Крамблроу

– Однажды был спроектирован этот маяк и город рядом с ним… И ты любишь это место, как и я. Талант, что ты так упорно прячешь, позволит тебе создавать мир вокруг себя, мир, который ты точно так же полюбишь. Полюбишь и найдешь себя в этом мире. Оставаться собой, мой дорогой Дэниел, не значит, что нужно с пеной у рта отстаивать свое мнение. Необходимо идти вперед, вынося из любой ситуации пользу и урок. Ты пока просто не знаешь, на что на самом деле способен, – напутствовал меня дед.

После этого разговора, хоть и с тоской на сердце, я смирился и сделал выбор в пользу архитектуры. Дед сдержал свое обещание. И его друг – старый опытный моряк, не стал распыляться на романтические истории о мореплавании, а сразу приступил к основам, которые мы тут же закрепляли на практике. За короткое время мне удалось научиться работать с парусами и навигационными приборами, прокладывать курс и вязать морские узлы, что очень пригодилось впоследствии в альпинистском клубе… И, конечно, самому основному – управлению парусной яхтой. Как сейчас помню, судно, на котором мы плавали, называлось «Изумрудная лилия». Это был удивительный опыт, я не разочаровался в мореплавании, но слово, данное мной, заставило по возвращении поступить в Кембриджский университет на факультет архитектуры и истории искусств. Для меня стало большим удивлением то, что удалось блестяще пройти все вступительные испытания. Для меня… но не для отца. Он что-то говорил про наследственные таланты и про упрямство, доставшееся мне от матери, которое мешало спокойно плыть по течению архитектурной династии. Если мне и хотелось в тот момент плыть, так только по открытому морю, но эти мечты пришлось перенести в разряд несбыточных.

Голос Флориана Фара зазвучал приглушенно, словно издалека, но этого было достаточно, чтобы вернуть меня из воспоминаний обратно в зал с гобеленом.

– Возможно, это прозвучало довольно резко, прошу меня простить. С годами все больше и больше становлюсь подвластным эмоциям. Нам совершенно ничего не мешает спокойно поужинать и потом осмотреть замок, – пытался загладить свой неуместный тон загадочный хозяин.

– Осмотреть замок? Сегодня? Не хочу показаться неблагодарным, но уже глухая ночь, а я надеялся связаться с внешним миром и покинуть это место как можно скорее. До того, как обнаружат мое исчезновение и сообщат об этом родным и близким. Хотелось бы уберечь их от подобных переживаний… – Я отодвинулся от стола. Сон как рукой сняло. И аппетит тоже пропал напрочь…

– Я так понимаю, вы пока не осознаете, где находитесь… Трудно не заметить, что в наших местах туристов встретишь нечасто. И навряд ли в замке получится отыскать телефон, – спокойно продолжал мистер Фар, принимаясь за ужин.

Он медленно пережевывал запеченного гуся, внимательно наблюдая за моей реакцией.

– Если нет телефона, тогда буду вам очень признателен, если вы, – конечно, как закончите ужин, – покажете мне дорогу из этой богом забытой деревни, чтобы я мог нагнать свою команду.

– Что вы заладили – команду, команду… Разве не интересней пожить в замке, чем мерзнуть в палатке и делить обед с неудачником-убийцей? У меня есть для вас предложение. Побудьте моим гостем несколько дней, а потом я выведу вас на кратчайший путь к вашей группе. И вы их нагоните или перегоните… как получится… – Он провел рукой по волосам и поправил крахмально-белые манжеты с золотыми запонками.

Я не знал, как правильно поступить в сложившейся ситуации. Начинало казаться, что других вариантов просто нет, и он меня никуда не отпустит, а бежать, если честно, сил не было.

– Что же, если это единственная возможность вернуться, тогда придется принять ваше предложение, – согласился я, но в душе возникло тревожное предчувствие.

– Несомненно, это правильное решение. Вы не пожалеете, – спокойно сказал мистер Фар, не выказывая радости, но его бесцветные глаза вспыхнули зловещим огоньком.

– Отлично. Если мне теперь некуда торопиться, думаю, пришло время отдохнуть.

Я встал, кивнул хозяину замка и направился в сторону спальни. Стоило мне подняться по каменной лестнице, как вдруг от сильного порыва ветра с грохотом распахнулось окно. Дождь продолжался, и теперь капли попадали прямо в зал. Они намочили висящее на стене чучело оленя, отчего оно внезапно пришло в движение, недовольно замотало головой, пытаясь стряхнуть воду с огромных ветвистых рогов.

