Эхо озера Велес

[4] Ева Золотова – персонаж книги «Его отражение»

Глава 9

Тогда – Ника

Итак, он хочет Озеро. Тот факт, что посторонний человек вне клана знает секреты семьи Велес можно успешно игнорировать. Утечка информации могла произойти когда угодно, при любом Хранителе. Выяснить откуда и как узнал Герцег желательно, но не в первую очередь. Вряд ли он поделился этим знанием еще с кем-то, иначе тут уже было бы нашествие свободных колдунов. Или прислали бы кого-то из Совета кланов. А с ними бодаться не хотелось бы, род Велес сотрут в порошок.

Ника не была посвящена в политические вопросы так, как сестра, ее не учили как наследницу, но это вовсе не значило, что она ничего не понимала. Именно из-за Источника весь род живет довольно замкнуто, даже когда кто-то уезжает в большой мир, то старается не привлекать внимания. Наивно полагать что про Озеро не знают другие одаренные, но и не лезут они потому что чревато. В случае открытого конфликта можно обратиться к независимым судьям. А тем глубоко плевать на политику. Ника не знала точно, но была уверена, что кто-то из предыдущих Хранителей установил нейтральный политический статус, пообещав мирное сосуществование рода Велес с остальными кланами. Что хочет сделать Кир, получив статус наследника, а потом и доступ к источнику?

– Вряд ли отомстить кузену за отобранный кусок торта, – вслух проворчала девушка, потирая нечувствительный мизинец. Привычка вырывалась из-под контроля, когда Ника крепко задумывалась или нервничала.

Что хочет это парень с убийственной харизмой и лживым языком? Фантазия подкинула неприличную картину, что еще кроме красивых слов умеет делать его язык. Хоть и была одна, Ника покраснела, закрыла лицо ладонями, а потом негромко чертыхнулась. Он пробрался в ее мысли. И скинул ее чары. Они не смогли проникнуть сквозь сильную ауру и Ника впустую потратила время. Если не считать, конечно, удовольствия, которое уже неделю кипело в крови и напоминало о себе неожиданными горячими проблесками прошлого. Как же такое не учитывать?! Яника металась и суетилась, нервничала и ощущала себя брошенной. Между ними словно натянулась струна и болезненно дергалась, рискуя порваться.

– А что если порвется? – девушка замерла посреди комнаты, взглянула в окно и поняла, откуда это странная тревога. Полная луна проглядывала сквозь лоскутное покрывало облаков.

Недалеко ожила магия. Тонкий аромат розовых духов проникал за неплотно прикрытую створку окна, туда же летел хищный многоголосый шепот. По коже Ники пробежали мурашки, и она зло улыбнулась – сестрица не теряет времени зря. Снова. На целую минуту девушка задумалась о возможности захватить свой серп и провести им по горлу напыщенно дряни, закончив тем самым их конфликт. Но здравый смысл взял гору – если и убивать Лумину, то так, чтобы невозможно было связать это с Никой.

– Жаль, но очень хотелось… – девушка натянула сапоги, стащила верхнее платье, чтобы подол не путался, привычно оставшись в тонкой рубашке.

Тонкие перчатки и завязанные в узел волосы – вот и вся красота. Прокрадываясь в коридор, мимо кладовки, Нику осенила идея, от которой веселые искорки мелькнули во взгляде. В полной темноте подсобного помещения, она видела лучше совы, потому быстро сориентировалась: захватила плащ с глубоким капюшоном и метлу. Не стала выходить через главный вход, прокралась к балкону второго этажа, еще раз проверила наличие свидетелей, но кроме черного кота никого не заметила. Девушка перекинула ногу через древко метлы и сомневаясь в собственном разуме пожелала взлететь. Ребячество? Наверняка. Но это же так здорово!

– О, черти рогатые! Бабуля Леонида была права! – едва не закричала Ника, когда метла послушно поднялась в воздух, нарушая привычные законы физики.

