Эхо озера Велес

– Деда, ты как?

Марко избавился от стекла, а его раны выглядели подживающими. То, что с легкостью бы убило человека, на нем казалось лишь глубокими царапинами. Мужчина чуть поморщился, когда размял спину, пошевелил пальцами и осколки послушно потекли к выбитому окну. Шорох и скрежет сопровождал процесс восстановления окна, даже мелкая пыль послушно встала на свое место за несколько секунд, зарастив узор трещин без следа. Об инциденте напоминали только капли крови, которые впрочем, тоже послушно исчезли с ковра и дивана.

Сюрреалистичное зрелище не повергло Веронику в шок, ее интерес больше походил на узнавание. Чуть нахмуренные брови, рука чуть приподнятая и замершая так, тихое дыхание. Девушка следила за стеклом и ловила каждый миг. В момент ее вернул голос деда:

– Все поправимо, как я и говорил. А если так, то давай попросим нашего гостя уйти и поговорим о том, что тебе следует знать.

– Ты очень тактичен, – ехидно оценил Кир, допил коньяк и поставил бокал на место, – как освободишься, нужно обсудить наши общиепроблемы. У нас завелся людоед на поводке. Впрочем, внученька тебе расскажет – ей понравилась животинка.

Ответа ждать не стал и исчез раньше, чем была реакция семьи Велес. Только дверь хлопнула, словом под порывом ветра.

Кир не собирался ждать когда они разберутся в своих отношениях. Вокруг озера рыскал опасный и голодный монстр. Самое то настроение поймать его и оторвать голову. Кукловод сильно ошибается, если считает, что охотник тут он…

– Ну что, помог? – Матвей появился беззвучно за его плечом.

– Ага, коньяку налили в качестве благодарности, – равнодушно ответил брату, направляясь к берегу озера.

– А ты ожидал, что она окропит слезами твою широкую грудь и раздвинет ножки? Кир, ты меня умиляешь. Но очень не вовремя. У тебя от ведьм семейки Велес всегда некстати течет крыша.

– Шел бы ты… – беззлобно послал Кир, – в другую сторону. Искать следы к логову.

– Да я уж пойду, – фыркнул Матвей и сверкнул глазами, – а ты подумай и вспомни, зачем мы здесь. Глядишь, градус интереса к ведьме станет меньше.

– Советчик бесов.

Глава 11

Музыка для атмосферы:

Citizen Soldier – Strong For Somebody Else

Сейчас – Ника

Погода на улице продолжала портиться, с озера дул пронзительный ветер, злобно шумел в кронах деревьев и гудел в дымоход. Он будто услышал крик души ведьмы и примчался защитить. Ника невольно прислушивалась и внутренне вторила стихии.

Но в гостиную в доме вернулся уют – пламя в камне трещало поленьями, источая приятное ароматное тепло, последствия нервного срыва были убраны. Девушка скользнула взглядом по целым бра и ровным рядам книг на полках и негромко усмехнулась. Только алкоголь в баре не удалось вернуть в разбитые графины, но сам хрусталь собрался воедино на ее глазах и теперь сверкал бликами, передразнивая огонь.

Если бы так просто было собрать из осколков себя! Две части личности с разным опытом, знаниями и самоидентификацией наконец-то поместились в одной голове. Между ними есть разница, память еще не стала одной. От этого в висках саднило, как мелкая наждачная бумага по коже. Приятная новость для себя есть – Вероника Велес не пациентка психиатра! У нее нет, и никогда не было экзотического расстройства. А сны, видения и другие симптомы – это была попытка сознания докричаться до личности и вырваться из оков.

– Удивительное творение – разум, – негромко произнесла девушка, грея в руках чашку с чаем, – не просто набор физических реакций мозга, но целый мир, осознавший себя. даже звучит бредово, тебе не кажется? Мы пытаемся объяснить, описать сознание им же самим! Еще сложнее с теми, кого нормальными людьми не назвать – с одаренными. Я помню, что у нас другие механизмы в физических телах, и в тонких тоже. А еще знаю, что об этом рассказывал мне ты, в моменты, когда надеялся на стабильность.

Замолчала, медленно моргнула и позволила улечься новой старой информации в болящей голове. Удивительно, но Кир был прав, говоря, что процесс принятия запущен.

– На что вы рассчитывали, пытаясь скрыть от меня мое Я?

