Смотри, как тебя оплакивают

Катерина Келлар

Смотри, как тебя оплакивают

Пролог.

Его прозвали сжигателем. Весь наш небольшой городок Уилмингтон трясся в страхе из-за появления этого убийцы, который нарушил привычное спокойствие этих улиц. После первого громкого убийства юной Дианы Беккет, родители стали запирать несовершеннолетних дочерей на домашнее обучение, не давая и шагу ступить за порог дома.

Но, конечно же, юная душа всегда стремилась к свободе, тусовкам и первой любви. Поэтому большая часть находила лазейки в этой, как им казалось, несправедливой системе правил. И вот из-за этого отчаянного желания жить полной жизнью, каждые два-три месяца в разных уголках города находили сожжённые почти до неузнаваемости трупы молодых девушек.

За неделю до смерти они пропадали. В предполагаемом месте похищения полиция находила документы или ценные вещи, испачканные в крови жертвы. Совсем немного, хватило бы даже из пальца, но все же это подвергало общественность в шок. Особенно когда впоследствии обнаруживали останки.

Народ приговаривал, что он маньяк-фетишист, которому нравится привлекать к себе внимание «визитной карточкой». Полиция же думала, что убийца играет с ними, считая мотивом подобной показушности лишь самомнение маньяка и высмеивание органов правопорядка.

…Но это оказалось далеко не так.

Глава 1.Я была наивной

Мой дневной сон прервал уже надоедливый рингтон айфона.

Нащупав рукой под одеялом телефон, я, прищурившись, уткнулась в экран, на котором высветилось «Стью». Этот звонок, словно ведро с ледяной водой, окончательно разбудил меня. Выждав десять секунд и проверив голос на хрипотцу, я приняла вызов:

– Да?

– Привет, Мэри.Сегодня снова костер. Придешь? Я…соскучился.

Смущено улыбаясь, я ответила в своей привычной наглой манере:

– Ну…посмотрим.

– Я буду ждать, – усмехнулся в трубку Стью, зная, что я уже в его ловушке.

А как иначе? Он же был одним из самых классных парней в нашем небольшом городишке. Высокий, красивый, спортсмен, в конце концов. И своим прекрасно слаженным телом он любил хвастаться при любом удобном случае. Когда играл в теннис, расхаживал без футболки по университетскому коридору из мужской раздевалки или же мыл свою дорогущую машину. Всегда смешило, зачем он делает это самостоятельно. Ведь еще одним его плюсом было состояние его семьи. В общем-то золотой мальчик.

Я тут же настрочила Стелле несколько смс подряд о том, что Стью, наконец, выделил меня из всей нашей компании. Подруге редко удавалось устроить ночную вылазку, в отличие от меня, так что довольствовалась она лишь моими новостями и сплетнями.

Собрав длинные каштановые волосы в небрежный пучок, я уставилась на свое отражение в зеркале. На меня смотрела красивая и «скромная» девушка. Круглые зеленые глаза с густыми и невероятно длинными ресницами, пухлые губы и высокий, но очень аккуратный нос с узкой переносицей.

«Тебе бы умыться и накраситься», – произнесла я и подмигнула ей.

Пусть мне и двадцать один год, сейчас я испытывала эмоции подростка – влюбленность и адреналин от предстоящего побега из дома.

Да, я была достаточно взрослой, чтобы гулять без лишних вопросов допоздна. Но из-за орудующего уже больше полугода маньяка почти все мои сверстницы находились под тотальным контролем родителей. Особенно я. Моя мама отличалась от остальных чрезмерной опекой из-за своей паранойи. Она боялась абсолютно всего: летать, ездить на машине, громких звуков, грабителей. Один раз даже прилетело моему брату Марку, когда тот крадучись возвращался в свою комнату после ночной вылазки.

Когда мама услышала новости об убийстве шестнадцатилетней Дианы Беккет, она заперла меня дома на домашний арест, давая ступить за порог лишь в университет, и то с личным водителем в лице отца. Она совсем не хотела замечать, что я выросла и больше не та маленькая Мэри, которую она смогла бы уберечь, нося на ручках.

Ну а я просто нашла, как мне казалось, компромисс. Я старалась не протестовать, а просто сбегать ближе к ночи, усыпляя ее бдительность образом примерной дочери, которую не стоит проверять. Хотя первые две недели мне и впрямь приходилось быть ею, ложась в одиннадцать, и выполнять все её поручения беспрекословно.

