Отражение

С максимальным для ночи вниманием я изучал одно фото за другим. Анализируя, просматривая каждую деталь. Создавалось впечатление, что с их помощью Каталина хотела показать людям всю красоту окружающего ее мира. Найти в чем-то обычном и приевшемся нечто сокрытое. То, что можно было бы увидеть только хорошенько приглядевшись.

Вот, казалось бы, ничем не примечательная корзина яблок на деревянном столе. Чем тут можно удивить? Но ракурс, захватывающий зеленые листья какого-то дерева и теплые солнечные лучи, падающие на своеобразный натюрморт, делал общую картину более… детальной что-ли.

Я прокрутил страницу вниз и вдруг наткнулся на фото другого рода. В отличие от предыдущих, на нем была сама Каталина.

Судя по чуть размытому из-за установки ракурса фону, фото было сделано в какой-то комнате, у окна, откуда по стенам и мебели рассыпался солнечный свет. Лица девушки не было видно – к камере она была повернута спиной, – но узнать ее не составило большого труда. Каталина стояла довольно близко, так, чтобы в центр кадра попала лишь правая часть ее тела. Длинные темные волосы были заплетены в две небрежные косы, ниспадающие по спине, и благодаря которым открывался частичный вид на щеку и плавный изгиб шеи. А на виднеющемся краешке ее оголенного плеча сидела божья коровка.

Без понятия, что такого было в этом фото… но, признаться, я рассматривал его добрые минут пять. Или десять.

Каталина на нем казалась такой…

Резко развернувшись на кресле, я зарылся рукой в волосы, уставившись в окно на звездное небо.

Нельзя было этого делать.

Влезая в ее пространство, собирая по мелким частицам информацию о ней, все больше и больше уверялся в своей ошибке. В том, что она совсем не такая, какой я ее себе изначально представлял и тем более, какой мне ее представили другие.

Образ наглой стриптизерши-любительницы-денег в коротеньких шортиках никак не вязался с той девушкой-фотографом, с той Каталиной, с которой мы стали пересекаться все чаще и чаще. Конечно, я еще не настолько хорошо знал ее, чтобы утверждать это. Но ощущение, что я был прав сейчас, словно бы сигналило над головой: «тупица», «тупица», «тупица».

Мне не должно было быть до этого дело. Однако было, черт возьми! И мне ужасно не нравились те ощущения, которые я испытывал сейчас от этого осознания.

Шумно вздохнув, снова повернулся к столу и взял телефон. Часы показывали без четверти два ночи.

А что, если все таки написать ей? Пусть не прямое извинение – для этого лучше выбирать личную встречу, – но… для начала, можно ей руку своеобразного мира протянуть…

М-да, действительно чувствовал себя тупицей.

***

Несмотря на то, что масштабы соревнований были далеко не такими, как, например, на Кубке мира, болельщиков здесь сегодня собралось немало. Кто махал флажками и плакатами, кто хлопал ладошками-трещетками, кто оглушающе гудел дудками. Один из последних не переставая дудел мне чуть ли не в самое ухо, но я был слишком занят наблюдением за происходящим на трассе, чтобы вырвать атрибут из его рук и выбросить куда-нибудь подальше от меня. Не особо любил все эти громкие поддерживающие штуки, но что поделать.

Я остался у ограждения, чуть в отдалении от финишной черты и со странным волнением, потряхивающим грудную клетку, следил за сменой кадров на огромном экране. В сегодняшнем спринте, который открывал новый сезон, участвовало только тридцать спортсменов, собравшиеся с ближайших штатов, где более менее был развит биатлон. И Тео только что перешел с тринадцатой позиции на десятую.

Он старался изо всех сил. Я видел, как усердно друг тренировался в свободное от учебы время. Последние дни и вовсе были заполнены исключительно силовыми тренировками и выездами на трассы Лейк-Плэсида, которые уже засыпало приличным слоем снега. Тео натирал лыжи смазкой, надевал свой костюм из спандекса и работал до поздней ночи.

На экране показался огневой рубеж, и болельщики, казалось, затаили дыхание, когда прибывшая часть спортсменов приняли позицию “стойки”. Первые щелчки винтовок встретили дружные выкрики с трибун. Тео присоединился к стрельбе и с равным промежутком времени принялся закрывать одну мишень за другой.

Мой рот растянулся в улыбке.

Хорош.

