скачать книгу бесплатно
И они послушались. Никто не хотел окунаться в этот огненный хаос.
Она расставила руки и бушующий огонь обрушился на деревья сбоку и спереди. Будто по приказу высших сил, весь дым устремлялся сразу вверх, либо и вовсе исчезал сразу, как появился. Огромные языки пламени вдруг обратились в волны и устремились в сторону алунской армии. Такое можно было увидеть лишь в старых рисунках на камнях. Огромная огненная волна, подобно монстру из небылиц, обрушилась на авангард. Земля затряслась от такой могучей магии. Издали были слышны мучительные крики солдат, чьи тела неотложно обращались в уголь и пепел. Когда безумствующие языки пламени растворились, то отряд увидел, что чаща обратилась в поляну с множеством куч угля, за которой виднелись горы пепла – то, что осталось от авангарда. И посреди всего этого ужаса стоял Тэрен.
– По его виду не скажешь, что он вообще почувствовал что-то… – подметила Талия, подходя к колдунье.
– Это даже не начало… – протянула Синатель
– Стоп. Что за…
Армия – точнее то, что от неё оставалось, вдруг разделилась на части и принялась дугой обходить чародейку. Их цель не заключалась в том, чтобы ударить в спину – они хотели пропустить бессмысленный бой.
Синатель выругалась.
– Что, неужели тебя никто никогда не избегал? – удивилась Талия.
– Сколько себя помню, не одна армия не обходила меня стороной… – с обиженной миной бросила чародейка. – Ты уже отправила кого-то к Соломону?
– Да.
– Что ж, будем надеяться, что он быстрее стрел! – усмехнулась чародейка.
Со стороны моря виднелась волна снежной пелены. Синатель обратила на неё внимание только из-за звука. Звук ревущего огромного монстра, чей кулак способен сокрушить всю армию, а нога и раздавить отряд. Так или иначе, буран обрушился на отряд, но магия Синатель заставила снежную пелену обратится в спираль и возвысила буран ввысь.
Взгляды двух чародеев встретились. Хитрый и самодовольный взгляд Синатель и озадаченный взгляд Тэрена, не знавшего, что ещё можно сопоставить врагу. Тэрен попятился и споткнулся. Глянув вниз, он обнаружил у ног обугленный труп солдата, затем оглянулся вокруг и обнаружил ещё кучу таких. Озадаченное лицо сменилось хитрой улыбкой.
Он изящным движением руки коснулся своей губы, прошептал что-то, а потом возвысил руки вверх. В его ладонях сиял сгусток чёрной, как дым, энергии. Чёрный дым будто бы стекал с его рук на землю и укрывал собой поле боя. Из этого сияющего чёрного дыма поднимались мертвецы. Обугленные, безголовые, безрукие и пронзённые чудовища, жадно хлопающие пастью. Если и говорить о Тэрене, то он был превосходным учеником некромантии, в теории, а теперь и на практике.
Немногочисленные мертвецы хлынули на чародейку. Первый был пронзён стрелой Талии, а второй был обезглавлен тяжёлым мечом Сира Косте, а остальные, кто осмелился подойти, были объяты огнём. Однако… все мертвецы, павшие от стрелы, меча и от огня, восстали обратно. Им был не почём огонь и сталь. Они стали лишь свирепее.
Рыцари и Талия попятились. Только Синатель стояла, словно ничего плохого не случилось.
– Им всё равно! – крикнул рыцарь, рубя ползущего мертвеца.
– Чтобы их убить, нужно серебро или солнечный свет, дурень! – пояснила колдунья, сдерживая в руках сгусток огня.
– Сможешь задержать их? – спросила Талия, натягивая тетиву и пуская стрелу в голову мертвеца. Тот упал на другого мертвеца, чья обугленная рука ухватила за собой третьего.
– Смогу, но не на долго.
– Этого хватит. – бросила Талия, после чего скрылась в овраге.
– Что? Куда она? – возмутился Косте, пронзая мертвеца мечом.
– У неё какой-то план. – крикнул второй рыцарь, отбиваясь от кучки мертвецов. – Вот дерьмо! На помощь!
