Позиция прикосновения

– Скидки пенсионерам закончились в прошлый вторник. Приходите в другой раз, – подловил я находу, когда парень показался за машиной.

Он прошел вперёд ко мне, чтобы пожать руку и сбросить сумку на пол. Пыль поднялась в воздух.

– Такими темпами к нам даже старики не будут приходить. Придется заказать новую рекламу, иначе покроемся ржавчиной, как старые покрышки от колес.

– Только не говори, что ты ожидал большего от нашей мастерской, которая находится дальше от центра, да ещё и с дешевой арендой.

– У тебя хреновое мышление, чувак.

– Я просто реалист.

Первые посетители обычно заходили ближе к полудню, начиная простыми рабочими и заканчивая более влиятельными людьми. Последние изредка оставляли чаевые за нашу работу, которые мы делили на двоих.

– Пахнет дорогим одеколоном. Приходил мистер Дэвид?

– От тебя ничего не скроешь.

– Дай угадаю: дал пару советов о твоем прошлом и свалил к той чокнутой семейке?

– Согласен, слишком непредсказуемо.

Майкл открыл капот одной из машин и принялся копаться в ней с отверткой в руках, пока я проверял счета за этот месяц.

– Видел на днях ту девчонку Беннетов. Кажется, Одри. Стояла с подругами около Уайт Лодж в воскресенье.

Я отстранился от бумажек. Во мне загорелось любопытство. С тех пор как я переехал жить на Кинг-Роуд, мы почти перестали видеться. Я стал отстранятся от девушки, чтобы не сделать ей больно.

Контрольным выстрелом стал поцелуй. Я старался не думать о нём и вовсе напрочь забыть, но почему-то у меня совсем не получалось это сделать.

– И как она? – спросил я сухо, подавляя свой интерес.

– Слишком приторная и сексуальная.

Я сжал ладонь в кулак. Скулы на лице свело, но я не подал виду. Взглянул на друга так, что ни одна мышца не дернулась.

– Не забывай о ком ты говоришь, парень.

– Не смотри на меня так. Ты не можешь со мной спорить, – Майкл продолжал действовать мне на нервы. – Если бы ты был на моём месте, то уже давно не сдержался. Она такая невинная.

В голове всплыл образ Одри. Образ с недавней фотографии на художественной выставке, которую показывал мне отец. Всё семейство Беннетов и их личный телохранитель. Но меня волновала только девушка с русыми волосами посередине.

Я попытался вспомнить её улыбку. Зеленые, как сапфиры глаза: они всегда сияли ярче солнечного света от счастья. Её веснушки на щеках и родинку в виде сердца на правой ключице. Смех, звучащий слаще пения птиц. Шелковые волосы, вечно небрежно спадающие на тонкие плечи.

Изгибы юного тела.

Я вздрогнул на месте и одернул головой, давая себе протрезветь.

– Эй, усмири свой пыл, – я попытался сменить тему.

– О чем ты? Она давно совершеннолетняя. Твоя девчонка повзрослела.

Мне хотелось треснуть Майклу, но больше всего влепить пощечину себе за те непристойные мысли, что нарисовались в моей голове.

«Моя девчонка».

Я не должен был думать об Одри. Она всего лишь простая знакомая, которую я когда-то знал слишком хорошо. На моем месте наверняка мог оказаться любой другой.

Но сейчас всё стало совсем иначе.

На мгновение я почувствовал, что во мне горит желание снова стать тем, кому она сможет открыть себя.

Глава 2. Одри

Сегодняшняя ночная смена далась мне тяжело. Не помню, когда последний раз видела столько народу в закусочной "У Барри". Я оглянулась по сторонам. Почти все столики в зале и на террасе были заполнены. Никогда не видела столько людей на завтраке. Вокруг не было привычного шума, как по вечерам, но голова всё равно раскалывалась от десятичасовой смены.

Я умоляюще посмотрела на часы. Оставалось продержаться ещё час.

– Одри, какого черта ты всё ещё здесь, а не у того столика возле окна? – раздался позади меня недовольный возглас Шелли. Она была подружкой Барии. Поправка – очередной его подружкой, которая возомнила себе, что может управлять заведением.

– Уже иду.

– Пошевеливайся, пока мы не распрощалась со своими посетителями.

"Стерва," – проговорила я про себя, не решившись бросить ей в лицо.