– Немедленно закрой ставню, – скомандовал перчатке ее господин, – а то это безмозглое животное весь гобелен порвет.

Я поспешил в свою комнату и, как только оказался внутри, захлопнул дверь и задвинул большую кованую щеколду, которая вряд ли кого-то в этом замке могла остановить, хотя очень хотелось на это надеяться. За сегодняшний вечер стали понятны несколько вещей: во-первых, о возвращении в лагерь на время придется забыть, во-вторых, это место наполнено невероятными вещами, в которые просто невозможно поверить, и, в-третьих, Флориан Фар далеко не так прост, каким пытался показаться на ужине.

Я подошел к кровати, скинул подушки и покрывало на пол и лег на белое постельное белье. Поначалу сон никак не хотел приходить, слишком много переживаний для одного вечера, но усталость брала свое, наполняя тело свинцовой тяжестью, монотонный шум дождя убаюкивал, и я почувствовал, как постепенно проваливаюсь в глубокий сон.

Глава 7

Когда я проснулся, на улице рассвело. По небу плыли тяжелые кучевые облака, сквозь них время от времени проглядывало солнце, погода опять изменилась. Огонь в камине давно потух, а остывшие угли испускали лишь тонкую струйку дыма. В комнате заметно похолодало. Я натянул одеяло повыше, желая хоть ненадолго продлить сладкий утренний сон. Но сквозь дремоту постепенно начали возвращаться воспоминания о событиях вчерашнего вечера. Им удалось разбудить не только меня, но и щемящее чувство тревоги.

Снедаемый беспокойством, я вылез из кровати, подошел к окну и раздвинул в стороны тяжелые гардины.

При свете дня замок с его многочисленными башнями, внутренний двор и весь окружающий пейзаж выглядели намного гостеприимнее. На площади появился мистер Фар. Он уверенно шел по каменной брусчатке, держа в руках длинный металлический шест, полы его темно-зеленого плаща развевались за его спиной от резких порывов осеннего ветра, делая его похожим на средневекового рыцаря. Остановившись у колодца, он перегнулся через его край и опустил внутрь шест, затем отпрыгнул назад, обошел его с другой стороны и повторил те же действия. Этот замысловатый танец у колодца показался мне забавным. Мне захотелось поскорее спуститься к нему и узнать, в чем, собственно, дело.

Мои старые вещи за ночь успели высохнуть у камина, но стали неприятно одеревеневшими, несмотря на это, пришлось одеться и в таком виде выйти из комнаты.

В замке царила абсолютная тишина. Но чувство, что за мной наблюдают, никуда не исчезло. Даже сейчас, когда я стоял на площадке каменной лестницы, мне мерещилось еле уловимое движение глаз чучела оленя. Зал с гобеленом был наполнен светом, он проникал сквозь витражи, окрашивая все разноцветными красками, в его лучах под сводчатым потолком неспешно кружились пылинки. На столе ожидал незамысловатый завтрак: толсто нарезанная буженина, зелень с овощами, хлеб и – не верю своему счастью! – металлический чайник с кофе. Я тут же спустился к столу, схватил хлеб с куском отрезанного мяса и налил в кружку бодрящий напиток. И только когда приятное чувство сытости растеклось по всему телу, решил, что пора идти дальше, на этот раз воспользовавшись коридором, из которого вчера вечером появился хозяин замка. И не ошибся – это оказался более короткий путь к выходу во внутренний двор. К счастью, Флориан Фар все еще был у колодца, и я сразу направился к нему.

– Извините, вам нужна моя помощь? – обратился я к мистеру Фару.

– А-а-а, Дэниел, вы уже проснулись! Возможно, и стоит вас привлечь. – Он на секунду задержал на мне задумчивый взгляд, затем одобрительно кивнул.

В дневном свете Флориан Фар выглядел старше, чем мне показалось вчера вечером. Кожа – тонкая и бледная, глаза – уставшие и безрадостные, и все такие же пугающе бесцветные… Он вытащил шест из колодца и подозвал меня поближе, чтобы я мог заглянуть внутрь.

– Вот, полюбуйтесь! После такого ливня уровень воды поднялся, и эта зараза чуть не выскочила.