Безногий мертвец ухватил его за ногу, а другой попытался зубами впиться в шею, однако сталь сломала их. Имори ринулся помогать товарищу и двумя рубящими ударами вывел из стоя одного и отрубил руку второму. Синатель же ухватилась за плечо рыцаря и толкнул его за спину, после чего обрушила на мертвецов огонь.
– Их нельзя убить, но можно лишить конечностей! – догадался Косте, отрубая мертвецу ноги.
– Верно. Рассчитываю на ваши мечи, сир Косте и сир Белис.
Оба кивнули и продолжили рубить мертвецов.
Вдруг вспыхнула молния, чьи ползущие пальцы пронзили метель и ударили прямо в мертвецов. Яркая вспышка. Сир Белись и Сир Косте лежали в грязи и болезненно мычали. Мертвецы же обратились в пепел. Синатель прошла мимо рыцарей и пепла, встала в двадцати шагах и одарила Тэрена презрительным взглядом.
– Ты поддался тьме? – обнаружила Синатель.
Его серебряные волосы сменились просто белыми, а белая кожа приняла серый цвет, глаза окрасились в кровавый цвет.
Тэрен тяжко вздохнул и неуверенно кивнул.
– И ради чего? – спросила она, смотря в его красные глаза.
– Королева. Она забрала мою семью и сказала, что убьёт их, если я не встану на её сторону в войне. – монотонно пояснил Тэрен, опираясь об посох.
– Ты один из умнейших и лучших магов Ордена…
– Я покинул Орден, когда умер Малхиус. Я понимал, что орден – гиблое дело, ведь вы убили того, кто не понимал всю картину, – напомнил маг. – Я пришёл сюда, влюбился и решил отказаться от всей своей силы и спокойно умереть, как подобает человеку. Жаль, что всему суждено закончится не так, как я представлял.
– Ты можешь встать на нашу сторону, и мы вместе сокрушим королеву. – предложила Синатель.
– Я обратился к тьме, впустил её в своё сердце и единственное спасение – смерть, но умерев без пользы, я обреку на смерть свою семью. Потому я буду сражаться до последнего… – он замер и ахнул.
Окровавленное острие торчало из его живота. Маг извергнул из себя энергию, откинув Талию назад. Эльфийка упала и спиной ударилась об большой камень. Послышался хруст. Она потянулась за кинжалом на голенище, но боль в спине не давала ей двигаться. Тэрен с трудом повернулся и вытащил из себя окровавленный клинок и, бросив его в сторону, захромал к Талии.
Только эльфийка коснулась рукояти кинжала, как худая рука схватила её за шею. И схватила так крепко, что она едва могла дышать. Он поднял её над землёй и ещё крепче сжал шею. Талия жадно пыталась вдохнуть, но всё было четно. Вдруг она почувствовала слабость в ногах, в бёдрах, в руках, а сознание постепенно покидало её. Тэрен забирал её жизненную энергию и заживлял свою рану.
– Эльфийская сука! – вскрикнул он. – Зря мы тогда не обрекли вас на смерть!
– Зря мы тогда не добили тебя вместе с Малхиусом! – раздался голос позади.
Синатель вонзила в спину Тэрена нож. Маг вскрикнул, бросил Талию и порывом холодного ветра отбросил чародейку назад. Девушка упала прямо к рыцарям. Только она встала на одну ногу, как Тэрен обрушил на неё поток тёмной энергии, способный убить всё живое в радиусе пяти километров. Наколдовав посох, Синатель сделала тоже самое, но её поток энергии был красным и тёплым. Два потока столкнулись, и земля задрожала от такого могущества. А ведь это лишь слабая магия.
Несмотря на всё мастерство Синатель, она всё-таки не могла противостоять необузданной тьме, что теснила её с каждой секундой. Она уже была готова умереть, ведь её магия всё слабела, когда магия Тэрена становилась сильнее с каждой секундой. Она едва держалась, чтобы не упасть, но вдруг почувствовало позади крепкое плечо. Сир Косте подпёр её своим телом, а Сир Белис помогал ей встать на ноги.
