скачать книгу бесплатно
Я сижу натянутая как струна: от ее настроения сейчас зависит, смогу ли я остаться в Лос-Анджелесе или нет. Через час я перезваниваю снова:
– Линда, умоляю тебя! Куда мне подъехать за твоей подписью?
– Не сейчас, я занята, – нехотя отвечает она и снова отключается.
Я в нервах жду еще полдня. Я ничего не могу делать. И Илан еще нагнетает:
– Зачем мы платили адвокату?
– Она подпишет, – еле слышно говорю я, но сама в этом уже совсем не уверена.
Ближе к вечеру я звоню опять…
– Хорошо, приезжай.
Мне отлегло, и мы помчались через весь город – она подписала!
Завтра передам документы адвокату и… Неужели я получу рабочую визу?
2 декабря 2009
За пять лет до рождения Элль
Акт третий. Танцовщица с документами
Я не верю своим ушам, прыгаю по всей квартире и верещу от восторга! Только что звонила мой адвокат:
– Алиса, я тебя поздравляю, твою заявку одобрили – у тебя есть рабочая виза!
Как я радуюсь, ведь теперь я точно и легально остаюсь в Штатах! Я буду жить и работать в Лос-Анджелесе и я сама этого добилась! Благодаря танцам – я не могу в это поверить!!!
Я хочу отпраздновать свою победу. Дело не только в самой визе – это билет в будущее! Главное дело во мне.
Люди часто не воспринимают меня всерьез, когда я признаюсь, что танцовщица. Ладно бы танцевала в балете на сцене Большого театра. Тоже особого ума не надо, но есть статус, – думают они. А уж когда я рассказываю людям, что танцую восточный танец, он же танец живота, еще и в клубах и ресторанах, то я вижу, как меняется их взгляд: вот уж велика профессия, попой крутить! Но мало у кого из них есть рабочая виза по специальности! Теперь вы понимаете, как хорошо я умею крутить попой, если штат Калифорния считает, что моя попа такая ценная и незаменимая, и дал мне визу как специалисту восточных танцев! Ха! Съели все?!
У меня рабочая виза Соединенных Штатов Америки.
18 февраля 2010
За четыре года до рождения Элль
С этого момента я прошу всех обращаться ко мне – Танцовщица Живота Вселенной! Шучу.
Просто на этих выходных я опять выступала на конкурсе. Я бы сама не пошла – я слишком неуверенна в себе и в своих силах, но Илан настоял:
– А вдруг в следующем году тебе надо будет обновлять визу артиста? И ты должна показать, чего уже добилась в Калифорнии! – приводит он логичные аргументы.
Похоже, что он прав: работы в ансамбле будет недостаточно для продления визы, я должна повышать квалификацию и становиться лучше – я соглашаюсь.
Если честно, мне не очень понравилось, как я выступила, но, с другой стороны, по-моему, не было еще ни одного выступления, после которого я бы сказала себе – да, Алиса, ты выступила отлично!
На конкурсе я взяла сразу четыре призовых местах! То есть в каждой категории, в которой участвовала. Плюс получила приз зрительских симпатий от танцовщиц – то есть это танцовщицы в раздевалке и за кулисами выбирают самую общительную и интересную участницу. Ума не приложу, как мне – иностранке, удалось отхватить эту награду! Я даже не знала, что такая категория существует. Теперь у меня в комнате стоят все четыре кубка этих соревнований – это греет душу, это прекрасный результат, и это поможет мне остаться в Штатах!
Линда никак не отметила мою победу. Девочки в ансамбле пытались поддержать меня:
– Ты не расстраивайся, что она тебя не поздравляет – она несколько раз потерпела неудачу в этом конкурсе: не доходила даже до финала.
Ну что ж, в конце концов, почему за меня должна радоваться руководительница ансамбля? Это не ее работа!