– Зараза? – Я наклонился ниже, чтобы рассмотреть то, о чем он говорит.

На неровных каменных стенках колодца сидело непонятной формы существо. Все тело темно-зеленое и одутловатое, на загривке, словно шерсть, длинные водоросли, а глаза выпуклые, раза в три больше человеческих. Они располагались высоко на круглой голове рядом с прижатыми тонкими ушками. Завидев мое испуганное выражение, существо растянуло свой широкий рот в довольной ухмылке, обнажив ряд редких желтых зубов. Я в ужасе отпрянул назад, не желая больше приближаться к этому месту, и вопросительно посмотрел на мистера Фара.

– Болотный черт, будь он неладен! Поймал его неделю назад на окраине деревни. Этот гад ползал везде, вынюхивая что-то, и рыскал по домам… – брезгливо поморщился хозяин замка.

– А как он здесь оказался? – поинтересовался я, стараясь держаться подальше от колодца.

– Естественно, не без моей помощи. А что мне оставалось делать? Не оставлять же его там без присмотра! Все руки надорвал, пока дотащил его до замка. Черт рвался на свободу из последних сил и все норовил вцепиться мне в шею и задушить. Ничего лучше не придумал, чем сбросить эту тварь в колодец. Хотя теперь вот – постоянно приходится следить, чтобы он не выскочил, сгоняю шестом на дно по нескольку раз в день. Определенно пора найти для него отдельную клетку, – рассказывал мой собеседник, как о чем-то обыденном.

– Действительно, не стоит отпускать его… Только от одной мысли, что он свободно ползает по территории замка, мурашки по коже, выглядит он премерзко. – Мне расхотелось помогать мистеру Фару.

– Раз уж вы пришли, возьмите там, у стены, второй шест. Вдвоем мы справимся быстрее. А потом предлагаю ознакомиться с замком и окрестностями.

Я неохотно согласился на его просьбу.

Мы склонились над краем колодца и поочередно стали толкать болотного черта. Он цепко держался за скользкую поверхность стен, шипел и плевался зловонной жидкостью. Жуткое существо упорно карабкалось наверх, но Фар в итоге удачно зацепил его за задние лапы, и тот свалился в воду, точно подкошенный, подняв столб брызг.

– Это задержит его на полдня точно, потом подумаю, куда его деть, – сказал мистер Фар, отряхивая забрызганный сюртук. – Пойдемте, покажу вам оранжерею.

И не дожидаясь моего ответа, резко развернулся на каблуках и быстро зашагал через площадь. Пришлось поспешить за ним, чтобы не остаться наедине с болотным чертом; из глубины колодца послышался плеск воды и недовольное кряхтение.

Мы обогнули Главную башню и очутились у высокой каменной арки, которая разграничивала пространство обширного внутреннего двора. Над ее сводом висел внушительного размера щит с хорошо сохранившимся рельефным изображением орла, поднявшим вверх расправленные крылья. Над ним – россыпь звезд, а в лапах зажата ветка тисового дерева. Я ненадолго задержался, разглядывая причудливый герб, а затем направился вслед за мистером Фаром. Он стоял в центре второй площади, где в нескольких метрах над землей возвышалась скульптура из черного мрамора – двое мужчин, стоящих спинами друг к другу, первый в плаще с капюшоном и книгой, второй в обычной одежде со скрещенными руками на груди.

«…Почет и уважение тем, кто не отрекся, сохранность тайны превыше всего…», – гласила надпись под ними.

– Плащ очень похож на ваш. – Я с любопытством рассматривал каменные изваяния неизвестных мне людей.

– Раньше такие носили все, кто жил в поселении. – Флориан Фар грустно вздохнул, положил руку на грудь и почтенно склонил голову перед изваянием мужчины с книгой.

Мы двинулись дальше. Прямо за площадью открылся чудесный вид на оранжерею. Огромная стеклянная конструкция, похожая на крышку сахарницы, предстала перед нами во всей своей красе. Ее купол поблескивал в солнечных лучах, скрывая зеленый оазис, занимающий значительную часть замка. У самого входа стояла вереница деревянных тележек, набитых всевозможными пробирками и склянками. Часть из них была разбитой, часть – грязной или заполненной темно-зеленой жидкостью.

