Ловец из ноосферы

– Это опять я, Глеб! Я ненадолго, по завтрашнему…

– Нельзя. Проваливай отсюда! – неожиданно грубо отозвался домофон и выключился. Ну и дела! Может, она не узнала меня?

Я перезвонил ещё раз и заново представился, уже как «Глеб с букетом». Стыдно было про букет напоминать, но что поделать.

– Пошёл вон, Глеб с букетом! И прекрати сюда ходить!

На третий звонок (для уверенности, что не ослышался) мне даже отвечать не стали.

И как это понимать?!

Невидимый допрос

И что мне оставалось делать? Я сел на детскую качельку во дворе и стал покачиваться на ней. Вокруг были разбросаны окурки и пустые бутылки из-под пива. А сама качелька была наполовину выдернута из земли, поэтому я и не раскачивался слишком сильно – не было опоры.

Я думал. Много думал. Зачем я здесь? Почему меня так резко и грубо отшила та самая девушка, которая только-только согласилась подыграть перед копами? Что такого произошло за те пару часов, что мы не виделись? Тогда ей как будто было вообще всё равно, а теперь она была явно против меня. Это произошло просто так, в её собственных мыслях, или что-то ещё случилось позже, пока меня тут не было? Как бы я хотел узнать ответ! Но ноосфера не желала впускать меня и дать прочитать хоть немного из чужих мыслей. А сам я догадаться никак не мог.

Я увидел, что во дворе курил какой-то человек в шляпе и пальто. Его одежда очень напоминала кого-то… Точно, Корнея! И он стоял около того самого подьезда, где жила Анна и где была убита старушка. Я сощурился, но лица мне было не разглядеть. Но мне показалось, что курящий человек меня видит прекрасно. «А вот если бы я мог не только читать чужие мысли, и то через раз, а ещё и внушать людям свои? Случилось бы то, что сейчас случилось?» – подумалось вдруг мне. Я отогнал от себя эту мысль, хоть она и казалась заманчивый. На долю секунды мне показалось, что человек в пальто мне её каким-то образом внушил. Потому что этот бред пришел мне в голову словно извне, при взгляде на него…

Я встал с качельки и пошёл к подъезду через двор, уже уверенный, что видел именно Корнея. Он ведь следил за мной и раньше? Что мешало ему как-то внушить Анне не впускать меня, а потом начать внушать мне свои мысли?

Приблизившись, я увидел только потемневший от времени и грязи фонарный столб. С его верхушки с криком слетела ворона. Но я был уверен, что на этом месте стоял человек! У меня начались галлюцинации?

Об этом было страшно думать, поэтому думать я себе запретил. Откинул прочь все мысли о последнем часе. Почувствовав раздражение на себя, Анну и свои галлюцинации, я быстрым шагом отправился назад. До метро, а потом в общежитие.

– И как ты только выдерживаешь такое. За девчонками бегать, – сказал я Амиру с восхищением. – Меня это бесит. Чувствую себя придурком, и как будто сразу уже в чём-то виноват.

– Ну вот поэтому ты и один, – развёл Амир руками.

– Так и ты тоже!

– Это временно. Мне нравится ухаживать, нравится влюбляться. Я верил, что Марта будет той единственной…

Амир вздохнул и ушёл к себе играть на гитаре что-то грустное. Я сел за учёбу, но очень быстро стал зевать. Перед сном, раз о проблемах думать мне было запрещено, я подумал о том, что Амир говорил. Любовь и ухаживания за девушками вносили в его жизнь краски. Но мне не нравилось, что краски эти меланхоличные. Таких ярких красок, которыми светилась ноосфера, ни одна девушка не подарила бы. Да, я любил только ноосферу, и менять это не собирался. Не хотелось бы потом грустить и петь слезливые песни.

Утром я поехал в полицейский участок. Все знакомые были там: и Михалыч, и секретарь, и Анна. На неё я не смотрел. Пошёл к автомату с кофе и налил себе капучино. Кофе я не любил, но чая там не было, а занять себя чем-то хотелось.

– Привет, – сказала за спиной Анна, и я обернулся:

– Чего тебе?

– Грубо, – поморщилась она. – Ничего, просто хотела поздороваться. А я сейчас пойду на допрос. Нервничаешь?

– Конечно. Ты же не захотела вчера со мной обсудить тактику ответов, и я не знаю, что ты можешь там наговорить, – проворчал я и отошёл в сторону со стаканчиком в руке. Анна стала наливать кофе себе:

– Положись на меня. Я найду, что сказать, – широко улыбнулась она. Ну и как это понимать? Вчера мне нахамила, не пустив на порог, а сегодня – сама приветливость. Женщины! Одета она была в брючной костюм, а в остальном – никакой вычурности, в отличие от вчерашнего.