6 июня 2010
За четыре года до рождения Элль
Вот уже полгода я законно работаю и живу в Лос-Анджелесе. И уже год работаю с Линдой. Совсем скоро я сдам последний экзамен, получу водительскую лицензию, и Илану больше не надо будет меня никуда возить. Он много нервничает по этому поводу и вечно подкалывает меня:
– Что, все еще веришь, что девочки из ансамбля – твои подружки? Почему же они тебя не возят? – каждый раз Илан бередит сомнения в моей душе.
– Они подвозят, но не всегда у них получается. Я скоро сама получу права и смогу уже ездить, – неловко оправдываюсь я, но сильно ссориться не хочу – ведь именно у него сейчас полная власть над моей работой. Захочет – отвезет меня, не захочет – не отвезет… Я переживаю каждый раз, каждый день, и это стоит мне таких нервов, что лучше помалкивать, чем спорить.
Выступать в ансамбле все-таки здорово – это офигенный драйв! У нас бывает сразу несколько шоу за вечер, и хоть это напряжено и стрессово, но все равно очень здорово! Мы не всегда успеваем переодеться между выступлениями и изредка садимся в машины прямо в костюмах, поражая других водителей своим экзотическим видом, потом мы влетаем в нужное место, на ходу крепим на себя нужные аксессуары и танцуем прямо от входа – такой крутой выход ансамбля!
С таким расписанием, естественно, я похудела и сейчас вешу всего 47 килограмм. А что, мне кажется, мне идет такая худоба. Мы много работаем, а когда нужно поесть, я не всегда расслабляюсь. Я кушаю лишь потому, что часто думаю о Линде – она нагоняет мне аппетит. С того конкурса в феврале отношения между нами натянутые. Я чувствую, что раздражаю ее всем – своим танцем, своей внешностью, даже своей молодостью… Я стараюсь вести себя тише воды и ниже травы, но с ней все равно трудно.
Она не очень логично составляет расписание выступлений: если я живу в Голливуде, она обязательно поставит меня в шоу в Orange County (50 км от Голливуда), а другую танцовщицу, которая живет в Orange County, отправляет на шоу в Беверли-Хиллз (двадцать минут от Голливуда). Сколько ее ни проси, она всегда делает ровно противоположное от удобного и логичного. Я всегда в стрессе от ожидания того, в каком месте я буду выступать и кто меня спасет, если Илан не сможет меня подвезти.
Выступать с самой Линдой еще труднее. Во-первых, она всегда опаздывает. Мы приезжаем за полчаса до выступления, чтобы обсудить предстоящее шоу. Линда появляется лишь за пять минут до начала.
Она всегда приходит не готовой: то не накрашена, то ее волосы еще влажные после душа… Мы ждем ее, помогаем, а она только критикует всех:
– У меня сегодня нет помады, все сотрите ваши губы!
Если ей удается не испортить кому-то настроение перед самым выходом на сцену, это считается воистину прекрасным вечером. Обычно она может сказать, что кто-то не так накрашен, кто-то поправился, а кто-то ужасно выглядит в этом костюме… Это трудно передать, но артисту, который сейчас должен выступать, такие «комплименты» совсем не помогают.
Каждый раз, когда я выступаю в составе с Линдой, я балансирую и ищу ту грань, чтобы быть профессиональной, с одной стороны, но не слишком выделяться, с другой… Если в течение программы зритель смотрит не на нее, а на кого-то из ансамбля, это конец! Она тут же начинает обвинять всех в том, что мы ужасно танцуем и зритель, вместо того, чтобы любоваться лишь ею или общим планом, смотрел только на одну из нас! Факт, что одна из нас именно сегодня может быть в особом ударе, она отрицает напрочь! Поэтому мы должны стараться быть на высоте, чтобы потом не схлопотать от Линды за то, что поленились и не так хороши, чтобы на нас смотреть с большим восхищением, чем на нее.