Четверо парней из первой девятки пошли на штрафные круги, в то время как Тео выбился на пятое место. Хотелось вскинуть вверх кулак, но было, пожалуй, рановато для подобных жестов. Впереди еще полтора километра.

– Привет, Деймон.

Я резко повернул голову на голос и чуть не выругался вслух. Настолько не ожидал увидеть ее сейчас.

– Хейзел? А ты что здесь делаешь?

Она пожала плечами.

– Приехала поболеть.

Ах да, точно.

Я снова отвернулся, сложив локти на ограждение. Хейзел встала рядом со мной, повторив мое движение. Ее музыкальные пальцы с длинными красными ногтями перебирали флажок с какой-то надписью.

– Как у тебя дела? – спросила она между очередными дудениями болельщиков. Не дождавшись от меня ответа, продолжила: – Слышала, в СМИ просочились твои… новые фотографии?

– Почти. – Я фыркнул. – И те снимки – старье.

– Ясно.

Был ли это намек с ее стороны или еще что – плевать. Челюсть заныла от того, как сильно я сжал зубы. Одно появление этой девушки испортило весь мой позитивный настрой.

Но она не виновата.

Нужно напоминать себе об этом почаще. Особенно, учитывая…

Мой взгляд переместился на нее.

Хейзел всегда предпочитала во внешнем виде женственность. Потому даже здесь, на довольно холодном ветру, она была в кремовой водолазке, таких же леггинсах и темно-серой жилетке. Никаких длинных пуховиков, широченных джинсов и шарфов-пледов, в которые заворачивалась большая часть девушек-болельщиц. Каштановые волосы Хейзел были собраны в аккуратный высокий хвост, а лоб прикрывала черная кепка-козырек.

Будь все в нашей жизни иначе, она, может быть, мне даже понравилась.

– Твой отец знает, что ты здесь?

– Нет конечно, – хмыкнула Хейзел, не сводя глаз с экрана. На кадре показался один определенный биатлонист с номером двадцать три, и она грустно улыбнулась. – Он бы сразу объявил мне домашний арест до тех пор, пока… Ну, ты знаешь.

– Ага.

Я повел плечами, пытаясь максимально абстрагироваться от недосказанных, но вполне понятных мне слов Хейзел.

На кой черт я вообще начал эту тему? Очевидно же, нам обоим она никогда не приносила ничего хорошего.

Разговор явно не клеился.

Какое-то время мы молчали, следя за ходом гонки. Мне нечего было ей сказать. Да, мы были знакомы еще со времен частной школы, но никогда не были особо близки. Разные интересы, разные цели, разные взгляды на жизнь. Мы толком-то и не общались. А теперь нам приходилось создавать видимость чего-то общего.

Боги, как я все это ненавижу…

– Ты не один такой.

Неужели, я сказал что-то вслух?

Я повернул голову, тут же встретившись с ее карими глазами. Глазами, полными настоящего отчаяния.

Хейзел слабо улыбнулась.

– Те, кто говорит, что детишкам богатеньких родителей все достается за просто так, да и вообще, что они живут исключительно в свое удовольствие… Знали бы они, как ошибаются.

– Ну, иногда они все-таки правы, – усмехнулся я.

– Да, иногда, – кивнула Хейзел и перевела взгляд на трассу, где стали появляться первые финалисты. Сквозь громкий гудеж и всеобщее ликование, едва расслышал, как она добавила: – Лично я предпочла бы отказаться от своего трастового фонда, лишь бы жить свободной жизнью обыкновенного человека.

Как бы ни было это глупо, смешно или даже банально… Единственное, на что у меня повернулся язык, было:

– Я тоже.

Глава 15

Каталина

Закончив редактировать один из снимков, которые недавно сделала в парке кампуса, свернула приложение и открыла папку с новыми работами, готовыми к публикации.

Отлично. Можно будет опубликовать вот это, когда…

Напротив меня раздался громкий вздох.

– Я все еще жду, – проворчала Эби, постукивая пальцами по столешнице.

«Tasty fingers» сегодня кормили двойной порцией сырных палочек по цене одной. Так что мы с Эби просто не могли пропустить такой момент щедрости, и теперь уплетали купленную на двоих тарелку нашего любимого местного блюда.

У Эби было окно между парами, у меня же свободный час, прежде чем нужно было топать на смену в зоомаркет. Дела там, кстати говоря, шли не лучше, чем месяц назад. Не покидали ощущения, что меня пытаются выпнуть, но… Им придется постараться получше. Так просто от меня не избавиться.

