Тайная зависимость

Мне нравится тот, кто не должен нравится – это по определению закончится плохо.

– Разве ты не знаешь, как папа отзывается о Каррасах? – никто не должен нас услышать, поэтому шепчу.

Сестра впервые за весь вечер замолкает. Мой вопрос заставляет ее задуматься и оценить объективность ситуации. Какое-то время я жду ответ, но его не следует. Мы засыпаем в тишине.

***

В наушниках песня Майли Сайрус «FU». Я витаю в облаках, в такт отбивая старым кедом по безупречно-отполированном полу школы Рутгерса. Запах чистящих средств не смущает меня. Постукиваю карандашом по наброску портрета, что начала на прошлой неделе и оглядываюсь. Ни души. Пока все проводят время за ланчем, я сбежала в свой собственный мир.

Рисование с детства успокаивает меня. Джес называет это медитацией, она обожает танцевать и говорит, что испытывает нечто похожее на мои чувства (я с ней делилась своими ощущениями). Когда со мной бумага, а между пальцев зажат карандаш, целый мир перестает существовать.

Это совсем не похоже на то, когда я читаю книги. С романами все иначе: они делают меня эмоциональной. Я ругаю героев, проклинаю автора за неожиданный поворот, из-за которого влюбленные расстаются, смеюсь и плачу вместе с ними – это далеко не конечный перечень переживаемых чувств.

Создание изображений на поверхности не отвлекает. Моя голова чиста, когда грифель скользит по листу. Музыку я использую редко, хоть работа с ней и идет веселее.

Прорабатываю индивидуальные особенности черт лица, которое рисую. Человек, чей портрет с каждым штрихом проявляется на бумаге, никогда не увидит его. Это ему не надо. Для него я навсегда останусь невидимкой – четыре года убежденности в этом позавчера пошатнулись.

Одно сообщение и мой мир перевернулся как тогда, когда я поняла – Алекс Каррас мне небезразличен.

Мои ладошки потеют, стоит мыслям о парне пуститься в пляс. Улыбка ползет к вискам, в животе появляется легкость. В голове вместо тяжелых дум появляются новые создания – они всегда навещают, когда я испытываю чувство влюбленности к кому-то и чему-то – симпатичные пестрые бабочки. Я представляю их своего любимого цвета, темно-синего.

То, что сказала тем вечером Джес, осталось в позавчера. Сегодня я проснулась окрыленная. С особой жаждой жить и творить. Когда мне хорошо внутри, появляется больше сил создавать. Вдохновение кажется неиссякаемым. Идеи для чего-то нового бесконечной нитью соединяют меня разве что с космосом – магическим и плохо изведанным местом.

Я настолько погружена в процесс, что не замечаю подошедшей Гост.

– Вот ты где!

Подпрыгиваю на месте и хватаюсь скрыть рисунок, закрывая его ладошкой. Подруга теребит свою светлую воздушную косу, оглядывает помещение, хлопая голубыми глазами. Джес выглядит прекрасно, как и в любой другой день. Смотришь на нее и сразу хочется в отпуск, на пляж, под солнышко. Внешность Гост – ассоциация беззаботной жизни.

– Я писала тебе сообщения. – Она усаживается на пол, снимает кеды и подминает под себя ноги. Кажется, сейчас Джес сидит в позе лотоса, да так расслабленно, что я начинаю завидовать ее гибкости.

Прячу зарождающийся портрет Алекса в папку. Лучшая подруга не обращает внимание на мои каракули, озабоченно листая ленту. Она с таким рвением что-то ищет, что я едва сдерживаю смех.

Проверяю телефон.

– Да. – Подтверждаю, бегло читая три доставленных СМС.

«Где ты?»

«Слышала последние сплетни?»

«Алика, ответь!»

– Ну, так что? – толчок в плечо. – Слышала последние сплетни?

– Сплетни? – Это не по моей части.

Я почти никем не интересуюсь и стараюсь не распускать слухи о других.

– Про Алекса и не слышала? Ну как хочешь… – Джес прячет телефон в сумку.

До меня доходит, фразу «это не по моей части» я произнесла вслух.

– Стой! – Яростно хватаюсь за руку Гост, когда она собирается встать и уйти.

Подруга улыбается, в очередной раз поймав меня с поличным. Мои реакции на Карраса – мои враги – выдают истинное отношение к Алексу. В обществе я скрываю это, стараюсь и вовсе игнорировать парня. В отместку за наше прошлое. Да и просто стараюсь отвечать взаимностью. Каррас четыре года плюет (в переносном смысле) в меня, я делаю тоже самое.