– Спокойной ночи, мам, – выглянула я из-за двери и убедилась, что мама пошла спать. Она сонно брела в свою комнату, щурясь от света в коридоре.

– И тебе, – широко зевнула она.

Два, три часа выжидания и я начала сборы на ночную вылазку уже в четвёртый раз за этот месяц. Мама чертовски уставала на работе, так что не встала ночью.

– Интересно, я замерзну в футболке? – размышляла я, открыв дверцы шкафа. На полках, как всегда, царил хаос, в котором сложно было найти нужную вещь.

Я натянула свои любимые светлые джинсы прямого кроя, которые лежали сверху этой груды, раскопала на нижней полке белую свободную футболку и накинула джинсовку.

– Все-таки вечер…Ах да…Где мои белые кеды? – вспоминала я, куда упрятала коробку с последнего шоппинга.

Я сунула телефон в карман и открыла окно второго этажа. Ночь была прохладной, и свежий воздух мгновенно наполнил комнату. Это было как в тех подростковых фильмах о любви – побег через окно моего дома. Волнительно и немного рискованно, но зато какой фитнес, как говорила мама. Надо следить за фигурой? Вот, пожалуйста.

Я осторожно выглянула в окно, внимательно осматривая территорию вокруг. Вдалеке светились огни города, а луна ярко освещала пейзаж. Сжав подоконник, я глубоко вдохнула и решительно взялась за толстую ветку, которая почти касалась окна. Ветка слегка прогнулась, но выдержала мой вес.

Спустившись чуть ниже, я нашла опору на другой массивной ветке и спрыгнула на землю. Холодный воздух заставил меня вздрогнуть. Распустив пучок, я поправила волосы и прислушалась к ночным звукам. Где-то лаяла собака, вдалеке гудели машины. Я чувствовала себя немного неуверенно, но в то же время свободной.

Поправив рюкзак, я отправилась на встречу с людьми, которых считала друзьями. Каждый шаг в ночной тишине эхом разносился вокруг, и я старалась не думать о последствиях. Это было частью моей жизни – быть независимой и свободной.

Когда я выключила авиарежим, сообщения посыпались на меня  градом. Все они в основном были от Стелы и полны эмоций и стикеров.

«Ну наконец то!»

«Я знала, что он не мог устоять перед тобой!»

«Потом все обязательно расскажешь мне!»

Листая диалоги, я наткнулась на затесавшееся там сообщение от Карла – моего друга детства.

«Мэри Уоллес! Если мне еще раз придется выслушивать лекции от преподавателя по психологии о твоих прогулах, в следующем учебном году я сделаю вид, что мы не знакомы!»

«Да куда ты денешься», – подумала я с улыбкой. Он так редко писал мне в последнее время. Да и узнай он, что я творю сейчас, отвесил бы мне оплеуху за ночные прогулки. Иногда мне казалось, что Карл стремится стать моим вторым братом.

Я совсем быстро добралась до дома Картеров, рядом с которым устраивались наши посиделки у пруда. Благодаря Питеру, который жил в этом доме со старшим братом, у нас не было проблем с выпивкой и разборками с соседями из-за шума.

Увидев Стью, машущего издали рукой, я улыбнулась. Он сразу же выделялся из всего этого сборища неотесанных парней, которые вели себя придурковато. И пусть все они были бабниками, Стью отличался от них сдержанностью. Этим он и манил к себе – своей холодной аурой, притягательной ухмылкой и легким флером интеллигентности.

Это некий отдельный вид плохишей, которые мне безумно нравились. Я наивно надеялась, что он найдет во мне что-то особенное и влюбится, ведь такое перевоспитание частенько показывают в мелодрамах. Но, к сожалению, в жизни эта вероятность сводится к одному проценту…

В общем-то все разочаровывают.

Глава 2.Я была глупой

Я возвращалась по Пайн стрит, даже не переживая о том, что время близится к двум часам ночи. Фонари пусть и скудно, но все же освещали эту улицу, застланную опавшими листьями. Слабый ветер поднимал их и тут же опускал.

Я любила раннюю осень и особенно любила в это время года погружаться с головой в новое увлечение. Обычно это были старшекурсники, такие как Стью.

