скачать книгу бесплатно
– Нет. – Она покачала головой. – Хотя я ждала каждую ночь. Однажды сказала себе, что это будет последний раз. Я хотела только поблагодарить его. – Она вновь посмотрела на меня. – Ведь он спас мне жизнь, Эмили.
– И он приплыл?
– Он приплывал туда каждую ночь. – Она улыбнулась.
– Как? Ты же сказала…
– Он прятался, но видел, что я прихожу. Потом говорил, что тоже не в силах был удержаться. Но и заговорить со мной не решался.
– Почему?
– Ну, понимаешь, в тот раз, когда он нам помог… он ни разу не показывался из воды. – Мама рассмеялась. – Я еще тогда подумала: «Надо же, какой отличный пловец!».
– То есть ты не знала…
– Джейк вообразил, что я или в ужасе убегу, или в обморок хлопнусь.
– А ты? – Я затаила дыхание.
– Эмили, – мама взяла меня за подбородок, – я думаю, что влюбилась в него в тот самый момент, когда поняла, кто он такой, увидев его хвост.
– Правда?
– Клянусь.
– А потом что было?
– А потом я ушла из дома.
– Ушла из дома? Ты хочешь сказать, что бабушка с дедушкой тоже жили здесь?
– Теперь я вспомнила, почему мы поссорились, – вздохнула мама. – Они мне не верили. Считали, что я свихнулась. Попытались даже отправить меня к психиатру.
– Но ты не пошла.
– Нет. – Она помотала головой. – Тогда они продали дом и уехали. Предъявили мне ультиматум: или я еду с ними, или…
– Или они тебя больше знать не хотят, – закончила я за нее.
– Лодка принадлежала твоему дедушке. Он не хотел слышать ни о море, ни обо мне. Сказал, что сыт по горло.
– И отдал лодку тебе?
– Да. Может быть, этот поступок означал, что в глубине души он знал правду. Знал, что я на самом деле не сумасшедшая.
– А Джейк?
– Мы с ним встречались в море или у Радужных камней.
– Там вас и схватили, да?
– Я не верила, что это случится. – Мама прикрыла глаза рукой. – Мне казалось, что все как-нибудь само собой образуется. Особенно после того, как родилась ты.
– Интересно, почему они не заставили тебя уехать?
– Наверное, хотели, чтобы мы были на глазах.
– Ты хочешь сказать, я?
– Ох, Эмили, – мама обняла меня и зашептала в самое ухо, – ты видела своего отца один-единственный раз, когда была совсем крохой.
– Я еще увижу его, мам, – сказала я, но мой голос дрогнул. – Я обязательно его найду.
Она только улыбнулась, в ее глазах стояли слезы.
– Найду!
И тут к лодке подплыла Шона.
– Мы почти на месте, – крикнула она. – Ты идешь?
Я вопросительно взглянула на маму. Та молча обняла меня и разжала руки.
Я забежала в каюту и переоделась в купальник. Милли вышла вместе со мной на палубу. Я села на борт, улыбнулась и сказала:
– Увидимся!
Мама охнула и схватила Милли за руку, а я прыгнула в воду. Почти сразу мои ноги вытянулись и исчезли, по телу распространилось тепло. На месте ног появился хвост. Я помахала маме и Милли, стоявшим на палубе.
– Смотрите! – крикнула я и нырнула, перевернувшись вниз головой.
Выставив хвост над водой, покачала им из стороны в сторону. А когда вынырнула, то увидела, что мама хлопает в ладоши.
– Великолепно! – Она смахнула слезы и послала мне воздушный поцелуй.
Я улыбнулась ей в ответ. Глаза Милли широко распахнулись, она замотала головой, потом схватила мамину чашку с чаем и залпом ее осушила.
– Готова? – спросила меня Шона.
– На все сто, – ответила я.
И мы отправились в путь.
***
Большой Тритоний риф был не похож ни на что, виденное мною прежде. Высочайшая и широчайшая стена, самая длинная в мире, если не во всей вселенной, состоящая из разноцветных кораллов. Он тянулся на мили и мили, не имея начала и конца, а вокруг было одно лишь море.
Сначала я даже не могла понять, что это. Словно угодила на край земли, и всюду, насколько хватало глаз, простирался риф. Он сверкал так, что пришлось прикрыть глаза ладонью, как козырьком. Все это очень походило на школьную дискотеку после окончания последней четверти. В актовом зале тогда включили специальное устройство, которое рассыпало по стенам и потолку яркие блики, менявшие цвет в такт музыке. Только Большой Тритоний риф был в миллион раз больше и ярче любой цветомузыки.
Вот только чтобы найти тюрьму, нам надо было как-то перебраться через него!
Мы подплыли ближе. Сполохи превратились в настоящие лазерные лучи: свет отражался от зазубренной поверхности коралловых гор, чьи острые пики высоко вздымались над поверхностью воды. В каждой щелочке росло что-то ярко-фиолетовое, желтое или зеленое: то ли мягкие, резиноподобные водоросли, то ли анемоны. Навстречу нам плыло нечто, напоминающее серебристую новогоднюю елку. Две креветки тащили по дну морскую звезду. В густых зарослях суетились рыбки. Мы же почти увязли в непроходимых водорослях, между камнями и пузырями воздуха. Даже не могли взобраться на вершину: риф был слишком высоким и колючим. Где-то там, над водой, кораллы сверкали, точно битое стекло. Никогда мне не увидеть своего отца!