– Мы надеялись притормозить рост магии, – дед сидел в кресле рядом и пил коньяк, он так же смотрел в огонь, – Стресс и… некоторые твои особенности подстегнули всплески дара. Он стал вырываться из-под контроля, к тому же среди нас не было никого, кто бы владел схожей тональностью дара. Ты стала опасна для себя и окружающих, неуправляема, подвержена вспышкам ярости, страха, депрессии. Мы не всегда успевали погасить или уравновесить их, Рона. Однажды ты кинулась в Озеро…

– Хотя с детства боюсь воды, – невесело заключила девушка.

– Ты хотела утонуть, потому что дар жег тебя изнутри и причинял боль. Ясен вытащил тебя уже бездыханную. Этот случай стал для нас очередным сигналом, что так продолжаться не может… Я смотрел, как моя любимая внучка превращается в неуправляемую потенциальную угрозу и не мог поверить что бессилен. Среди нас редко, но бывают те, кто не справляется или в определенный момент ломается. Такие одаренные угрожают раскрытию тайны самого нашего существования. Любой Ковен, если бы обнаружил тебя, принял бы решение об уничтожении мгновенно. Впрочем, это не самый худший вариант, если сравнить с застенками лабораторий.

Голос любимого деда звучал привычно размеренно, тепло, хотя рассказывал он вещи, о которых было больно говорить. От этого сердце Ники сжалось от обиды и сожаления. Потому что близкий и родной человек запер ее в собственной голове, потому что рассказывая о мотивах, не сожалеет о принятом решении. А еще, потому что все настолько сложно и страшно, что осуждение отступает на второй план.

Марко честно признал, что жаль последствий, но повторил бы попытку снова. Высшие! Вероника понимала его! Холодным разумом, который столь удивительно работает у одаренных – учитывает логику, целесообразность и имеющиеся данные. Но кроме разума есть измочаленные чувства – жалость к себе, острое осознание несправедливости, злость на судьбу. И логика никак не влияла на глубокую рану от ножа в спине. Можно ли предательство считать оправданным, если оно оставило в живых жертву?

– Я кого-то убила? – вопрос вырвался сам по себе.

И вероятно шел от Ники-ведьмы, которая знала гораздо больше «раненной» себя. Вряд ли Марко рассказал все, что случалось за эти годы. С одной стороны спасибо ему за это, а с другой – хотелось накричать из-за этой чертовой тактичности из жалости!

– Его откачали.

– Кто это был?

– Твой друг детства – Захар Шухт, – это прозвучало бы безжалостно из уст Марко, и могло стать ударом, если бы Ника не знала ответа заранее.

Дед одним голосом сумел выразить сочувствие, и это снова отозвалось неприятной внутренней дрожью. Он не извиняется но сопереживает.

– Не помню, как это случилось, но знаю, что было два года назад.

– Мы успели до того, как остановилось сердце. Захар чем-то расстроил тебя, вы поссорились. В гневе ты даже не пыталась удержать вспышку. Мы успели разжать телекинетическую хватку вокруг его груди. Оказали помощь, подчистили память. Тебя пришлось погрузить в кому, прежде чем Кир вновь вторгся в разум. Ясен к тому моменту нашел способ обуздать магию, усыпить временно кровь. Это был большой риск, но мы пошли на это.

Если призадуматься, можно определить момент тех событий. Примерно тогда Нику стала терзать фантомная боль. Так она называла иррациональное чувство утраты, которое периодически возникало. Словно потеряла нечто важное: конечность, орган или может быть важную часть жизни. Но объяснить словами девушка не могла, металась в мыслях и душевной боли. Разве что в движении, под музыку, в полете под куполом, без страховки получалось выразить эмоции. Нике становилось легче жить. Ее буквально спасала акробатика и изнуряющие тренировки. А когда приходила домой, создавала фантастические украшения, навеянные мифами и легендами. Они тоже странно щемили в мятущейся душе и принимали удивительные формы.

Верным спутником стал холод. Внутри и снаружи: открытые окна в ноябре, холодные ладони, босиком по снегу, не чувствуя мороза.

– У нас была ручная сова, – вспомнила неожиданно и по щеке скатилась слеза, – я убила ее, когда не сдержала злость.

– Люка случайно попала под выброс, – Марко мягко сжал запястье внучки в знак поддержки, тепло его ладони согрело не только кожу, – ты проявила себя Сиреной впервые, никто не успел поймать удар.