Я сел в коридоре у кабинета следователя и стал ждать. Анну вызвали на допрос, а меня никто никуда не звал, и делать мне было нечего.

Это был самый скучный и унылый час в моей жизни. Не происходило ровным счётом ничего.

Наконец из кабинета следователя вышла Анна. По ней было непонятно, как прошёл допрос, но и угрюмой она не выглядела. Секретарь позвал в кабинет меня.

– Ну что ж, Глеб Викторович Андреев, – вальяжно протянул Михалыч, развалившийся в своём кресле. – Пока что подозрения на вас всё равно остаются, но нам нужно будет за вами проследить. Правдивы ли ваши показания, и правдивы ли показания мисс Анны. Тёмные вы лошадки, конечно. Ну что ж, в следующий раз увидимся на похоронах.

– Что?

– А что? Завтра похороны миссис Абигайл, той старушки, что вам уже знакома. Вы придёте туда со своей девушкой Анной Асафьевой, а мы придём, дабы почтить память миссис Абигайл и заодно опять с вами свидеться. Так что до скорой встречи!

Я вылетел из кабинета и набросился на Анну:

– Что ты там наговорила?! Мы пойдём на похороны? Как пара?

– Но ты же сам просил подыграть тебе, – пожала она плечами с ухмылкой. – А я пойду на похороны соседки. Было бы странно, если мой парень не поддержал бы меня в таком событии.

– Я просил только подыграть, что ты меня знаешь, и я за тобой ухаживаю!

У меня завтра был экзамен.

– Ну вот я и подыграла. А теперь ты подыграешь мне, и мы пойдём на похороны миссис Абигайл, – сказала Анна – Не понимаю, чего ты злишься.

У меня экзамен! А, впрочем, ей было всё равно. Так что я не стал ничего говорить и только махнул рукой. Похороны так похороны. На мой экзамен тут всем было плевать.

– Я могу немного опоздать, – только и смог предупредить я.

– Но желательно не опаздывай, – ответила Анна.

Она в лучшем мире

В помещении стоял запах духов и цветов. Я первый раз был на похоронах и ожидал чего-то другого: ладана, наверное. Экзамен я, кстати, выдержал на удовлетворительную оценку, меня быстро отпустили без долгих расспросов после того как я сказал, что предстоит идти на похороны. Но я всё равно немного опоздал. Священник уже отпел покойную.

Было много людей. Трагическая гибель старушки собрала множество родственников, соседей и просто любопытных. Не обошлось и без присутствия вежливо-холодных полицейских, уже знакомых мне по допросам. Я стоял рядом с Анной, и мы оба не проявляли внешней скорби. Каждый думал о своём, наверное.

– Вы не выглядите опечаленной, – заметил я. – Вы хорошо знали её?

– Это моя соседка по подъезду, – произнесла она без каких-либо эмоций на лице. – У нас были не просто добрососедские, а очень дружные отношения со всеми жильцами, мы все с ними знакомы всю жизнь. Новых жильцов в нашем доме никогда особо не водилось. Конечно, я знала её хорошо.

– Соболезную, – сказал я.

– Не стоит. Она сейчас в лучшем мире. И она прожила достойную жизнь, – серьёзно ответила Анна, что заставило меня внимательнее на неё посмотреть. От девушки было непривычно ожидать такой спокойной и мудрой реакции.

– Но её смерть… – заговорила Анна снова, взглянув на меня. И её голос немного задрожал. – Что за зверь это сделал…

– Мы обязательно найдём его, – я непроизвольно протянул руку и сжал её ладонь. Это длилось всего секунду, и мы сразу неловко разняли руки. – Поверье на слово.

– Ладно, – сказала она без выражения. Конечно же, не поверила. Ну и ладно, с чего бы ей было верить, не зная о моём даре. Я не обиделся. – Прошу прощения за то, что резко вчера отвечала, когда вы пришли. Мне было… плохо.

– Почему?

– Вы видели, что я шла с пакетом книг. Вчера я была на презентации книги одной писательницы, там и купила их. Там ещё была костюмированная вечеринка, мы все нарядились в стиле героев её книги. После таких событий мне бывает радостно, но вчера был не тот день. Сначала я сходила на весёлую презентацию успешной книги, а потом… Я увидела, что моюкнигу выставили на распродажу. Причём сделал это тот человек, которому я её отправила в подарок, с открыткой и автографом, от души. И мне было очень грустно. Да и книгу эту никто не купил. Даже на распродаже!

Договорив, она отвернулась и уткнулась лицом в платок.

– Ну-ну, девочка. Мы все скорбим, но она сейчас в лучшем мире, – погладил её по плечу стоявший рядом пожилой мужчина. Скорее всего, сосед по подъезду. Я подумал сразу о двух неожиданных вещах: о том, что Анна оказалась писательницей, и о том, что сам я не знал никого из своих соседей по дому. У этих людей было что-то общее, они все выглядели большой семьёй, и это трогало за душу.

