Рождённые после Великой Победы

Из маминых рассказов в моём сознании довольно чётко сохранился лишь эпизод проводов на фронт второго сына бабушки. До сих пор я вспоминаю об этом событии с комом в горле. Проводив старшего сына, моя бабушка, Елизавета Константиновна Мещерякова, всё же лелеяла надежду, что младшего своего, восемнадцатилетнего Феденьку, сможет уберечь от ужасов войны. В действительности же оказалось, что победа ковалась ценой жизни и таких юнцов. Обессилившая от слёз и горя, она сначала пыталась идти по цветущему летнему лугу рядом с группой уходивших на фронт односельчан. Затем, понемногу отставая, всё равно шла за ними, не переставая махать рукой на прощание. И даже когда далеко за горизонтом скрылась фигура сына, бабушка по-прежнему медленно шла вперёд. Иногда она останавливалась и вновь начинала махать рукой им вслед.

Сколько же переживаний выпало на долю этой хрупкой женщины в военную годину! Немало ей пришлось выплакать слёз, оставаясь в неведении о судьбе двух своих сыновей. Письма от Тимофея, хоть и изредка, но всё же приходили. А вот от Феденьки не было никакой весточки. Со временем, когда ситуация на фронте немного прояснилась, Тимофей вкратце написал маме с сестрой, что Орловская битва оставила солдатам слишком мало шансов на выживание.

На сайте города Орла в разделе «Летопись города» совсем недавно я прочитала: «В истории Великой Отечественной войны Орловская битва не имеет себе равных по продолжительности. Боевые действия длились непрерывно двадцать четыре месяца – с октября 1941 года по октябрь 1943 года, что составляет половину всего военного периода. В этой битве наша страна понесла огромные потери людских ресурсов. В целом неудачей для войск Красной Армии закончилась Орловская наступательная операция (февраль—март 1943 года). За два месяца непрерывных боёв число убитых и пропавших без вести составило 40 871 человек, раненых – 77 323 человека».

Лишь после изучения многочисленных документов, в последнее время появившихся в свободном доступе, я узнала, что один из боёв мартовской Орловской операции стал последним и в жизни моего дяди, Мещерякова Фёдора Егоровича. Удивительным образом вскоре удалось в общих чертах воспроизвести картину подобных военных сражений на этой земле. Из беседы с одноклассницей, жительницей Наровчата Пензенской области Ниной Сергеевной Поляковой я узнала, что родословная нить её мужа тянется с Орловщины. В деревне Кожуховка Ливенского района прошло детство его папы.

Войну он встретил двенадцатилетним мальчишкой: через их село проходила линия фронта. До конца своей жизни он с ужасом вспоминал о детском страхе, с каким во время очередного боя они с другом убегали прятаться в лес вместе с другими жителями. А чтобы не потеряться в общей толпе, они крепко держали друг друга за руки. От разрывов бомб и снарядов всё взлетало в воздух, горели земля и небо.

Когда бой затихал, население потихоньку возвращалось в село. Взору каждого открывалось страшное зрелище: повсюду лежали тела погибших бойцов, по военной форме которых можно было определить и солдат немецкой армии. Затем представитель местной власти приглашал всех односельчан, а это были люди преклонного возраста и малолетние дети, для погребения убитых воинов. Передавая мысли родственника, Нина Сергеевна рассказывала, с каким трудом голодные, обессиленные мальчишки перетаскивали к общей яме тела убитых. Порой сразу всех не успевали захоронить.

Возможно, подобным образом складывалась и картина последнего боя моего дяди. А начало его военного пути помогло определить одно из моих детских воспоминаний. Вернее, одна из ассоциаций, которая возникла в связи с маминым рассказом. Рассказывая о судьбе своего брата, она часто называла имя жителя села Ляча Наровчатского района Пензенской области Петра Семёновича Деева. В моей памяти отложилось, что они одновременно с дядей были призваны Наровчатским РВК и направлены на курсы в Тамбов, а затем их военные пути разошлись.