– Выходит, я не жертва, – кривая усмешка, – а тот еще кошмар, от которого нужно было спасать окружающий мир?

Скатилась еще одна слеза. Ведьма оплакивала себя, обман, любимую птицу и саму ситуацию, которая вынудила семью Велес делать выбор, который не может быть хорошим или плохим. Только необходимым.

– Сегодня снова сорвалась. Это значит, что придется лезть в голову и душу?

– Нет, – Марко убрал руку и снова сделал глоток коньяка, – Киру больше не пробиться, и сама процедура опасна теперь. По нескольким причинам. Во-первых, твой дар созрел и сопротивляется вторжению, во-вторых, кровь Велес проснулась полностью и имеет иммунитет к методам Ясена.

– Ритуал? Травы?

– Замешанные на магии, – согласился Марко, – В-третьих, я не позволю это повторять. Думаю, угрозы с твоей стороны больше нет, а значит подвергать подобным пыткам нет необходимости. Вероника Велес должна признать себя и принять…

Последнее предложение показалось обрывочным, словно незаконченная мысль. Ника повернула голову, поймала взгляд деда, но он молчал. Секреты. Ими полны все шкафы рода. И подвалы. В прямом смысле. Девушка знала, что под домом зарыт не один труп. Откуда пришла информация не понятно, но не была сюрпризом. Даже сейчас легко скажет, где именно те кости. Предки? Кто-то из семьи вмурован в фундамент.

«Мило. Чтоб помянуть, далеко ходить не надо, – мелькнула ехидная мысль».

– Нас осталось так мало… – отпила чая, который и не думал остывать, – имею в виду семью. Не помню почему, но нас нечто убивает. Кажется, вы называете это проклятием.

– За неимением более подходящего слова. Много лет назад, род нарушил древнюю клятву Высшим. И был обречен на угасание.

– И как с этим связана я?

– Вот это ты должна вспомнить, Рона.

– О, а я уж понадеялась, что сейчас все станет просто и понятно, – лениво съязвила и вытерла подсохшие слезы.

Марко грустно усмехнулся и отсалютовал бокалом. Мрачную иронию дед ценил так же, как хороший алкоголь и добрую охоту.

– Нельзя просто взять и поведать ту давнюю историю. Тем более, что мы не знаем самого главного – что именно случилось. Если мы правы в основной догадке, твоя душа может и должна помнить то воплощение. Если да, то…

– Сама должна понять, зачем я здесь. – Снова злая ирония: – что ж, сказала бы, что удивлена, но совру. И что же? Я в прошлом была героиней, злодейкой или кем там? Мужчиной? Наверняка и померла интересно, если верить некоторым снам.

Эти слова подействовали на Марко сильнее – он нахмурился, стук сердца стал громче, а пальцы крепче сжали бокал. Внучка тронула струны души, которые неприятно зазвенели. Глубоко вздохнул, а потом признал:

– Она о чем-то договорилась с Высшими. И все закончилось. Род ощутил тяжесть проклятия и услышал гробовую тишину. Все причастные были наказаны, а давняя клятва заморожена. Многие из нас годами пытались разобраться, но тщетно. Каждый из клана Велес, включая обычных жителей наших земель, по сей день платит за ошибку: силой, здоровьем, жизнью, душой, даже рассудком.

А тут дед чертовски прав, озвучивая очевидное! Ника хмыкнула. И вовсе не о себе подумала, а о двоюродной сестре Надье. Девушка тщетно лечилась от наркотической зависимости годами. И вообще вела специфический образ жизни в стиле модели нулевых – зависимости, секс на одну ночь с кем попало, роман с парнем байкером, который то бьет ее, то боготворит. Короче, с завидным упрямством прожигала жизнь. В последний раз постила видео с фестиваля в пустыне Блэк-Рок. Потом снова пропала.

Отец кузины трагически умер при схождении лавины, мать покончила жизнь самоубийством, а нерождённый ребенок… Замершая беременность на довольно большом сроке. Надья не смогла вынести все эти потери. Теперь, после рассказа Марко, стало ясно откуда ноги растут. Решила, что обречена и снесла все границы, приняла злой рок в объятия.

Непросто вспомнить всех родственников и причины смерти, но можно найти генеалогическое дерево и отследить, как быстро оно усохло. Кажется, Ника уже его видела. От некогда полнокровного рода осталась одна небольшая ветвь, которая грозила исчезнуть в ближайшие десятилетия.