Белый фартук слегка приподнялся, и я аккуратно разгладила его руками по дороге. Я опустила взгляд вниз и чуть не врезалась в другого официанта. Мне стоило как можно скорее проснуться, чтобы не нажить себе неприятностей.

Сделав последние пару шагов, я остановилась в метре от сидящего от парня. Он что-то писал в своём компьютере и даже не заметил, как я подошла.

– Здравствуйте. Как ваши дела? – проговорила я заученную фразу, но в ответ последовала тишина. – Меня зовут Одри, я буду вашим официантом. Вы определись или вам помочь с выбором?

Я продолжала стоять с блокнотом в руках и ручкой под нервное нажатие кнопок клавиатуры. И почему мне всегда попадались такие невежи?

Я поднесла ладонь к губам и заставила себя покашлять, надеясь, что хотя бы это наконец привлечет его внимание, но меня в упор не замечали.

– В таком случае я оставлю вас на несколько минут подумать. Как будете готовы, вы можете…

Как только я собиралась договорить, крышка ноутбука с грохотом закрылась. Полные ярости глаза теперь смотрели в мою сторону. Молодой человек был ужасно разъярён.

– Серьёзно? Что за охренительно отвратительный сервис?  – мужской тембр в мгновение превратился в истерический.

– Простите? – я непониманием уставилась на него.

– Прекратите язвить в ответ. Позовите менеджера!

Мне не нужны были лишние проблемы. Похоже, что у этого придурка с самого утра не задался день и он решил выплеснуть весь яд на первого попавшегося человека. Прекрасное начало дня, Одри.

Я сделала глубокий вдох и выдавила из себя кривую улыбку.

– Мы могли бы решить это недоразумение с вами.

– Ты плохо слышишь с первого раза? – он не унимался. Конфликт только набирал обороты.

Я не знала, что делать, но уже через секунду подошла Шелли и схватив меня за руку, произнесла:

– Приносим свои извинения. Эта девушка слегка не в себе, – мне хотелось возразить, но я лишь незаметно закатила глаза, развернувшись. – Я обслужу вас вместо неё, если вы не против. Прошу, дайте мне время.

– Так-то лучше, – его недовольство сменилось в самодовольной ухмылке при виде разреза груди девушки. Он слишком жалок.

Шелли резко дернула меня в сторону кухни и одарила не столь приятными словами. Не то чтобы я ждала их от неё.

– От тебя вечно одни проблемы. Стой возле бара и не суйся куда не следует, – фыркнула она, еле сдерживаясь.

– Именно этим я и собиралась заняться.

К счастью, она освободила меня от того придурка. Я порадовалась собственному везению, как спустя время заметила, как эти двое уже вовсю смеялись на всю закусочную. Это был не первый раз, когда Шелли флиртовала с посетителями, чтобы смягчить их нервозность. Я могла последовать её совету, но этот метод казался мне слишком извращённым.

Пока девушка привлекала к себе излишнее внимание, я забрала себе ещё три столика в надежде получить чуть больше чаевых. Платили здесь хорошо, но я искала любую возможность заработать больше.

На подносе стояли пару чашек чая с молоком и тарелок "английского завтрака".  Здесь его готовили очень вкусно. Шеф Джон справлялся со своими обязанностями слишком хорошо для простой закусочной.

Запах жаренной яичницы с беконом ударили по рецепторам, и я почувствовала, что больше не могу морить себя голодом. Если не заполню чем-то желудок, то просто свалюсь в обморок на тренировке.

Как только я закрыла свой последний чек на сегодня, направилась в раздевалку. Из своей сумки достала пачку орехов и запила её водой. Я придерживалась строгой диеты, ограничивала себя во многом, чтобы держать себя в хорошей форме. Мне приходилось быть строже к самой себе, чтобы мадам Лагранж видела мои старания.

Перед уходом я забрала свой расчёт и побежала вверх по Парламент-Стрит к станции Вестминстер. В это время в городе начинался настоящий переполох. За это я не любила ночные смены. Они всегда приходились на час пик на следующий день.

Я прибавила шагу, услышав в далеке тикание часов. Приезжие туристы уже вовсю окружили Биг-Бэн со всех сторон, разглядывая его как величественную статую. Для кого-то это было чем-то невероятным, а для меня привычной обыденностью по дороге к балетной школе.