– У меня тут небольшой беспорядок. – Фар взял одну пробирку и взболтал ее содержимое. – Профессор Дирри был бы в ярости, увидев, что стало с его любимой оранжереей, в которой он так долго проработал. Но мне одному просто не под силу сохранить все растения в надлежащем виде, только самые редкие и необходимые получают достойный уход.

Стоило зайти внутрь, как меня окутал теплый воздух и тропическая влажность, и я (уверен, мне не показалось) увидел, как несколько кустов втянулись в землю.

– Не обращайте внимания, это Застенчивые фикусы. Польешь их раз, и они перестанут бояться. – Хозяин замка вел меня по узкой дорожке в дальнюю часть оранжереи. – А вот мое любимое и самое ценное растение – Вздыхающие ретинолли. Именно благодаря им мы с вами сейчас разговариваем.

Он показал на пышный зеленый куст, из которого торчали длинные стрелы с сиреневыми цветками, похожими по форме на каллы. Их маленькие бутончики слаженно поднимались и опускались, словно дышали.

Пока Флориан Фар заботливо поливал и рыхлил землю в деревянной кадке, я осмотрелся. Под бескрайним стеклянным потолком раскинулся невероятный зеленый массив – столетние деревья с огромными кронами, смыкавшимися под потолком сплошным непроницаемым шатром, лианы, свисающие длинными витиеватыми плетями, кустарники и цветы. Мне понравились красные, похожие на пионы. Внизу каждого яркого бутона торчал с десяток длинных цепких корешков. С их помощью они ловко передвигались по веткам. Стоило мне подойти ближе, как они дружной стайкой заползли повыше на дерево. При других обстоятельствах я не отказался бы остаться здесь подольше и рассмотреть все диковинные растения.

Во время обучения в колледже я часто посещал местную оранжерею – знаменитые ботанические сады Кембриджа. Большие размеры не позволяли осмотреть их и за несколько дней, поэтому я растягивал удовольствие и приходил туда в перерывах между парами или утром в выходные. Чтобы почитать книгу, сидя на лавочке у фонтана под приятным успокаивающим зеленым светом, исходящим, казалось, отовсюду.

К сожалению, оранжерея замка была давно запущена, все растения разрослись и образовали свой хаотичный мир, но в то же время все выглядело настолько естественным, что это совершенно не мешало с удовольствием рассматривать каждый ее уголок.

– Если вам здесь понравилось, вернетесь сюда позже. Давайте еще пройдемся. – Мистер Фар закончил свои дела и подошел ко мне.

В руках он держал глубокую тарелку с сорванными сиреневыми цветками. Они выпустили свои тоненькие язычки-тычинки и пытались дышать, правда теперь это у них не так хорошо получалось. Они выглядели как бьющиеся на берегу маленькие рыбки.

– Вернемся в замок. Мне необходимо добавить этот ингредиент, пока они не перестали вздыхать.

– Это звучит жестоко. – Я смотрел на умирающие цветки.

– Ну, выбирать не приходится. Либо я, либо они… Идемте же скорее. Заодно посмотрите мой кабинет…

Пересекая площадь, мистер Фар опять на секунду задержался у статуи двух мужчин и прижал ладонь к груди, затем уверенно направился к замку. Однако он повел меня не к главному входу, а свернул к маленькой неприметной дверце. Сразу за ней начиналась крутая винтовая лестница, куда свет проникал через узкие бойницы, отчего здесь царил полумрак. Мы поднимались все выше по каменным ступеням, минуя пролет за пролетом, – очевидно, кабинет хозяина замка находится на самом верху башни. Добравшись до последней площадки, мистер Фар схватился за железное кольцо кованой двери, обернулся ко мне и взволнованно выпалил:

– Честно говоря, не думал, что способен волноваться, но знаете, Дэниел, я возлагаю на вас большие надежды. После стольких лет ожидания! Человек заходит в мой кабинет, чтобы, возможно, изменить историю!

В таких непонятных ситуациях всегда на ум приходили слова Мэтта. Он обычно находил что сказать, чтобы разрядить обстановку. Я же вечно принимаю все близко к сердцу. Например, слова, сказанные хозяином замка, мне ой как не понравились… Хотя бы потому, что явно не предвещали моего скорого возвращения домой.