– Безнадежно, – сказала я, едва сдерживая слезы.
Все было словно в глупой детской игре: кинул неудачно кубик и возвращаешься в самое начало.
– Мы не сможем перебраться через риф ни сверху, ни снизу.
– Значит, пройдем насквозь! – Глаза Шоны сияли точно кораллы, а слова вылетели изо рта разноцветными пузырьками. – Должен же быть какой-нибудь проход!
Она схватила меня за руку и потащила в глубину.
Мы заглядывали в разные отверстия, поросшие по краям бахромой, заплывали в гущу кустов с щупальцами, между которыми, казалось, можно было протиснуться. Но, увы, все они заканчивались тупиками.
Я присела на скальный выступ, чувствуя, что готова сдаться. Шона одна продолжала исследовать кораллы, простукивая их костяшками пальцев, как строитель, проверяющий толщину стены. Крупный косяк рыб, прятавшихся в пещере, вдруг выскочил наружу, мельтеша, словно узор в калейдоскопе. Я зачарованно смотрела на них.
– Кажется, что-то есть. – Голос Шоны вывел меня из задумчивости.
Я подплыла к ней.
– Смотри! – Она поскребла коралловый нарост, и тот рассыпался в пыль. – Видишь?
– Ничего не вижу.
– Присмотрись.
– Да к чему тут присматриваться?
Шона склонилась ко мне и показала на неровную дыру, которую она проковыряла. Потом сунула туда кулак. Из дыры вылетело облачко пыли и уплыло прочь, подхваченное течением.
– Тут слабое место, – сказала она. – Этим кораллам миллионы лет. Уверена, кто-нибудь обязательно следит за состоянием стены, но пройдет немало времени, прежде чем заметят подкоп.
Я тоже сунула руку в отверстие и поковырялась там, чувствуя, как коралл рассыпается в песок. Этот участок рифа и правда был мягче. Я удвоила напор.
Мы скребли и царапали, царапали и скребли, и вскоре проковыряли дыру, куда можно было засунуть голову. Вокруг нас клубилась белесая пыль.
– И что теперь? – спросила я.
– Надо расширить, чтобы можно было проплыть насквозь.
Мы работали молча. Внутри кораллы не светились, так что в норе было довольно темно. Мои руки онемели, тело зудело от пыли, скопившейся вокруг. Внезапно Шона потянула меня за руку. Я подняла глаза и увидела тоненький лучик света.
– Пробились! – выдохнула я.
– Почти, – уточнила Шона.
С новой силой я ударила кулаком по коралловой стенке, потерла запястье и ударила вновь. Отверстие становилось все шире, все округлее, и вот наконец я повернулась к Шоне.
– Давай ты первая, я крупнее тебя, – сказала она.
Плотно прижав руки к бокам, я осторожно двинула хвостом и протиснулась в дыру, оцарапав и руки, и хвост. Едва оказавшись на другой стороне, я продолжила расширять отверстие, чтобы Шона тоже смогла выбраться. Но ничего не получалось. Под моими ладонями был твердый камень. Его зазубренные края только исцарапали в кровь мне пальцы.
– Не получается! – крикнула я в дыру.
– У меня тоже, – ответила Шона из темноты.
– Попробуй протиснуться.
– Плечи не проходят. – Ее голова показалась в глубине норы. – Мне не выбраться.
– Может, я тебя как-нибудь вытяну?
– Не стоит. – Шона исчезла в норе. – Если я тут застряну, ты не сможешь вернуться.
– Но я без тебя не справлюсь! – Мой голос дрожал.
– Я подожду тебя здесь.
– Обещаешь?
– Да, буду в конце туннеля.
– Тогда пока. – Я глубоко вздохнула, последний раз заглядывая в нору.
– Удачи!
– Ага. Спасибо тебе за все. Ты самая лучшая-прелучшая подруга, которая только может быть!
– И ты тоже. – Глаза Шоны блеснули из темноты.
Разумеется, мне даже близко с ней не сравниться. Однако я не стала этого говорить: побоялась, что она во мне разочаруется и не станет ждать.
Оставив за спиной Большой Тритоний риф, я поплыла к темнеющему впереди лабиринту пещер, ощерившихся коралловыми шипами.
– Я скоро увижу тебя, папа, – шептала я, пытаясь привыкнуть к незнакомому слову и отчаянно надеясь, что это осуществится.
Глава 14
Чем ближе я была к тюрьме, тем больше нервничала и поминутно озиралась. Одинокий морской скат скользил над самым дном, хлопая плавниками, точно полами плаща. Небольшие стайки угрюмых рыб с раскрытыми ртами медленно проплывали в темном безмолвии, косясь на меня. Впереди возник черный смерч – и вдруг рассыпался на тысячи крошечных рыбешек. Пометавшись, они вновь соединились, на сей раз в два крутящихся мяча. Между ними серой подводной лодкой проплыла длинная тень.
Акула! Я замерла на месте.
У самой тюрьмы вода сделалась как будто темнее. Прячась за камнями и водорослями, я наконец подобралась к ее входу. Он напоминал гигантскую, широко распахнутую китовью пасть с острыми белыми зубами. Перед входом туда-сюда неторопливо плавали две необычные акулы с плоскими широкими головами и глазками-бусинками. Рыбы-молоты!
Мне их было не миновать. Интересно, нет ли другого входа?
Я припомнила то, что прочитала об отце в папке смотрителя. Там говорилось о неком «восточном крыле». Одна беда: тюремное начальство не позаботилось об указателях.
