Ловец из ноосферы

Гладко стелил Корней. Создал мне шум в мыслях, и я засомневался. Вроде бы как он говорил не совсем уж ерунду, да и козыри в рукаве держал. В тот момент я заслушался и не знал, что отвечать, а такое со мной бывало только в универе, и то на первом курсе. Потом я стал чётким и уверенным в своих решениях. Но тут что-то пошло не так. Словно гипноз какой навели.

Корнея резко прервал окрик Амира из-за двери:

– Пошли чай пить!

С меня как будто сразу слетел навеянный Корнеем дурман. Я ведь не хотел сперва его вообще слушать! Вот так и стоило бы продолжать и выставить их обоих за дверь. Первое желание – самое верное. Остальное, вроде всяких сомнений, появляется в голове уже под влиянием окружающих или под собственными заблуждениями, что по сути одно и то же. Надо слушать свою интуицию. Иначе я бы и не попал в ноосферу.

– А нас ты чаем не угостил, – заметил Корней вполголоса.

– Проваливайте! – зашипел я. Амир мог бы и войти в любой момент. Я крикнул ему в ответ:

– Иду!

– Я ставлю чайник! – откликнулся тот. Кухня в нашем общежитии общая на несколько квартир, так что Амир пошёл туда кипятить чайник. Но гости всё равно могли быть обнаружены, если я бы задержался в комнате надолго.

– «Проваливайте?» Ты уверен? – многозначительно прищурился Корней. Речь шла не только о том, чтобы они ушли сейчас. Я повторил:

– Да. Проваливайте.

Вот так, чуть ли не по слогам. Таким тоном, чтобы было ясно: это точка. Никаких сомнительных предложений больше.

– Хоть бы подумал, – упрекнула меня Арина. Она выглядела разочарованной. Типа я сам не понял, от чего отказывался.

– Что ж, повторять не буду, – откланялся Корней и направился прямиком к окну. Встал на подоконник, шагнул прямо в закрытое оконное стекло и… исчез. Растворился!

Арина вздохнула с видом: «Жаль мне тебя, глупого, но увы, Корней тут босс» и последовала его примеру.

Я даже не удержался и подошёл, посмотрел вниз из окна грешным делом: там была обычная спокойная улица. Они реально через стекло ушли! Вот это портал…

Теперь понятно, почему Арина была быстрее, чем метро! И как ко мне в комнату попали незваные гости. Ну и дела! Они с Корнеем – кто? Колдуны? Какие-то духи? Что всё это значит?..

«Ну чего ты там?» – прилетело гневное сообщение от Амира. Он не любил один торчать на кухне, среди посторонних, хоть даже и соседей. А я совсем успел забыть про чаепитие. Какое там теперь!

Но сообщение он прислал, конечно, вовремя, потому что я внезапно осознал, что от смеси ужаса и восторга от настоящего чуда, которое только что увидел, на несколько мгновений слегка забыл, как дышать.

«Мы ведь можем и по-другому поговорить», – так вроде сказал Корней. Потом долго и нудно меня вербовал. А потом преспокойно исчез через стекло.

Ну ничего себе. Теперь я никогда не узнаю, как это они научились телепортировать!

Зря выгонял, получается?

Я побежал на кухню, мысленно проклиная своё дурацкое первое впечатление и дурацкую обманчивую интуицию. Не надо было их слушаться.

– Андреев Глеб Викторович? – возник в общажном коридоре прямо передо мной высокий плотный полицейский. – Здравия желаю. Сержант уголовного розыска, следователь Прозоров Максим Михалыч.

– Здрасьте, да, – еле затормозил я, чуть не врезавшись в него.

– У меня к вам и вашему соседу имеется серьёзный разговорчик. По вопросу убийства в квартале Понкри.

Где-то в этот момент наверняка мерзко захихикал один Корней. «А я предупреждал!»