Но мироздание говорит, что его возможности ограничены лишь мыслью… обмирая от смеси удивления и восторга, Ника заскользила по воздуху в сторону леса. Точно знала где искать сестру и собиралась посмотреть чем та занята. Благо, все старшие сейчас заняты в городе, Кира с собой взяли…

Под ногами проплывали вершины елей, холодный ветер трепал выпавшие из пучка пряди, скинув капюшон плаща, а в желудке переливался страх с восторгом. Она бы дико закричала от радости, разбудив всю округу, но знала, что должна вести себя осторожно. Сам полет на древке с пучком прутьев казался чем-то сюрреалистичным и диким даже для Яники, но работал! Так же как и некоторые трюки вроде – подмести порог слева направо, чтобы очистить комнату, заговорить воду или свечу. Все эти простые действия силой наделяло желание Ники, ее дар. Живя среди своих, будучи ущербной, Ника не могла полностью верить в чудо. Как это сделать, если нельзя прикоснуться?

Деревянная халупа, в окошке которой мерцал свет свечей, стояла на небольшой поляне. Ника едва не упала в попытке приземлиться, ее стегнула какая-то ветка, а потом она наступила на змею. шипящая тварь вцепилась в кожаный сапог и была мстительно отброшена выругавшейся ведьмой. Едва оглядевшись, Яника захлопнула рот и передернулась – все подступы к домишку были покрыты ползучими гадами – змеи, жабы и ящерицы сползлись, кажется со всего леса. Бурный восторг от полета покинул девушку, подхваченный ледяным ветром беспокойства. Теперь она четко различала шипение и низкое ворчание земноводных. Чтобы подойти к бревенчатой стене, Нике буквально придется идти прямо по их телам. И если лягушки неопасны, то змеи… Не ото всех ядов у одаренных есть иммунитет! Впрочем, помощь метлы в этом деле станет неоценимой, благо сапоги достаточно высокие, а…

– Какая неожиданная но приятная встреча…

– Что ты здесь делаешь? – злым шепотом осведомилась Ника.

– Одолжишь метлу? – очаровательно улыбнулся Кир, вынырнувший секунду назад из-за широкой старой ели.

Он носком сапога брезгливо отбросил змею в сторону. Неудачно, так как тварь полетела в сторону Ники. Реакция была мгновенная: ведьма уклонилась о шипящей веревки и щедро отвесила по спине насмешника метлой, а потом добавила еще плечам и заду.

– Эй! – громким шепотом возмутился парень, даже не пытаясь контратаковать, – я же случайно!

– Не верю! – отрезала Ника, оценив конечно юмор ситуации, но стараясь изо всех сил не рассмеяться.

– Я так полагаю, мы тут по одной причине, – снова улыбнулся брюнет и пятерней зачесал челку назад, – предлагаю действовать сообща, пока Лумина тут всех змей не собрала.

– Собираешься мешать?

– А ты нет? – изумился он притворно.

– Я хотела проследить и понять, что Лу задумала.

– Ну, так пошли, – предложил Кир руку ладонью вперед. Ника подозрительно изучила жест, знала, что если прикоснется, то снова вспомнит их ночь…

– О, Высшие!.. – конечно же память услужливо подсунула прошлое. Ника как наяву ощутила горячие руки на своей талии и груди. Кир вопросительно заломил бровь, но казалось, будто он все знает, – идем, иначе дождемся, что какая-то тварь прокусит обувь.

Парень молча отобрал ведьмачий транспорт и стал отбрасывать с дороги земноводных. Роптание, шипение и кваканье, а так же звуки столкновения тушек животных сопровождали парочку на все недолгом маршруте. Когда подошли к окошку избушки, то заметили, что по стенкам ползут слизни и улитки. Ника брезгливо сглотнула и невольно отшатнулась, наткнувшись спиной на Кира и отдавив ему ногу. Одними глазами парень сделал сердитый выговор, потом крепко обнял ее за талию и прижал к себе так, чтобы они могли заглянуть в мутные стекла.

– Знаешь, если ты сейчас скажешь, что тоже это делала, когда силу свою звала, честное слово, я повешусь на ближайшем суку, – интимным шепотом уведомил Кир, через минуту, оценив происходящее.

Даже если бы Ника хотела, не смогла бы ответить, так как ком встал в горле, от картины что развернулась в полутемной комнате.

Лумина была полностью нагой и находилась в центре нарисованной печати. Геометрический рисунок на деревянном полу маслянисто блестел в свете свечей. Можно было решить что это кровь, но интуитивно угадывался запах и текстура – масло. В пяти небольших окружностях, которые являлись частью чертежа, стояли емкости с каким-то животным. Жаба, змея, паук, черви, рак. Между ними в строгом порядке – толстые черные и красные свечи, дымилась небольшая жаровня белым густым дымом, который стекал на пол. Запах просачивался через старое окно и проникал в легкие незваных гостей. Черноволосая ведьма стояла на коленях и плавно танцевала под ломаный ритм, который напевала с закрытыми глазами. Она зазывала, просила, приказывала, заманивала, обещала.