– Нет, – равнодушно ответила я.

– Давай пиши.

– И не собираюсь.

– Лина!

Настала моя очередь громко вздыхать.

Оторвав взгляд от экрана ноутбука, посмотрела на подругу. Перед ней тоже был открыт ее макбук, за которым она должна была сейчас работать над какой-то презентацией. Но… Ключевое слово “должна”. Все, что она делала последние минут двадцать, так это доставала меня!

– Не-а. У меня нет никакого желания отвечать этому придурку.

– Да почему?!

Мое сегодняшнее утро началось с смс от человека, от которого я ожидала этого меньше всего. Нет, вообще не ожидала. Номер, конечно же, был неизвестен, но догадаться, от кого прибыла эта весточка, было не так уж и сложно.

И чего ему не спалось в половине третьего ночи?!

Первое и, пожалуй, единственное, что я почувствовала, когда открыла сообщение едва продрав глаза, было оцепенение. Незнакомый номер, скриншот ленты с моими фотографиями и всего два предложения:

«Ты все больше удивляешь меня, пупс. Признаться, я ожидал разврат…»

Но затем оцепенение сменилось лишь раздражением.

Кусок высокомерного говна! Да как он вообще посмел смотреть мою страницу, а потом еще и писать мне среди ночи?!

– Может потому, что он – самый отвратительнейший человек на планете Земля, и я не хочу иметь с ним ничего общего?

– По-моему, ты преувеличиваешь. – Эби откинулась на спинку стула, сложив руки на груди. – На Хэллоуин он мне таким не показался. А у меня, если помнишь, сверхчуйка на всяких там уродов.

Я скептически вскинула брови. Подруга фыркнула, выставив перед собой ладони.

– Ладно, почти сверхчуйка. Но я же не предлагаю тебе написывать ему любовные поэмы. Просто…

– А что ты предлагаешь? Ответить ему, все, что угодно, – значит поддаться на его очередную провокацию. А я уже сыта ими по горло. Спасибо.

Подвинув к себе миску с палочками, стала поглощать одну за другой.

– Может, он… хотел пообщаться с тобой? Думал о тебе…

– В три ночи?

– Тем лучше.

– Критикуя мои фото?

– И тем самым он привлек к себе твое внимание, – хитро улыбнулась подруга. С каких пор она записалась в очумелые сводники?

После их знакомства на той вечеринке, я сразу же рассказала Эби, кто скрывался под маской Джокера. Она выслушала меня, немного поворчав, но потом стала чересчур воодушевленно приводить самые разные псевдо-плюсы, из-за которых мне можно было бы вступить с ним в… особые отношения. Она еще больше стала придерживаться мнения, что его поведение – признак скрытой симпатии, отчего мне снова и снова приходилось открывать ей глаза на правду. Приводя свои доводы.

– Ты выдумываешь то, чего нет. В последний раз, когда мы с ним пересекались, этот придурок открыто насмехался надо мной, а теперь еще и это… вторжение. А другие его подлянки? – Я покачала головой, гневно откусив кусочек сыра. – Пошел он в…

Эби резво отобрала у меня спасительные углеводы.

– Ладно! Вот и напиши ему, чтобы отвалил раз и навсегда. Постоишь за себя. – Она пожала плечами и хрустнула сырной палочкой. – Мне кажется, хуже от этого не будет.

– Что-то я сомневаюсь.

– Поверь мне. Парни, вроде него, любят, когда им не достается то, чего они так рьяно хотят.

Подмигнув, Эби с довольным видом отхлебнула кофе из своей чашки.

– Да ну тебя! – Я кинула в нее смятую салфетку, но та умело отбила мою подачу. Бумажный комок упал точно в миску.

Да, я предпочитала игнорировать его.

Подумаешь, сообщение прислал. После всего, что он сделал со мной… Он вообще не имел права лезть в то украденное объявление, пялиться на мои фотографии, да еще и приставать ко мне со своими очередными издевками. После всех его унижений, оскорблений, угроз…

Да.

Катись к черту, Деймон!

***

Как же хотелось сейчас поработать камерой!

Я прямо видела перед глазами «тот самый» ракурс – и не один, – который бы взяла объективом. Можно было бы хорошенько поиграть тенью баскетбольного кольца или сделать более детальные фото напряженных рук с мячом, дабы разбавить потом коллаж из фотографий с самими спортсменами, но… Вместо этого мне приходилось периодически поправлять дополнительный свет и бегать за стаканами кофе для Зои – фотографа студенческой газеты.