– Проклятье, значит… А вы думаете, что я ключ? По каким признакам?

– Внешняя схожесть – не просто родовые, черты, но и характерные для Яники. Цвет волос, глаз, телосложение – есть небольшая разница, но не существенна. Даже некоторый язык тела похож, – Марко ответил словно нехотя, будто эта информация ему не нравилась и причиняла страдания, – твоя мать дала похожее имя, прежде чем узнала пол ребенка – ей приснилась дочь и назвалась Вероникой.

– Погоди… ты так говоришь, будто знал мою предшественницу. Яника, верно?

– Она была моей внучкой, дочерью моего сына.

– Но… – на миг опешила и замерла девушка, пытаясь увязать в голове информацию и реальность. До сего момента думала, что знала всех сыновей Марко.

– Мне сильно больше ста лет, внученька, – со странной иронией произнес дедушка, – потому – да, я застал твою предшественницу во плоти. Она была моей внучкой, со стороны сына – эта ветвь была уничтожена раньше всех. Ты являешься потомком моей дочери, которая в момент основных событий находилась в Англии вместе с мужем и его семьей. Проклятие ее задело не так фатально, как тех, кто был близко к Месту Силы.

– Занавес, – потрясенно заключила Ника, хлопнув глазами, – и сколько лет прошло с тех пор?

В свете новых фактов предыдущие причины для тревог как-то даже поблекли. Новоиспеченная ведьма пристально вгляделась в деда, который даже для официального возраста выглядел слишком хорошо. Если сбрить бороду, наверняка покажется что мужчине лет сорок пять, не больше. Это сейчас выглядел как канадский лесоруб из рекламы – борода, рубашка в клетку, бицепс необъятный. А в городе вполне сошел бы за какого-нибудь экстравагантного богатого бизнесмена, посещающего цирюльника. Тут же Ника вспомнила дичайшую регенерацию и… снова хлопнула ресницами.

– Озеро не дает мне умереть, Рона. И…

– Одаренные могут жить очень долго, скрываясь от простых смертных, – закончила его мысль.

– Например, за сто двадцать пять лет не постареть ни на миг. Да и увечья мне ныне не так уж страшны.

Негромкий голос колдуна из рода Велес мелким шорохом прошел по комнате, качнул цветы в вазе, занавески. Он словно стал своеобразным итогом долгой и эмоциональной сцены. Повисла пауза. По коже Ники пробежал холодок, ероша волосы на затылке и пересчитывая позвонки, от корней волос до кончиков пальцев. Время на миг притормозило, оглянулось на родственников в гостиной и задержало взгляд, фиксируя секунды.

– Новый виток, – произнесла ведьма негромким но уверенным голосом, и ее зрачки мигнули, меняя свой размер.

Вот так она безоговорочно поверила в слова, и в то, что реальность именно такая, какой видится сейчас. Не было больше сомнений, подозрений или отрицания. Смирение опустило тяжелую вуаль на волосы, но горизонт для Ники раскрылся. Так отчетливо Вероника не видела очень-очень давно.

Сейчас – Кир

Лес странно молчал, словно замер в настороженной неподвижности. Это было необычно для Кира – его дом вдруг показался незнакомым и запертым на все замки. За многие годы привык к тому, что сама природа секретничает с ним, даже без запроса. Шелестом хвои под ногами, ароматами плывущими в кристальном воздухе, щебетанием птиц. Киру не нужно было прилагать усилия, чтобы узнать, где недавно прошел зверь, по какой тропе ступал человек, откуда веет чужой магией. Он был частью этих земель в самом прямом смысле слова – Хозяином и кусочком души.

Но сегодня, несмотря на беспокойное настроение, лес застыл в молчании. Только ветер в кронах, его злой свист и хруст веток. Будто прятал от взора рану, баюкая ее в вечерних сумерках. И был этот знак гораздо более говорящим, чем, если бы звенел набат.

– Мы ничего не нашли, кроме самого факта чужого присутствия, – Матвей не изменял привычке появляться без предупреждения, – и упырь и кукловод отлично путают следы. А еще было вот это…

Парень жестом фокусника материализовал в руке пучок трав, перемотанных бечевкой. Резкий аромат полыни и воска мгновенно ударил по рецепторам и Кир отшатнулся, выругавшись:

– Идиот! Мне еще сегодня идти на охоту!

