Позиция прикосновения

– Конечно. Я люблю Дэвида. Разве может быть по-другому?

Она уходила от темы. Но только были ли сказанное ей искренне?

– В последнее время я всё реже вижу вас вместе, – у меня совсем не получалось быть мягким.

– Я забочусь о Дэвиде. Не понимаю, к чему эти вопросы.

Я стоял на своём. Ждал, что в мгновение она расколется, глядя мне в глаза, но этого не произошло, хотя я дал ей шанс.

– Мне показалось иначе.

Мама молча отстегнула ремень и вышла из машины. Значит, она лгала или просто не хотела признаваться в том, что совершила ошибку.

Я вышел следом.

В будний день в больнице было слишком тесно. Люди толпились и толкались. Нам с трудом удалось протиснуться к лифту, чтобы доехать до нужного этажа.

В голове прокручивались разные мысли, как начать разговор с отцом. Наверное, он был бы горд, услышав, что я собираюсь продолжить его дело, став телохранителем, но мой путь состоял только из грехов.

Зайдя в палату, я собирался скорее обнять отца, но у окна я заметил Хэнка. Он тоже решил его навестить.

Между нами повисла неловкая пауза. План снова катился ко всем чертям.

– А вот и моя семья. Ну же, проходите, чего вы стоите, как статуи.

Взгляд мамы неосознанно переключился на Хэнка. Похоже, она совсем не ожидала его здесь увидеть.

Эти двое действовали мне на нервы. Если бы отец только знал, чем они занимались у него за спиной. А у этого названного друга вообще хватило смелости прийти к нему с надменным выражением лица.

– Выглядишь уже почти здоровым, – проговорил я, направляясь к отцу.

– Если бы не боли в руке, меня давно бы выпустили из этой тюрьмы. Не могу лежать так без дела целыми днями. Я прочитал почти все газеты, что лежали здесь в больнице. Лечащий врач прозвал меня книжным червем.

– У тебя не отнять любовь к чтению, Дэвид, – произнесла мама с дрожью в голосе.

– Это точно. Только мне нельзя сильно напрягаться. Говорят, что так я только сильнее продлеваю себе больничный.

Я решил вмешаться в их милую на первый взгляд беседу.

– Тогда может мама будет приходить и читать тебе вслух?

Все тут же обернулись в мою сторону.

– Алекса, – отец обратился к своей жене. – Ты же не откажешь мне?

Каждый, кто находился здесь затаил дыхание по-своему: напряжено или скованно.

– Конечно, любимый.

Всё это время Хэнк стоял в стороне. Он был растерян и слишком встревожен. Я старался не смотреть на него. Поговорю с ним наедине, когда будет возможность.

– Рад был повидать тебя, приятель. Мне уже пора, работа не терпит опозданий.

– Спасибо, что пришел. Я ценю это. Прости ещё раз.

– Не стоит, Дэвид. Я не держу на тебя зла.

Он хлопнул отца по плечу и попрощался. Хэнк прошел мимо меня и дал знак, что будет ждать внизу сколько потребуется.

Я задержался не больше, чем на тридцать минут. Отцу я так ничего не сказал ни про должность телохранителя, ни про маму. Разберусь с этим позже. Он только стал идти на поправку. Не хотелось, чтобы он лишний раз нервничал. Не самое подходящее время раскрыть все карты.

Спустившись вниз по уличным ступенькам, я подошел к черному джипу с номером 111. Хэнк пролистывал какие-то документы. Но заметив меня, он сразу открыл двери машины.

Я сел вместе с ним на переднее сидение.

– Дэвид хорошо держится. Надеюсь, он скоро сможет вернуться домой.

Хэнк как ни в чем не бывало общался в своем привычном тоне. Изображал того, кем вовсе не являлся. Если бы я не видел его вчера в чужой постели, продолжал бы верить каждому его слову. У него хорошо получалось вливаться в доверие.

Настала моя очередь делать свой ход.

– Я согласен.

Я вел себя спокойно. Проявлял ложную заинтересованность, постепенно. Он должен был понять, что в этом нет никакой выгоды для меня.

Просто месть.

Мужчина на секунду отложил все документы и пристально стал смотреть на меня.

– Уверен? Я пойму, если ты откажешься.

– Вам нужно надежное плечо. Вы можете положиться на меня. Одри будет со мной в безопасности.

Я не умел говорить красиво и красноречиво, но сейчас у меня неплохо получалось это делать. Мне нужно было всего лишь расположить его к себе и подойти ближе к его дочери.

– Спасибо, Брэндон. Ты такой же, как и твой отец. Он никогда не отказывал мне ни в какой просьбе. Всегда был рядом.

«Но ты его предал», – звучало в моей голове.