Талия из последних сил встала из грязи, достала нож с голенища и вонзила его прямо в шею Тэрена. Красный поток энергии пробился сквозь тьму и объял тело Тэрена огнём. Талия попятилась и, обессилив, упала на землю.
Обугленное тело Тэрена развалилось на части. Необузданная метель утихомирилась и хлопья снега обрушились на поляну.
Синатль без сил упала в руки сира Белиса. сир Имори Де Косте уже нёс на руках обессилевшую Талию, не способную даже двинуть пальцем.
– Что дальше, сир Косте? – спросил Белис.
– Нужно идти назад… Помочь Соломону… – с трудом промямлила Синатель, пытаясь встать.
– Да. Нужно идти назад.
– Она мертва? – спросила Синатель, глядя на Талию.
– Ещё дышит. – тихо ответил Имори, глядя на то, как её грудь вздымается и опускается.
Град стрел обрушился на щиты авангарда. Из леса, на опушку, вылезли кучки алуанских солдат, в чьих движениях не было никакой организованности. Они походили больше на варваров, чем на дикарей. Соловьи, сидевшие на деревьях, одарили их смертоносными стрелами со всех сторон. Кучка солдат упала в яму с кольями, другая была взорвана бочкой с огненным маслом, в которую прилетела огненная стрела. Наконец-таки из леса хлынули более организованные кучки. Вскоре они образовали шеренгу щитов, за которыми возвышались пики. Был слышен барабан, издававший гордую композицию. Полковник Фергус должен был признать, что под такой ритм и вправду хотелось пойти в бой, да заслужить славу ценой крови.
Прогудел рог. Из глубин вражеской армии показалась конница. Тридцать солдат в тяжёлых доспехах на крепких конях с доспехами хлынули на опушку.
– Пли! – крикнул полковник Фергус.
Ряды лучников, стоявшие позади авангарда, обрушили на конницу град стрел, однако их доспехи были слишком хороши, поэтому стрелы просто скользили по ним или бились и тупо ломались. Тогда копейщики опустили пики, протиснулись между щитами, дабы хоть как-то остановить конницу. Тридцать всадников пронзили авангард, подобно ножу, вонзившемуся в масло. Пики сломались, а щитоносцы просто упали и были затоптаны до смерти. Армия врага перешла в наступление и быстрым шагом обрушила всю свою мощь на другие щиты. Пехота протиснулась в брешь и началась мясорубка. Как и всегда.
Полковник громко выругался, поднял меч острием в воздух и прокричал во всю глотку.
– За Императора!
И тут в его плечо вонзилась стрела, уронившая его с коня.
Алуанские силы оттесняли Варлийскую армию. Постепенно бока обороны были прорваны и Алуанцы принялись брать армию врага в кольцо, что будет стоить им много крови. Из леса глянул град огненных стрел, что обрушился на щиты, а затем и на лагерь позади армии. Вновь вспыхнул огонь, которого Фергус так боялся. Вскоре к Алуанским силам пришло подкрепление с запада. Многочисленная армия ударила в незащищённый бок и этим она вытеснила Варлийцев в лагерь, за стену из частоколов.
Полковник вновь упал с коня, поскольку в животное вонзилась стрела. Он упал лицом в грязь, а когда поднялся, то его сердце чуть не остановилось от огня, что пылал перед его лицом. Он отполз к трупу коня и тяжко вздохнул. Он не смог удержать армию, не смог защитить раненных, он не смог ничего, кроме как упасть с коня. И всё же он поднялся и скомандовал:
– Лучники на стены! Поливайте их огненным маслом, кидайте камни и муку! Делайте всё, что угодно, но не давайте им пробить стену! Забаррикадируйте ворота и готовьтесь к тому, что они сломают их! Нельзя дать им попасть на мост! – кричал он. И солдаты его слушались. Кто-то был преисполнен гордостью, а кто-то уже понимал, что победа далеко не за ними.
– Полковник! Тяжёлая конница! – крикнул кто-то со стены.
– Не давайте им подойти к воротам! – скомандовал Фергус. – Готовь щиты, окружите ворота и готовьтесь колоть этих засранцев всем, что только есть!