– Какой нежный, – насмешливо фыркнул тот и сделал вид, что с наслаждением нюхает травы, – я ему тут цветы от поклонников передаю, а он морду воротит.

Но ангельское лицо парня при этом абсолютно не соответствовало шутке – Матвей был в холодной ярости. Киру даже вглядываться в глаза не нужно было, чтобы понять – друг предвкушает кровавую баню. На его ладонях остались потемневшие следы, напоминающие следы разложения, от соприкосновения с заговоренным «букетом», но только напряженная челюсть говорила о боли.

– Когда я найду эту тварь, то буду медленно наматывать кишки на ее же шею, – травы выпали из рук, но до земли не долетели, исчезнув в тусклой вспышке, – старое логово в западных пещерах пустует давно, но сюрпризы оставлены намерено. Сволочь знала, что рано или поздно мы выйдем на лежку и передала привет. Зайти туда будет проблематично.

– Скажи Велесу, он прекрасно справится с этим делом, – Кир подавил досаду, – Я проверю хутор, а ты не делай глупостей. Мы имеем дело не с простым человеком.

Матвей едва заметно кивнул и быстро исчез среди деревьев.

Кир шел бесшумно, силясь уловить малейший намек на след, считать какой угодно знак. Если у пришельца сменилось логово, значит, он подобрался еще ближе. Скорее всего, прячется в поселке, ведь в близком радиусе вокруг Озера не получится долго играть в прятки. Кир пропустил врага и тот чувствует себя комфортно на этой территории, но не настолько, чтобы находится постоянно. Елень предстоит тщательно проверить. В свете всех событий, некоторые события в городке приобретают новые смыслы. Осталось вычислить и уничтожить виновника.

Хозяин растянул губы в жутковатой улыбкой, которая неестественно преобразила черты лица, оголила острые зубы. Нечто противоестественное появилось и в движениях. Брюнет лениво повернул голову из стороны, в сторону напоминая скорее рептилию, сбрасывая маску человека.

– Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать, – ласково напел и принюхался, – кто не спрятался, я не виноват.

Прикрыв глаза с узкими зрачками, он по-звериному втянул воздух. Мир вокруг играл множеством оттенков и спектров. Зрение сейчас не самый надежный свидетель, куда лучше рисуют картинку ароматы и звуки. Кир слышал время, осязал пульсацию жизни вокруг, видел на триста восемьдесят градусов…

Быстрый бег привел к небольшому давно сгоревшему хутору. Люди не ходили сюда даже днем, редкие туристы делали быстрые живописные кадры и спешили уехать прочь. Особняком стояла деревянная церковь. Именно она привлекала и отвращала одновременно своим мистическим флером, тревожила человеческие сердца и разум, смущала чувства. Немногие могли надолго задержать взгляд на здании, сглатывая давящий ком в горле, сжимая пальцы в кулаки. Аура у церкви и холма была невидимой, но очень осязаемой.

Сейчас над провалившимся куполом с граем кружила стая ворон. И этот их ломаный танец острым, как лезвия рисунком, вскрывал в душе безотчетный страх. Но Кир мрачно улыбнулся – слишком предсказуемо.

– Вон, – негромко приказал, стоя на краю отвесной скалы. Она обрывалась в мелкую долину и отрезала от поселения густой лес на ней.

Птичий крик стал нарастать, возмущенный и злобный. Вороны развернулись в его сторону и ринулись к нарушителю спокойствия. Кир спокойно встретил стаю, которая единым потоком кинулась на человеческую фигуру. Казалось, сейчас они набросятся и разорвут на кусочки в своей ярости, но лишь одно черное крыло скользнуло по скуле парня, а вся стая пролетела мимо. Хозяин провел пальцем по тончайшему порезу и задумчиво растер кровь на пальцах.

– Интересно.

Ночь стремительно накрывала горы, хищно сверкая звездами. Такие же огни застыли в темных глазах единственного свидетеля. Он все еще стоял и наблюдал за хутором, куда привела интуиция. Мертвая тишина и запустение не обманули – здесь кто-то был недавно.

Храм не тронул огонь в тот страшный пожар, но вид строения вызывал гораздо больше эмоций, чем черные остовы хат. Двери, запертые на цепи и замок выглядели так, словно их выбивали изнутри. В некоторых окнах скалились куски разбитых витражей, зловеще скрипели доски крыльца. В щель между створками дверей сочился запах запустения, плесени и… смерти.