Мы призраки друг для друга.

Что послужило тому причиной? До сих пор загадка. Я уже и не надеюсь выяснить правду. Пыталась…

– Прошел целый выходной и часть субботы, а ты не в курсе? Спустись на землю, Хеймсон! Хоть в Интернет иногда заходи!

Я не могу сказать лучшей подруге, что родители иногда забирают наши телефоны. Тем самым они пытаются оградить нас от неприятностей. «Информационного шума», – как говорит отец. В воскресенье я сидела без мобильного, провела время с Катриной. Мы обе поддаемся тирании (младшая дала этому такое название).

– А что случилось?

– Алекс и Киллиан. – Джес бьет себя по лбу. – Боже, да что я тебе объясняю!

Подруга лезет в кармашек сумки, достает розовенький смартфон и начинает активно печатать. Пока она возится с буквами, я предполагаю развитие событий. Что же между ними произошло? Мне не удалось посмотреть, чем закончился заезд парней. Все из-за родительских запретов.

– Смотри.

Гост подключает мои беспроводные наушники к своему телефону. Она убавляет громкость чуть ли не на минимум.

Каррас с Маккензи в том же зале, где Килл приставал ко мне в субботу. Это видео с вечеринки. На видео проигрывается момент, когда меня уже не было. Отчетливо помню: как только появился Алекс, я сразу же ушла. Противно вспоминать руки Маккензи на своем теле. Поэтому когда на десятой секунде Каррас бьет Киллиана в нос, по голове, челюсти и везде, куда только придется, я ликую!

Ликую!

Меня настолько воодушевляет мысль, что урод получил сполна, что я чуть не хлопаю в ладоши. Улыбку я и не скрываю от дико косящейся Джес. Черт! А я-то думаю, куда пропал Маккензи?! Время ланча, а от него не весточки. Обычно к обеду он уже вовсю лапает меня и склоняет к сексу. Это происходит почти ежедневно. Я привыкла. Своего рода будний ритуал – терпеть Килла.

Я делаю звук еще тише, когда слышу крики в то время, как Алекса оттаскивают от Маккензи.

– Что думаешь? – В вопросительном изгибе взмывает бровь Гост, когда я поднимаюсь на ноги.

Восхитительное видео! Блестящая съемка, как будто к этому специально готовились, зная о фаер-шоу. Не думаю, что Каррас планировал перфоманс. Зная Килла, он легко мог брякнуть несуразицу. Алекс не из тех, кого легко вывести. Он всегда сохраняет спокойствие, действует с холодной головой. И раз случилась драка – я бы так громко не назвала ее, Макензи банально защищаться не умеет (о чем речь?) – значит повод был веским.

– Скинь видео! – Смеюсь и довольная покидаю библиотеку. Джес остается в растерянности.

Приплясываю по дороге и возвращаю свою энергичную музыку. Если бы не наше прошлое, я бы сейчас направилась к Алексу и пожала руку, выразив восхищение. А пока направляюсь на свой последний урок.

У нас в школе разнообразный выбор дисциплин. Помимо базы и ее подразделений – социальные науки (история, математика, английский и т.д.), физические науки, языки, науки о жизни и др. – можно дополнять свое расписание чем-то более интересным. Например, в объединение предметов «Наука о жизни» входят биология, зоология, биомедицинская технология. Среди этих трех нужно выбрать то, что тебе близко. В физических науках я выбрала дисциплину, пользующуюся спросом в меньшинстве – морскую науку.

На мой выбор повлияло три причины:

1 Я залипаю на документалки про океаны на National Geographic

2 Так как люблю уединение, минимальное скопление людей, морская наука – идеальный предмет для посещения

3 Алекс Каррас выбрал данную дисциплину на этот семестр

Только не говорите, что третье стало решающим. Я сама в курсе своих предпочтений. И да, бывший друг и моя тайная любовь стала решающим моментом. Мне повезло, что у старшеклассников практически одинаковый набор предметов, которые нужно освоить за последние годы обучения. Это меня еще Джес не видела! Я так скакала по комнате, когда увидела, что в классе «Морской науки» Алекс и есть свободное место!

Это удача, которую я вырвала за хвост!

Вот за что я обожаю понедельники, так это за последний урок! Мне кажется ради него я и живу весь школьный день.