После выступления она сразу уходит, никогда не помогая нам складывать костюмы. Перед выходом обычно дополнительно бросает еще какую-нибудь гадость: мол, неплохо все получилось, но до нее нам, конечно, еще как до Луны автостопом…
Линда помогла мне оформить официальные документы. Если не работать у нее – надо возвращаться в Израиль, а я пока хочу быть здесь. Я потерплю еще чуть-чуть. Возможно, параллельно я начну искать что-то другое: может, новый коллектив, а может, какой-то интересный творческий проект…
10 июня 2010
За четыре года до рождения Элль
Удивительное дело – проект сам меня нашел. Одна из моих знакомых танцовщиц ставит интересное шоу – ожившие картины. Она нашла танцевальные иллюстрации XIX – XX веков и решила «оживить» их: сшила костюмы, как на них, отыскала похожие аксессуары, подобрала музыку, которая подходит под определенный стиль, и поставила танец!
Конечно, это не коммерческий проект. Но это что-то новое и интересное! И хоть немного развеет меня…
Кроме меня в концерте принимают участие еще пять танцовщиц. Я даже не знала, кто именно эти девушки, и очень удивилась, когда одна из них оказалось той самой Стеллой! Почему для меня это так удивительно? Потому что Стелла работает в ансамбле, который выступает по всему миру, а я еще в Израиле с восхищением смотрела в интернете их концерты.
Стелла типичная американка: высокая, со светлыми волосами и ровными зубами, с детства занимается танцами, но восточными увлеклась не так давно. Это такая категория танцовщиц, которые представляют полную противоположность мне – я влюбилась в Восток и в восточный танец, и уже через него стала изучать тело и движения. А Стелла всю жизнь занималась танцами и телом, про Восток узнала случайно и теперь все свои знания вкладывает в этот стиль. Интересно, что мы обе можем многому друг у друга научиться: я у Стеллы технике, она у меня – душе танца, так сказать.
Мне лестно и приятно влиться в этот проект, и я очень хочу танцевать с ними потому, что работа в ансамбле Линды становится слишком рутинной и механической. А мне не хватает творчества! Ну и что, что я не буду получать за это деньги? Сейчас это не главное. Сейчас главное – танцевать, зарабатывать себе имя, ведь это будет полезно для продления моей визы!
30 июня 2010
За четыре года до рождения Элль
Вот уже две недели помимо работы с Линдой я репетирую со Стеллой. Иногда репетиции накладываются одна на другую, и я очень нервничаю, если опаздываю. Линда и так меня недолюбливает.
Я решила, что поговорю с ней, объясню ситуацию, как есть, и скажу, что мой проект со Стеллой заканчивается всего лишь через шесть недель. Я попрошу у нее прощения за все опоздания. Я попрошу дать мне это время, чтобы я смогла участвовать в том проекте, потому что это важно для моих документов.
– Ах так? – вдруг заорала Линда, когда я стала ей все объяснять.
Именно заорала! Мы стоим в дверях студии, вокруг наш ансамбль и другие танцоры… Но Линда злится, и тон ее повышается:
– Ах ты, неблагодарная дрянь! Я подобрала тебя на улице! Я сделала из тебя человека! А ты, ты мне говоришь, что уходишь к другим?!
На нас смотрели уже все.
– Я никуда не ухожу, – ответила я, – я тебе очень благодарна! За всё! Я просто говорю тебе, что хочу участвовать в концерте и прошу разрешения опаздывать всего на полчаса на репетицию по средам.
– Ну уж нет! Проваливай отсюда! Не хочу тебя больше видеть! Ты уволена!
Вот это поворот… Что же делать? Мне хочется плакать, но вокруг так много людей. Линда побагровела от гнева.
– Уходи, – тихо сказала мне Элизабет, – потом поговорим. Ты, конечно, очень наивная – Линда годами пытается устроиться работать в коллектив, где работает Стелла, а ты так спокойно рассказываешь ей, что будешь выступать со Стеллой…
Я ушла… Что теперь будет? Что будет с моей визой? Что будет с моей работой? Что я наделала? Ой…
28 июля 2010
За четыре года до рождения Элль
Я уже месяц не работаю с Линдой, но за это время она успела меня изрядно извести: она угрожает, что подаст на меня жалобу и меня депортируют из страны. Все вокруг говорят, что все будет хорошо, потому что это Линда нарушила договор и уволила меня, а не я. Но я все равно постоянно на нервах. Вчера в нашем доме был слышен топот башмаков из коридора. Это было в пять утра, и по звукам мне было понятно, что это не дружеский визит к кому-то. Я проснулась и резко села в кровати.