Так что сейчас все мои мысли занимало воспоминание о сегодняшнем вечере – долгожданном поцелуе у костра под гитарные мотивы. И то, что Стью не проводил меня, я списала на его самодовольство. Ведь спросив меня один раз, в который я ради приличия отказала, он уселся обратно в походное кресло.

«Ничего…Здесь же всего квартал, а ему явно хотелось остаться там…», – глупо рассуждала я.

На самом деле я никогда не была предусмотрительной. И сбегала, потому что наивно полагала, что не подхожу под цели маньяка, а может, и назло маме. Мне казалось, что она превратила меня в полную свою противоположность, хотя, наоборот, должна была привить боязнь ко всему.

Все жертвы еще не достигали совершеннолетия, а я все же уже была на втором курсе университета. То есть считалась взрослой. Да и вообще, не считала, что такое может произойти со мной. Ведь до этого я лишь слышала сводки новостей, и такие зверства не касались моих родных.

«Меня это не коснётся », – так я размышляла. И, кажется, поплатилась за свое легкомыслие и эгоизм.

Через несколько домов я бы вернулась в свой, взбираясь по заранее подготовленной лесенке. Рухнула бы в кровать и уснула, вспоминая о Стью, а на следующий или через день я бы снова сбежала в его объятия.

Но рука, которая закрыла мне рот и глаза, изменила мои планы, как и всю мою жизнь.

Я услышала стремительные шаги позади и ускорилась. В ушах стоял стук собственного сердца, а по телу прошла волна горячего воздуха. Я боялась обернуться. Боялась посмотреть в глаза своему страху. Но вдруг послышался собачий лай, и краем глаза я заметила поводок, а потом уже заставила себя взглянуть на того, кто шёл позади меня. Тук-тук-тук…Сердце пропустило удар. Это был всего лишь парень на пробежке со своим хвостатым другом. Я шумно вздохнула и опустила напряжённые плечи.

Дорога вновь опустела, но я решила не медлить с возвращением домой. И всё же взобраться по лестнице в этот вечер мне так и не довелось…

Никаких шагов, никаких звуков. Я успела лишь заметить возвышающуюся надо мной тень, и мой рот закрыт. Я мгновенно ощутила странный привкус во рту, мир перед глазами канул в мрак, а потом и я последовала за увлекающей меня тьмой, не успев прочувствовать тот же страх, что и пять минут назад…

***

Сопротивление век было сильным, будто они слиплись. Я с трудом открыла глаза, и они тут же наполнились слезами. Свет был тусклым и мерцал, словно пробивался сквозь толщу воды. Попытка разглядеть что-то вокруг не увенчалась успехом: предметы расплывались, превращаясь в размытое пятно. Голова налилась тяжестью, пульсирующая боль в висках была невыносимой, словно кто-то бил по ним молотком.

Я тряхнула головой и часто заморгала, пытаясь прояснить зрение. В воздухе витал резкий запах сырости, чистящих средств и чего-то химического, вызывающего тошноту. Я сглотнула, но во рту было сухо. Попытка сосредоточиться на чем-то одном закончилась провалом: все вокруг оставалось размытым, как в тумане.

Прошло несколько тревожных минут, прежде чем глаза привыкли к полумраку. Постепенно стали различимы детали: деревянные ветхие полы, несколько полок с раскиданными бутылками, парочка коробок. Кажется, подвал, но здесь не было пыли…

Я попыталась пошевелиться и поняла, что скована. Мои руки были связаны за спиной тонкой, но прочной веревкой. Узлы оказались слишком тугими, я не могла даже провернуть запястья. Каждое движение вызывало резкую боль в предплечьях, а ещё я ощутила тёплую струйку крови, стекающую по коже. Рану я не видела, но чувствовала.

Первая моя мысль была смешной, неуместной и очень наивной. Вдруг, моя слишком тревожная мама решила проучить невоспитанную и дерзкую дочь, схватив ее по пути к дому, и напугать с помощью какого-нибудь знакомого? Да так, чтобы я насовсем забыла, что такое прогулки, и боялась, как и она, каждого шороха. Кажется, я готова была поверить в то, что мама способна так извести своего ребенка. Я готова была верить во все, кроме очевидного – что я попала в ловушку недавно провозглашенного убийцы или очередного психопата.

– Это…он? – произнесла я еле слышно, вспоминая громкие статьи.

Сложно в полной мере описать чувства, что я испытала.