Ника, завороженная картиной не могла отвести глаз от томных движений и намазанной маслами кожи. На груди, животе и лобке Лу были выведены символы черным и красным цветом. Некоторые из них девушка знала, какие-то остались для нее загадкой. В какой-то момент шпионка стала дышать медленно и размеренно, в такт движениям сестры. Перестала моргать, зрачки расширились, а странный дым захотелось вдохнуть полной грудью. Он как живой полз по полу комнаты, крался и завивался вокруг рисунка, огибая свечи, травы и импровизированный стол. На нем девушка ранее заметила кусок мяса, вино и бутыль с кровью.

– Кажется, я знаю что происходит, – шепнул Кир, в его голосе шелестела тревога.

– Да-а, – протянула Ника невпопад, ощущая как по ногам покатилось томное возбуждение. И стало собираться чуть ниже пупка. Разум потянулся в комнату.

Настолько увлеклась действом, что напрочь игнорировала как по ноге начал заползать огромный паук. Хотелось войти в избушку, скинуть одежду и присоединиться к таинственному камланию, узнать, кто придет на зов. И слиться с воедино с… кем? Неважно, главное, что тело пело и желало быть там, звенело от нетерпения и неестественного вожделения.

– Эй, – тихо позвал Кир, – нужно уходить…

Он потормошил девушку, но не дождался внятной реакции и чертыхнулся. Его тревожил смутно знакомый запах трав и вибрация воздуха, будто вокруг бревенчатых стен домика начали гулять потоки воздуха.

Линии рисунка в комнате начали мерцать, в них стали собираться и множиться отблески свечей. Лумина прервала танец и пение, закинула голову, глядя в потолок, замерла, раскинув руки в стороны. А потом томно и медленно, лаская тело провела руками от шеи до лобка. На губах ведьмы играла пьяная улыбка. В следующий миг она потянулась к жабе, любовно взяла толстое тельце из вазы, погладила и шепнула несколько слов, а потом ласково облизала пятнистую спинку. Казалось будто даже язык у нее удлинился в игре света и теней.

– Пойдем, нельзя здесь оставаться…

– Да, иди… – согласилась Ника, пытаясь высвободиться из хватки парня.

Дальше Лумина потянулась к змее, чтобы та вонзила длинные клыки в бедро, но вопреки ожиданиям, не кричала от боли, а снова задвигалась в странном танце…

Пространство стало мелко вибрировать, по воде в чашах пошла мелкая рябь, за спиной ведьмы сгустился текучий дым из жаровни. Нике неотрывно смотрела в него и нетерпеливо облизала губы. В тенях появились призрачные антропоморфные очертания. О Боги…

«Как Минотавр, – мелькнула единственная мысль в гаснущем сознании, которое прочертило знакомую аналогию».

– Эй! – снова позвал Кир, развернул к себе и заглянул в стеклянные глаза, – Яника, очнись.

– Пусти, я к ней, – улыбнулась Ника, у которой в ушах звучал напев и манящий ритм. Она даже не видела парня, взор был направлен сквозь него.

– Ясно… – Кир слега разжал хватку.

Он позволил одурманенной девушке направиться ко входу, а когда оказалась спиной, поудобнее перехватил и зажал рот.

Ника придушенно пискнула, потом стала вырываться, но ее неумолимо несли прочь, топча всех тварей, которые попались на пути. Девушка извивалась и пыталась укусить руку, что удалось когда Кир успел скрыться за деревьями.

– Пусти! – крикнула и хотела снова кинуться на него, или к дому, а может быть в лес. Безумный взгляд не был осмысленным, а разум путался и требовал движения. Желательно обратно, в сторону манящего риутала.

– Что ж, клин клином выбивают, – почти расстроенно сообщил Кир и серьезно глянул ей в лицо, – мне жаль.

Размахнувшись влепил ей пощечину, остро пожелав чтобы дурман спал. Отрезвляющий магический эффект был опробован ранее на друзьях. Никакого удовольствия Кир не получил, бить женщин не было любимым занятием, но Ника стала опасна как для себя, так и для него сейчас. А уж что случится, если она ворвется в избушку, где наверняка уже началась оккультная оргия…

– Ах ты… – глаза Ники сверкнули яростью, а потом в них начал медленно проявляться разум. Рукой она все еще держалась за щеку, когда пришло понимание: – Только что спас меня от… Я не знаю от чего.