Не умеешь врать – не берись

.– А чего вы на ночь глядя приехали? – спросил я Максима Михалыча.

– А что такое? – ответил он добродушно. – Полиция работает круглосуточно. По горячим следам расследую. Медленно работаешь: полиция, кричат, плохая у нас. Быстро работаешь: чего, говорят, припёрся на ночь глядя? Вам, граждане хорошие, не угодишь.

– Всё хорошо, сэр, никаких проблем. Это я так, от неожиданности ляпнул. Пойдёмте беседовать! – проявил я самую фальшивую готовность помогать следствию, какую только мог.

– Так пойдёмте же. Отличный настрой, только мы продолжаем стоять в коридоре, – заметил коп. – Сосед-то ваш тоже на месте?

– К сожалению, нет. Он на свидание ушёл. Насколько долго, не могу сказать, сами понимаете. Там как карта ляжет… – болтал я что первое в голову придёт, и пятился боком мимо следователя к выходу из коридора. Хотел увести его из общежития хотя бы в кафе какое-нибудь. В мою комнату его приглашать точно не стоило.

– Конечно, конечно. Ты живёшь как карта ляжет, я живу как баба скажет! – хохотнул Михалыч, и не собираясь подвинуться с дороги. Я выдавил улыбочку, как будто мне тоже весело.

Амир выглянул из кухни:

– Глебыч, ты, блин… Ой, здравствуйте.

– А вот и сосед. Ай-яй, Андреев, врать нехорошо, – коп на полном серьёзе погрозил мне пальцем, толстым как сосиска. У нас на кухне, без шуток, точно такие же в холодильнике оставались со вчерашнего дня. Назывались «студенческие», самые дешёвые. Хотя Амир, наверное, успел их доесть, пока ждал меня на чаепитие. При мыслях о сосисках есть захотелось страшно. А теперь неизвестно, когда получится. «А в тюрьме, кстати, ведь не кормят сосисками?», – мелькнула шальная мысль. Ну нет, ерунда. Этот Корней меня запугивал зря, и никто не собирался упекать меня за решётку. Пока что.

– Жду вас завтра на допрос свидетелей, – вручил нам Михалыч повестки, как только мы зашли в нашу квартиру.

– Но университет… – попытался отбиться Амир.

– Подождёт ваш университет. Тут дело поважнее, – отрезал следователь.

Ночь прошла… не буду уточнять, как. Мы оба были, мягко говоря, на взводе. Я так и не смог заснуть. И вряд ли Амир тоже поспал хотя бы час. Но зато мы продумали и хоть как-то отрепетировали свою версию. Что каждый из нас должен был завтра говорить в полицейском участке. Версия была ужасна и глупа, но ничего лучше мы так и не придумали, так что приходилось рассчитывать только на госпожу удачу.

Допрос устроили прямо с утра.

– Мне на вас случайно указал свидетель, а я там как раз рядом с вашим общежитием был, вот и решил зайти сразу по горячим следам – выписать вам, голубчики, приглашение в участок, – начал разговор Михалыч. – К Амирхану-то разговор будет короткий: рассказать про соседа своего. Что он тебе про свои планы на вечер позавчера рассказывал, когда ушёл, когда вернулся, да всё такое. А вот тебя, Андреев, расспросим по полной программе. Тебя видели бегающим по кварталу Понкри туда-сюда.

– Кто видел? – спросил я, всё больше сомневаясь в адекватности копа. Врал он всё про то, что случайно оказался около студенческого общежития. Не верилось, что он мог что-то там забыть вечером, в нашем-то захолустном райончике. Так что без зазрения совести я мог врать напропалую. С такими тупыми полицейскими сойдёт любой бред. А убийцу им точно не найти, разве что он сам решил бы явиться в участок и во всём сознаться.