Страх? Одного этого слова недостаточно. Трепещущее сердце первым выдало жуткую тревогу. Грудную клетку сдавило так, что становилось трудно дышать. Словно невидимые объятия сжали меня в крепких тисках, а на шее появилась петля, которую медленно затягивали. Задрожали губы, и глаза застилали слезы, искажая все вокруг. Я испытывала раздирающий душу ужас и гнетущее ожидание того, кто меня забрал.

Но самым пагубным из всех чувств была надежда. Я упорно ждала, что за мной придут с минуты на минуту. Что сюда ворвется полиция, и офицер развяжет и успокоит меня, как это было в многочисленных фильмах, которые я так любила смотреть. Это убеждение было твердым.

Но когда я услышала, как ключ в двери проворачивается, я впала в ступор. В некое заторможенное состояние, когда мозг и тело еще не поняли, что нужно делать.

А вот скрип деревянных половиц, по которым нарочно медленно спускался мой похититель, все же заставил меня забиться в угол. Я прижалась посильнее к стене, желая слиться с ней, как хамелеон. Только вот чего я ожидала? Что он не заметит меня в тени этой комнаты? Глупость…Но, видимо, сработал мой инстинкт самосохранения.

Мерзкий голос стал насмехаться сквозь плотную ткань, а потом незнакомец шагнул в этот тусклый свет, и я задрожала. Мысли сменялись беспорядочно, я не знала, что делать…что сказать.

Он показался мне еще молодым мужчиной, быть может, лет тридцати пяти, а его джинсы и толстовка, на первый взгляд были чистыми и даже не потрепанными. Телосложение не сильно крепким, а рост чуть выше среднего. Даже находясь в стрессовой ситуации, мой мозг сразу же прикидывал, смогу ли я его одолеть. Но нет, я бы не решилась…Что я могла сделать со связанными руками?

«Почему он надел медицинскую маску? А вдруг не собирается убивать? Ведь если я увижу его лицо, у меня не будет шанса?»

Эти мысли, дарящие повторную глупую надежду, сразу промелькнули в моей голове. И я, не зная зачем, выползла на свет, словно мошка.

Он перестал смеяться, но его щелевидные глаза выдавали удовлетворение.

– Зачем вышла? Хотела же спрятаться, – усмехнулся он, засунув руки в передний карман толстовки.

– Я…– Мой голос не был похож на привычный. Он был настолько тонким, что я даже запнулась. – Я не хочу умирать, – взмолилась я. Он в ответ выдал истеричный смешок.

– Нашла чем удивить. Никто этого не хочет.

– Вы…хотите…убить меня?

И вновь странная насмешка.

– А ты что думаешь?

«Его смешит все это? Чего он ждет? Что его не будут бояться? Или, наоборот, безукоризненного послушания?», – спросил мой внутренний голос, а глаза метались в растерянности. Во мне всё ещё теплилась надежда на то, что этот некто может не желать мне зла.

Только вот из-за мамы я изучила сотни книг про психические расстройства. Мне казалось, что у нее совсем тяжелая форма ОКР1. Также я ознакомилась с множеством историй про мышление убийцы, ведь мечтала написать отличный психологический триллер. Но все эти тру-крайм подкасты только подшатнули мою веру в людей. И откуда же тогда во мне всё ещё не умерла надежда?

Когда я сталкивалась с психопатом в своём черновике романа, я знала, что ожидать от него… Но ведь в реальном мире – у каждого своя уникальная история, как им кажется, оправдывающая их страшные деяния. И его истории я не знала…Но вскоре поняла, что должна.

– Так что…– собралась с мыслями я. – Что в-в-вам нужно?

– Почему ты не бьешься в истерике? – сузив глаза и наклонив механически голову в бок, спросил он. Такое поведение всё больше страшило.

– Ч-что?

– Я хочу …увидеть твои страдания, – произнёс он размеренно и надменно, словно я общалась с начальником или психотерапевтом. Его голос был на удивление приятным, без хрипотцы или дефектов речи. В другой ситуации я бы даже сказала, манящим.

– Что вы имеете ввиду?

– Пережди эту ночь здесь с мыслями о все-е-их своих близких.

Он подошел к деревянному комоду и грубым рывком открыл первый ящик комода. Внутри было темно, я видела только силуэты вещей. Он достал глубокую металлическую миску с блестящими краями. Налил в неё воду из пятилитровой пластиковой бутылки рядом.