Как обычно, прохожу в кабинет. Занимаю место у окна и жду, когда Каррас сядет передо мной. Я морально готовлюсь сорок минут глазеть на его шикарную спортивную спину. Когда мы дружили, вместе ходили в бассейн – там открывался вид, достойный отображения в живописи. Алекс в одних шортах, с мокрыми волосами, его тело ласкала вода. Мне хотелось стать жидкостью и также соскальзывать по его мощному торсу. Я знаю цену пресса Карраса – тренировки три раза в неделю по два часа.

Бам!

Снова отвлеклась. В класс вошел преподаватель, а Алекса все нет. Может, опаздывает? Или вовсе не придет после субботнего инцидента с Маккензи. Что, если его наказали? Дэйсон Каррас может устроить ему взбучку. Он кажется строгим отцом.

Я мучаю себя раздумьями больше двадцати минут и не надеюсь обрадоваться, увидев Алекса в дверях. И все же он приходит.

– Простите за опоздание. – Короткое извинение. Каррас проходит на свое место, не глядя на нас.

Отвожу взгляд к окну. Стараясь не пялиться на Алекса, соблюдаю наше негласное соглашение. Преодолеть себя нелегко. Хочется переместить глаза на парня, удостовериться, что он не пострадал от драки с Маккензи. Ничего не остается, кроме того, как гадать и трепетать от того, что Алекс на расстоянии моей руки. При желании я даже смогу дотронуться до него (не в этой жизни).

Так хочется достать лист и растянуть удовольствие от рисования рядом с объектом своих мыслей. Страшно и одновременно хочется рискнуть. Кровь бурлит от идеи. Я тянусь достать из сумки папку, но меня прерывают:

– Алика, как вы считаете?

Я хлопаю глазами. О чем он? Проглатываю тот шерстяной комок из невысказанного: «Я вас не слушала», и заламываю себе пальцы под столом. Вижу, как спина Алекса содрогается от смеха. Другие подхватывают его веселье. Я чувствую себя неуверенно, как котенок, брошенный на произвол. Поджимаю губы, сосредотачиваясь на разрастающейся обиде.

Молчание затягивается. Карраса это больше не веселит, как и всех.

– Хорошо, перейдем к обсуждению следующего вопроса. – Преподаватель легко переводит тему.

Я туплю голову в парту, пока часть ребят перешептывается. Стараюсь удержать себя от вспышки злости. Давлением на ручку выцарапываю в тетради слова.

Всегда. Гашу себя. Гашу себя. Гашу себя.

Мне кажется я родилась не в той семье. Не у тех людей. Мне чуждо все, что происходит. Это будто не мое. Будь моя воля я бы сбежала. Далеко-далеко. Туда, где никто не найдет меня. Купила бы домик в забытом Богом месте, занималась бы хозяйством, рисовала, рожала детей от любимого мужчину и строила семью. Во мне столько любви, чувств, которыми я хочу поделиться. Но здесь, в Нью-Йорке, в своей семье, в классе, с теми людьми, которые меня окружают, это невозможно. Я протягиваю руки, наполненные до краев теплотой, а меня шлепают по рукам. Тянусь, от меня бегут.

Несмотря на людей вокруг, не покидает ощущение – я изгой.

Я плюю на все правила, занимаясь тем, что нравится. Впервые за столько лет учебы в школе. Сейчас сижу и рисую на полях цветущую сакуру. Не знаю, что нашла в ней, однако каждый год в конце апреле – начале мая хожу на кладбище Грин-Вуд понаблюдать за цветением. Центральный парк и Бруклинский ботанический сад я стараюсь избегать из-за большого скопления людей в весенний период. Грин-Вуд спокоен по сравнению с ними, хоть и является популярным местом.

Старинное кладбище занимает огромную территорию. Побольше, чем некоторые парки города. Обойти Грин-Вуд за один день, вряд ли получится. Я блуждала по вымощенным тропинкам шесть часов и не обошла половину территории.

Погруженная в себя, не замечаю, как оканчиваются занятия.

– Будем командой?

Поднимаю глаза. Два голубых теплых шара направлены точно на меня.

Алекс разговаривает со мной? Я не уверена в собственной вменяемости уже второй раз за три дня. Сначала сообщение, а теперь прямой уверенный взгляд. И это предназначено для меня? Голубой оттенок глаз, от которого подкашиваются ноги, сравним с небом после дождя.

Алекс знает, о чем я вспоминаю, смотря ему в глаза.

Я вспоминаю то утро, когда он впервые…

Впервые…

Нет. Не хочу ворошить воспоминания.