– Да мужик один гулял с собачкой ночью. Вот и приметил тебя. Ты кудрявый, мелкий шустрик. Легко такого опознать. А там и камеры на улице Дутти своё дело сделали, – охотно поделился Михалыч информацией, которая, вообще-то, была тайной следствия. Даже я, не самый успешный студент юрфака, это понимал. – Так зачем ты ночью на другом конце города по кварталу Понкри в ночь убийства бегал? Подозрительно, товарищи.

Амир был просто в ужасе. На него смотреть-то было страшно, лицо бледное, руки дрожали. Помимо следователя, в кабинете сидел ещё секретарь, худой мужичок без возраста, довольно записывавший каждое слово в протокол допроса. Глядя на него, я ощутил странное спокойствие. Жирного копа Михалыча я не боялся, и он начал меня раздражать своей лживой простодушностью и тем, что припёрся к нам вчера вечером и напугал друга. Амиру и так трудно пришлось, и он боялся полиции. А я, чтобы не переживать и не бояться, посматривал время от времени на секретаря. Он так раздут был от гордости, что делает важное дело, записывая наш допрос, что меня смешил его горделивый вид. Напомнил всяких «маленьких человечков» из книг русских классиков типа Чехова и Гоголя, рассказы которых мы читали в школе. Он так был горд своим занятием, что было очень смешно рассказывать ту чепуху, которую мы вчера придумали. Амир, кстати, был против такой версии, но он сам же и вдохновил меня на неё.

Итак, я принял наиболее вальяжную позу, представил, что как пафосный Корней сижу на троне, а не на стуле в полиции, и начал самозабвенно врать:

– Мне неловко признаваться. Но раз такое серьёзное дело… В общем, я безумно влюбился.

Амир вытаращил глаза с таким смешным видом, что я еле удержал серьёзную и торжественную мину. Вчера он так же таращился, но это было по-прежнему смешно и сегодня.

– Таак, – протянул Михалыч, сразу заметно поскучневший.

– Влюбился, значит? – покивал секретарь. Ему было всё равно, что протоколировать, он, кажется, с одинаковой готовностью записывал бы хоть подробный рассказ о преступлении, хоть вольный пересказ какой-нибудь детской сказки.

– Да, влюбился, – как можно убедительнее повторил я. – Неистово и беспощадно. Видите, как бывает. Мне ведь уже двадцать три, но я первый раз так угораздил!

– Не «я угораздил», а «меня угораздило», – поправил секретарь. Строгие взгляды Михалыча его не смущали, он никуда не торопился, а записывать показания явно любил, и чем они длиннее, тем лучше. Это была его возможность побыть важной персоной для дела как можно дольше.

– И какое отношение это имеет… – начал потихоньку закипать нетерпеливый следователь. Кажется, у него даже лоб вспотел.

– Самое прямое. Эта девушка живёт как раз в квартале Понкри. И я, как бы вам признаться… Нет, это очень трудно! Не могу! – я вошёл в роль и закрыл лицо рукой, качая головой. Типа: «Мне стыдно про такое при всех говорить».

– Ну-ну, – «подбодрил» меня секретарь. Его рука с готовностью смешно зависла над бумагой. Я хотел хихикнуть, ведь он записывал полный бред с таким серьёзным видом. Еле сдержался. Амир сидел с сердитым лицом, поэтому я косился на него, чтобы не засмеяться. Его строгий и укоризненный взгляд удерживал меня от смеха. Но придумывать чушь мне понравилось.

– Мне неловко признаваться. Но я захотел сделать ей сюрприз и поэтому полез по крышам. Собирался подарить ей цветы через окно ночью, чтобы романтично было. А живёт она не на первом этаже, вот и пришлось лезть на крышу.

– Эта мадам, случайно, не та пожилая леди, в доме которой проломили крышу? Или это была её бабушка? – проявил Михалыч чудеса расследований. И как он только вообще какие-то дела до этого раскрывал!

– Ха-ха-ха, нет. Это её соседка, она тоже живёт в том квартале и в том же доме, – вырвалось у меня. Ну а что ещё я мог сказать?