Присев передо мной, он поставил миску на пол. Его движения были точными, но в них чувствовалась жесткость. Он избегал смотреть мне в глаза, как будто боялся, что я увижу что-то, что он не хотел показывать.

– Это… Если вдруг захочешь пить, – сказал он низким, хриплым голосом, как будто долго не говорил. Он поднял голову и посмотрел на меня. В его глазах не было похоти, но я почувствовала, как по спине пробежал холодок. Этот взгляд принадлежал человеку, привыкшему контролировать ситуацию, но сейчас он был чем-то обеспокоен.

Он ушёл, не сказав больше ни слова, поднявшись по лестнице с тем же скрипом от тяжёлых шагов.

Я смотрела на миску с водой, обдумывая его странные слова. Что он имел в виду, говоря о моих близких?

Поток мыслей обрушился на меня головной болью, отдающей всё также в виски.

Вскоре я прикрыла глаза от усталости и постепенно провалилась в сон. Наверное, организм устал бороться со стрессом и решил перезагрузиться. Только вот «перезагрузка» не решила бы мою проблему, как, например, в случае с компьютером или айфоном.А жаль…

Глава 3.Я была смелой

Я проснулась в своей комнате и кинула взгляд на фотокалендарь с группой «BTS». Отметив маркером предстоящее день рождения брата, я впервые за две недели не решилась сбежать из дома ночью.

Накинув халат и махровые смешные тапочки, я вприпрыжку спустилась на первый этаж. Мама уже стояла у плиты и варила овсяную кашу. Я крепко обняла ее сзади, а она слабо улыбнулась, ворча, что мои объятия ей мешают.

– Всё, всё! – посмеялась я и присела за стол, предвкушая завтрак.

Со второго этажа спустился отец и младший брат, который явно разугливал по оркуге этой ночью. Его волосы были растрепаны, глаза еле раскрывались, и, позабыв о манерах, он выперся без футболки.

– Доброе утро!

– Мам, у нас что, опять овсянка?! – цокнул брат, присаживаясь рядом со мной.

– А тебе что нужно? Омлет с колбасками? – дразнила его я.

– Не помешало бы, знаете ли.

Я влепила ему в шутку подзатыльник и…вновь проснулась. Но уже не в своей уютной и маленькой спальне, а в сыром и темном подвале.

Сон был слишком реальным. Мне казалось, я чувствовала тепло матери, а ладонь словно и впрямь прошлась по дубовой голове брата. Мои глаза тут же налились слезами.

– М-мама. Т-ты, наверное, сходишь с ума?

Я понимала, что, узнав о моем похищении, она слепит все самые страшные картинки в своей голове воедино. И от них у нее может случиться приступ. Мне было больно думать о ней.

«Надеюсь, ты будешь думать, что я сбежала. Хотя бы…пока что»

Мой живот урчал, в горле пересохло, а на щеках чувствовались застывшие слезы. Думаю, я заработала себе обезвоживание из-за обильных слез и распития незадолго до похищения алкоголя.

Я смотрела на миску с водой, желая нырнуть в нее лицом, словно собака. Хотела утолить жажду и заодно умыться, но боялась, что она может быть отравлена. Хоть и трезво оценила, что красть меня, чтобы просто отравить, совсем неинтересно. Особенно такому изощрённому психу, как он.

Здесь царил полумрак, едва рассеиваемый одинокой лампочкой без абажура, которая одиноко свисала на длинном шнуре. Я не знала, утро сейчас или день, а может быть, и вовсе ночь. Из-за стресса я могла проспать как пару часов, так и целые сутки.

Потеря ориентации во времени дезориентировала меня, и мне снова захотелось спать. Возможно, это было из-за слабости. Но как только я услышала, как открывается старый замок, я почувствовала прилив сил, словно была готова бежать стометровку. Моё тело напряглось, а сердце забилось с бешеной скоростью… Я испытывала… адреналин? Не знаю.

Мой похититель спустился и, увидев нетронутую миску с водой, кажется, был разочарован. Вальяжным шагом он двинулся в мою сторону, засунув руки в карманы спортивных брюк, и пнул ее, переворачивая вверх дном. Вода растеклась по деревянным полам и в щели между реек.

«Мне нужно было выпить ее!», – воскликнула я мысленно и тут же зачем-то оправдалась перед ним. Думаю, мозг дал сигнал – «Он зол! Успокой его!»

– Я…только встала… Не успела даже выпить воды.