Спустившись вниз по лестнице, я прошла два пролёта и взглянула на электронное табло. Судя по табличке мой поезд уже прибыл на путь.

"Нет, только не это!"

Я ужаснулась и что есть силы побежала вперёд. Пока я пыталась догнать стоящий на месте вагон, я случайно сбила некоторых прохожих с ног. Надеюсь, я не успела исчерпать весь лимит проклятий за утро.

Отдышаться мне удалось только внутри состава. Поездка до Ковент-Гарден занимала не больше пяти минут, поэтому я сильно радовалась, что мне не приходилось ютиться среди толпы чуть больше положенного времени. Внутри было ужасно тесно и нечем дышать. Казалось, что количество людей на один квадратный метр чересчур превышало допустимую норму.

Сумка постоянно сползала с плеча и мне приходилось поправлять её. Сегодня не пришлось останавливаться в общежитии, чтобы подготовить всё необходимое к тренировке. Я слишком хорошо усвоила этот урок.

Королевская школа балета славилась своей знаменитой и невероятной историей.

В этом году я оканчивала последний курс. Меня ждал выпускной год и громкое будущее.

Жозефина Лагранж готовила меня к тому, что к окончанию учебы я могу получить титул примы. Её слова до сих пор звучали в моей голове, как ежедневная мантра. О таком звании можно было только мечтать. Его получали только достойные девушки, действительно заслуживающие своего места в балете. За все время существования школы, титул получили только три выпускницы. Я должна была стать следующей.

Чем ближе я подходила к громоздкому кирпичному зданию, тем отчетливее была слышна классическая музыка из колонок на улице в крыле зоны отдыха. Руководители приучали учеников к искусству даже в свободное от уроков время.

Скоро должен был прозвенеть звонок. Несмотря на то, что во многих школах шли летние каникулы, здесь в резиденции действовали ежедневные дополнительные занятия, на которые ты мог прийти добровольно, но при условии посещения хотя бы двух обязательных тренировок в неделю.

В классе уже почти все собрались. Я подошла к зеркалу, чтобы поправить растекшуюся тушь.

Перед тем как надеть пуанты, пришлось немного попотеть, чтобы разбить их.

Сегодня пятница, а значит все ученики школы обязаны носить черные купальники. Это касалось всех. Никаких распущенных волос, ненужных юбок, украшений. Мы придерживались строгих консервативных правил.

– Начинаем! – в танцевальный зал вошла миссис Жозефина и в то же мгновение воцарилась мертвая тишина. Все знали, что она ненавидела резкий и пустой шум. – Лицом к станку, шестая позиция.

Каждый знал своё место у перекладины, и уже через секунду, мы выстроились друг за другом.

«Плие на три четверти. Вправо. Влево. Вращение. Нога прижата. В обратную сторону», – звучало эхом отражение женского голоса.

Я сосредоточилась на своих движениях. Важно было поймать баланс и прочувствовать напряжение, растекающееся по всему телу. В балете важен контроль – в духовной и физической форме.

Каждый урок начинался с легкой разминки из поочередных позиций, которые проговаривала мадам Лагранж.

Порой, тишина мешала сосредоточиться, поэтому в некоторых классах стоял рояль, за которым сидел другой преподаватель музыки. Это было простая мелодия, помогающая поймать нужный такт.

– Эбигейл, расслабь лодыжки! – прозвучав воздухе застыло первое замечание.

«Держи пятки вместе», – напоминала я себе.

Глазами я нашла одну точку и была нацелена только на неё. Но даже мои этот я чувствовала на себе много косых взглядов. Можно было подумать, что я просто накручиваю себя, но нет.

Меня ненавидели. Завидовали. Пытались унизить.

В балете нет друзей, только неистовая и бесконечная конкуренция. Это не милые тренировки и посиделки с подругами, как на фотографиях из Пинтерест.

Это нечто сложное и болезненное. То, что заставляет тебя сдаться и идти вперёд одновременно. Танец твоего сердца, состоящий из легкости и крови.

Я была белым лебедем и черной вороной среди остальных. Мной восхищались и проклинали.

Балет жесток, а человеческая зависть самая беспощадная и разрушительная. Но так было не всегда.

