скачать книгу бесплатно
– Полтергейст? С каких пор он тут водится?
– Ну, это довольно-таки старый замок. Привидения, звенящие цепями в подземельях, полтергейст на потолке, оборотни в соседней роще… Может даже парочка русалок в речке.
Уголок рта Ёси дрогнул, выдавая несерьезность слов.
– Ну ты и жук! – прошипела, толкнув парня в грудь. – Это не смешно!
Запахнув плотнее мантию, стремительно пошла прочь. Переться к Котовскому уже смысла не было, да и настрой весь улетучился. Нужно скорее попасть в комнату и рассказать всё Еве. Что бы ни говорила Лёлька, от лучшей подруги я практически ничего не скрывала. К тому же, в данной ситуации она реально могла помочь.
Ту-дух!
На потолке вновь что-то стукнуло!
Я вздрогнула, резко обернувшись к Шмелю. Он больше не улыбался, моментально посерьезнев. Догнал меня в пару шагов, схватил за руку и потянул к маячившей впереди лестнице.
– Пошли, нужно глянуть, что там твориться.
– Глянуть? Ты с ёлки свалился что ли? Я туда не пойду.
– Да не трусь ты, привидений тут не водится, я пошутил. А вот драку какие-нибудь первокурсники вполне могли затеять.
В его словах был смысл. Разозлившись на свою мнительность, одернула руку, добровольно зашагав рядом с Ёсей. Это ж надо, даже в злобных духов готова была поверить, а вполне рациональный ответ в голову не пришел.
Вообще, за жизнь я повидала много нежити. Пока росла, часто бывала у бабушки за городом, так у нее половина бестиария поблизости с домом обитала. Чего только кикиморы у заболоченного пруда стоили! Лет в двенадцать черт понес меня купаться, так бабуля еле вытащила! Спасибо коса у меня тогда аж до задницы была, так вот за эту косу она меня и подхватила. Но с тех пор никто вреда мне не причинял. Бабка моя очень сильная ведьма, с такой все чудовища по струнке ходят.
А вот поступив в Академию, немного расслабилась. Замок хоть и старый, но как сказал Шмель – никаких заблудших душ тут не водилось. Говорят, сам владелец периодически проводит чистку нежелательных гостей. Вроде как в учебных заведениях не должно быть лишней темной энергии. Мешает очень и путает несформировавшуюся юношескую магию. Кто он, этот таинственный богатей – никто не знал, известно было только, что это не ректор. Он такой же нанятый сотрудник, как и остальные профессора, разве что отчитывается лично владельцу академии.
В общем, хозяин содержал свой дом (а скорее, один из своих домов) в идеальной энергетической чистоте, лишь то тут, то там могли прошмыгнуть чьи-то фамильяры. А если никому дорожку не переходила, то и вреда от них ждать не стоило. Если же хотелось соприкоснуться с миром всяких-разных кракозябр – добро пожаловать за пределы замка. Там, за небольшой дубовой рощицей, начинается древних лес, протекает полноводная тихая река и даже имеется старое заброшенное кладбище. Признаться, по тем злачным местечкам я иногда похаживала на первых курсах – острых ощущений искала. Их же в распорядке дня потомственной ведьмочки раз два и обчелся…
– Эй, ты передумала, что ли? – позвал Ёся.
За своими мыслями я не заметила, как отстала. Качнув головой, сосредоточила взгляд на широкой спине Шмеля и прибавила шаг. Наверх вела кованная винтовая лестница, такая же, как в башнях. Во всех других переходах между этажами были ступени каменные и надежные, с деревянными резными периллами. Возможно, эта часть достраивалась намного позже основного здания, но вот зачем – оставалось загадкой. Ведь этаж так и остался заброшенным.
