Крамблроу

«Эх… Мэтт, наверное, сейчас в своем теплом кабинете ждет конца рабочего дня… Надеюсь, у него сегодня не назначено никаких серьезных операций, и он просто пойдет домой к своей любимой Лизи», – почему-то вспомнил я про друга, когда мы остановились. Сверху началась какая-то суета.

– Да не могу я, не могу! Ты же видишь, она там застряла и погнулась. Как ты ее предлагаешь мне вытащить? Вдруг связка не выдержит, – донесся до меня нервный голос Мэри.

– Не двигайся. Сейчас посмотрю, – Тим попытался подняться к ней поближе.

– Какого черта вы там делаете? – Когрович приспустил очки. – Эй, хромоножка, что стряслось?

– Кошка соскочила и осталась во льду! Тим сейчас поможет ее вытащить! Самой мне не хватит сил – она неудачно погнулась и застряла!

– Да что со всеми вами не так! У вас голова забита всякой ерундой, в ней не остается места для элементарных правил безопасности! – Проводник ударил кулаком по льду.

– Все в порядке, шеф, я ее достал, – отозвался Тим.

Дальше события развивались очень быстро: сверху послышался страшный скрежет, и множество мелких каменных и ледяных осколков посыпались прямо мне на лицо, тут же в опасной близости пролетел ледоруб, зловеще прозвенев острием своего блестящего лезвия. Мне оставалось лишь как можно плотнее прижаться к отвесной стене и надеяться, что удастся не сорваться вниз. Но, замешкавшись, я получил скользящий удар по спине, кто-то несчастный только что пролетел мимо меня. Мэри, коротко вскрикнув, повисла на страховке вниз головой, сильно ударилась шлемом о лед и теперь, потеряв сознание, раскачивалась на веревке, словно тряпичная кукла. Я посмотрел вниз. Дэвид из последних сил удерживал Тима от дальнейшего падения. Его мертвая хватка не позволила парню очутиться на земле. На мгновение повисла тишина, казалось, что можно услышать громкое дыхание каждого участника команды.

– Всем сохранять спокойствие! – раздался уверенный голос Когровича совсем близко. Проводник спускался к нам.

– Дэниел, ты сможешь дотянуться до Мэри, если поднимешься на метр повыше. Приведи ее в чувство. Наша задача сейчас – выбраться с подъема. Потом оценим наши потери.

Я закрепился на ледорубе и остановил раскачивающееся тело. К счастью, девушка дышала, ее грудь мерно вздымалась и опускалась. Но сама Мэри была до сих пор без сознания.

– Мэри, Мэри! – пытался я привести ее в чувство и при этом не напугать.

– Закрепись еще на метра полтора выше и подними ее головой вверх, – командовал проводник.

Несколько неудачных попыток, и мне все-таки удалось подхватить девушку и перевернуть. Я прижал Мэри к себе, нащупал карабин и пристегнул. Как раз в этот момент она начала приходить в себя, все тело резко напряглось, глаза распахнулись и с трудом сфокусировались на мне. Она явно не понимала, где находится, и попыталась отстраниться от меня.

– Осторожно! Ты куда собралась? Разбиться хочешь?

Мэри тут же замерла, испуганно посмотрела на меня, а потом перевела взгляд вниз. Видимо, наконец-то до нее дошло, что происходит, и она крепко вцепилась в мою куртку.

– Я упала? Вторая кошка тоже соскочила, а ледоруб не выдержал моего веса и выскочил из рук, – хриплым голосом вспомнила последние события девушка.

– Тише, тише… Главное, что ты пришла в себя. Могло быть и хуже. Но теперь нужно придумать, как выбираться.

– Эй, ты там поменьше ее трогай! – долетел до меня неуместный комментарий Тима.

– Помалкивай, дружище, а то сейчас тебя отпущу, – не выдержал Дэвид.

– Тим, да прекрати же ты! Сколько можно! – тихо простонала Мэри.

– Еще кто-то пикнет – и я вызываю спасательный вертолет и отправляю вас домой. Хотите в первый же день похода друг с другом перегрызться? – Когрович почти спустился ко мне и Мэри.

Он не знал, как поднять девушку, которая лишилась снаряжения. Спускаться и искать его внизу было бесполезно. В итоге он принял решение продолжать подъем. Проводник отдал Мэри один ледоруб и одну кошку, примотав ее плотно к ноге. Для подстраховки Когрович находился позади и двигался за девушкой шаг в шаг.