– Думаю, нам надо проверить ваши показания и навестить ту милую леди, – сказал Михалыч. Какой кошмар.

– Мы все вместе пойдём? – упавшим голосом уточнил я. Я, Амир, следователь и секретарь… Вот это, конечно, компания что надо! Представив, как мы завалимся в гости к первой попавшейся девушке или женщине, и я буду изображать влюблённость в неё, я словил приступ стыда и ужаса. Да и в квартал Понкри возвращаться не хотелось. Но отступать было некуда. Позади – тонна лжи.

– А что, надо пригласить понятых? Мы можем, – обрадовал меня Михалыч. – Ну ладно, Амирхан может не идти.

Амир облегчённо вздохнул.

– Давайте хотя бы завтра днём, а то она вечером не ждёт меня в гости, – только и смог сказать я.

– Как скажете, – довольно покрутил пальцем ус Михалыч. Дело, по его виду, для него было почти раскрыто. Оставалось только дождаться моего завтрашнего позора и смело сажать меня за решётку как подозреваемого.

– А теперь мы хотели бы допросить Амира, а вам, Глеб, надо выйти и подождать в коридоре, – сказал довольный собой секретарь, дострочив свои записи почти в одно время, как я закончил говорить. Талант, конечно. – Распишитесь и идите.

И снова мы оказались в квартале Понкри. При свете дня он выглядел чуть-чуть хуже, чем ночью. Обветшалые двухэтажные бараки столетней давности постройки, чахлые деревья у дороги, пропитавшиеся всеобщим унынием и безнадежностью, и словно посеревшие раньше времени, избитые тротуары, которые никто никогда не чинил и не собирался. Мусорные урны на дороге, вокруг которых валялись огромные вонючие кучи пакетов, и можно было только догадываться, когда всё это в последний раз убирали. Вполне возможно, что кто-то убирал его каждый день, но этого мы не узнали бы.

– Добро пожаловать в гетто, – сказал я так, чтобы услышал только Амир, сидевший рядом со мной на заднем сиденье полицейского «форда» и явно жалевший, что всё-таки согласился поехать вместе со мной. Секретарь на водительском сиденье услышал это и усмехнулся.

В этот же момент мне пришло сообщение от кузины, которую я вчера попросил помочь сыграть девушку, живущую в том доме, и мою якобы возлюбленную: «Не успеваю приехать, завал на работе. Извини((». И вот тут-то я испытал настоящий ужас. Я молча показал Амиру сообщение. Он так же молча закрыл лицо рукой и покачал головой. Мы пропали.

– Где останавливать-то? – спросил Михалыч. – Мы сейчас проедем уже до конца квартала.

– А вот прямо здесь! – опомнился я. Мы вылезли из машины. Я был в идиотском виде: в костюме и с охапкой каких-то розовых цветов. Это Амир постарался, он утверждал, что на псевдосвидание нужно было одеться именно так. И про цветы он же подсказал. Друг был безумно недоволен, что я так глупо соврал следователям и ещё и украл его историю влюблённости в девушку, но деваться уже было некуда. Или мы поддержали бы эту легенду, или… Впрочем, лучше не думать, что было бы «или». Мы всё равно и так уже влипли.

– Хорошо же вы помните этот дом, – заметил Михалыч, еле выпихнув своё большое туловище из машины. Она покачнулась при этом.

– Как мне не помнить его! – сказал я. – Здесь же живёт… ОНА.

Амир чуть не цокнул языком на весь квартал, он явно еле сдерживался.

И теперь мы все четверо торчали на улице около чужого дома, и я понятия не имел, что делать дальше.

– Ну и? – поторопил меня Михалыч. – Где же твоя зазнобушка?