Немало воды утекло с тех пор. Почти два десятилетия назад не стало нашей мамы. Постепенно уходят и непосредственные участники боевых сражений, очевидцы тех страшных событий. А в октябре 2012 года проводили в последний путь и П. С. Деева. Приступая к поиску информации о Ф. Е. Мещерякове, я попыталась вспомнить, что же мне о нём известно. По словам мамы, Фёдор был на два года старше её, значит, он был рождён в 1924 году. Предпринимая многочисленные попытки восстановить героическую страницу моих близких, я посетила сайты Министерства Обороны РФ ОБД – Мемориал» и «Подвиг народа». Успех моему поиску также обеспечило и знакомство с обновлённой Всенародной Книгой памяти Пензенской области «Никто не забыт, ничто не забыто». Целая страница там была посвящена Петру Семёновичу Дееву. Во-первых, меня интересовало начало его военного пути. Вот наконец-то и появилась главная зацепка, которой были связаны военные судьбы двух земляков. Документальный материал со страницы Петра Семёновича помог дополнить военную биографию Фёдора их общими фактами: «Призван в Красную Армию 21 июля 1942 года Наровчатским РВК Пензенской области. Направлен в Тамбовское пулемётное училище (ТПУ), зачислен с 20 августа 1942 года курсантом. Участник Отечественной войны с октября 1942 года».

Дальнейшим источником информации послужила Книга Памяти 1941—1945 годов. Из неё я узнала, что младший лейтенант Мещеряков Фёдор Егорович погиб в бою 10 марта 1943 года. Первичным местом его захоронения считается Орловская область. К сожалению, полностью отсутствуют данные о боевых действиях в составе воинских частей на период его службы.

Сообщение о гибели Фёдора Егоровича в семью пришло значительно позже фактической даты. Но Елизавета Константиновна свято верила, что обязательно дождётся сыновей живыми. Неугасающую надежду в её сердце вселяло и полученное от Тимофея письмо, в котором он пообещал приехать домой к Михайлову дню, т. е. к 21 ноября 1945 года. Сообщал, что уже освобождает с нашими войсками Венгрию. К сожалению, это была его последняя весточка.

Передо мной лежит пожелтевший от времени листок с двумя военными штемпелями. Это ответ на мамин запрос в Москву от 6 октября 1950 года в отдел по учёту погибшего и пропавшего без вести рядового и сержантского состава Советской Армии генштаба Советской Армии. Других документов в нашей семье не сохранилось: фронтовые письма-треугольники вместе с фотографиями братьев мама передала работникам Большеколоярского сельского совета.

Согласно этим документам были составлены списки для памятника погибшим землякам в годы Великой Отечественной войны. Памятник установлен в селе Большой Колояр, на мемориальных плитах которого среди других освободителей числятся и имена братьев Мещеряковых. Очень грустно, что об этом при жизни не узнала бабушка Лиза. От безутешного горя она лишилась зрения, и последнее десятилетие жизни бабушки было наполнено ежесекундной борьбой по преодолению невидимого её взору окружающего пространства.

Эта грустная история с бабушкой и неизвестная судьба Тимофея Егоровича побудили меня продолжить архивные поиски. На протяжении нескольких лет мною неоднократно предпринимались попытки восстановить его боевой путь. Последняя из них увенчалась успехом. Введя в поисковую строку инициалы старшего брата мамы, я перешла на сайт «Память народа». Там была размещена Всероссийская Книга памяти. С сильно бьющимся от волнения сердцем я открыла 362 страницу 5 тома, где были напечатаны архивные данные нескольких участников войны с фамилией Мещеряков. Быстро пробежала глазами по этому списку и замерла, обнаружив знакомые инициалы. Со слезами на глазах прочитала три строки официального текста, вместившие всю жизнь моего дяди: «Мещеряков Тимофей Егорович, 1913 год рождения, место рождения Пензенская область Наровчатский район с. Акимовщино, место призыва Наровчатский РВК, старшина, 00. 10. 1945 года пропал без вести».