Быстро поднявшись, очутились в полумраке коридора. Он казался пустым. Никаких дерущихся первокурсников. Мы напряженно молчали, не знаю, что творилось в голове моего напарника по приключениям, но мое состояние было очень далеко от безмятежного спокойствия. Здесь не горели световые шары, можно было рассчитывать лишь на тусклый свет выползшей из-за туч луны. Она заглядывала в одно из окон и рассеивала бледное свечение по каменным стенам. Гнетущая тишина так и подстегивала призвать Фомку, вот только это выставит меня перед Шмелем невообразимой трусихой. А, к черту! Береженого бог бережёт. Запустив руку за ворот голубой форменной кофты, нащупала теплый камушек оберега и сжала его. У ног тут же появилось красноватое свечение, в пару секунд сформировавшись в рыжую лисичку. Фомка крутанулась вокруг меня, нежно щекоча пушистым хвостом по затянутым в колготки ногам и ткнулась мордочкой в лодыжку. Появление фамильяра конечно же не осталось незамеченным. Ёся насмешливо хмыкнул и создал световой шар.
– Ведьмочки, что с вас взять…
Прозвучало небрежно и даже обидно, но я промолчала. Чуть что браться за колдовство – дело таких, как Шмель – ведьмаков. А я лучше поостерегусь, прежде чем призывать магию. Конечно, если она сама не бушует в крови, вырываясь наружу, как это происходило во время разговора с Лёлькой.
– Ну и? Где же первокурсники? – поинтересовалась я.
Предположение о полтергейсте вдруг стало не таким уж и шуточным.
Ёся молча двинулся вперед, вслед за магическим мячиком света, я последовала его примеру. Рядом прыгала Фомка и было уже не страшно. Дойдя где-то до середины, он вдруг остановился, разглядывая что-то на полу. Затем присел на корточки и поднял… туфлю! Я нахмурилась, подойдя ближе и отобрав у него находку. Черная лодочка на небольшой платформе, определенно женская. Приблизительно в таких была сейчас я.
– Похоже мы спугнули влюбленную парочку, – в голосе Шмеля проскользнули нотки совершенно мне не понравившиеся.
Подняв глаза, наткнулась на серебристый взгляд. Плохой, абсолютно не нужный в такой обстановке – с чертиками, прыгающими в их глубине. Нужно срочно делать ноги. Нельзя было забывать, кто такой Ёся Шмель и идти с ним на заброшенный этаж. Отшатнувшись, шлепнула ладонью по бедру, подзывая лисицу. Та в один прыжок запрыгнула мне на руки, уложив мордочку на плечо и обвив талию хвостом. Она конечно от ведьмака не спасет, но рожу ему расцарапать вполне может. А коготки у нее не простые, ядовитые для моих врагов. Парень усмехнулся, подавшись ко мне, но что он собирался делать, я узнавать не собиралась. Увернувшись, побежала в обратную сторону.
Сердце колотилось, как бешенное, спокойное тепло Фомки очень мало помогало. Что за день?! Сначала на профессора чуть с поцелуями не бросилась, а теперь вот от других поцелуев бегством спасаюсь. Отдать Шмелю должное, догонять он меня не стал. Об этом я поняла уже подходя к Северной башне, где находились комнаты девушек. Наконец остановившись у основания очередной лестницы, отпустила лису и обнаружила, что все еще сжимаю чужую туфлю.
Ну и что мне с ней делать? Версия со свиданием очень сомнительна, обычно девушки на них обувь не теряют… Воображение моментально подкинуло пару картинок, опровергающих это и меня тут же бросило в жар. Чертов приворот вновь взялся за свое! Образ Котовского в совершенно неположенном для него виде должно быть не в последний раз за эту ночь ворвется в мысли. Ну её, эту туфлю! Скорее к Еве! Она просто обязана сварганить для меня микстуру, что позволит хотя бы нормально выспаться.
Любовное похмелье
Вопреки надеждам, Евы в комнате не было, так что помочь мне так же оказалось некому. Сначала я свято надеялась, что она таки явится ночевать домой, потом послала на ее поиски Фомку. Все-таки дело важное, ради такого подруга могла и от очередного свидания отказаться. Но увы, лисица вернулась ни с чем. Видимо предмет ее поисков поставила блокировку на чары. Делать нечего и я, искупавшись в холодной воде, чтобы хоть как-то отвлечься от постыдных мыслей, улеглась в кровать.