Я уже открыл было рот, чтобы наврать что-нибудь, типа «она идет из магазина», но подумал: а что если мне быстренько пробежаться по всем квартирам в доме, позвонить в каждую, и если откроет девушка, то попросить её мне подыграть? План был идиотский, но лучше, чем совсем никакой. И тут Амир неожиданно толкнул меня:

– А вон она идёт!

Это не девушка, это беда

По тротуару шла девушка, на вид немного постарше меня, хотя в этом я плохо разбирался. У неё был очень яркий макияж. Выглядела она довольно эксцентрично и гламурно одновременно. Деловой костюм, кружевные перчатки и шляпа. Посреди летнего жаркого вечера, между прочим. Перчатки! Ещё я заметил в её руке пакет из обычного недорогого супермаркета. Он совсем не увязывался с её внешним видом.

– Она идёт со сходки чудиков типа исторического клуба? – спросил я Амира шепотом. «Ты сдурел совсем?» – спросил я в то же время мысленно.

– Иди давай, догоняй – непреклонно отозвался засранец. «Сам заварил эту кашу. Я был против!», –одновременно говорил весь его мстительный вид. Деваться было некуда, полицейские нетерпеливо ждали от меня действий. Я неохотно двинулся в сторону девушки.

– Подожди! – Амир воткнул мне в мигом похолодевшие руки букетик.

Чувствуя себя очень глупо, я бросился догонять незнакомку. Молчал, пока не поравнялся с ней на тротуаре, а потом пошёл нога в ногу.

– Добрый день, – как можно вежливее и глупо улыбаясь, сказал я.

– Мы знакомы? – подняла она бровь, слегла замедлившись. Видимо, решала, стоит ли от меня драпануть в другую сторону, или я сам быстро отстану.

– Возьмите это, пожалуйста, – нелепо ткнул я ей в руки цветы. Девушка даже не потрудилась их взять, глядя на меня с всё большим недоумением и опаской. Так, ладно, по легенде она всё равно не принимала мои ухаживания, так что отказ от цветов – это нормально. Но идти с ними дальше или выбрасывать мне тоже не хотелось, поэтому я с идиотской улыбкой начал упрашивать:

– Ну возьмите! Это просто в подарок! А я ваш пакет могу донести! – понеслось из меня как из пулемёта. Девушка рассеянно дёрнула плечом и всё-таки взяла цветы, но пакет не дала и резко завернула во двор дома. Я повернул следом, стараясь идти так же, нога в ногу, как будто мы вместе и как будто по пути разговариваем. Едва мы скрылись из виду, зайдя во двор, девушка уже с довольно агрессивным видом на меня обернулась:

– Что нужно?

Я сделал пару шагов назад, подняв руки ладонями вперёд:

– Я не хочу вас напугать…

– Пфф! – с высоты своих каблуков осмотрела меня девушка. В моменты нервозности (а нервничал я сейчас оченьсильно) я никак не мог дотянуться ни до одной, хотя бы самой малюсенькой частички ноосферы, так что её эмоций не смог уловить, но вид у неё был скорее раздражённый, чем испуганный. Ещё неизвестно, что было хуже. И почему до меня раньше не дошло сделать вид, что я её знакомый, которого она забыла? Так было бы проще. Какой-нибудь однокашник из, допустим, детского сада. Эх, гениальная же была бы идея, но момент упущен. И я решил честно выложить всё, потому что она бы ушла в дом, и я ни с чем вернулся бы к машине, где ждали копы.

– Послушайте, мисс, – затараторил я, – Мне очень нужна ваша помощь! Вы меня не знаете, но я обещаю, что в долгу не останусь! Ничего такого особенного делать не придётся, а вы меня очень выручите! Мисс, прошу вас…

Это было очень унизительно, ну да ладно. Зато цель была достигнута: девушка пожала плечами, но убегать от меня не торопилась. Мы встали во дворе того самого дома.

– И что же надо сделать? – равнодушным голосом спросила она.