Отсутствие даты призыва мне удалось предположительно установить на основании военной биографии младшего брата. Если Тимофей был призван на фронт первым, то это могло произойти раньше 21 июля 1942 года, официальной даты Фёдора. Значит, на тот период ему исполнилось 28 лет. Обсуждая с сёстрами полученную информацию, неожиданно вспомнили эпизод маминого рассказа о ранении Тимофея в плечо и о его направлении на излечение в Наровчатский эвакогоспиталь. Как же досадно, что значительно позже сообщили об этом семье! С большим сожалением мама рассказывала, что бабушка Лиза преодолела пешком более двадцати километров, но сына к этому моменту уже отправили на фронт. Из-за отсутствия списков раненых определить точную дату поступления Тимофея Егоровича в эвакогоспиталь не предоставляется возможным. В настоящий момент в военной биографии братьев Мещеряковых ещё много вопросов, но благодаря доступным документальным источникам на главные из них удалось найти достоверные ответы. Очень хочется надеяться, что со временем и на оставшиеся удастся их получить.

С каждым годом всё дальше в прошлое уходит Великая Отечественная война, но сокровенные воспоминания о ней пронзительной болью живут в сердцах детей и внуков освободителей. Жизнью доказано, что это чувство неподвластно времени. А это значит, что священная память о великом подвиге советских солдат, как и имена погибших защитников Отечества, забвению не подлежат!

Елена Полещикова

«В карауле стоят берёзы…»

В карауле стоят берёзы,Обрамляя надгробий ряд.На глазах ветеранов – слёзы,На груди – медали горят.Сокращается список всё резчеТех, кто жизни своей не щадя,Не страшились ни ран, ни увечий,От Отчизны удар отводя.И сегодня немного растерянноДруг на друга взирают они,Вспоминая погибших безвременноИ этапы минувшей войны.Вспоминают, скорее угадывают,Сквозь морщины, сквозь слёзы и больТе черты, что навеки утрачиваютВсе мальчишки, вступившие в бой.И признательные поколенияСвято подвиг их помнят и чтут.Им сегодня цветы, поздравленияИ в темнеющем небе салют!

Ветеранам посвящается

Поколение наше знакомо с войной,К счастью, только по фильмам и книгам,Но живёт в нашей памяти каждый Герой —Храбрый воин Отчизны великой.Сколько их не вернулось с кровавой войны,Скольких мучают старые раны,Только братству солдатскому свято верны,Не сдаются легко ветераны.И, последние силы с натугой собрав,Вспоминая погибших до срока,Все награды наденут они на парад,Пряча слёзы, стесняясь немного.Перед мужеством их в неоплатном долгуМы за мирные наши рассветы,За страну, что они не отдали врагу,И пьянящую радость Победы!

«Всё зло на свете – из-за войн…»

Где ты, иволга, леса отшельница?

Н. Заболоцкий

Всё зло на свете – из-за войн,Из-за стремленья верховодить,Власть получить любой ценой,Обман искусно узаконить.Всё зло на свете – в нас самих,В амбициях, в жестоком «эго»,В словах и действиях дурных,Что недостойно Человека.И рушим мы волшебный мир,Мир красоты, добра и света,Где иволги наряд пестрит,И голосок звучит, как флейта,Где на берёзовых ветвяхС листвой заигрывает ветер,И жизнь течёт не второпях,И каждый миг в ней чист и светел!

«Победа – весомое, ёмкое слово!..»

Победа – весомое, ёмкое слово!Огромная воля победы основа.В той страшной войне, что страну захватила,Народ приложил для Победы все силы.Отважно сражаясь, себя не жалея,И ночью, и днём вдохновляясь идеейОтпор дать врагу, чтоб на вечные векиЦарил мир вокруг и в душе человека.Девятое Мая – священная дата!Звучат поздравленья, салюта раскаты…Победа, великая наша Победа!За мирное небо спасибо вам, Деды!