Среди всей темноты я разглядела ещё один луч света – Иви. Она была новенькой в нашем классе, перевелась к нам два года назад из Манчестера. Первое время она не справлялась с такой сильной нагрузкой. Когда появилась Иви всё обрушилось на её плечи. Про меня стали забывать. Я собиралась вздохнуть с облегчением и забыть всё как страшный сон, но что-то в глубине души не давало мне так поступить. Однажды, костюм девушки изрезали и облили чили соусом, после чего она разрыдалась в одиночестве в коридоре. Я первая подала ей руку. Разум твердил остановится, но сердце подсказывало иначе. Я не подпускала Иви ближе, чем стоило, опасаясь предательства, но это совсем не помешало стать нам самыми настоящими подругами.

– Отлично держишь планку, – шепотом произнесла Иви, и я осторожно улыбнулась, чтобы миссис Жозефина не увидела этого.

Смуглая кожа девушки отлично гармонировала с черным цветом, подчеркивая акцентные места. Её волосы очень сильно пушились и завивались, но ей всё равно как-то удавалось убрать их в сглаженный пучок. Глаза Иви были темного шоколадного оттенка. Я часто засматривалась на них, настолько они невероятно выделяли её среди остальных.

– Плавно поднимите руки и сделайте присед в гранд.

Занятия всегда были смешанными. Парни занимались вместе с нами для отработки партий в дуэте. Мы репетировали поддержки, вращения и прочие парные движения.

Моим партнёром был Гаррет – светловолосый парень атлетичного телосложения. Его мышцы аккуратно прятались под спортивными майками. Нас поставили вдвоём всего пару месяцев назад.

– Ты можешь на меня положиться. Необязательно всё контролировать, – сказал он настойчиво и упрямо. Гаррет хотел, чтобы я подчинялась и слушалась его во время танца, но это было слишком самонадеянно с его стороны.

– Я знаю, как будет лучше.

– Ты неисправима, Одри, – его ухмылка казалась мне притягательной, но в тоже время и пугающей.

Мадам Лагранж наблюдала за каждым. Она искала ошибки и тотчас же старалась от них исправиться. Она кричала, показывала и растягивала нас до болевых судорог.

– Грудь вверх, бедро вниз, молодая леди, – указывала женщина, поправляя неточности указкой. – Нет, всё ещё слишком высоко. Одри!

Я затаила дыхание, когда моё имя сорвалось с её губ.

– Да, мэм?

– Покажи, как нужно выполнять это упражнение.

Я почувствовала внутреннюю гордость. Заставив себя выпрямиться как можно сильнее и расслабить руки, я выдохнула через рёбра и принялась без прежней скованности выводить левую кисть в сторону, а затем касаться ей ноги, не забывая тянуть носок вперёд.

– Достаточно, – сухо приказала преподавательница и я встала в стойку. Она вновь обратилась к Эбигейл. – Видишь? Каникулы явно не пошли вам на пользу. На следующем занятии мы разберём с вами па-де-де. В этом и следующем семестре у вас будет постоянный партнер. Доверие – это то, чему вам стоит научится заново. На сегодня вы свободны.

Постепенно класс становился пустым. Первым выбежали парни, они спешили в тренажерный зал, а последнее о чём сегодня мечтала я – простой сон.

Иви уже ждала меня у выхода, она держала пуанты в руках.

– Мои уже совсем износились. Нужно заменить на новую пару. Как насчёт твоих? – подруга подмигнула мне, и мы вместе направились на небольшой склад на территории школы.

– И когда только они перестанут износится? Четвертая пара за месяц.

Подруга покачала головой и удивлённо округлила глаза.

– Невероятно. Откуда ты берёшь столько сил?

– Я просто знаю, что могу лучше, – я скорчила серьёзное лицо.

– Я в этом не сомневаюсь. По всей школе уже ходят слухи о том, что в этом году тебе собираются присвоить титул. Но что дальше?

– О чём ты?

– Когда ты получишь титул. Что дальше?

Вопрос Иви заставил меня замереть на месте. Я остановилась посередине тропы и стала искать ответ в потаенных местах своих мыслей. Я шла в след за мечтой, но что ждало меня впереди оставалось за громадной закрытой завесой для меня.

– Не знаю, – сказала я, оставив этот ответ открытым.

У каждой цели есть свой конец. А что насчёт мечты?