Снимала она действительно очень круто. Передача света, цвета, экспозиция. Взявшись за работу, она действовала как настоящий профессионал, указывая парням из команды, где и как им встать, чтобы кадр получился идеальным. Зои не отвлекалась на внешние факторы, полностью погрузившись в свое дело. Даже когда телефон в ее кармане настойчиво завибрировал в четвертый раз, она просто не глядя швырнула его в мою сторону, зная, что я поймаю.

А что я? Поймала, конечно же. В этом и состояла моя задача: следить за всем и вся, что могло хоть на секунду отвлечь ее от создания фотографий. Придать волосам Чейза – атакующему защитнику – более растрепанный вид? Сделано. Отмыть с площадки пятно от кетчупа, упавшего с чьего-то хот-дога? Сделано. Бежать за забытыми Зои матирующими салфетками в другой корпус, где находился офис газеты? И снова, сделано. Признаться, так замотаться за какие-то сорок минут… Немыслимо!

– Молодцы, мальчики! – воскликнула Зои, хлопнув в ладоши. Фотоаппарат висел у нее на шее. – Теперь давайте попробуем сделать что-нибудь живое.

– Не многовато ли для одной статейки? – в который раз проворчал Итан, легкий форвард. – Мы тут уже битый час торчим.

– Поговори мне еще. Так, Уилл, Фриц, создадим ситуацию.

Парни со вздохами поднялись со скамьи и подошли к Зои, когда та, размахивая руками, стала рассказывать, чего именно хотела бы получить от них. Я же продолжала стоять в сторонке, ожидая очередных указаний. И стараясь как можно тщательнее игнорировать одного из игроков.

Здесь был дружок Деймона. Фриц. Его блондинистую голову я узнала сразу же, как только мы вошли в зал. Он меня, судя по всему, тоже. И это сделало мою работу здесь самой настоящей пыткой.

Я не знала этого парня, но уже терпеть его не могла. Он был другом Деймона, а мне казалось сомнительным, что с таким человеком как он, стали бы общаться адекватные люди. Так что…

Что еще не нравилось, так это его взгляды, которые он время от времени кидал на меня. Такие же, как тогда в кофейне, такие же, как тогда в парке. Изучающие. И стоило его взгляду пересечься с моим, как он начинал вдруг сдержанно и… как-то подбадривающе мне улыбаться. А я лишь безразлично отворачивалась, еле сдерживая порывы показать ему средний палец.

Сдались мне твои подбадривания, дебил.

– Лина, нужна вода! – крикнула Зои.

Тряхнув головой, схватила с переносного столика бутылку с распылителем и потопала к ним.

– Сделай нам лайт-пот, – что в переводе с языка Зои означало «сделай им сексуальную пленку пота, которую захочется слизать языком».

Да, несмотря на то, что за время съемки, парни немало двигались, проделывая различные фокусы друг с другом и с мячом, этого было недостаточно, чтобы… пропотеть. Вот Зои и нашла этот чудо-способ, считая, что искусственная влага сделает парней на ее фото просто альфа-самцами.

Пока я обрабатывала лицо Уилла, он не прекращал болтать и хихикать, хвастаясь, что именно он принес своей команде победу. Фриц стоял рядом, молча ожидая своей очереди.

– Такие передачи как у меня, никто в жизни не сделает. Тебе стоило это видеть, крошка. Там так…

– Я не люблю баскетбол, – оборвала его, дав рукой знак, что закончила с ним.

– Что-о? – Уилл неверяще помотал головой, отчего с его темной увлажненной шевелюры посыпались мелкие брызги. – Да ты многое упускаешь, крошка!

– Да-да, охотно верю.

– Я серьезно!

– Шевелись, Уилл, – пихнул его в плечо Фриц. – У многих из нас еще есть дела, а ты все время тянешь, разглагольствуя.

– А как же подмышки?

– Уилл! Тащи уже сюда свою задницу! – подключилась Зои.

– Хорошо-хорошо, – он поднялся со стула, и его место занял капитан.

– Как дела, Каталина?

Я усмехнулась, принимаясь за дело.

– Двойные стандарты.

– Не понял… – Фриц нахмурил брови.