Опыт Джека помог нам осилить высоту, и мы все успешно справились с ледяной преградой. Даже несмотря на сложный подъем, падение и перепалки, я однозначно хорошо проводил время. Тренировки дали свои плоды, и я комфортно чувствовал себя в экипировке и уверенно пользовался снаряжением.

– В общем, пора спускаться в долину, через час начнем разбивать лагерь. А ты, милочка, иди сюда, кое-что обсудим. – Проводник приобнял Мэри за плечи, и они пошли вперед.

Мы переглянулись и занялись сменой экипировки. После того как закинули ледорубы и кошки обратно в рюкзаки, казалось, что идем налегке. Балаклавы оставили надетыми, так как с ледника продолжали долетать пронизывающие порывы холодного ветра. Тем не менее настроение у всех участников похода заметно улучшилось, даже на лице вечно задумчивого Дэвида сияла улыбка. Нас согревало приятное предвкушение заслуженного отдыха после первого дня пути.

– Дэв, у тебя хорошая реакция – поймал пролетающего мимо Тима. Я бы на твоем месте намеренно двигал руками медленнее, – начал Адам.

– Ты предлагаешь мне ловить только тех, кто всем в этом походе доволен? – обернулся Дэвид, шедший впереди нас.

– Ну, здесь таких нет… Или я ошибаюсь? – ответил ему я. – Хотя, может, Адаму все нравится.

– Однозначно нравится! Столько идей для блога! Хорошая компания, злодей есть, красавица есть, пейзажи есть… Полный набор для отличного путешествия! – улыбаясь во все тридцать два зуба и загибая пальцы на руке, радовался блогер.

– Я действовал инстинктивно, не рассматривая, кто и что на меня летит, ведь это вполне мог быть и кто-то из вас.

– Поэтому советую продолжать в том же духе, – улыбнулся я, – вдруг это не последнее падение.

Дэвид кивнул и вернулся к своим мыслям, молча продолжая идти вперед по тропе. Мы же, переглянувшись, поняли, что на этом наша беседа с ним окончена, и так для него этот диалог выдался на редкость многословным.

Нам оставалось только идти дальше, делиться впечатлениями о первом подъеме, размышлять о том, что дуракам всегда везет, и о предстоящем ужине. Живот предательски урчал, хотелось горячей каши с мясом, погреться у костра и, конечно, дождаться момента, когда проводник объявит отбой и можно будет забраться в свой теплый спальник. Надеюсь, меня ждет сон без сновидений, крепкий и спокойный.

Так я спал, наверное, только в институтские годы, когда появлялась возможность после учебы упасть лицом в подушку и проваляться до самого вечера. Потом всем свободным временем завладела работа, наступил огромный период кратковременного сна, затем София и ее ночные разговоры с битьем посуды и выяснением отношений не давали расслабиться. Но понимаю, что мне грех жаловаться на свою жизнь, я там, где, наверное, и должен был быть, и собираюсь по максимуму использовать приобретенный жизненный опыт. Скучать определенно не придется, на работе меня ждут новые интересные проекты, но уверен, что и в личной жизни вскоре наступит белая полоса и встреча с «той самой» не за горами, и на этот раз все обязательно будет как в сказке. Где-то в глубине души я никогда не исключал факта существования чего-то необычного и волшебного, верил в предопределенность человеческой судьбы и знаки. И, несмотря на то что жизнь никогда меня с подобным не сталкивала, мне всегда хотелось верить во что-то большее, чем в простую обыденность. Мэтт всегда смеялся надо мной, когда я приписывал случайным событиям мистическую подоплеку.

Глава 5

Мы спустились в долину, с удивлением наблюдая кардинальную смену ландшафта. После острых скал и льда нас встречали зеленые кустарники и мхи, покрывающие камни упругим ковром, каменная гряда с огромными валунами и открывающийся прекрасный вид на хребет. Солнце до половины скрылось за высокими пиками недремлющих Альп, и нам следовало поторопиться, чтобы успеть до наступления темноты.

По приказу Когровича мы выбрали место за одним из крупных валунов. Он надежно закрывал будущий лагерь от холодного ветра, который назойливо взялся нас догонять ледяными пронизывающими порывами. Скинув рюкзаки, мы с Дэвидом начали собирать хворост, Мэри с Тимом раскладывали провизию, а проводник пошел показать Адаму, где находится горный родник. Когрович прекрасно ориентировался в здешних краях и без карты, хотя всегда держал ее под рукой. Мы все знали о его достижениях, но сам он ни разу не рассказывал нам о своих прошлых походах. Наверное, считал, что мы способны самостоятельно найти все интересующие статьи в интернете или по старинке в журналах о путешествиях.