Была бы Джес или Катрина, попросила бы ущипнуть меня. Да покрепче.

– Ты и я? – Как тупая рыба, выброшенная на сушу, потерявшая шанс на спасение, открываю-закрываю рот.

Алекс улыбается левым уголком губ и продолжает наслаждаться моей растерянностью. Он всегда умел смущать меня, не прилагая усилий.

– Ну да.

Каррас оглядывает класс.

– Для реализации проекта все разбились по парам. Остались мы.

Я хлопаю глазами, впервые за столько лет имея возможность в такой макроскопической близости рассмотреть его лицо. Раньше я обожала трогать Алекса. Убирала светлые пряди с его лба. Подолгу сопротивлялась его голубым, желая победить в гляделках. Очерчивала форму бровей, носа. Однажды даже позволила себе дотронуться до губ Карраса пальцем. И чуть не рискнула поцеловать. Хорошо, что не поцеловала.

Мне очень-очень-очень нравился Алекс.

Зря я волновалась за его состояние после субботней стычки с Маккензи. На лице ни синяков, ни ссадит. Ничего, что свидетельствовала бы о драке.

– Если ты против…

– Нет-нет, – тороплюсь, пока Каррас не передумал.

Понимая, насколько странно выглядит мое беспокойство, нахожу оправдание:

– Проект есть проект. Если надо, значит надо. – Со скучающим лицом. А внутри ликую, хлопаю в ладоши под разрывающий сердце салют, устроенный Алексом!

«Мы будем делать что-то вместе. Аааа», – на этом месте мой мозг плывет.

Я смотрю Каррасу в глаза, пытаясь насытиться теми секундами, что он в ответ смотрит на меня. Без понятия, чувствует ли он что-то. У меня внутри сейчас взрыв. Я скучала больше, чем представляла. Больше, чем мне казалось.

– Может встретимся завтра после уроков? Например, в библиотеке? Обсудим детали.

Алекс склоняет голову, потирая шею. Ему идет светлая рубашка. Белый цвет – однозначно его. Он задумчиво смотрит на доску.

– Завтра не смогу.

– Я могу в любой день. – Нахожу альтернативу.

– Можно я напишу тебе? Для… – Он запинается, и я нахожу это милым. Каррас смущается при виде меня? Когда такое было последний раз? Первый этап нашей дружбы проходил так… – Для обсуждения проекта, конечно же.

Я решаю сказать, что он может писать мне не только для обсуждения проекта. Вовремя удерживаюсь. Навязываться человеку – плохая идея.

– А, да. – Я поднимаюсь со стула и спешу собраться вещи в сумку. Алекс следует моему примеру: складывает в портфель свои. – Тогда спишемся?

– Ага. Алика? – Уже у выхода из кабинета окликает Каррас.

– Да, Алекс?

Он снова мнется. Что с ним такое? Парень, которого я смотрю еженедельно в Интернете, и тот, что сейчас говорит со мной, будто разные люди. Его подменили? Каррасы достигли баснословной состоятельности и стали делать своих двойников?

– Ты не против, если я подвезу тебя до дома?

– Против. – Отвечаю быстрее, чем успеваю осмыслить. Телепатически прочитала мысли Алекса? Возможно. Между нами всегда чувствовалась особая связь.

– Понял. – Кивает. – Отступаю.

Каррас проходит мимо. Я пригвождено остаюсь на месте и смотрю удаляющейся спине вслед. Отступает? Что Алекс имел ввиду, говоря об отступлении?

Остается только догадываться…

У школы поджидает водитель семьи. Утром он отвозит меня в Рутгерс, после обеда встречает. Мы не особо общаемся. Люк выполняет свою работу, я в дороге погружена в свои дела. Каждый справляется на 1000% и не мешает друг другу – идеально.

Я вожу пальцем по экрану телефона. Написать или не написать Алексу?

Открываю пустой чат (приходится подчищать сообщения, чтобы родители не увидели лишнего). С минуты пялюсь на буквы. Знаю ли я их вообще? Не уверена. Кто я? Где я? Каррас затмевает собой все. С ним я становлюсь легкомысленной дурой с минимальным набором извилин. В подтверждение предположения, касаемых себя, набираю сообщение парню.