– Я про болтовню. Сокомандника отчитал, а сам…

– А, – он хмыкнул. – Разница в том, что Уилл болтает без умолку, а я могу вовремя остановиться.

Я придала его волосам небрежный вид, как будто он действительно только-только закончил матч.

Как там называются люди, которые под видом сиропа льют машинное масло на панкейки, придавая им супер-аппетитный вид? Фуд-стилисты? Тогда меня можно смело назвать… Волостилист? Баскет-стилист? Ну и дурость же лезет мне в голову.

– Ты недавно работаешь с ними? – спросил Фриц, вероятно, имея ввиду студенческую газету. – Деймон рассказывал, что ты оставляла объявление с предложением услуг фотографа…

– А Деймон не говорил, что он придурок, каких поискать? – фыркнула я, мгновенно закипев. Что еще он растрезвонивает своим дружкам?!

Фриц только широко улыбнулся.

– Старые новости. Хотя… на самом деле, он не такой плохой, каким может показаться.

– Классно, что еще остались люди, которые верят в это.

– Ауч! – вдруг вскрикнул Фриц, и только тогда я поняла, что слишком сильно сжала пальцами рычажок, из-за чего брызнула водой прямо ему в глаз.

Случайно.

Хотелось смеяться от всей абсурдности этой ситуации, но пришлось лишь плотно сжать губы, пока я тянулась за рулоном с салфетками. Оторвав лист, заткнула им глаз Фрица.

– Вот. Утрись. И вали уже на площадку, пока не высох мой шедевр.

Плевать, чего он пытался добиться своими «он не такой».

Не интересует.

Всё.

Отвернувшись к столику, я все же не сдержала смешка – карма, ребята, – и принялась собирать вещи, когда со стороны входа послышался знакомый голос:

– Я все видел.

Резко подняв голову, тотчас пересеклась взглядом с Деймоном, застывшим в проходе слева от трибун. Сердце мгновенно заколотилось о грудную клетку, а тело с головы до ног окатило волной предательской дрожи. Нет, не то чтобы я трепетала от одного его вида. Он просто-напросто заставлял меня нервничать. Эти скрещенные на груди руки с ярко выраженными на них венами, ухмылка на четко очерченных губах, хитрый взгляд… Сегодня Деймон выглядел вполне обычно, как среднестатистический студент: черные джинсы, синяя рубашка и серый утепленный бомбер. Даже его русая шевелюра смотрелась более естественно, чем в нашу последнюю встречу.

Проклятье. Я теперь постоянно буду пялиться на мужские волосы, да?

Покачав головой своим мыслям, вернулась к сбору вещей. Зои с парнями уже заканчивали съемку.

– Игнорируешь меня?

Деймон оторвался от косяка и направился в мою сторону. Я неосознанно напряглась.

– Ну да, точно. Ты ведь так и не ответила на мое сообщение.

– Не вижу смысла.

– Почему?

– Потому что, твое сообщение тупое.

Он удивленно хохотнул.

– Тупое?

– Гадкое, циничное, раздражающее, омерзительное, гнусное. – Я взяла свой рюкзак, пакет с необходимым оборудованием Зои и подняла на него глаза, надеясь, что он чувствовал те молнии, которые мои глаза метали в него. – Выбирай что хочешь.

– Погоди-погоди, – пальцы Деймона осторожно сомкнулись на моих предплечьях, когда я едва собралась обойти его. Ярко-голубые глаза пробежались по моему лицу, поймав отсвет настенных флуоресцентных ламп. – Это была просто шутка. Ладно?

– Как же я сразу не поняла! – фыркнула его ключице и, дернувшись, отступила на шаг. – Спасибо, что объяснил. Можно теперь пройти?

– На самом деле, у тебя неплохо получается.

– Пф-ф, «неплохо». Что ты вообще здесь забыл?

Он кивнул в сторону баскетбольной команды.

Ах, точно. К Фрицу пришел.

– За Фрицем заехал. У нас сегодня намечается что-то вроде… двойной попойки, – Деймон улыбнулся, потерев гладковыбритую щеку. – Между прочим, я видел, как ты прыснула Фрицу воду в глаз.

– Это произошло случайно!

– Когда вы обсуждали меня? Не думаю.

– Мы не…

– Не отрицай, пупс. Я же слышал твои эпитеты.

– Ладно, – я пожала плечами. – Не буду рушить твои сладкие иллюзии, самовлюбленный болван.