Это была самая длинная ночь в моей жизни! Я даже десяти минут не поспала! Стоило прикрыть глаза, перед ними тут же возникал образ Котовского: высокая подтянутая фигура, широкие плечи, сильные руки… взгляд синих глаз из-под черных ресниц, пронизывающий насквозь отдающим в животе трепетом… запах, такой манящий, такой особенный… Я едва держалась, чтобы не помчаться в другой конец замка и не постучать в дверь его покоев.
А потом изнывала от стыда и вновь мучала себя ледяной водой. Ближе к трем часам ночи уже хотела поселиться в ванной, дабы лишний раз не тратить полотенца. Волосы не успевали высыхать, по коже колотила крупная дрожь. Фомка назойливо лезла меня греть, но я отгоняла ее.
Когда ночь пошла на убыль и за окном начало потихоньку сереть, я нашла другой способ отвлечься от мыслей – книги. Достала все, которые только нашла в моей и Евиной сумках, на полочках и в столе, свалила все это добро в одну кучу на ковре и уселась под яркий свет магического шара.
Увы, информации о любовных зельях в имеющейся литературе не оказалось.
С первыми лучами рассвета мне уже хотелось выть в голос от безвыходности. Казалось, ничего лучше не было, как идти к самому Котовскому и просить помощи уже у него. Даже если Ева попробует что-нибудь сделать, еще одну такую ночь я просто не переживу.
Ку-у-у-ка-ре-ку-у-у!
Я вздрогнула и поморщилась. Местный будильник – как насмешка ректора над студентами – истеричный петушиный ор поднимался в спальной башне по будням, ровно в шесть утра и не прекращался, пока каждый спящий не проснется. Порой эта петушиная феерия продолжалась на протяжении целого часа. Как можно дрыхнуть под столь крыше сносный звук – тайна, покрытая мраком, но тем не менее, кому-то удавалось. И этих кого-то ненавидели всей студенческой братией.
Ку-у-ка-ре-е-е-ку-у!
Поднявшись, растерла болевшие глаза. Постояла пару минут просто глядя на разбросанные по полу учебники. Потом махнула на них рукой и отправилась в ванну. В зеркале узрела худшую версию себя утрешней: мытые раз пять за ночь и все еще влажные волосы торчат в разные стороны, глаза покраснели и опухли, кожа заметно посерела, приобретя зеленоватый оттенок. Одна бессонная ночь такого грандиозного эффекта уж точно дать не могла! Неужели это все из-за приворота? Ужас какой…
Кое как приведя себя в более-менее приличный вид, вышла в комнату.
Ку-у-у-у-к-каре-ку-у-у-у! – истошно вопил невидимый будильник.
– Да чтоб у тебя клюв отвалился! – проорала как можно громче.
Фомка, которая так и не исчезла, свернулась на кровати. Положив голову на хвост, внимательно следила за каждым моим движением. Кажется, в золотистых глазах светилось сожаление. Даже фамильяр понимала, в какую неприятную ситуацию я вляпалась. От переутомлённости и недосыпа хотелось плакать. Зажмурившись, глубоко вздохнула. Стало легче. Подойдя к лисице, запустила пальцы в теплую, сияющую красным шерсть.
– Ничего, Фомушка, справимся!
Петух молчал. Удивительно.
Подготавливать новый комплект формы не было сил, так что надела вчерашнюю черную клетчатую юбку, голубую блузку с пуговками-бусинами, накинула на плечи мантию и отправилась в столовую. Ева так и не явилась, значит придет прямиком туда. Все-таки пожалиться ей неимоверно хотелось. К Лёльке же за прошедшую ночь я изрядно поостыла.
Хоть лисицу с собой не звала, она шмыгнула следом. Чувствует, что со здоровьем у хозяйки не ладно.
У подножия выводившей меня из башни лестницы топтался темноволосый худощавый парень. Он нервно теребил рукав мантии и вглядывался в лица проходящих мимо студентов. Завидев меня, поднялся на пару ступеней навстречу.
– Где моя сестра? – как обычно, без какого-либо приветствия, начал он.
– Откуда я знаю, – раздраженно буркнула в ответ, отталкивая его с пути.