– Когда могу приступить к своим обязанностям?

– После того, как выдам тебе некоторые инструкции и оружие. Поговорим об этом в моём офисе.

Хэнк был легкой мишенью. Он ничего не подозревал. Ему удалось попасть в мою ловушку ещё до того, как я начал действовать.

В главном здании, где работал Хэнк, были некоторые закрытые комнаты, о существовании которых знали немногие. Здесь находился закрытый тир, секретное помещение под сейф и даже целые камеры с частными детективами. Похоже, что он скрывал слишком много, чем я мог себе предположить.

С оружием у меня никогда не было проблем. Отец научил меня стрелять, когда мне было ещё десять. Я перенял от него много навыков и вполне себе мог по-настоящему занять его место, чтобы стать телохранителем.

– Тебе стоит забыть о своей личной жизни, если ты всё ещё не собираешься отступить. Ближайшие полгода ты будешь находится рядом только с Одри. Она не должна оставаться одна ни на минуту.

– Я знаю. Отец посвятил всю свою жизнь такой работе.

– Но не смей переступать допустимую черту.

Хэнк подошел ближе. Похоже, он стал переживать за то, что я начну спать с его дочерью. Если это заставит его разочароваться в ней, то я готов был рискнуть.

– Не нужно объяснять мне простые истины. Только профессиональные отношения.

Мужчина одобрительно кивнул. Теперь Одри была его единственным спасением, которое я собирался сломать. Я видел в этом выход. Справедливость.

– Буду ждать тебя в пять вечера около нашего коттеджа. И не забудь собрать все свои вещи. С этого дня у тебя начинается совсем другая жизнь.

Он был прав. Я начал писать свой сценарий для Одри, только на черном бумажном листке.

Глава 13. Брэндон

В моей голове боролись ангел с демоном. Каждый из них видел свою истину, и разум должен был здраво рассудить их, развести по разные стороны плеч и усмирить. Только тьма внутри, поглощала меня без остатка. Я отказывался слушать и сердце, что кричало мне остановиться. Что если я видел в этом единственный верный выход?

Я дождался, пока время на часах подойдёт к нужной точке и зазвонил в дверь. На улице висела специальная пропускная камера. Раньше её не было. Похоже Хэнк стал принимать слишком бессмысленные меры безопасности. Более сумасшедшие.

После одобрительного звонка, вышел сам Хэнк. Он огляделся по сторонам, пропуская меня внутрь. Мужчина ждал меня, и я пришел секунда в секунду, показывая свои серьезные намерения.

– Проходи.

В доме стояла немая тишина. Виниловый проигрыватель молчал. Обычно у Беннетов всегда играла музыка, вне зависимости от любых обстоятельств. Они считали молчание дурным признаком. Но после смерти Эвелин отчаяние словно окутало остальных членов семьи. В них было слишком много горя, что только сильнее отталкивало их друг от друга. Я должен был покончить с этим.

– Она знает обо мне?

– Нет. Одри всё равно бы не согласилась на это.

Так даже лучше. Вместо защиты её ждало нападение, и я готов был сделать первый шаг.

– С этого дня ты забываешь про свой мотоцикл и передвигаешься с моей дочерью на автомобиле. Модель, оснащенная всем необходимым. Вот ключи. И папка с регламентом. Будь со мной на связи, если что-то пойдет не так.

– Хорошо, сэр.

Пока Хэнк зачитывал мне нотации, наверху послышались стремительный шаги, направляющиеся к нам.

На этот раз я был готов увидеть Одри. От странных чувств почти ничего не осталось. Ненависть брала верх, и я не сопротивлялся, давая ей возможность разрушить всё хорошее, что между нами было.

Девушка выбежала на лестницу. На ней была домашняя одежда. Слегка откровенная. Кружевной лиф едва просвечивался сквозь тонкую ткань укороченной майки. На мгновение я задержал свой взгляд на её полуприкрытом декольте. Мне хотелось отвесить себе хорошую пощечину. Она заметила это и сразу обхватила себя руками.

Я видел, что она была зла. Её губы сжались в трубочку, а брови нахмурились. Хэнк собирался добровольно отдать её в мои руки без согласия.

Обстановка постепенно накалялась. В воздухе повисло непонимание и споры. Я просто наблюдал за тем, как своенравная девчонка отказывалась быть рядом со мной, но взгляд говорил совсем об обратном. Одри хранила в себе секрет и пыталась сохранить его в тайне, забрать с собой в могилу.

– Оставлю вас наедине. Вам стоит поговорить друг с другом.

Хэнк вышел на улицу, чтобы закурить сигару и взвалить объяснение на меня. Мне было это только на руку. Одри не сможет никуда сбежать. Она в клетке, окруженной со всех сторон проводкой. Неверный шаг влево и тебя ждёт расстрел.