– Притворитесь, что мы знакомы! Я типа за вами ухаживаю, а вы типа…

– Ваша девушка? – внезапно хмыкнула, перебив меня, незнакомка. – Как в дурацких романчиках. – Я, видимо, поднял брови так, что она сочла нужным пояснить: – Ну, где для завязки сюжета пара притворяется влюблёнными, а потом к концу книги – упс! – на самом деле становятся ими. Какой неожиданный поворот! Читатели от восторга растекаются по стульям и бегут покупать следующую книгу с таким же сюжетом, а автор – молодец!

– Не понимаю, о чём вы, – робко сказал я.

– Не обращайте внимания, – отмахнулась девушка. – Я слегка расстроена сегодня. Рабочие неприятности. Ещё и соседка по дому недавно погибла…

Так-так-так. Кажется, говорить ещё потом придётся много.

– Из-за этой соседки я и нахожусь здесь. Но это длинная история. Пойдёмте? Меня заждались. Просто подыграйте мне, – подмигнул я и неловко взяв её за руку и всё-таки не забыв отнять пакет (уфф, тяжёлый!),потащился назад, к дороге.

При виде тех, кто ждал меня у машины – копов в форме, девушка явно захотела развернуться и сбежать, но я не ослаблял хватку.

– Знакомьтесь, это…

– Анна, – прошипела девушка, глядя на меня с неприязнью. Я понял, что ответная услуга взамен потом обойдётся мне явно дорого. Ну, не попасть в тюрьму того стоило.

– Амир, – протянул ей руку друг с широчайшей улыбкой. Она сама собой включалась у друга при общении с девушками – таким уж он был обаятельным снаружи, как бы ни нервничал внутри. А копы представляться не посчитали нужным.

– Ну и что, Анна, приходил ли к вам этот гражданин ночью позавчера? – спросил Михайлыч.

Анна явно побелела, это было заметно и под слоем тонального крема.

– Нет, – сказала она.

– Не дошёл, – уточнил я.

– А вы знаете, что в вашем доме в ту ночь старушку прикончили? – напирал несносный следователь, пугая девушку всё сильнее.

– Да, знаю. Слушайте, это не похоже на допрос, так что я пойду домой, – вырвала, наконец, Анна руку из моей. Мы до сих пор держались за руки? Ну и дела. Я так перенервничал, что не замечал. Но следователь, конечно, и правда налетел на неё с дебильными вопросами, так что она была права. Это не настоящий допрос.

– Почему же нет? – заулыбался секретарь, опять счастливый, потому что у него опять появилась возможность строчить в блокнот: он делал это прямо на капоте машины. – Я веду протокол допроса, всё по правилам!

– Нет, – отрезал я. – Анна права, допрос должен быть в полицейском участке. И время назначить надо. А то она просто шла домой, а вы её дёргаете и начинаете спрашивать всё подряд.

– Защитничек нашёлся, – проворчал Михалыч и нехотя стал выписывать Анне официальный вызов в участок на бумаге. Секретарь тоже надулся и полез в машину, не прощаясь. Мы с Амиром выдохнули с облегчением. А Анна, потеряв к копам интерес, с отсутствующим видом постояла, подождала, пока ей выпишут повестку в полицию, вяло приняла бумагу из рук толстого следователя и вяло попрощалась с нами. Казалось, её не очень-то волновало происходящее, и она находилась в своих мыслях. Небрежно помахивая букетиком, из которого на тротуар начали осыпаться лепестки и листы цветов, и своим пакетом с кирпичами, она задумчиво зашагала к своему дому.

Я решил, что с меня хватит, и во второй раз за ней не побежал. Мы сели в полицейскую машину и уехали. Как только машины вывернула на другую улицу, стало как будто легче дышать. Такое уж гнилостное теперь было ощущение от квартала Понкри. Безнадежность висела там в воздухе. То ли из-за убийства старушки, то ли вообще место было какое-то унылое, хотя нищих районов в Ивсити было предостаточно. Но именно этот теперь навевал такую тоску, как не навевали другие бедные кварталы. А теперь, помимо экзамена в университете и подработки на детском утреннике¸ которые ждали меня завтра, нужно было подготовиться ещё и к очередному допросу. Следователь заявил на прощание, что меня он тоже ждёт вместе с Анной.