Адам был не из тех людей, с которыми хотелось проводить время. Постоянно какой-то дерганный, нервный, неразговорчивый. Он учился на темномагическом факультете, как и Ева, но насколько я знала, не отличался особыми талантами. Зато дня прожить не мог, чтобы не проконтролировать свою сестру.
– Как это не знаешь, вы же в одной комнате живете, – увязался следом, – Вчера она должна была связаться с родителями по переговорному зеркалу, но не сделала этого. А сегодня с утра пораньше они мне весь мозг чайной ложечкой съели!
– Слушай, я же ей не нянька. Она взрослая девушка, отстань от нее.
Он не на долго замолчал, но все так же шел рядом.
– Я волнуюсь за нее, – вдруг тихо проговорил он.
– Чёрт! – шепнула себе под нос, останавливаясь. Стало даже стыдно за свое поведение. Повернувшись к нему, подняла глаза, – С ней всё в порядке. Давай посмотрим в столовой, наверняка она уже завтракает.
По крайней мере другого варианта ее местонахождения у меня не было.
Пройдя в просторный обеденный зал, огляделась. Шесть длинных столов уже были накрыты, круглые столики у стен, где обычно ели преподаватели, пустовали. Народа было уже прилично, хотя и не полный ажиотаж. Я скользила взглядам по головам, пытаясь отыскать коротко-стриженную черноволосую шевелюру Евы. Наткнулась на Лёльку. Она сидела в компании пары однокурсниц и о чем-то с ними болтала. Как ни в чем ни бывало, словно и не причастна к моей беде! Хоть бы обеспокоилась моим самочувствием. Змеюка подколодная!
– Вон она! – облегченный восклик Адама отвлек от прожигания взглядом белокурой башки.
Проследив за его указывающей рукой действительно узрела подругу. Она сидела поодаль от оживленной кучи народа и ковырялась вилкой в чем-то похожем на омлет.
Ева – полная противоположность Лёльки. Простая, как три копейки, невысокая брюнетка с красивыми зелеными глазами, почти такими же, как у меня. Только у нее они темнее, с желтыми крапинками, тогда как я являлась счастливой обладательницей чистого изумрудного цвета. Прическу Ева всегда носила короткую, почти мальчишескую, любила брючные костюмы и джинсы. Из-за этого в детстве ее частенько путали с братцем-близнецом. Если бы не форма, к которой обязывали всех студенток академии, она бы и тут таскала штаны. За словом в карман не лезла, умела постоять за себя и чаще общалась с мальчишками, нежели с девушками. Тем не менее, парни за ней увивались только так! И внимание их она любила, только привязываться ни к кому конкретному не хотела. Кошка, гуляющая сама по себе – это именно о Еве.
Мы еще толком к столу не подошли, как Адам завел обвинительную шарманку:
– Где ты была? Почему я должен отчитываться за тебя перед родителями?
Я закатила глаза, усаживаясь напротив подруги. Та молчаливо прожгла братца взглядом и вернулась к омлету, буркнув:
– Давай потом поговорим, у меня жутко болит голова…
– Потом?! – парня едва не подорвало от возмущения, – Вчера был день разговора с родителями, а ты не позвонила! Мне снова…
– Слушай, – перебила его Ева, – Я правда плохо себя чувствую. Прости, что так вышло, я обязательно свяжусь с ними сегодня.
Он захлопнул рот, едва не подавившись несказанными словами. Я вытаращилась на подругу, удивленно захлопав ресницами. Такой покладистой ее не часто встретишь. Видно не только у меня есть, что поведать… Скорей бы остаться с ней наедине.
– Адам, ты разве не видишь, как она выглядит? – пошла на помощь я.
Парень перевел взгляд с сестры на меня и обратно.
– Да вы обе, как с могилы встали, – протянул с нотками подозрения.
Не уж то начнет докапываться? Но нет, махнул рукой и пошел прочь. Едва он оказался на достаточном расстоянии, я тут же склонилась к Еве, опершись локтями о столешницу.
– Что случилось? На тебе лица нет.
Она сунула в рот внушительный кусок омлета, неторопливо прожевала его и только потом взглянула на меня.
– Знаешь… Что-то странное случилось. Но это подождет, с тобой то что? – нахмурившись, потянулась ко мне и приложила ладонь ко лбу, – Не заболела?