Анна вытерла лицо и снова повернулась ко мне:

– Извиняюсь. Я не хотела разводить сопли, особенно здесь, сейчас. Просто вспомнила, как миссис Абигайл читала мою книгу и как она поддерживала меня, говорила, что я гений. Ха. Она даже сама, не умея пользоваться интернетом, зарегистрировалась на читательском сайте, чтобы поставить там моим книгам самую высокую оценку…

Анна опять всхлипнула и отвернулась. Я решил оставить её побыть наедине с собой и подошёл к полицейским.

– Девушка твоя, как я смотрю, убита горем. А, казалось бы, покойница – всего лишь её соседка, – заметил Михалыч, поглаживая подбородок в задумчивости.

– И что? Они дружные соседи. Все друг друга знают, ходят в гости, поддерживают.

– Да-да, она нам это тоже говорила. Да и с другими мы уже пообщались. Похожи на действительно дружную семейку, хм-хм. Сложно будет до чего-то докопаться.

– Все они могут дружно прикрывать друг друга! – с важным видом ввернул секретарь, продолжавший строчить в своём блокноте даже здесь, на похоронах. Я уже подозревал, что он писал там не что-то новое по делу, а просто свои гениальные мысли типа вот этой.

– А чего ты девчушку-то свою бросил? Ей грустно, а ты тут с нами прохлаждаешься. Нехорошо, – ухмыльнулся Михалыч.

– Перенервничал, – буркнул я. И вернулся снова к Анне. Она разговаривала с устало выглядевшей женщиной лет тридцати с небольшим.

– Знакомьтесь: Глеб, София, – представила она нас друг другу.

– Это моя бабушка, – кивнула женщина в сторону гроба.

– Как вы? Держитесь? Соболезную вашей утрате.

– Да, спасибо. У неё была хорошая семья. И хорошие соседи, – широко улыбнулась София Анне и отошла от нас к столу с закусками. Она взяла там бокал шампанского и залпом выпила его.

– Тупая стерва, – прошептала Анна, с неприязнью глядя на женщину. Я прыснул в кулак. Это было очень неожиданно. – Она только и ждала наследства.

– Откуда ты это знаешь? – внезапно перешёл я на «ты». Ну, после таких откровений как-то сразу само вырвалось. Анна как будто ничего не заметила, или ей было всё равно.

– Миссис Абигайл сама это рассказывала. И показывала её сообщения, про наследство. Эта внучка не поздравляла её с днём рождения, не вспоминала и не приезжала. Единственное, что она помнит, так это то, что бабушка не отдала ей в подарок свою квартиру, когда у неё родился сын, не уехала в дом престарелых, а вместо этого предпочла сама жить в своей же квартире.

У Анны снова навернулись слёзы, и она вслед за Софией тоже поспешила к столу за своим бокалом. Я последовал за ней. Продолжая потихоньку наблюдать за гостями, я не ощущал присутствия убийцы. Копы зря сюда пришли. А может, мой дар ослаб, ведь уже пару дней он не проявлялся. И я скучал по нему. Два дня – может, и не самое длинное время, за которое я ни разу не почувствовал дар. Стоило заболеть, испытывать постоянные нервные потрясения или просто заиметь плохое настроение, и у меня пропадало состояние, нужное для связи с ноосферой. И в такие периоды потери своего дара мне становилось очень не по себе. Вдруг он пропадёт однажды навсегда?…

– Приветствую, джентльмены. Простите за задержку, – появился рядом с полицейскими очень знакомый тип в шляпе и чёрном пальто.

– Ты! – прошипел я. Не задаваясь вопросом, как я расслышал, о чём говорят в нескольких метрах от меня, я снова зашагал к копам. Рядом с ними стоял Корней, этот отвратительный прилипала.

– Ты собрался постоянно меня преследовать? – тихо, но угрожающе (надеюсь) произнёс я.

– Не понимаю, о чём ты. Вообще-то, я пришёл почтить память почившей и встретиться с коллегами, – нахально ухмыльнулся подлец.

– Коллегами?

– Да, мы сотрудничаем по известному тебе делу. И прошу не мешаться под ногами, – Корней отвернулся и заговорил с Михалычем. Значит, у этой его секты есть прямая связь с полицией. Чем они друг другу полезны? Ну, полиция понятно, всегда может быть нужна. Но чем полиции полезна секта? Может, и правда, они как-то помогали искать преступника? А значит, они могли знать больше, чем я, а всё, что знал я, так это мысли убийцы: «Не успеваю… Тогда хотя бы шею сверну». И его ауру, которую я мог ощутить в его присутствии, но это было бесполезно, когда его не было рядом. Ощущая себя ни на что не годным в поимке убийцы прямо сейчас, я решил быть полезным хоть кому-то и снова подошёл к Анне. Она была уже в том состоянии, в которое девушки быстро приходят, выпив пару бокалов шампанского. Глаза блестели, и появилась непривычная разговорчивость.