Хутор был знаком до мелочей, как и покинутый людьми храм. Впрочем, ни одного из богов в нем тоже давно не было. Кир коснулся замка, и он послушно раскрылся, цепь с облегчением упала к ногам, а двери медленно распахнулись. Если бы парень мог, не стал заходить, не стал бы тревожить покой этого места.

Или сжег бы к бесам церковь! Но каждый раз, когда рука тянулась к огню, во рту появлялся тошнотворный привкус металла и мяты… Слишком много воспоминаний, они нахлынули, как только Кир сделал шаг в темный зал, где все еще стояли рядами длинные обветшалые скамьи. В спину парня ударил порыв ветра, взъерошив темные волосы. Для него здесь было светло, словно серый жидкий свет тек косыми стрелами, сквозь провалы окон и в каждую щель. Знакомый ржавый остов трехъярусной люстры брошен в дальнем углу и окутан сизой паутиной. Он скалился коваными пиками плюща и погнутыми подсвечниками, как скелет причудливого животного.

Несколько скелетов, кстати, частично на месте, хоть и пытались растащить животные. У одного трупа осталось распятие за поясом, а если поискать, то можно заметить рассыпанные бусины четок.

– Привет, падре, – поздоровался Кир, – давно не заходил к тебе. Но я так понимаю, ты тут не скучал один. Расскажешь, кто забегал за благословением?

По грязному полу тихо заскребли сухие листья, словно коготки мелких грызунов. Словно в ответ на ироничное обращение где-то рядом заскрипели стены. Кир спиной ощутил, как напрягся воздух в зале, ветер снова покатил сухие листья, взметнул пыль вокруг ботинок парня. Откуда-то из-за остатков исповедальни послышался тихий долгий выдох. А вот и гости.

***

Окровавленная одежда брошена на камни, Кир вошел в воду, за несколько шагов достиг глубины, поплыл, смывая с себя досаду и глухое недовольство. Он глупо подставился и получил некоторый ущерб. Слишком уж выбили из колеи все эти события. Перед внутренним взором тут же мелькнула рыжая коса и зеленые радужки глаз. Ника не покидала его мыслей с момента, как принес ее без сознания в дом.

– Черт… – сцепил зубы и глубоко вздохнул.

Даже сейчас вспомнил о девчонке и ее теплом запахе, исходящим от светлой кожи. Кир мог бы вспомнить каждый полутон. И это жутко бесило.

Озеро приняло его в свои объятия в привычной ледяной ласке, наполняя бодростью. Десяток сильных гребков и вот парень далеко от берега, повернулся на спину и взглянул в небо, по которому быстро бежали облака. Завис в невесомости между двумя безднами, пока вокруг его тела медленно таял кровавый ореол. Предплечье пощипывала вода, а глубокий порез исчезал без следа, срастались сломанные ребра и рана насквозь у ключицы. Остов люстры вонзил в плоть клыки-пики не хуже хищника. Позорище! Как только позволил этому случиться? Кир прикрыл глаза и позволил Озеру помочь в лечении, смыть следы. Да только в мысли вода не проникала, и вымыть из них глупости не могла.

– Время пришло, – шепот разнесся по воде, мелкой рябью прошелся рядом, эхом отразился от воды и в груди Кира.

– Пусть будет так.

Он заметил на берегу знакомую фигуру и раздраженно ушел в черную воду с головой. Разговаривать не хотелось, как и видеть никого из этой семьи Велес… Но Марко слишком упорный тип и легко избежать встречи не получится. Он умиротворенно курил, сидя на камне и абсолютно не удивился, когда Кир появился, едва потревожив воду.

– Будет второе тело? – кивнул на одежду. Темнота старому ведьмаку ни капли не мешала. Впрочем, запах крови не расслышать тоже тяжело.

– Два, – Кир придирчиво осмотрел свои штаны и решил что надевать их не станет, – вероятно это была та парочка туристов, которые перестали выходить на связь дней пять назад. Тел и снаряжения не найдут, тут можешь быть спокоен.

– Мне это все не нравится. Ты проливаешь кровь невинных…

– Думаешь, мне это удовольствие приносит? – парень так быстро повернул голову, что человеческому глазу было бы сложно уловить движение. Его лицо словно окаменело, – хотелось бы видеть, что мудрый род Велес будет делать на моем месте!