Он резко повернул голову в мою сторону и усмехнулся, а после присел к миске, чтобы поднять ее.

– Ла-а-адно, – ответил он с тенью сомнения и направился к комоду. Взяв бутылку с водой, он вновь наполнил миску почти до краев, поставив в метре передо мной. Специально небрежно, чтобы вода расплескалась за края.

Недолго думая, я зашаркала по пыльным полам на коленях. Пришлось изощриться, чтобы удержать равновесие с заведенными назад руками и не рухнуть лицом вперед. Как только я ощутила на губах воду, я стала жадно пить ее, как дворняжка в жару. Из раза в раз поднимая голову, потому что не могла задержать дыхание.

И знаете, что самое странное? Я надеялась, что ему понравится подобное представление.

«Может, если я буду послушной и отчаянной, ему будет интересно наблюдать за мной? Лучше же, чем просто убить? Такие люди любят играть в кукловодов…» – такие мысли витали в моей голове.

– Хм…Так ты и вправду не успела ее выпить? – ухмыльнулся он, погладив меня по голове, как тот, кто подал дворняжке жизненно необходимую миску воды. Я вздрогнула от неожиданного контакта и замерла.

– А я-то уже подумал, что ты не доверяешь мне.

Он говорил так, словно мое недоверие совсем ничем не обусловлено и мало того, даже задевает его чувства. Интересно, эта обидчивость была показной или настоящей?

– Ну так что? Как тебе ночь в этом месте? Думала ли ты о ком-то из своих близких?

Еще раз глотнув воды, я поднялась. Я боялась сказать, что думала о маме и также боялась пытаться врать ему. Ведь не думать в моей ситуации было невозможным. Мне только и оставалось что думать.

– Да.

– И о ком же?

– Обо всех. Меня, наверное…потеряли.

– Хм…это хорошо, – улыбнулся он. Я даже растерялась из-за его положительной реакции. Если бы меня активно искали, ему следовало бы быть осторожнее и опасаться разоблачения.

«Возможно…ему нравится играть с полицией? Ведь он не просто так задает эти вопросы о близких. Что же ему нужно…»

– А может…и нет, – проскулила я, чтобы проверить теорию. – Я же слишком часто сбегаю из дома. Какая же я глупая!

– Хочешь сказать, тебя могут и не искать сейчас ?! – вырвалось с его рта почти что криком.

Я ходила по опасному лезвию слова. Одно неверное и его ярость выйдет за пределы. Но сейчас мне оставалось лишь рисковать.

– А что? Зачем тебе знать, о ком я думаю? Ты… хочешь причинить вред моим близким?

Я решила задать прямой вопрос, не заметив, как перешла на ты. Уже без слез и всхлипов. Так, словно интересуюсь погодой за окном, которого здесь нет. И, кажется, этот вопрос ввел его в ступор.

– Т-ты…– запинался он, возмущаясь. – Ты ос-смеливаешься задавать мне такие вопросы?! – его глаза расширились от удивления.

Да. Тут и впрямь нужна смелость. А что еще мне оставалось? Послушно ждать смерти? Знать бы хоть за что…Вдруг, я смогла бы достучаться до этого психопата, пусть и запрещенными приемами.

– Я просто не понимаю. Зачем держать меня здесь и говорить, чтобы я думала о близких?

– Ты считаешь, я обязан отвечать на твои вопросы? – выдал он истеричный смешок.

– А что будет? Даже если ты ответишь, я же не смогу ничего сделать…

– Раз ты такая любопытная, пусть неведение станет твоим дополнительным наказанием! – после этих слов он, как обиженный подросток, пробежал, взбираясь по лестнице, оставляя меня вновь одну в потоке страшных мыслей.

Зачем я полезла на рожон? Иногда я вела себя так, словно являюсь бессмертной. Взять даже мое глупое бесстрашие гулять ночью одной.

Мои руки совсем затекли и мышцы стали ныть. А на запястьях, вероятнее всего, уже были глубокие отметины от веревки.

– Да что тебе нужно?!! – истерила я тихонько, не решаясь крикнуть этим молчаливым стенам. – Что…

Каждый стресс я обычно заедала, но сейчас состояние было настолько паршивым, что в меня не влез бы даже любимый десерт. Меня начало мутить от нарастающей тревоги и, наверное, от голода. И самое неприятное, я начала хотеть в туалет.