– А знаешь что? – сразу же заговорила она с этим лихорадочным блеском в глазах, как только я подошёл. – Я до сих пор ведь так и не попрощалась с ней сама. Мне было страшно.

– Ты имеешь в виду, – я кивнул в сторону, где располагался гроб, уставленный вазами с цветами так, что его было почти не видно. – Ты не подходила туда?

– Нет, – нервно хихикнула Анна, как будто раскрывала страшный секрет. – Я же знала её так хорошо, и она до сих пор живая для меня… А если я увижу, какая она сейчас, я не знаю… Мне не хочется верить, что это правда. Но я думаю, глупость, конечно. Но мне кажется, она бы обиделась, что я не подошла… Но мне ужасно не хочется!

– Ты права. Она точно обидится. Точнее, расстроится, если вы реально были так близки, как ты рассказывала. Она же поддерживала тебя. Поддержи и ты её в последний раз, – сказал я, и, не обращая внимания на вытаращенные глаза Анны от того, что я говорил об умершей в настоящем времени, взял её за руку: – Давай вместе подойдём. Я же тоже так и не подходил туда. Вместе будет не так страшно.

Мне и не было страшно. Скорее, я просто не хотел. Но Анне нужно было подойти. Так что мы неловко побрели, разняв при этом руки, в сторону гроба. Там так сильно пахло цветами! А старушка казалась не такой старой, как я её запомнил. Черты лица разгладились, как будто она нашла успокоение. Так и был на самом деле. Но даже следов преступления на теле не был видно. Шея была в нормальном состоянии, как будто старая леди просто спала. Ничто не указывало на то, что ей сломали шею, и предсмертного ужаса на лице старушки не было. Как так?

– Моя работа, – гордо сказала девушка с другой стороны гроба. Я поднял на неё взгляд. Она протягивала свою визитку Корнею, который тоже внезапно появился здесь. – Я танатопрактик. Гримирую усопших. Между прочим, заняла первое место в стране на соревнованиях в этом году!

– Благодарю, – слегка поклонился Корней и спрятал визитку в карман пальто. – Наслышан о вас. Никогда не знаешь, какие специалисты пригодятся.

– Ха-ха, это точно! А моя работа рано или поздно пригождается всем, – усмехнулась девушка, продолжая светский разговор с бесячим удовольствием.

– Пойдём отсюда, – прорычала Анна и метнулась прочь. Я догнал её около туалета, куда она побежала рыдать.

– Стой! – пропыхтел я. – Ты чего?

– Это невозможно! Миссис Абигайл умерла, а они… Веселятся, визитками обмениваются прямо над гробом! Всем этим людям плевать на неё. Кто они вообще? Я знаю только соседей, остальные – непонятно кто, да ещё и эти родственнички, которых никогда не было, а теперь они появились…

Анна села на подоконник в коридоре и спрятала лицо в ладонях.

– Что ж поделать. Тут много чужих людей, потому что произошло убийство. Главное, что вы с соседями здесь, не обращай внимания на остальных, – неловко погладил я её по предплечью. А сам подумал, что мы ведь тоже переживали на этих похоронах не о миссис Абигайл, а каждый о своём. Анна – о неудачливом писательстве, я – о потери связи с ноосферой. Когда я смотрел на миссис Абигайл, меня вдруг посетила мысль, что, возможно, я никогда больше не попаду в ноосферу, и мне стало очень страшно. Если это произойдёт, то и убийцу старушки я не найду. Но и сам останусь без важной части своей жизни. Кто я буду без этого дара?

– Каждый думает о себе, и ты в том числе, – сказал я. Анна злобно посмотрела на меня:

– Неправда!

– Правда. Ты думала о писательстве, – пояснил я, и, видимо, зря. Анна мгновенно вспыхнула, как будто чиркнула спичкой гнева:

– Какой же ты… Мерзкий! Не подходи ко мне больше!

Она вскочила и побежала в обратную от зала сторону, к лифту. На этот раз догонять я не стал. Довольно с меня этой беготни.

– Анечка! – раздался у лифта голос одного из гостей похорон. – Ты куда? Сейчас будет… – а дальше он заговорил тише, и я не расслышал. Они с Анной под ручку вернулись в зал, и прошли мимо меня, не обращая никакого внимания. «Не хочу я…» – донеслось до меня бурчание Анны, которой не дали сбежать. Я было сам собрался сваливать отсюда, пошёл на выход потихоньку, но тут бодрый голос из похоронного зала громко обьявил в микрофон:

– А теперь – завещание!

Вечеринка у миссис Абигайл

Развернувшись, я прош