Он обнажил меч и приготовился. Он слышал звук метала, боевые кличи врагов за стеной, треск огня со всех сторон и крики раненных. Подобное он слышал всегда, в каждом сражение и это ничуть не пугало его. Но вот бушующий огонь – другое дело.
Ворота дрогнули.
– Таран! – раздался крик сверху.
Они дрогнули вновь.
– Ни шагу назад! – крикнул полковник, сжимая рукоять меча.
Врата с треском распахнулись и всё, что сдерживало их, разлетелось по сторонам. Тяжёлая конница ворвалась в лагерь и столкнулась с пиками, стрелами и камнями. Две стороны схлестнулись на площадке перед воротами. Тяжёлая конница вновь пробила щиты и вышла из окружения. Всё погрузилось в хаос.
Раненный полковник вынырнул из кучки солдат, упал на землю перед костром и глянул на рану. Из живота шла кровь. Он тихо выругался и глянул на другой берег. На каменном берегу стоял Соломон и мрачено смотрел на то, как умирает его армия. За его спинами стоял строй лучников с поднятыми луками. Соломон махнул рукой и стрелы устремились ввысь. Град обрушился прямо за ворота и на силы врага, пробившиеся сквозь оборону.
– За… Императора… – посмеялся полковник, вставая на ноги и поднимая меч. – За императора…
Он обернулся. Алуанцы рубили его солдат, как капусту. Огонь всё подступал и постепенно окружал площадь огнём. Он ринулся в самый пыл сражения, сквозь огонь, ценой крови. Боялся огня, но бесстрашно сгинул в нём
– Полк Фергуса пал. – раздался голос Эдварда.
– Я вижу. – отозвался Соломон.
– Нужно было сражаться одной силой, а не так, как ты решил…
– Если бы сражались все вместе, то нам бы было тесно. Полковник Фергус решил сражаться до последнего. Он должен был отступить, но понял, что уже слишком поздно, – он повернулся к брату. – Твои рыцари готовы?
– Они всегда готовы.
– Жаль, что про тебя нельзя такого сказать, – он медленно пошёл вдоль берега. – Отправляйся в Думстар и доложи, что нам нужна подмога. Снег вроде бы уже начал таять. Наверное, Синатель победила в дуэли.
– Что? Ты хочешь, чтобы я бежал с поля боя? Хочешь лишить меня военной славы? – возмутился Эдвард, следуя за братом.
– Какой к чёрту славы? Ты умрёшь сразу, как мы проиграем мост, а я не уверен, что я его удержу.
– Ну тогда умрёшь, и ты!
– Я к смерти готов и я буду ей рад, а вот знать, что ты мёртв, мне не очень хочется, да и видеть тебя среди трупом или на том свете мне тоже не очень хочется. – отозвался Соломон, входя на мост.
– Да ты издеваешься! Я тебе не маленьких мальчик… с палкой в руках, а капитан рыцарского ордена!
Соломон остановился и обернулся к брату, сделал к нему пару шагов и чётко сказал:
– Ты идиот, не способный трезво мыслить, не способный думать о других, не способный ни на что, что касается военного дела! Ты либо останешься инвалидом, либо умрёшь, твой труп сбросят в реку, ты разбухнешь, а потом твоё уродливое тело выбросит на берег, – выпалил Соломон. – Ты этого хочешь?
Эдвард попятился. Прежде он никогда не видел Соломона таким нервным и грозным, и таким переживающим за его жизнь. А ведь когда-то он был просто задиристым старшим братом, не вылезавшим из библиотеки или из зала фехтования.
– Хорошо, Соломон. – спокойно кивнул Эдвард. – Я сделаю так, как ты скажешь.
Но делать он этого не собирался.
Соломон обернулся и узрел бушующий огненный шторм, поглощающий всё на своём пути. Палатки и шатры горела, варлийское подкрепление, посланное Соломоном, пыталось спастись от смертоносных алуанских мечей, но смерть пришла от огня. Огненный дракон поглотил солдат прямо перед заходом на мост. Из огненной стены выбегали алуанские солдаты с квадратными массивные щитами, на стальной поверхности которой красовались строгие острые шипы с окровавленными концами. Щитоносцы воткнули низы щитов в землю прямо перед мостом. За их спинами виднелась обычная пехота, которая стягивалась со всех уголков южной части лагеря.