Девушка не решалась заговорить первой. Слова казались ей излишними.

Я прошел вперёд, осторожно приближаясь к ней. Она стояла неподвижно. Похоже, что ей было всё равно, что нас оставили только вдвоём. Пять лет назад она бы мечтала об этом.

– Ну вот мы и встретились снова, Одетт.

– Зачем ты пришел?

– За тобой.

– Тебе нечего здесь делать.

– Я так не думаю.

Я продолжал издеваться над ней. И до неё постепенно стало доходить, что всё было подстроено.

У Одри покраснели щеки от злости. Эта детская особенность так и не прошла с годами. Теперь веснушки выделялись на её лице ещё сильнее.

– Так ты знал. Почему ты ничего не сказал мне? – она не собиралась отступать. Девушка не хотела находиться со мной, но желала узнать ответы.

– Не было подходящего момента.

– Это всё из-за денег? Какого черта ты согласился?

– Слишком много вопросов. Не уверен, что тебе понравится, если я начну раскрывать все карты. К тому же тебе не понять проблемы взрослых. Ты далека от них.

– Я прекрасно справлюсь без тебя. Больше нам не о чем говорить. Уходи!

Она собиралась закричать, но я вовремя прижал её к стене и закрыл рукой рот. Её прерывистое дыхание обжигало ладонь. Я был близко к Одри. Настолько, насколько никогда не позволял себе.

– Если захочешь помешать мне, всем сразу станет известно о невинной Одри и её попытках стать взрослой.

Девушка задрожала под моим натиском. Но я знал, что эта дрожь смешивалась с влечением. Мой пах едва касался её промежности.

Я медленно опустил ладонь обратно, дав ей понять, чтобы она не делала лишних движений.

– Что тебе нужно?

Мне не хотелось использовать все орудия сразу, но я потянулся к торчащей лямке её лифа, отдернул вверх и отпустил так, что она издала хлопок, а девушка непринужденный стон.

– Я знаю, что ты всегда мечтала оказаться в моей постели, а тот поцелуй был всего лишь прикрытием, – я наклонился над её ключицами, прошептав слова. Мурашки тут же появились на её коже.

Мы никогда не вспоминали тот случай, но словно сейчас было подходящее для этого время. Надавить на болевые точки и заставить рану зиять сильнее.

– У меня были искренние чувства к тебе, придурок. Только ты всегда видел во мне младшую сестру. Но сейчас мне всё равно на тебя.

Правда вылилась наружу. Именно этого я и добивался.

Её сердце стучало слишком быстро от волнения и накала страстей.

– Хочешь, чтобы я проверил это?

Она не успела опомниться, как моя рука залезла ей под юбку.

Я чувствовал, что заигрался: делал всё резко и принимал странные и необдуманные решения. Мне стоило остановиться, но было уже поздно.

Пальцы прикоснулись к ткани её трусиков. Они были слегка пропитаны влагой. Я тяжело задышал.

Какого хрена я вообще делаю?

В штанах стало тесно. Член мгновенно отреагировал на мою глупость. Оставалось надеяться, чтобы Одри этого не заметила. Я стал терять свой запал с самого начала.

Взгляд остановился на зеленых глазах девушки. В них было полно смущения и беспокойства. Она не двигалась, и я тоже.

Между нами пробежался мощный разряд влечения, но он тут же разбился, когда Одри отдернула меня.

– Отвали! Иди трахай и охраняй свою подругу, мудак! – она принялась отбиваться от меня, но я не выпускал её из своего сцепления.

Одри никогда не позволяла себе таких пошлых высказываний, но похоже, что каждому приходит конец.

– Малышка Одри ревнует и хочет оказаться на её месте? Так ведь? – я взял самообладание в руки. Мне нужно держать над ней контроль, а не поддаваться простым искушениям.

– Да пошёл ты!

Ей становилось душно, и когда она всё же выбралась из моих объятий, запустила руки в волосы отходя как можно дальше от меня.

Я посмотрел на время на настенных часах. Мы находились вместе чуть больше пяти минут, поэтому скоро должны были послышаться мужские шаги, и я не прогадал.

– Пора ехать, – донеслось из-за двери.

Хэнк давал понять, чтобы мы заканчивали. Он не был из тех отцов, кто стал бы вмешиваться, поэтому выжидал ещё небольшую паузу, прежде чем войти.

– Можешь делать, что хочешь, но ничего уже не изменить.

Я чувствовал, как розовые очки рушились, разбивались стеклами вовнутрь. Это всегда была слепая любовь.

Лучше пусть ненавидит меня, чем продолжает тешить себя ложными надеждами.

В глазах Одри виднелся страх. Он висел напряжением в воздухе.