она сама толком не понимала, почему это ее так взбесило. Может, дело было в непробиваемом идеализме Кейт? Ну как она могла, зная про жизнь Талли, продолжать верить во все эти «жили долго и счастливо»?
– Пойдем.
Даже не обернувшись, чтобы проверить, идет ли Кейт следом, она вышла в гараж, открыла ворота, затем уселась на потрескавшееся черное водительское кресло бабушкиного «форда-виктории» и, стараясь не обращать внимания на рваные края обивки, впивавшиеся в спину, хлопнула дверью.
– Тебе можно брать ее машину? – спросила Кейт, просунув голову в пассажирскую дверь.
– Чисто технически это теперь моя машина.
Кейт уселась в соседнее кресло и закрыла дверь.
Талли воткнула кассету Kiss в восьмитрековый магнитофон и сразу сделала погромче. Затем переключилась на задний ход и аккуратно надавила на педаль газа.
Возле дома Карен Эбнер, по дороге к которому они во всю глотку орали песни Kiss, уже стояло машин пять, не меньше. Некоторые были благоразумно спрятаны в тени деревьев. Новости о том, что у кого-то уехали родители, всегда распространялись стремительно; вечеринки вырастали как грибы после дождя.
Внутри было не продохнуть от дыма. Запах марихуаны и благовоний сбивал с ног. Музыка гремела так, что у Талли немедленно заболели уши. Она схватила Кейт за руку и потащила вниз по лестнице в комнату отдыха в подвале.
Стены там были обшиты пластиковыми панелями «под дерево», на полу лежал салатовый ковролин. Посреди комнаты стоял камин с коническим кожухом, вокруг него – диван в форме полумесяца и пара кресел-мешков. У левой стены несколько парней играли в настольный футбол, сопровождая каждый поворот ручки дикими воплями. Рядом танцевали – все неистово дергались под музыку, стараясь подпевать. На диване двое парней целеустремленно накуривались, а возле самого входа, под огромной картиной, изображавшей испанского матадора, какая-то девушка хлестала пиво из пробитой в банке дыры.
– Талли!
Она и слова сказать не успела, как старые друзья окружили ее, оттеснили от Кейт. Подойдя к огромному бочонку с пивом, она приняла из рук какого-то парня пластиковый стакан, доверху заполненный пенистым, золотистым «Рейниром»[52 - Rainier – американская марка пива, которое производилось в Сиэтле с 1878 по 1999 год.]. И, взглянув на пиво, содрогнулась от всплывшей в памяти сцены: Пат наваливается, прижимает ее к земле…
Она оглянулась в поисках Кейт, но той нигде не было видно.
И тут все начали скандировать: «Тал-ли! Тал-ли!»
Ей никто не причинит зла. Не здесь. Возможно, завтра, когда за ней явятся из службы опеки, но не теперь. Она залпом осушила стакан и, протягивая его, чтобы наполнили снова, выкрикнула имя Кейт.
Кейт тут же возникла рядом, точно все это время держалась неподалеку, дожидаясь, пока ее позовут.
Талли сунула ей полный стакан:
– Держи.
Кейт мотнула головой. Движение было мимолетное, едва различимое, но Талли все поняла и тут же устыдилась, что вообще предложила, а потом вдруг разозлилась на Кейт: как она умудряется оставаться такой невинной? Сама Талли невинной не была сроду, во всяком случае, она за собой такого не помнила.
– Кей-ти! Кей-ти! – заорала Талли, призывая всех вокруг ее поддержать. – Ладно тебе, Кейти, – сказала она тихонько, – мы с тобой лучшие подруги или как?
Кейт обвела толпу нервным взглядом.
Талли снова почувствовала жгучий стыд и зависть. Еще можно остановить это, защитить Кейти…
Кейт взяла из ее рук стакан и принялась пить огромными глотками.
Пиво стекало по ее подбородку прямо на блестящий топ, который, намокая, все сильнее обтягивал грудь; пролилось больше половины, но Кейт будто и не заметила.
Сменилась музыка. Из динамиков зазвучала «Абба» – «Королева танцев». Ты танцуй, ты кружись…
– Обожаю эту песню! – сказала Кейт.
Талли схватила ее за руку и нырнула в толпу. Едва оказавшись среди танцующих, она отпустила Кейт и позволила музыке и движению полностью захватить себя.
К тому моменту, как песня закончилась и заиграло что-то другое, медленное, она дышала тяжело, в груди теснился радостный смех.
Но еще заметнее была перемена в Кейт. Талли сама не понимала, в чем дело – то ли подействовало пиво, то ли пульсирующий ритм музыки. Так или иначе, Кейт выглядела по-настоящему неотразимой: светлые волосы сияли в свете ламп, нежное, обычно бледное лицо разрумянилось от танцев.
Когда к ним подошел Нил Стюарт и пригласил Кейт потанцевать, только она одна и удивилась.
– Нил меня приглашает, – проорала она, повернувшись к Талли, когда музыка чуть стихла. – Пьяный, что ли?
Вскинув руки, она задвигалась в такт музыке вместе с Нилом, а Талли так и осталась стоять одна в толпе.
Кейт прижалась щекой к мягкой футболке Нила.
Как же хорошо в его объятиях, как приятно ощущать его ладони на своей пояснице, чуть повыше задницы. Чувствовать, как их бедра соприкасаются в танце. От этого сердце колотится как бешеное, учащается дыхание. Целиком захватывает какое-то незнакомое чувство, жаркое предвкушение. Хочется… чего?