«Алекс, я сказала не совсем то, что хотела. Я не совсем против, чтобы ты подбросил меня до дома. Просто… вспомни наше прошлое. Один раз ты оставил меня. И мой папа не очень хорошо относиться к твоей семье. Не хочу проблем ни для тебя, ни для себя. Прости. А так, конечно, хотелось бы провести время вместе»

Слишком много всего. Не сообщение, а бездонный колодец с нескончаемым потоком мыслей. Читать написанное – все равно, что блуждать по лабиринту без выхода. Я не могу объяснить вкратце, почему сказала «нет». И отправлять вместо простого ответа целую диссертацию не хочу. Каррас сразу подумает что-то не то.

Лучше оставить, как есть. Стираю сообщение и на время откладываю телефон.

Я думаю о предстоящем проекте с Алексом. Вспоминаю, как четыре года назад меня чуть не забрали из школы. Все из-за нашей дружбы. Родители с моей и его стороны были против не только против нашего контакта. Они зверели от одной мысли, что мы продолжим учиться под одной крышей. В конечном итоге, никто так ничего и не предпринял.

– Это лучшая частная школа! Почему мы должны уступать? – На повышенных тонах отец спорит с мамой. Она не против, чтобы я осталась в Рутгерс, потому что боролась за мое место в классе. – Я не буду уступать Каррасу и забирать своих девочек! Решено!

Хоть за что-то я могу быть благодарной своим родителям.

Я чувствую себя одержимой поклонницей, когда просматриваю ролики с последнего заезда. Старалась сегодня весь день не отвлекаться на Алекса, но мои тайные чувства победили.

Ожидаемо, успех одерживает Каррас. Он размазал на дороге по всем параметрам Маккензи. Скорее всего, их субботняя стычка связана с гонкой. Хотя нет. Я убеждена на 99,9% их ссора связана с гонками!

Драка была не из-за меня.

Глава 4

Алекс

– Готов? – Спрашиваю кивком брата.

Дем расплывается в улыбке и отвечает по моей системе:

– Да.

Сегодня у нашей мамы день рождения. Отец задерживается в командировке, но обещал успеть к вечеру. А значит вся ответственность за поздравления и счастье мамы целиком в наших с Демиеном руках. Мы заказали ее любимые цветы, шары в форме ярко-красных сердец, торт с вишневый начинкой и каким-то сладким кремом, а еще оплатили годовой абонемент в ее любимый спа-центр, куда она также сможет приглашать своих подруг.

На большее у нас фантазии не хватило.

Что подарить женщине, у которой все есть? Папа уже за нас позаботился, чтобы она никогда ни в чем не нуждалась. Нам остается лишь баловать маму мелочами.

– Ну, где она?

С минуты на минуту должна проснуться. Этого не происходит. Джоанна Каррас очень предсказуемая, но единственное, чего нельзя предугадать – время, в которое она проснется.

Мы сидим на кухне в ожидании больше часа.

– Ты уверен, что мама дома?

Дем несет глупости. Конечно, проверил. Она спала в своей комнате, когда мы только начинали подготовку: украшали гостиную, совмещенную с кухней. Так брату и отвечаю.

– Что насчет завтра? Заезд будет?

– Куда без него.

Я предвкушаю завтрашнюю субботу. Сегодня я отказался от гонок. Не хочу драконить отца перед его возвращением. Он не успел отчитать меня по телефону за ролик с его участием, да и не собирался вроде. К счастью, я прекрасно знаю своего папу. Дэйсон Каррас сделает это один на один, личные беседы доставляют ему больше удовольствия, чем виртуальные.

– Вечеринка будет?

– Естественно.

– А мне можно? – поджимает губы Дем, не отводя от меня взгляд. Он, как отец, пытается заполучить ответ перед тем, как я открою рот, считать меня взглядом.

Брату не терпится влиться в движ, в котором варятся подростки старших классов. Он равняется на взрослых ребят, хочет во всем быть похож на них. Судя по тому, как чудит Дем – это переплюнет выкрутасы всех! В позапрошлом году вместе с одноклассниками он по неосторожности сжег яхту. Я думал папа пришибет его на месте, но брат до сих пор жив. Сидит сейчас рядом со мной и смеется, когда я припоминаю ему об этом случае.

– Тебе еще рано таскаться со мной на вечеринки.

– Через несколько месяцев мне семнадцать. Тогда можно будет?

– Можно.

– Ты не шутишь? – Подскакивает Каррас, зарываясь пальцами в свои темные, как у нашего отца, волосы. До чего они с папой похожи. Я пошел внешностью в мать. Она светленькая с голубыми глазами.

– У нас девчонки в семнадцать спокойно ходят на вечеринки. – Я имею ввиду Изи, Джес, еще нескольких, с кем я знаком. Они на класс младше меня. Уже в следующем году сами будут выпускницы.