Пока в моей голове проходили целые тирады размышлений, Иви уже зашла к мистеру Дуэну за новой обовью. Я осталась ждать её возле небольшого ангара, оборудованного под склад.

Я знала, что подруга разговориться с мужчиной как минимум минут на десять, поэтому решила пройтись неподалёку от здания. Ноги сами вели меня. Я совсем не разбирала дороги, была слишком сильно погружена в свои мысли. Но стоило мне сделать пару поворотов бездумной прогулки, как я чуть не задела стоящую перед собой старую рекламную доску, ведущую в тупик.

Опомнившись, я машинально потянулась к висевшему перед глазами плакату.

От увиденного меня бросило в дрожь, и я заставила себя несколько раз моргнуть, пытаясь убедить в том, что мне показалось.

"Брэндон," – сорвалось с моих губ и моё сердце с отчаянием забилось в груди от одного только упоминания о нём.

Это была выцветшая реклама пятилетней давности. Слишком много прошло времени с последней нашей встречи, и какая же была глупость наткнуться на плакат с ним именно сейчас.

Воспоминания вспышками врезались в сознание. Я не хотела их принимать. Слишком больно я тогда обожглась.

Телефон в кармане зазвенел. Я зашла слишком далеко и Иви забеспокоилась, когда увидела, что меня не было рядом.

Не знаю, что на меня нашло, но я сорвала бумажку и сложила к себе в карман короткого пиджака прямо под сердце, к зияющей ране, словно в надежде, что он сможет её исцелить.

Глава 3. Брэндон

Когда для меня исчезла сила, меня нашла скорость. Адреналин, кипящий в крови, нуждался в разгрузке.

Я закрыл мастерскую и надев поверх головы шлем, завел мотор несколькими спусковыми движениями снизу.

Мотоцикл взревел, и я вывел его на магистраль двадцать пять. Городские дороги в Лондоне не были предназначены для скоростных гонок, поэтому на окольцованной трассе я имел чуть больше возможностей прокатиться с ветром вдогонку.

Я получал неистовое удовольствие от шума, проносящегося вокруг – гула машин, шуршания листьев на деревьях и свободы, что я ощущал в моменте.

Это чувство несравнимо ни с чем, когда ты полон энергии и единственным способом избавится от неё – является стремительный темп.

Когда голова была напрочь заполнена ненужными мыслями, я знал, что делать.

С каждым разом я выбирал иной маршрут, чтобы скрасить свои привычные будни чем-то иным.

Я стартовал с западного шоссе, проходящего рядом с аэропортом Хитроу. Вдалеке едва можно было разглядеть Виндзорский замок – огромных масштабов королевская резиденция. Живописный готический стиль наравне с «театральными видами». Сам архитектор Уильям Уитфорд говорил о том, что здание похоже на то, что в нём вот-вот покажут какое-либо представление. В этом был весь дизайн – величественный и загадочный.

Если бы это место можно было назвать песней, то я бы согласился с Eddie Vedder. Его песня "Guaranteed" отзывалась во мне. Я часто напевал её, когда несся навстречу попутному ветру.

Holding me like gravity are places that pull

If ever there was someone to keep me at home

It would be you

После разговора с Майклом я не мог перестать думать об Одри. Мы незаметно исчезли из жизней друг друга, и я совсем перестал заботиться о том, что между нами было, но случайное упоминание о ней заставило сердце ожить. Отец ничего не рассказывал мне про свою работу и о семье Беннетов, и это было к лучшему. Одни люди сменяются другими и это совершенно нормально.

Нормально. Но почему что-то внутри терзало мою душу?

Телефонный номер Одри всё время пылился в моей книжке контактов и вечно молчал. Раньше мой смартфон разрывался от её сообщений и звонков. Мы могли разговаривать несколько часов подряд по выходным, несмотря на то что наши родители постоянно ходили друг к другу в гости, и мы просто не могли не видеться.

Из нас двоих я опасался недопонимания. Я был намного старше Одри. Взрослее. К тому же, она дочь друга нашей семьи. Что-то во мне твердило – "Держись от неё подальше". Наши отношения не могли привести к чему-то хорошему. Наоборот, всё разрушить.

Я не испытывал к ней сильных чувств, но видел в Одри близкого себе человека. И почему-то сейчас нужда в ней горела во мне сильным пламенем. Но я не хотел признаваться в этом самому себе.