К тому моменту, когда первая палатка была собрана, Когрович и Адам успели уйти довольно далеко, и я с трудом мог различить их фигуры. Тим и Мэри развели костер и приготовили все продукты к нашему первому ужину. Осталось только дождаться воды, чтобы сварить похлебку с мясом. Постепенно палатки, каждая из которых была рассчитана на двоих, окружили кострище. Получилась довольно уютная стоянка. Весь день похода стоил того, чтобы скрыться от цивилизации в этом богом забытом месте. В пламени костра тихо потрескивали сухие ветки, а его редкие всполохи освещали наши усталые лица. Незаметно наступили сумерки. Глубокие тени легли на серые скалы, небо окрасилось в сине-сиреневые тона. Наконец-то в лагерь вернулись Адам и Когрович с тяжелыми котелками, полными воды. Один сразу поставили на огонь, а второй, который предназначался для чая, пока ждал своей очереди в стороне. Джек, завидев, что Тим хочет помыть в нем свои грязные руки, резко отдернул его.

– Дурья твоя башка! Привык на все готовенькое? Видел, в каком направлении родник? Будь добр, принеси себе сам, умоешься заодно! – Проводник указал в ту сторону, откуда они только что вернулись.

– Эй, Тим, возьми влажные салфетки, – вмешалась Мэри в надежде предотвратить очередной возможный конфликт.

– Сходили к черту на рога за этой водой, – пожаловался мне Адам. – Идти километра полтора, хорошо хоть по прямой. Местечко там такое – не подберешься, обрыв и горный родник на краю. О-о-о, отлично, палатки на месте! Расстелю спальник рядом с твоим, и скорее за готовку!

– Поторопись, от голода живот сводит. – Я страдальчески сморщился.

– Уже бегу, – рассмеялся парень.

Спустя минут сорок в наших мисках оказалась долгожданная похлебка. Мы сидели у костра, смотрели на огонь и молча ели, даже наш командир вел себя непривычно тихо. Подкрепившись, каждый занялся своим делом: Адам достал небольшую книжку, Мэри и Тим сразу ушли спать, а Когрович остался сидеть у костра и делал пометки в блокноте.

– Что читаешь? – поинтересовался я у блогера.

– Книга о жизни на маяке, игры разума одинокого смотрителя. – Адам показал мне обложку с изображением моря и светящего маяка.

– На самом деле, на маяке не так мрачно, как описывают в книгах… Раньше я считал его вторым домом, – сказал я, и на меня нахлынули приятные воспоминания.

– Что ты имеешь в виду? Бывал на маяке?

– Жил и неоднократно. Мой дед долго работал смотрителем на английском маяке, отец матери – англичанин. Меня в детстве частенько отправляли туда на несколько недель, а порой оставляли на месяц-другой, что меня очень радовало. Странно, но маяк никогда не вселял в меня страх или чувство одиночества. Может, из-за того, что он не стоял в открытом море, а находился в конце длинной насыпной косы, которая соединялась с городком. Поэтому ощущения оторванности от мира, которое описывают в книгах, не испытывал. Наоборот, для меня он являлся особенным и безопасным местом. Как сейчас помню – каменные стены, выкрашенные в белый цвет, длинная винтовая лестница, на ступеньках которой дед частенько оставлял мне секретные записки с заданиями на день, вырезками из журналов или найденные ракушки. Круглые комнаты, позволявшие моему детскому воображению с легкостью переноситься в башни старинных замков. Воспоминания о маяке – мое детство, самое спокойное место на свете…

– С ума сойти, это очень интересно! А на самый верх тебя пускали?

– Да. Но под тщательным присмотром! Там, наверху, святая святых маяка, так называемый фонарный отсек, особенное место, где в центре установлен осветительный аппарат. Башня и огонь – главные составляющие маяка. Погасни он – и все, жди катастрофы! Смотритель маяка – не профессия, а призвание. Жить на море непросто: все действия строго по инструкции, необходимо держать в надлежащем состоянии навигационные приборы, буи, следить за исправной работой фонарей и ревунов… Я тебя еще не утомил?