– От увлекательного наркотического трипа с низшим демоном, полагаю.

– Они существуют… – то ли утвердительно, то ли вопросительно произнесла.

– Очень даже, – устало вздохнул Кир, – особенно при встречах «на нейтральной территории» и наличия пригласительного билета. Лумина, видимо, придумала ему работу, вряд ли у нее столь экзотические сексуальные предпочтения.

– Ты бы удивился, – пробормотала Ника, растирая ладонями лицо, пытаясь унять головокружение и першение в горле. Дико хотелось пить, – что это за яд?

– О там, веселый коктейль из одурманивающих трав. Даже интересно где из добыла Лу?

– Вот черт… – Ника прикусила губу и на всякий случай облокотилась на ствол дерева.

– Что именно из нынешней прогулки тебя так впечатляет? – иронично уточнил он, – Я-то гостя не видел – не успел прилично надишаться.

– Сестрица дрянь еще та, но соображает хорошо! Я даже не подумала о подобном варианте!

Не стала говорить вслух, что расплачиваться своим телом за потустороннюю помощь категорически не хотелось. Перед глазами все еще стоял жутковатый монстр с огромным половым органом, пришедший к зовущей ведьме.

Сейчас – Ника

Кир ушел через окно, состроив озабоченную физиономию, и посоветовал пообщаться с дедушкой. Только окно поскрипывало, качаясь на ветру. Брюнет просто выпрыгнул со второго этажа, как заправский акробат. Не ответил на вопросы, не комментировал признание Вероники, просто развернулся и сиганул со второго этажа, оставив после себя запах кедра и раздражение. И Ника нашла, куда его спустить. Абсолютно нежданно внутри прорвало плотину, и грохочущая волна эмоций хлынула.

«Наконец-то, – удовлетворенно отметила здравая часть сознания, – хоть какая-то адекватная реакция. Признак выздоровления, хочется верить».

С его исчезновением, словно сдвинулся еще один пласт реальности, слега закружилась голова.

– Он всегда так делает, – пробормотала Ника разочаровано, – всегда был таким.

Действовал как выгодно, притворялся участливым, манипулировал, ничего не объяснял и завуалированно загонял жертву в тупик, заматывал в кокон из густой паутины обмана. Кир всегда имел причины и мотивацию для любого действия.

«Продуманный, циничный ублюдок! – шепнул воздух ее собственным голосом, и Ника резко развернулась».

Зеркала не было, висела лишь рама, но на миг показалось, что увидит собственные глаза, потемневшие от злости и глубокой боли. Где тот источник, где болящее место? Снова хотелось кричать, держаться за голову в попытках собрать выпадающие куски кадра – так девушка видела свою дырявую память. И именно они болели, эти прорехи. Раздражающе нудно ныли, тянули пустотой, как после удаления зуба зияет десна.

– Боги!

Жажда крови, насилия, возмездия, жестокого наказания – любое определение будет точным и одновременно ошибочным – терзало внутренности Вероники. Воображение живо подкинуло фантазию, в которой красивую спину Кира разрывает кончик хлыста в ее руке. А кровь хлещет, вырывая целые куски кожи. Или длинный нож, которым она вырезала свое имя на его груди, так как он взрезал ее собственную суть.

– Нет, я не могу так… – усилие воли причинило боль, но девушка остановила очередную волну странной истерики, – хватит!

Как по волшебству пляска закончилась, на время отступила, позволяя утвердиться ногами на куске реальности. Ника спустилась вниз и жадно приникла к крану. От воды ломило зубы, но одновременно возвращалась способность думать. очень вовремя на кухню вошел Марко.

***

Разговор занял весь день, до самого позднего вечера. Морально Ника была полностью исчерпана, как пересохший родник. Казалось, за несколько часов все слова иссякли, так же как чувства, смыслы и сама душа. Холодный ветер гнал по соленой пустыне перекати-поле, под серым небом уставшего разума.

– Ты прислал вместо себя этого ублюдка! – Обвинила Марко, в один из моментов, – Хотя чему удивляться! В этом доме принято поступать со мной, словно с куском дерьма!