Мы вошли в просторную вытянутую комнату. С потолка свисала массивная хрустальная люстра. Большинство кристаллов на ней отсутствовало, а те, которые остались, были покрыты толстым слоем пыли. Тяжелые бархатные шторы были отдернуты, через грязные оконные стекла пробивался неяркий свет, который освещал высокие стеллажи с книгами, пробирками, баночками с различным содержимым и котелками разных размеров. В центре комнаты стояло несколько столов и стульев, что напомнило мне школьный класс. Флориан Фар прошел к своему столу и высыпал цветы, сорванные в оранжерее, в котел, стоящий на огне. Я еще раз осмотрелся и понял, что первое впечатление о грандиозном беспорядке было ошибочным. Каждый стеллаж подписан, пробирки пронумерованы, а на столе, где подогревался котелок, ни пылинки. Мистер Фар опять поправил свои идеально белые манжеты, налил в бокал получившуюся жидкость и, скривившись, сделал глоток. Мы подошли к окну. Отсюда открывался замечательный вид на всю долину, заброшенную деревню, большую часть замка и даже площадь со статуей.

– Вас они заинтересовали? – спросил Фар, проследив за моим взглядом.

– Да… Хотелось бы узнать, кто эти люди… Да и, честно сказать, пришло время объяснить мне, что, собственно, происходит. Вы водите меня по замку, совершенно ничего не рассказывая. Пора бы уточнить условия моего возвращения домой.

– Итак, правильней будет начать историю с этих двух мраморных джентльменов, – проигнорировал мой вопрос насчет возвращения домой хозяин замка. – Эти двое, Стефан и Георг, братья по крови, но не по духу. Любимые сыновья своего отца, они тратили все время, чтобы возвыситься в его глазах. Отец же их был необычным человеком. Он от рождения владел искусствами, позволяющими ему иметь власть над одушевленными и неодушевленными предметами. В ваших сказках и историях таких называют волшебниками или колдунами. И как бы

ни старались эти двое походить на него, сразу стало понятно, что один из братьев, Стефан, по волшебной силе превосходит другого. Георг не смог смириться с чужим успехом, черной

завистью наполнилось его сердце. Он возненавидел силу свою и отца с братом, что в дальнейшем привело их к расколу. Он поклялся сделать все, чтобы истребить таких, как его родные, доказать, что и без магических способностей можно добиться всего, чего пожелаешь. К удивлению, нашлись те, кто его поддержал, они принялись уничтожать книги, рукописи и учения, стирали из памяти поколений веру в сверхъестественных мифических существ, в волшебное и все необычное. Обыденное и простое стало для них настоящей ценностью, а если кто-то выбивался за рамки установленных правил, его настигала кровавая

расправа. Всем известные гонения на ведьм, инквизиция – все это отголоски их действий. Другой же брат сконцентрировал свои силы на сохранении магического наследия. По всему миру стали возникать небольшие поселения волшебников, надежно скрытые от человеческих глаз. Наша деревня Крамблроу – одна из них. Так как отсюда началась история этой семьи, она

стала столицей великого Содружества десяти поселений.

Раз в десять лет в этом замке собирался большой совет для обмена знаниями, для обсуждения правил и стратегии поведения среди обычных людей. Мы долго сохраняли свои секреты, но время шло, и все больше наших уходило жить в обычные города, поскольку стало проще притворяться человеком без магических способностей, чем жить в таком отрезанном от реальности мире. Деревня пустела, юные волшебники уезжали, их влекли огни больших городов. Последний совет, на котором встретились десять глав поселений – не как знакомые, а как добрые друзья, – состоялся около пятидесяти лет назад. Тогда они приняли окончательное решение: запечатать все тайны, постараться укрыть все возможные секреты до лучших времен. Не знаю, как другие волшебные деревушки, а наша, как вы заметили, опустела совсем. Раньше я работал в замке специалистом по всевозможным снадобьям и травам. С самого детства меня увлекали растения, они слушались и разговаривали со мной. Все свободное время я проводил в родительском саду, а к пятнадцати годам знал наизусть рецепты большинства известных настоек, описанных в книгах. После прохождения обучения и практики меня пригласили в Крамблроу. Раз в три года мне позволялось набирать небольшую группу для стажировки. Самые достойные оказывались в моем классе, чтобы перенять знания и драгоценный опыт.

– Подождите, так вы, получается, не хозяин замка? – удивился я.