Вскоре из огня вынырнули всадники с крылатыми шлемами. Несколько всадников быстро переросли в десять, а когда первые уже вбежали на мост, их было больше сорока. У Соломона был план на такой случай. Где-то с северного берега послышалось смертоносное пение луков. Град стрел обрушился на южную часть моста, повалив конницу и породив полный хаос для алуанских всадников. Всадники, чьи лошади были более ловкими, дабы ступать по трупам своих сородичей, смогли выбежать к щитам. Щитоносцы расступились, создав некий коридор из щитов. Как только всадники начали проносится мимо, Соломон махнул рукой и из-за щитов выглянули копья. Они вонзались в брюхо лошадей, который роняли своих всадников прямо под ноги варлийским пехотинцам. Солдаты тупо зарубили упавших всадников.
Теперь, когда алуанцы потеряли свою конницу, на которую было возложено так много надежд, они ничего другого на придумали, как тупо бросится на стену щитов. Щиты сомкнулись и копья выглянули вновь, разя всех, кто осмелится подойти к стене щитов.
Широкий Кольский мост уже был усыпан трупами и залит кровью.
– Ваше высочество! Конница врага! – крикнул солдат позади.
Соломон обернулся и увидел, как по северному берегу бежит алуанская конница. В голове сразу же всплыл вопрос: “Как они перешли реку, если мост только один?” Не исключено, что его могли построить из дерева, но дозорные заметили бы постройку.
Удивлению и гневу Соломона не было конца, когда он увидел, как Эдвард, верхом на коне, помчал на конницу врага. Благо, за ним ринулась конница, превосходящая вражескую числом. Они попытались взять их в кольцо, но не удачно. Алуанская конница прорвалась, но тут же была перебита соловьями.
Эдвард не был хорошим мечников на земле и тем более верхом. Он свалился с коня в первые же несколько минут стычки. Только он поднялся, как в его латный нагрудник ударила булава. Его мощные доспехи могли отразить стрелу, меч, но не булаву. Принц свалился обратно в землю. Меч улетел куда-то в сторону. Когда он поднял голову, то увидел булаву на фоне луны. Она сразу же начала опускать. Принц тяжко перекатился вправо, а затем нащупал чей-то меч, который обрубил древко булавы, когда оно коснулось земли. В следующее мгновение он неуклюже сбил солдата с ног, ударив своим ботинком с оковкой по его лодыжке. Когда враг упал, Эдвард попытался встать, но дрожь в ногах была сильнее, поэтому он лишь пытался отползти с поля боя. Солдат, успевший встать, схватил его за ногу и подтащил к себе, после чего обнажил кинжал и попытался прирезать принца. Эдвард вдарил в его лицо ботинком, но кинжал уже разил воздух. Ботинок его не остановил.
Сердце Соломона дрогнуло, когда солдат свалил его брата на землю и потянулся за кинжалом. Оставив мост, принц выхватил из рук стрелка лук и вытащил из его колчана стрелу, которую наложил на древко лука и прицелился. Он не умел стрелять из лука, но часто наблюдал, как стреляла Талия на стрельбище. Натянув тетиву до щеки, он задержал дыхание и сконцентрировался. Он опустил оперенье стрелы и почувствовал ветерок. Стрела вонзилась прямо в бок колена, который не был прикрыт. Солдат склонил колено и опустил кинжал в нескольких сантиметрах от лица Эдварда. Парень нащупал кинжал на поясе, а затем вонзился его в подбородок обидчика.
Как только труп солдата упал, а брат был спасён, Соломон услышал противный лязг железа со стороны стены щитов. Обернувшись, он увидел, что воины Алуана прут из бреши в стене щитов, сделанная, судя по солдатам в тяжёлых латных доспехах, тяжёлой пехотой.
Сир Косте вылез из кустов прямо на опушку. Яркое утреннее солнце святило ему в глаза. Казалось, что он не видел солнца уже несколько дней. За ним вышла Талия и Сир Белис вместе с Синатель. Колдунья и капитан соловьёв чувствовали себя уже более благополучно.
– Дерьмо… – прошептал Имори.