Запрокинув голову, он разразился грудным смехом, эхом отразившемся по всему баскетбольному залу. И по моим шее и спине, видимо. Так как по ним вмиг рассыпались чертовы мурашки.

Смех привлек внимание парней, которые уже стали стекаться в сторону раздевалок. Они принялись дружно выкрикивать Деймону приветствия, как будто он был сама знаменитость, в то время, как Зои, казалось, не замечала никого и ничего, кроме своего фотоаппарата и проделанной работы. Да, она определенно горела этим. И надежда стать однажды кем-то вроде нее, кем-то… большим… затеплилась в груди с новой силой.

– Пару минут, Деймон! – крикнул Фриц, прежде чем скрыться за дверью.

Я отвернулась от него, вновь столкнувшись со смешинками в глазах Деймона.

– Так понимаю, радуга помогла? – он расплылся в улыбке.

– Ты слишком уж много мне сегодня улыбаешься, – прищурилась я.

На его лице пробежала тень удивления.

– А что ты бы предпочла? Может, чтобы я снова налетел с угрозами?

– Не знаю. Может, чтобы ты вообще не заговаривал со мной. Мне было гораздо проще жить, пока ты не знал о моем существовании и не докучал своим идиотским стремлением к общению. Какому бы то ни было.

Теперь уже Деймон отшатнулся. На высоких скулах заиграли желваки, лоб прорезала вертикальная складка.

В яблочко.

– Идем? – махнула рукой Зои, подойдя к нам. – О, привет, Деймон.

– Привет, – прохрипел он и переключил все внимание с меня на нее. – Сегодня у нас в планах вечеринка. Ты в деле?

Зои откинула за плечо свои светлые пряди, радостно захлопав глазами.

– А пив-понг будет?

– Обижаешь.

– Тогда я в деле. А ты, Лина, пойдешь?

– Нет, не пойдет, – прервал меня Деймон, когда я только-только открыла рот, чтобы ответить. Повернувшись в мою сторону, он одарил меня очередной, но уже холодной улыбкой и продолжил максимально безразличным тоном, от которого у меня почему-то заныл желудок: – Я не приглашаю к себе домой всякий сброд.

Глава 16

Деймон

– Три, два, один! Пьем!

Запрокинув голову, я со скоростью света влил в себя рюмку текилы и, перевернув ее на стол вверх дном, всосал дольку лимона.

– Есть!

Группка из семи человек издала хоровой гудеж.

– И снова побеждает… Деймон, дамы и господа! – воскликнул Тео, ничуть не обиженный тем, что снова проиграл. Казалось, сейчас ему доставляло удовольствие само наличие алкоголя в его крови, а все остальное было просто приятным бонусом.

– Это становится неинтересно, – проворчала одна из уже опьяневших девушек и, махнув на нас рукой, отошла.

Другая же, брюнетка в измятом желтом платье, едва прикрывающем ее округлую попку и в сапогах с высоченными каблуками приблизилась ко мне. В нос ударил едкий аромат ее духов, от которого хотелось чихать неделю, но я лишь одарил ее своей фирменной усмешкой, стараясь не обращать внимание на накатывающее удушение.

Чак, один из “игроков”, уже разливал следующую порцию.

– Кому как, – сказала брюнетка, пожирая меня глазами. – Лично мне очень интересно, на что еще способен этот рот.

– Поосторожнее на поворотах, цыпленок, – хохотнул Тео, пихнув меня в бок. – Он нам еще понадобится.

– Я могу и подождать.

Мои губы растянулись еще шире, когда я взял рюмку.

– Только не здесь. Лучше отойди подальше. – Опрокинув в себя содержимое, шумно выдохнул через рот. – Миль так на пятьдесят, окей?

Все, кто мог слышать эти слова, взорвались смешками. Только вот брюнеточка не смеялась. Надув и без того перекаченные губы, она что-то буркнула и скрылась в дрыгающейся толпе.

В жопу.

Все это.

Все, чего мне хотелось: только побыть, наконец, со своими друзьями и напиться до беспамятства. Никаких девчонок в коротеньких юбчонках с их недвусмысленными намеками. Сегодня они меня крайне раздражали. Все они.

Эта вечеринка в принципе подразумевала собой что-то чисто мужское, но в какой-то момент все вышло из-под контроля, и вуаля, в нашем доме полно разношерстных девиц. Что удивительно, большую часть из них я даже не знал. Зато все знали меня. И Теда. Что не удивительно.