– Если у вас возник вопрос только по этому поводу, то это очень хороший знак, Дэниел.

– Вы имеете в виду, почему я не спрашиваю, зачем вы рассказываете сказки про волшебников? Наверное, потому, что вижу ваше лицо и понимаю, что вы свято верите в то, что говорите. Не вижу смысла вас в этом переубеждать.

– Так вы считаете услышанную историю выдумкой?

– Я уже и сам не знаю, во что верить… Однако еще вчера мне было неизвестно о существовании этого замка, а теперь я стою здесь и разговариваю с вами. Если только это не пограничное состояние между жизнью и смертью.

– Не волнуйтесь, вы живее всех живых.

– Приятно слышать. Так значит, эта деревушка зовется Крамблроу, и символ ее – парящий орел с тисовой ветвью?

– Именно так. Ходят легенды, что волшебный орел был ручной птицей самого мага Стефана, и так как замок принадлежал его семье, мы начали использовать изображение этой гордой птицы. Каждое поселение имело свой герб. Все они вытканы на гобелене, который висит в обеденном зале. Здесь в замке жила миссис Мира Вильсон – прямой потомок волшебника Стефана, ей перешел по наследству этот замок. Как глава Крамблроу, она состояла в совете Содружества десяти поселений, искала скрытые таланты, надеясь увеличить количество волшебников. А еще имела увлекательное хобби – поиск особенных редчайших растений и животных, порой единственных в своем роде. На пару с профессором Дирри они создали оранжерею, где и собрали эту великолепную коллекцию.

– Вы так говорите, как будто все это наблюдали лично. Но если последний совет состоялся пятьдесят лет назад, то сколько же тогда вам лет? Вы не выглядите старше пятидесяти.

– К этому вопросу мы еще вернемся… Могу сказать одно – мне действительно повезло все это видеть самому, и я жалею, что не постарел вместе с моими коллегами и друзьями. Но цель оправдывает средства.

– Вы говорите загадками, мистер Фар. Не думаю, что располагаю достаточным временем, чтобы пытаться их разгадать. – Я устало вздохнул и скрестил руки на груди.

Я продолжал смотреть в окно, просто не веря, что такой большой замок до сих пор не был обнаружен. Он мог бы составить конкуренцию многим замкам Европы. Помню, меня поразил своей красотой Замок Эльц, прекрасная жемчужина Средневековья, сохранившая свой первозданный вид несмотря на тысячелетнюю историю. После стажировки и принятия в основной штат меня отправили в командировку в немецкий городок Мозель. Ничего особенного, нужно было просто согласовать пункты будущего проекта и подписать договор, но готовился я к своему первому заданию как к экзамену. Представитель другой компании не смог приехать вовремя и перенес встречу на сутки, и у меня появилось свободное время, чтобы посетить замок, который находился неподалеку. С тех пор для меня он стал первым в списке прекрасной средневековой архитектуры. По крайней мере, до вчерашнего вечера.

– Эх, мистер Гилберт, если бы вы могли увидеть эту деревню в первозданном виде, в ее расцвете! Чудеса творились на каждом шагу, интереснейшие волшебники жили здесь целыми семьями, это был мир, в котором возможны любые чудеса.

– Звучит как очередная ваша сказка…

– Но посмотрите вокруг, вы же сами видите замок и деревню? Они настоящие!

– Я скорее сомневаюсь в существовании самого волшебства. Простите, но, мне кажется, вы слишком долго живете один. А мне нужно в него поверить, чтобы вернуться домой?

– Условия возвращения обсудим позже, – недовольно бросил мистер Фар.

– Позже мы ничего обсуждать не будем. – Я отошел от окна и внимательно посмотрел на собеседника.

– Предлагаю отобедать, вы явно устали, – как ни в чем не бывало предложил он.

Флориан Фар опять подошел к котелку, зачерпнул маленьким ковшиком остывший отвар и, наполнив металлическую фляжку, вышел из комнаты. Мне совершенно не нравилось участвовать в его исторических экскурсах. Возможно, при других обстоятельствах, дай он мне мобильный телефон позвонить родным или хотя бы проводнику, я обрадовался бы шансу детально рассмотреть замок с его убранством, бесценными картинами и книгами. Но в том положении, в котором я оказался, невозможно было в полной мере насладиться выпавшей возможностью. Видимо, придется выбираться отсюда без его помощи.