У меня давно не было близости. Похоже, что тестостерон ударил по мне сильнее, чем нужно.

Свернув с мотоциклом на ближайшую обочину, я вышел, чтобы отдышаться. я ощущал, как меня стало ломать от одной мысли о сексе. Меня не хватит надолго. Я должен позвонить Рут.

Рука потянулась к карману. Я достал телефон и набрал нужные цифры. Помнил их наизусть, но никогда не заносил в основной список звонков.

После длительных гудков я услышал женский голос.

– Ало?

– Привет.

– Не ожидала тебя услышать, – её голос был дерзким, слегка заигрывающим, но я знал, что она всегда таяла, когда ощущала свою значимость.

– Нам нужно встретится, – я был настроен решительно.

– Для тебя я всегда свободна, ты же знаешь. Так ты хочешь расслабиться?

– Нет. Разложить тебя на столе и как следует войти.

– Оу. Считайте, что мои трусики уже намокли, мистер Картер, – от её шепота у меня привстал член в штанах. Мне повезло, что кроме машин здесь никого не было.

– Буду через час.

Я сбросил, не дождавшись ответа и вновь вернулся на трассу. Разговор с Рут всегда был коротким. Всё, о чём мы с ней разговаривали, можно было разобрать в страстных стонах.

Мы познакомились с ней два года назад. когда я всё-таки решился набить себе татуировку. Тогда я впервые почувствовал, что стал сдаваться. Мне нужна была хорошая пощёчина, всплеск. Рут работала тату-мастером в собственном салоне. Я пришёл к ней под самое закрытие. Она не собиралась принимать меня. Перед этим я достаточно выпил от бессилия, наверняка поэтому она была так категорична в отказе. Мне казалось, что алкоголь поможет смягчить боль и заставить закончить начатое. Я понимал, что обратного пути нет и пообещал ей за работу в двойном размере. Она впустила меня не сразу.

У Рут были черные, как уголь волосы, вечно пушистые и кудрявые. Такие же карие глаза, как и у меня, которые всегда закрывала наполовину челка. Пухлые губы с аккуратными чертами лица и ямочка на правой щеке. Она была чуть ниже меня ростом.

Когда я впервые рассказал ей о конце своей карьеры, она посмеялась и назвала меня неудачником. Рут казалась несносной и самодовольной девушкой. Ещё тогда я посчитала её чересчур резкой и нахальной. Наши характеры были чем-то схожи.

Она не понравилась мне с самого начала, и сбирался уходить, но эта чокнутая привязала меня к сидению.

"Если дернешься ещё раз, набью на всю руку "Слабак", – говорила она серьёзным тоном. —"У меня есть одна идея, как помочь тебе. Не смей всё испортить".

Рут нравилось одеваться открыто, в этом была вся она – короткие джинсовые шорты, белая майка с большим разрезом, сетчатые колготки и кеды на ногах. Она оголяла свои татуировки, которые успела забить на своём идеальном теле. Ей шло быть самой собой. Она привлекала своей открытостью и сексуальностью.

Когда она стала водить машинкой по моей руке, её грудь практически находилась на уровне моих глазах. Тогда мы первый раз и переспали.

Это был самый длительный и приятный для неё сеанс. Почти под утро Рут всё же закончила и дала мне взглянуть на то, что ей удалось сделать.

Теперь на правом плече с внутренней стороны виднелась короткая надпись "still I rise".

В тот момент меня действительно пробрало до глубины души. Эта фраза стала для меня нечто большим, чем просто набором букв. Моим кредо.

Тогда я попытался разглядеть в Рут не просто девушку. Мы могли бы стать с ней парой. Девушка была моей ровесницей. Но всё, что нас с ней до сих пор связывало — секс по дружбе. Я так и не смог побороть внутри себя противоречия. Кроме хорошего секса во мне не было желания просыпаться с ней по утрам и быть рядом. Влечение, и никаких чувств.

Тату-салон находился почти в самом центре Лондона. Небольшое здание в районе Брик-Лейн, исписанное уличными граффити в хаотичном беспорядке. Обычно здесь предпочитали тусоваться местные хипстеры, поэтому отбоя от клиентов у Рут совсем не было.

Я проезжал мимо старых потрепанных гаражей и заброшенных домов по узким улицам. В этих местах было слишком ярко и пестро.