– Что ты, продолжай! – Адам отбросил книгу и, как мне показалось, устроился поудобнее в предвкушении продолжения моего рассказа.

– Каждый вечер случалась магия. Согласно первому параграфу инструкции мой дед зажигал масляные лампы, которым полагалось гореть до утра. Все приборы постоянно проверялись на исправность, а сам маяк содержался в образцовой чистоте – как рабочие, так и жилые помещения. Там меня научили ответственности, порядку и усидчивости. Сейчас эти качества невероятно помогают мне в работе. Одним из самых любимых мест на маяке была открытая галерея башни. Пока дед принимал послания с судов или наблюдал за сезонным перелетом птиц, я представлял себя матросом на мачте, смотрел вдаль на горизонт, прищуривал глаз и вспоминал тысячу чертей.

– Ты был забавным ребенком с хорошей фантазией. Мало кто может похвастаться таким детством. Многие за всю жизнь не попадут внутрь маяка, а ты знаешь всю подноготную этого ремесла и места, – продолжал удивляться мой слушатель.

– Наверное, ты прав, это особенный опыт. Но главное то, что мне посчастливилось жить с самым умным, добрым и заботливым человеком. Он всегда говорил, что нужно брать пример с маяка: со стойкостью переносить натиск жизненных ураганов и штормов, ведь они делают нас сильнее, выявляют наши слабые стороны и позволяют укрепить нас там, где необходимо. И что бы ни случилось в жизни, ни в коем случае нельзя позволить погаснуть внутреннему огню, потому что пока он горит, всегда будет надежда.

Пришлось прервать свой рассказ, к горлу подкатил комок. Так ярко встали перед глазами мои воспоминания, сердце тоскливо сжалось. Пять лет как на маяке новый смотритель, но легче так и не становится, только безграничная тоска и любовь к человеку, которого больше никогда не увидишь… В наследство мне достался шуточный бортовой журнал, который мы вели с моего первого приезда, и образцовая линза Френеля превосходного качества. Она стоила немалых денег, но я передал ее в музей, который открылся в том же городке. Помимо модели маяка, его частей и различных устройств, особое место занимали фотографии моего деда, посвятившего полвека этой ответственной профессии.

– Да вы полны загадок, мистер Гилберт. – Адам смотрел в огонь и, скорее всего, сейчас представлял бескрайнее море.

– Вы, конечно, можете не спать и до утра, но время подъема никто переносить не будет, доброй ночи, – неодобрительно хмыкнул Когрович, убрал свои карты в планшет и исчез в палатке.

Но почти сразу откинул ее полог, высунул голову наружу и напомнил:

– Кстати говоря, за всей вашей болтовней забыл объявить следующих дежурных: Дэвид и Дэниел завтра весь день балуют нас своей стряпней. Не забудьте – это значит встать на час раньше других, разжечь костер, приготовить завтрак и воду для чая. Надеюсь, справитесь.

Я кивнул, а из палатки проводника донесся сонный голос Дэвида, который подтверждал, что все услышал и что не стоит пихать его ногами, чем, видимо, в данный момент и занимался Когрович.

– Мне вот интересно… Ну не может быть, что маяк – такое спокойное место без страшных штормов и загадочных происшествий, – не прекращал свой допрос Адам.

– Ну, по рассказам деда, всякое бывало… Но я приезжал туда только на летние каникулы, поэтому заставал самый спокойный период за весь год. Залив тихий, без сильных волн и штормов. – Мне хотелось поскорее закончить рассказ и пойти спать, глаза слипались.

– А в другое время?

– В другое время моему старику приходилось переживать там страшные ночи, трясясь за каждый камень своего всем сердцем любимого сооружения. Приятного мало, когда тонны воды пытаются, как морское чудовище, поглотить тебя вместе с близлежащим городком. Но маяки строят так надежно, что город может быть разрушен, а он выстоит как ни в чем не бывало. Так и этот маяк – не боялся ничего.

– А как насчет мистики?

– Летучий голландец? – я скептически посмотрел в сторону Адама.

– Ну, например.

– Не жди сейчас долгого рассказа… Уже поздно, но, конечно, в любом месте в запасе имеются и легенды, и необъяснимые случаи. В штормовом шуме часто мерещатся гудки просящих о помощи судов, крики людей, необъяснимые стоны. Однажды мой дед всем рассказывал про то, как после очередного шторма нашел на камнях русалку – банальные зеленоватые волосы, жабры, хвост, голосок трескучий… Просилась обратно в море. Так он ей и помог. Потом носился по городу с какой-то побрякушкой, то ли медальоном, то ли ракушкой. Никто, конечно, всерьез его не воспринял. Тогда еще он только год, как скорбел по моей покойной бабушке. Поэтому местные жители снисходительно списали поведение старика на боль одиночества. – От разговоров остатки сна развеялись окончательно.