Надежда, что получится сдержаться и нормально поговорить рухнула, как только дед попал в ее поле зрения. Сначала девушка ехидно, но ровно интересовалась, есть ли совесть хоть у кого-то в этой семье. Потом злилась, язвила и требовала ответов, обвинения чередовались с резкими вопросами, риторическими комментариями и попытками дозвониться до Ясена.

– Где этот подонок, чтоб его гром побил? – шипела, запуская телефоном в стену, чтобы за миг до удара, передумать и остановить полет.

О, это был второй человек, которому хотелось банально разбить лицо. Подобной кровожадности за собой Ника не замечала ранее, но теперь это почти не смущало – в ней буквально кровоточило все внутри, ее распяли и вскрыли заживо. И сейчас, вырвав из конечностей по куску мяса, рухнув с креста, Ника желала мести, ведь воскрешение и основание новой религии ей вряд ли грозит. И начать планировала с тех, кто позволил сотворить это.

Телефон завис у стены, медленно вращаясь вокруг одной и своих вершин. Хм, по идее на пике эмоций контроль над магией должен ослабевать? Почему тогда телефон цел? Словно в насмешку, лампочка в гостиной мигнула, зажужжала и взорвалась. Ника взвизгнула, инстинктивно прикрыла голову руками, а телефон влетел в стену так, словно не было никакой остановки.

– Думаю, Ясен занят Милой, – предположил Марко, когда принес мусорное ведро из кухни, – мы все чувствуем что развязка близко. Он хочет обезопасить тех из нас, кто еще жив.

– Какая на хрен развязка?!

– Я понимаю твои чувства, Рона. Но для того чтобы узнать правду, тебе придется успокоиться и выслушать меня.

Он был спокоен и сдержан в своих ответах на вопросы и даже движениях. Ника злилась еще больше за то, что готов был покорно принимать гнев. А тем более, потому что извинялся и говорил правду. Чертово раскаяние мелькало в глазах деда, сквозило в воздухе и рвало Нику на кусочки, взывая к ее чувствам.

– Твое жертвенное принятие умиляет, – саркастично ухмыльнулась, растирая ладони, которые странно жгло, словно слабой крапивой, – давно готовился к этому дню?

Осколки лампочки, даже самые мелкие, поползли по полу к ногам старшего Велес. Едва слышное стеклянное шуршание сопровождало процесс уборки. Если бы Ника могла, она бы точно вычленила из стихии чувств одно конкретное обалдение – магия, которую больше не скрывали, все еще казалась слишком фантастической. Несмотря на вспышки прошлого, где она была свидетельницей нормальной жизни магов.

– Я знал, что однажды придётся держать ответ перед тобой, и что это будет нелегко, – спокойно признал, – твоя реакция понятна, я бы удивился, если бы ты не злилась.

– Злость… – смешок, – это немного не то слово, дед. Ненависть подходит больше. Душащая, черная, кипящая адская смола – вот что я чувствую сейчас. И вот незадача, обычной ваш успокоитель куда-то сбежал, – Ника, кривляясь, всплеснула руками, – представляешь? А я даже не успела Кира поблагодарить за его бесценные услуги. Когда вернется, как думаешь?

– Острота чувств нормальна в этих условиях, – от греха подальше дед щелкнул выключателем, погружая комнату в уютные сумерки, которые разгонял огонь в камине, – возможна не одна подобная волна. Так что не стесняйся… Я готов тебя выслушать.

К спокойному диалогу внучка не была готова, обрушив на Марко все, что накопилось в душе. И не только моральный всплеск – вокруг Вероники пространство искрило и плыло от каждого движения. Как раскаленный в полдень воздух над камнями. Поэтому Марко старался лишний раз не шевелиться и быть в поле зрения внучки. В гостиной опасно запахло озоном. Ее магия пребывала в том же расфокусированном состоянии и могла вырваться в любой момент, вряд ли ведьма даже почувствует это.

– Выслушать… – саркастично покатала слово на языке Ника, – чтобы вы потом снова вырвали мне память?! Сколько раз я выслушивала до этого, а?!

Продолжала монолог, то повышая голос до крика, то возвращаясь к низкому пронзительному шепоту, похожему на рычание крупной кошки. Вторя ее словам, огонь в камине взметнулся к зеву трубы, в которой в свою очередь загудел ветер. Марко покосился в ту сторону и мысленно приказал стихии умолкнуть. Разбушевавшись, ведьма Велес способна здесь все разнести по кирпичику, даром, что фундамент укреплён! Впрочем, дома было не жаль для наследницы. Если бы только Рона могла принять раскаяние деда в таком виде, лично бы взорвал коттедж, чтобы даже в Аду услышали.