– Ты, не поверишь.
Она фыркнула, отпив апельсинового сока.
– Попробуй меня удивить.
– Я выпила любовное зелье. Когда была на отработках у Котовского.
Евка поперхнулась, закашлялась, едва не выронив стакан. Компания ребят, завтракавших неподалеку обратила на нас внимание, один из парней подскочил и хлопнул подружку по спине. Затем еще раз и еще. Она отставила злосчастный сок, немного приходя в себя.
– Ну как, нормально всё? – обеспокоился паренёк.
– Да, – сипло пробормотала она, уворачиваясь от занесенной для очередного хлопка руки, – Хватит меня избивать!
– Спасибо, – вместо нее поблагодарила я, пересаживаясь на стул рядом с Евой. И дождавшись, когда рыцарь дня удалиться, продолжила, – Я же говорю, не поверишь!
– Как тебя только угораздило?! Надеюсь, профессора рядом уже не было?
Я опустила глаза, промолчав.
– Не мо-о-ожет бы-ы-ыть!
– Может, Евка, может. Что мне делать? Я чуть с ума не сошла за эту ночь! Помоги, а? Ты ж разбираешься во всей этой темномагической дребедени.
– Но как?.. Откуда вообще эта дрянь с тобой поблизости оказалась?
Вот и подошел момент упоминания Лёльки. Мельком взглянув на нее, веселящуюся за соседним столом, сжала зубы. Она же наверняка меня заметила, неужели даже мысли не появилось подойти? Хотя бы озаботилась бы о себе, уточнила, рассказала я профессору всё или нет. Видно и правда считает, что мне смелости на это не хватит. А может уже подготовила себе алиби. Кто ж ее теперь знает? Вот так общаешься с человеком несколько лет, у тебя складывается определенное впечатление, ты вроде бы знаешь уже, чего от него ожидать, и на что он способен. А потом – бац! Как отчебучит что-нибудь и в миг разрушит годами формировавшийся образ.
– Алевтина это, – сдавленно пробормотала я. В груди давило, словно скручивался комок из горечи и обиды, – Она ж сохнет по Котовскому. Вот, решила приворожить. Оставила у него на столе бутыль. А я случайно оттуда отпила. Потом вошел профессор и… и всё.
Вновь от мыслей о нем внутри стало горячо-горячо. Бросило в жар. Я схватила недопитый Евой сок и всадила его в два больших глотка.
– Да-а, мать… Вляпалась ты не по-детски.
– Сама знаю. Как быть-то? Рассказывать все Котовскому не хочется, это ж к каким последствиям может привести.
Ева задумалась, сосредоточено жуя нижнюю губу.
– Думаю, можно попробовать сварить антидот. Но мне нужен образец того зелья. Где бутыль?
Я сникла, едва не заплакав.
– Где-где… на месте. У него стоит на столе. Если он ее еще не выкинул.
– Надо достать. Пошли, – она встала, потянув меня за руку, – Я попрошусь к нему, найду предлог. Уведу из кабинета, а ты свистнешь бутылку. А потом разберемся с грымзой, Лёлькой твоей. Варить привороты противозаконно, она просто так не отделается.
– Ладно.
Мы поднялись и вышли из-за стола. Я так ничего и не съела, но особо и не хотелось. Важнее было избавиться от действия приворота. Проходя мимо компании Лёли, я вдруг поняла, что Ева не держит меня за руку. Обернулась и мысленно выругалась. Подружка таки не выдержала и поперлась выяснять отношения прямо сейчас!
Я уже было направилась к ней, дабы оттащить и предотвратить скандал на публике, как спиной почувствовала необычное тепло. Обернулась, словно ведомая магнитом, и тут же приморозилась к месту. В дверях стоял профессор Котовский собственной персоной. При чем конкретно на меня он не смотрел, как мне могло показаться – лишь скользнул взглядом, осматривая всех присутствующих, словно кого-то искал. В другой ситуации я бы радовалась, что ему от меня ничего не надо, но сейчас в груди так тоскливо заныло, словно он отбирает у меня самое дорогое – свое внимание.