– Илан, а что, если это полиция, и они пришли забрать меня потому, что Линда нажаловалась? – испуганно прошептала я.
– Алис, ну какая полиция. Спи! – сонно ответил Илан.
– Я не хочу в тюрьму, я не пойду в тюрьму!..
Я довожу себя до истерики по любой мелочи. Вдруг меня посадят в каталажку или депортируют? Но вчера уровень тревоги и страха вырос в разы, когда утром у меня зазвонил телефон:
– Алиса? Говорит детектив Джеральд, – услышала я в трубке.
– С-с-слушаю, – сказала я и вся сжалась внутри.
– Я звоню узнать, зачем и почему вы украли деньги у Линды? – спокойно спросил он.
Я онемела. Что за бред он несет? Что за формулировка вопроса?
– Деньги? Вы о чем? Я ничего не крала! – начала оправдываться я.
– Ну как же. Вы украли у нее пять тысяч долларов, перевели на свой счет. Зачем вы это сделали?
– Я не крала никаких денег! – мой голос дрожит.
– Я все понимаю, ситуация тяжелая, она вас уволила. Вы решили ей отомстить и украли у нее деньги. Так ведь? – продолжал голос в телефоне.
– Да что вы такое говорите?! Я не брала никакие деньги! – все еще не верю своим ушам.
– Алиса, вы же понимаете, что чистосердечное признание поможет вам. Так и скажите: да, это я украла деньги, и наказание будет легкое, – не отступал наступать детектив.
– Но я не брала никакие деньги, – я уже плачу. – Я никогда ничего ни у кого не крала. Я не брала денег у Линды! Я клянусь!
– Ладно, – вдруг соглашается детектив, – если вспомните, зачем вы их украли, наберите меня, и я вам помогу, – и отключился.
Меня трясет. Я не крала никакие деньги! Что за бред он несет?! Я не хочу в тюрьму! Я не пойду в тюрьму.
В это время Илана не было дома, я позвонила ему и очень сбивчиво все рассказала.
– Алиса, – устало сказал Илан, – ну что за бред? Ну какие деньги? Какой детектив? Неужели ты думаешь, что настоящий детектив стал бы тебе так звонить и разговаривать с тобой в такой форме? Ну это, как минимум, незаконно.
Но меня уже невозможно было успокоить – уровень стресса зашкаливал.
30 июля 2010
За четыре года до рождения Элль
Акт четвертый. Бизнесвумен
Я не знаю, как это описать! Чем и как я это заслужила?! Я просто не могу в это поверить!
Когда Стелла вчера подвозила меня после репетиции, она вдруг сказала:
– Сейчас я начинаю очередной проект: беру под свое руководство студию. Она переходит мне от другого танцора, который не хочет больше этим заниматься. И я вдруг подумала, что не хочу сама… Я хочу работать с надежным трудолюбивым человеком, который полон энтузиазма и знаний…. И тут я вспомнила о тебе! Хочешь руководить студией вместе со мной?
Вот так просто! Такими простыми словами Стелла предложила мне руководить студией: разделить право собственности и доходы студии поровну! Что такого она во мне увидела, что за месяц нашего знакомства решила, что хочет взять меня на борт своего дела?! Стелла, танцовщица с мировым именем, эта красивая девушка, старше меня на шесть лет, коренная американка, вдруг хочет, чтобы я стала ее партнером по бизнесу!
– Вау, Стелла, я не знаю, что сказать! – наконец-то прошептала я.
– Ничего не говори, иди домой и подумай! У нас будет много работы, но она того стоит – это будет наша студия! Я хочу, чтобы мы работали вместе, – заявила мне Стелла.
Я вернулась домой в полном шоке. Вот это да! Это же мечта каждой танцовщицы! Это моя мечта! Собственная студия! Нет, извините, собственная студия в Лос-Анджелесе – вот это да!
3 августа 2011
За три года до рождения Элль