Наотмашь она хлестала не только словами, но чувствами, транслируя их так, что небо потемнело и набухло водой. Ника любила дождь…

Ее слова, движения, отдельные фразы говорили о том, что частички знания и памяти временами пропадали и приходили вновь. Картина мира дрожала. Марко отмахивался от предательского червя сомнения: а вдруг она не сумеет восстановиться? А если Кир что-то нарушил слишком глубоко? Нет. Не мог, ее сознание отторгало вмешательства с каждым разом все активнее, чем старше становилась Вероника.

– Что за изощренный вид садизма – лишать человека права на собственное Я?! Высшие… в голове не укладывается, что родные люди отобрали у меня – меня! Как с этим жить?! Вы не просто развели секреты – хрен с ними! Вы препарировали мою душу, позволив Ему! – выговорить имя Кира не смогла, голос подвел, и следующая фраза прозвучала хрупко: – Ковыряться в ней грязными пальцами!

– Рона, мне бесконечно жаль…

Марко слишком давно забыл, что такое совесть, успокаивая себя необходимостью, оправдываясь крайними мерами. К дьяволу эти меры! Глядя на боль, которая отражалась на лице внучки, он понимал, что никакие мотивы не стоили ран, которые были нанесены. Семья – это те, кто должен был сберечь девочку. В итоге разбили ее на части.

Дрожь шла по стенам, а за окном поднялся ветер, порывистый и холодный. Марко заметил как наэлектризовался воздух, как увеличилось давление.

– Взгляни на меня! – крикнула Ника и подняла перед собой дрожащие руки, от этого движения мигнуло бра на стене коридора и заскрипели стены, – Видишь?! Я не в себе! Еще с утра была спокойна, варила кофе, потом смотрела на труп… о, Высшие…

Отчаянно и с долей страха запустила руки в волосы, заметалась по комнате, будто ища выход из лабиринта. Сердце мужчины сжалось от сочувствия. Ника нервничала от неспособности взять себя в руки, а он не мог даже подойти и обнять – девушка едва не рычала на подобную попытку. Марко примерно представлял что происходит: осколки настоящего и прошлого болезненно ранили сознание, стремясь найти свое место в сложной мозаике.

Для Вероники стоять или сидеть на месте не представлялось возможным, даже понимая, что состояние такое от эмоций. Напротив – это осознание добавляло тревоги и ярости:

– Посмотри, до чего вы меня довели! Не понимаю, что со мной происходит!

От ее голоса зазвенели окна и бутылки в баре, скрипнуло что-то деревянное, завыл ветер в трубе, а Марко скривился от звукового удара. Сирена – редкий дар, ведьм им владеющих часто называют – Баньши, ошибочно считая их нечистью. Марко бы возгордился, если бы не обстоятельства.

– Рона, послушай, – он выставил руки в успокаивающем жесте, сделал плавный шаг в сторону и чуть ближе, – твоя боль понятна и ты имеешь полное право выплеснуть ее. Я готов помочь тебе, позволь мне.

Ника саркастично рассмеялась, а потом утерла злые слезы. Вместе с ней захохотал и ветер, эхом понес голос, от него завибрировали окна, книги посыпались с полок.

– Я не хочу помощи! Я хочу правды! – закричала и резко развернулась, махнув рукой.

Окно напротив пошло трещинами и стекла внесло в комнату мощным пинком ветра. Ника не сразу поняла, что случилось: потрясенно взглянула на свою руку с маникюром, потом на окно, и лес. А потом растеряно взглянула на деда:

– Это я сделала?

Острые осколки, пронеслись стрелами через всю гостиную, обойдя девушку. А вот Марко так не повезло. Несколько треугольных пиков вошли ему в плечо и бедро, один из осколков чиркнул по щеке. Он стоял боком к окну, и когда оно взорвалось, инстинктивно прикрылся, одновременно выставляя щит перед внучкой.

Воцарившаяся тишина сдавила барабанные перепонки, а Ника потрясенно смотрела на то, как клетчатая рубаха деда напитывалась кровью, а по щеке скользила капля подобно слезе и впитывалась в его бороду. Ей понадобилась минута, чтобы осознать и прийти в ужас от того, что натворила.