– А ты что думаешь? – Глаза Адама горели неподдельным интересом.

– Думаю, что каждый имеет право на безграничную фантазию. – Мое лицо озарила печальная улыбка. – Но я, скорее, относился к тем, кто переживал больше за состояние деда, чем за выброшенное из моря мистическое существо. Меня переполняло чувство вины. После поступления в институт я все реже находил время, чтобы навестить его. Теперь безумно об этом жалею. Но молодость захватывает и часто ставит на первый план совсем не стоящие вещи.

– Понятно… А что за медальон?

– Так, Адам, ты окончательно прогнал от меня сон! Наверное, придется прогуляться. Дэвид все равно спит, пойду один, принесу воду для завтрака… Сейчас это будет сделать намного проще, чем ранним утром.

– Ну, как всегда, только собралась послушать про русалок, как история оборвалась, – улыбаясь, вышла из палатки Мэри. Она переоделась во флисовый костюм бирюзового цвета.

– Если у нее были жабры, то можешь не переживать – ты бы обошла ее по красоте, – выдал неуместный комплимент Адам.

– Эмм… Наверное, спасибо, – сконфузилась девушка.

– Не обращай внимания на его слова. – Мне хотелось подбодрить Мэри. – Адам судит о красоте девушек по наличию или отсутствию у них жабр.

– А у тебя какие критерии красоты? – улыбнувшись мне, вдруг спросила она.

Мы с Адамом переглянулись. Я хотел что-то ответить, но не успел. Из глубины палатки донесся голос Тима – он настойчиво звал Мэри, и ей пришлось вернуться к нему. Она смущенно пожала плечами, махнула рукой и ушла спать.

– А он не дремлет. – Адам с трудом смог подавить улыбку. – Хотя, думаю, у нее будет возможность дослушать твою сказку.

– Даже не продолжай! Пойду посмотрю на ваш с Когровичем секретный источник – вдруг найду твою русалку.

Я отошел от нашего лагеря на несколько метров и сразу почувствовал ночную прохладу, которая почти не ощущалась вблизи жаркого пламени. На безоблачном небе мерцали первые звезды. В руках позванивали два котелка – единственные спутники моего маленького путешествия. Я уходил все дальше, но свет от костра все еще был хорошо различим и служил превосходным ориентиром. Надеюсь, Адаму не придет в голову

его затушить до моего возвращения. В противном случае оно может затянуться до рассвета. Полчаса спустя я услышал журчание воды и вздохнул с облегчением, радуясь тому, что правильно понял местоположение источника. Стало совсем темно. Последние метры пришлось передвигаться осторожно, почти на ощупь – Адам предупреждал о близости обрыва.

И вот, наконец, мои руки коснулись холодной как лед воды. Она пахла свежестью и на вкус оказалась изумительной. Я вспомнил про налобный фонарь, но не позволил себе

испортить искусственным светом волшебство этого уединенного места. Присев на большой валун, я ненадолго разрешил себе отдохнуть, прислушиваясь к монотонному шуму воды, дышал глубоко и спокойно. Рядом ждали котелки, наполненные водой, в их темном омуте отражались звезды, количество которых заметно прибавилось. Пора было возвращаться в лагерь, времени на сон оставалось все меньше, а второй день пути, несомненно, потребует свежих сил.

Сделав всего пару шагов от источника, я резко остановился. Меня охватило необъяснимое чувство опасности. Что-то изменилось в темноте… Шум воды приглушал другие ночные звуки, позволяя любому подкрасться незамеченным. Так и произошло – всего в паре метров от меня возник темный силуэт. От неожиданности все тело вздрогнуло, вода в котелках чуть не расплескалась, а сердце забилось вдвое быстрее. И тут раздался насмешливый знакомый голос, что вначале меня даже обрадовало, ведь в темноте меня ждал не чужак.

– А вам на месте не сидится, мистер Гилберт! И в горы он залез, и водички принес, и девушку увел… – Тим бросил мне в лицо обвинения с явным презрением в голосе.