– Алекс! – Дем кидается обнимать меня. Сжимает в объятиях так сильно, будто я исполнил его заветную мечту. Хотя… вполне возможно, что так и есть. Каррасам много для счастья не надо.

Я слышу шорохи.

– Кажется, мама идет.

Мы встаем на позиции и готовимся поздравлять самую чудесную женщину на свете. В ангельском халате, волочащемся по полу выходит она. Кудри спадают ей на плечи и бережно обрамляют лицо. Папа выбрал самую идеальную из всех.

– С днем рождения! – Кричим вместе с Демом.

– Мальчики, – от улыбки на щеках у мамы появляются милые ямочки. В нашей семье она подарила их брату, обделив меня. – Спасибо! Ну, зачем?

– Как зачем? У тебя сегодня день рождение! – Отвечает Каррас младший.

– Ваш отец еще не прилетел?

А разве она не знает?

– Папа будет вечером. Задерживается в командировке.

Мама кивает, но я не замечаю, что она расстраивается или вроде того. Скорее, принимает как факт – ее муж приедет ближе к ночи.

– Мальчики, вы не против, если я сегодня отпраздную в ресторане с подругами? – Неожиданно спрашивает мама, раскладывая по блюдцам торт. Мы собираемся завтракать.

Черт! А я отменил заезд ради ужина с семьей и встречи с отцом. Возможно, мы и не пересечемся сегодня.

Переглядываюсь с Демом. Он улавливает мой ответ и отвечает за нас двоих:

– Если ты хочешь, не против.

– Скажешь папе? – Я напрягаюсь. Родители никогда не ругались. Да, у меня есть недопонимания с отцом, у Дема их хватает. Но мама с папой всегда были друг за друга. У них что-то не так?

– Отправлю сообщение.

– Вы поругались?

Может, я лезу не в свое дело, однако игнорировать такие моменты и делать вид, что все «ок» – не очень хорошо.

– Нет, – от легкой хмурости на лице мамы выступают морщинки. – Дэйсон занят, не хочу отвлекать его звонками.

А раньше было по-другому. Они болтали без умолку. Мне казалось темы для разговоров могут закончиться у кого угодно, только не у моих родителей.

– Хорошо.

Мы завтракаем. Все, как обычно, за исключением предчувствия, будто что-то идет не так. Я никогда не был параноиком, мне это несвойственно. Всегда трезво смотрю на мир, не выдумываю то, чего нет. Здравомыслие – мое сильное качество.

– Чем вы займетесь сегодня? – интересуется мама.

Оба пожимаем плечами.

– Значит придумаете.

В последнее время Джоанна кажется безразличной, безучастной в наших жизнях. Она перестала выяснять отношения со мной по поводу гонок. Больше не терзает Дема из-за дерьмовых оценок. В первую очередь, мама не изводит себя. Отстранение от плохих событий пошло ей на пользу. Она расцвела.

Как я заметил? Джоанна стала делать укладки, макияж на ежедневной основе, мама не подскакивает с утра пораньше, чтобы проводить нас в школу, а высыпается, спит чуть ли не до обеда. К переменам я бы добавил частые встречи с подругами, новый гардероб, прическа. Она ходит в зал, чуть ли не каждый день, хотя раньше была ярой противницей чрезмерно-активного образа жизни!

Иногда мою голову посещает мысль, что мама влюбилась. Но это невозможно. Сердце Джоанны Каррас давно занято Дэйсоном – моим отцом.

Когда мама уходит, мы с Демом остаемся одни. Комнату охватила растерянность. Не так мы себе представляли день рождения.

– Что будем делать?

– У меня не было никаких планов. – Мелкий говорит очевидные вещи. Ни он, ни я не были готовы к такому повороту.

Еще минута раздумий. Я ничего не предлагаю, пока не придумаю по-настоящему интересные варианты. Но Дем… он, кажется, уже все распланировал. Ехидная улыбочка с ямочками на щеках говорит все за его обладателя.

– Погоняем?

– Нет! – Сразу встаю в ступор.

Какие гонки? Чтобы отец сразу с самолета ехал разруливать последствия наших «погоняем». По ночным заведениям мелкому еще рано ходить, хоть я и прекрасно осведомлен тем, как они с Чарльзом отрываются в клубе –директором является старший Прицкер, брат Чарльза. Именно поэтому у них безлимитные проходки, несмотря на возраст.