А ведь мы ещё даже не договорились, какая будет наша легенда.

– Вот смотри, – говорил я Амиру, когда мы пошли обедать в столовую у общежития. – У меня завтра экзамен, к которому я почти не готов. А у незнакомой девчонки, которую ты мне присватал сегодня, завтра допрос. И если она не ответит там на вопросы так, что меня не будут подозревать, то туго мне придётся. Так что же лучше? Готовиться к экзамену или опять тащиться в этот … Понкри.

Хотел сказать «чёртов Понкри», но я обещал Амиру при нём не ругаться. После того, как я охотился за ним в квартале Понкри, и всё это в итоге наделало нам проблем и переживаний, он был твёрдо уверен, что я должен быть хоть как-то наказан за вмешательство в его личную жизнь. Не добавляло мне очков и то, что я потом использовал его историю с желанием подарить девушке, которая к нему равнодушна, цветы и попытаться её завоевать. Он был прав, я не стал спорить, да и ссориться не хотелось. Так что теперь Амир учил меня правильно жить, а я старался его не бесить.

– Ага, теперь ты стал спрашивать у меня советов. Раньше стоило начать, – со смачным сёрбаньем отпил Амир горячее какао из стакана. Этот напиток был точь-в-точь как тот, что все мы пили в детском саду, и здорово разблокировывал ностальгию по детству. Оказывалось, что мы нуждались в ней, когда наступало время сессии или переломных моментов в жизни, а сейчас был как раз такой момент. Но я всё равно пил кофе.

– Ты бы наверняка к ней поехал на моём месте, – стал рассуждать я.

– Нет, если бы не был влюблён, то сел бы за учёбу.

– Хм, разумно. Но, если не поеду, то мне покоя не даст то, что мы не договорились о том, что можно и нельзя говорить в полиции. Я не засну и буду волноваться всю ночь, и сдам экзамен всё равно плохо. Решено. Поеду ненадолго!

– Ну вот и зачем было меня спрашивать тогда, – принялся Амир за пюре с тефтелями.

– А чего ты так резко стал спокойным?

– Я уже смирился. Страха с убийством той леди за сутки натерпелся, с Мартой у меня ничего не вышло. Теперь если ещё и сессию завалю, то вообще переживать не о чем будет. Да и проведение с этими полицейскими полдня как будто отбило желание бояться. Лимит моих нервов исчерпан. Надо хоть на экзамене сосредоточиться, больше я ничего сделать не могу. Ну и ещё, я выпил успокоительное.

– А-а, ну тогда всё ясно, с этого бы начинал! – хмыкнул я.

– Тебе, может, тоже таблетку дать? Помогает.

– Нет, мне нельзя.

«А не то я в ноосферу не попаду». А готовым к этому нужно быть всегда, особенно сейчас, когда непонятно что с этим следствием творится. Не нервничать, конечно, важно, но и успокаивать себя лекарствами тоже помешает. Эмоции должны быть чистыми, незамутнёнными, и только тогда есть шанс попасть в неё.

– Так, я помчался, скоро вернусь!

Наскоро доев, я побежал к метро. Снова добрался до ненавистного квартала, уже без труда отыскал тот самый дом. На подъездах не были указаны номера квартир, поэтому я некоторое время потратил, названивая в домофоны наугад. Номер квартиры Анны я запомнил, когда она диктовала свой адрес следователю для повестки. Вот я и набирал его в трёх подъездах, пока четвёртый не оказался нужным.

– Кто? – хрипловатый голос Анны я сразу узнал.