– Кейт?
Он произнес ее имя так робко, что в голове сам собой возник вопрос: неужели он тоже это чувствует?
Она медленно подняла взгляд.
Нил улыбнулся ей; он, может, и выпил, но на ногах держался вполне сносно.
– Ты такая красивая, – сказал он и поцеловал ее – прямо посреди танцпола. Кейт резко втянула носом воздух и вся напряглась в его объятиях. Это случилось так неожиданно, что она понятия не имела, как реагировать.
Язык Нила разомкнул ее сжатые губы, проник в рот.
– Ого, – сказал он тихо, наконец отстраняясь.
Что ого-то? Ого, ну ты и лохушка? Или ого, какой офигенный поцелуй?
У нее за спиной кто-то проорал:
– Копы!
В ту же секунду Нил исчез, а на его месте возникла Талли, схватила ее за руку.
Спотыкаясь, они бросились прочь из дома, вскарабкались по холму, продрались через кусты и оказались под деревьями. Когда они добрались до машины, Кейт уже была вне себя от ужаса, а в животе у нее бушевала настоящая революция.
– Меня сейчас стошнит.
– Не стошнит. – Талли рывком открыла пассажирскую дверь и втолкнула Кейт внутрь. – И нас не поймают.
Талли обежала машину кругом и распахнула дверь с противоположной стороны. Плюхнулась в водительское кресло, вонзила ключ в зажигание, дернула рычагом, включая заднюю передачу, и вжала педаль в пол. Машина рванула назад и с грохотом врезалась во что-то. Кейт тряпичной куклой мотнулась вперед и ударилась лбом о приборную панель, прежде чем ее отшвырнуло назад. Она открыла глаза, ошалело глядя по сторонам, пытаясь сфокусироваться.
А Талли тем временем уже опускала стекло с водительской стороны.
В темноте перед окном стоял их старый знакомый, полицейский Дэн, тот самый, что три года назад увез Талли из Снохомиша.
– Чувствовал я, что от вас, девчонки с улицы Светлячков, будет один геморрой.
– Твою мать, – сказала Талли.
– Первоклассные манеры, Таллула. А теперь, пожалуйста, выйди из машины. – Он наклонился, посмотрел на Кейт: – И ты тоже, Кейт Маларки. Вечеринка окончена.
В полиции их первым делом рассадили по разным помещениям.
– Пришлем кого-нибудь с тобой потолковать, – пообещал Дэн, провожая Талли в комнату в дальнем конце коридора.
Одинокая лампочка, свисавшая с потолка, освещала стального цвета стол и два убогих стула. Стены были болотно-зеленые, вместо нормального пола – голый шершавый цемент. В воздухе стояла какая-то смутная, унылая вонь, смесь мочи, пота и сто лет назад пролитого кофе.
Стена по левую руку от нее была целиком зеркальная.
Любому, кто видел хоть одну серию «Старски и Хатча»[53 - «Старски и Хатч» (1975–1979) – американский детективный сериал о двух полицейских-напарниках.], сразу поймет, что это непрозрачное окно.
Может, по ту сторону окна уже стоит соцработница, разочарованно качает головой, сокрушается: «Теперь та замечательная семья ее не примет»; а может, там адвокат, которому, скорее всего, и сказать нечего.
А может, там мистер и миссис Маларки.
Представив себе это, Талли тихонько пискнула от ужаса. Ну как можно быть такой идиоткой? Маларки ее любили, а она взяла и собственными руками уничтожила эту любовь, и ради чего? Просто потому, что так невероятно расстроилась, когда мать ее в очередной раз бросила? Можно было уже привыкнуть. Словно когда-то бывало иначе.
– Я больше не облажаюсь, – сказала она, глядя в зеркало. – Если мне дадут еще один шанс, я буду паинькой.
Она ждала, что кто-то, может даже полицейский с наручниками, тут же ворвется в комнату, но минуты все так же текли мимо, не нарушая затхлой тишины. Она подвинула черный пластиковый стул в дальний угол и уселась на него.
Надо было головой думать.
Она закрыла глаза, снова и снова повторяя про себя эту фразу. А следом за ней, точно тень, бегущая по пятам в сумерках, тянулся вопрос: «Ты будешь хорошей подругой для Кейти?»
– Как меня угораздило так облажаться?
В этот раз Талли даже не взглянула на зеркало. Никого там нет. Никому она не нужна, кто вообще станет за ней наблюдать?
Ручка двери дернулась, затем повернулась.
Талли напряглась. Впилась пальцами в ляжки.
Будь паинькой, Талли. Соглашайся со всем, что скажут. Лучше уж приемная семья, чем тюрьма для малолетних.
Дверь открылась, и вошла миссис Маларки. В своем застиранном платье в цветочек и потрепанных белых кедах она выглядела усталой, наспех одетой, будто ее разбудили среди ночи и она натянула на себя первое, что попалось под руку.
Впрочем, так, скорее всего, и было.
Миссис Маларки потянулась в карман платья за сигаретами. Достав пачку, она закурила, глядя на Талли сквозь завитки дыма. Грусть и разочарование расходились от нее волнами, такими же осязаемыми, как дым.
Стыд сокрушил Талли. Много ли было на свете людей, которые в нее верили? И именно миссис М. она умудрилась подвести.
– Как Кейт?
Миссис Маларки выдохнула облачко дыма.