Он подошел еще ближе, и теперь черты его лица стали хорошо различимы. Его злая ухмылка уж очень мне не понравилась – за ней скрывалось что-то зловещее и непредсказуемое.

– А тебе, похоже, заняться нечем, как только все время следить за мной! Какого черта ты вообще здесь делаешь? – Пора было заканчивать быть с ним любезным.

– Ох, какие мы дерзкие! Посмотрите, может, не так уж и идеален наш архитекторишка! – Тим сделал еще шаг, приблизившись почти вплотную.

– Дай пройти! У тебя что, крыша поехала?! Пойми – виновник всех твоих бед не я, а ты! И никто твою девушку не уводил! При всем уважении к Мэри, мне сейчас совершенно не до этого. – Я инстинктивно выставил руку вперед, чувствуя угрозу.

– Значит вот как! Думаешь, можешь как ни в чем не бывало с ней флиртовать, а потом отнекиваться? Так дело не пойдет! –

Тим резко схватил меня за запястье и с отвращением отбросил руку от себя.

Вода из котелков разлилась нам под ноги, стало очевидно, что он не настроен на мирное решение проблемы. Хотя проблемы толком и не было, ему не давал покоя сам факт моего существования и непонятно откуда взявшаяся вражда.

– Предлагаю остыть… Поверь, нам делить нечего. – Я все еще надеялся сгладить назревающий конфликт.

В ответ же получил увесистый удар в челюсть. Я до последнего надеялся, что до этого дело не дойдет. Вероятно, мне бы удалось удержаться на ногах, если бы не эти дурацкие котелки, о которые я споткнулся и упал навзничь. В тот момент я думал, как ужасно глупо это выглядит. Даже сдачи не успел дать. А как же коронный левый, которому меня учил один из одногруппников, увлекавшийся боксом? Сейчас он был бы мной недоволен… Не успел я об этом подумать, как Тим схватил меня за грудки и рывком поставил на ноги, чтобы продолжить драку. Здесь все-таки мне удалось нанести ему несколько метких ударов и с силой оттолкнуть от себя. Он оказался весьма приставучим созданием, никак не мог угомониться… Я медленно пятился назад, стараясь не выпускать его из поля зрения. Мои ноги ступили в ледяную воду. Теперь борьба продолжалась у источника, разбитая губа саднила, но ледяная вода отлично отрезвляла. Неожиданно Тим взревел как безумный и со страшной силой врезался в меня. Я отлетел назад и не почувствовал почвы под ногами. Так вот он, злополучный обрыв, о котором меня предупреждали! Несколько метров свободного падения, затем последовал удар о выступающую скалу, теперь я скользил по ней на животе, судорожно пытаясь зацепиться за любой попадающийся на пути камень. Но скорость, с которой я летел вниз, не позволяла этого сделать. Каждую секунду я ждал злополучного удара, который станет для меня последним. Но тут мне удалось ухватиться за один из небольших выступов. Руки не слушались, все тело болело, грудь сотрясали тяжелые, судорожные вздохи. Фонарик слетел со лба еще во время драки, оценить свое положение было невозможно. «Держись, только держись!» – приказывал я себе, но последние силы покидали. «Неужели это конец, меня поглотит бездна?! Злая насмешка судьбы, так меня должны были исцелить горы? Мэтт оказался не прав – мне стоило бояться не суровых Альп, а озлобленных людей. Вот что может стать настоящей причиной трагедии в нашем мире».

* * *

Странное состояние – чувствовать, что находишься между жизнью и смертью. Боль в руках и теле ежесекундно напоминала о моем плачевном положении. Темнота и сияние звезд в глубоком черном небе, горячие струйки крови и ледяные брызги стекающей воды помогали ярче прочувствовать каждую секунду уходящей жизни.

Глаза, привыкшие к полумраку, различали острые камни, выступ скалы, который спас меня от падения, и черную бездну под ногами. В голове пролетали картинки недавней драки, до сих пор не верилось, что Тим оказался способен на такое безумство. Игра его больного воображения чуть не стоила мне жизни. Мы два чужих друг другу человека и, несмотря на это, он сделал меня виновником всех своих бед, проследил и исполнил свой зловещий план. Кошмарное стечение обстоятельств! А родители… Они будут убиты горем, мать обвинит во всем Софию, Мэтт их поддержит, не сомневаюсь, но не перестанет твердить, что изначально сомневался в безопасности этого похода. Если выберусь отсюда, буду стараться иногда прислушиваться к его советам…