«Бессмертный полк, бессмертная Победа…»

Бессмертный полк, бессмертная Победа,Добытая немыслимой ценой.И память, память об отцах и дедах,Что отняты жестокою войной.Бессмертный полк – и молодые лицаНа фотографиях плывут в толпе людской.Им никогда уже не измениться,Принявшим свой последний смертный бой,Отдавшим жизнь, чтобы могли рождатьсяПод мирным небом дети и цветы,И чтобы никогда не повторятьсяБезумию и ужасам войны.В глаза на фото смотрим виновато,К ним прикасаемся и взглядом, и душой…Простите нас, Родной страны Солдаты,Всё помним, только… не окончен бой…

«Старинный марш «Прощание славянки» …»

Старинный марш «Прощание славянки» —Красивый символ нескольких эпох —При проводах на фронт, и на гражданкеСопровождает расставанья вздох.Лиричный марш с судьбою непростоюТрагизм и чувственность в себе объединил,Патриотизма покоряет глубиноюИ придаёт решимости и сил.Когда щемит под ложечкой разлука,И душу забирает в плен тоска,«Прощания славянки» слышу звукиС аккордом паровозного гудка.

Людмила Долгих

Родом с Курской дуги

Предисловие

Как бы ни старались уходящие десятилетия упрятать в глубь времени острую память о событиях Великой Отечественной войны, они оказались не властны над нашим родом – родом с Курской дуги, охраняемым самой Вселенной!

Наши родители, повидавшие смерть, испытавшие голод и лишения, чудом выжили. Они не только создали крепкую семью, не только дали жизнь всем своим двенадцати детям, но и создали такие условия, в которых каждый из нас чувствовал себя абсолютно счастливым и защищённым. Мы в нашей большой и дружной семье получили всё необходимое для успешной самостоятельной жизни. Крепким фундаментом и главными ориентирами семьи были образование, самоотверженный труд и любовь к Родине.

Чтобы глубже понять смысл этих основополагающих и смыслообразующих жизненных основ, появилась необходимость начать первые две главы с маленькой предыстории довоенного времени и рассказать о родовых корнях наших родителей, которые всем нам дали достойное образование! Мы же, выросшие в Советском Союзе и воспитанные на высоких идеалах, честным и добросовестным трудом пополнили родительские достижения государственными наградами.

Все мы, за исключением двух младших сестёр, давно на пенсии, но с особой любовью вспоминаем своё беззаботное, счастливое детство, которому посвящена последняя глава.

Глава 1. Отец

Славную историю нашего рода – рода Кобылиных – можно начинать с ХIХ века, можно – с ХVIII, всё дальше и дальше уходя в глубь веков. Мы начнём с того события, когда семья зажиточного мещанина Василия Собянина – жена да четверо детей – вынуждена была уехать из Перми в мало кому известную сибирскую деревню Новогребенщиково, которая находилась в Здвинском районе Новосибирской области. Сегодня это исчезнувшая деревня, как и многие российские небольшие населённые пункты. Неизвестно, как бы сложилась судьба семьи Собяниных, в которой все умели отменно работать. Кто знает, как посмотрела бы смутная история периода революции на эту зажиточную мещанскую семью, уехавшую тайно ночью в сибирскую глубинку? История, сотрясающая тогда все слои населения!

Старики так говорили про свой отъезд:

– Мы вынуждены были с Рассеи уехать в Сибирь.

Впоследствии одна из дочерей Собяниных – Акулина Михайловна – вышла замуж за Ипата Васильевича Кобылина, уроженца Здвинского района. Ипат и Акулина родили четверых детей: Михаила да младших Александру, Юрия и Веру. Старший сын, родившийся 5 сентября 1924 года, отсюда, из Здвинского района, 8 марта 1943 года ушёл на войну. Воевал на Курской дуге связистом. Смутно помню маленькую, сморщенную, словно кто стянул её ниткой, ранку. Под лопаткой. Это пуля фашистская тут побывала. Чуть до сердца не добралась, пытаясь отнять жизнь бойца Михаила Кобылина. Слаба она оказалась перед самоотверженным трудом врачей и медсестричек. Ангелы в белых халатах вытащили молодого красноармейца с того света! После длительного лечения в госпитале вернулся он домой, где мужских рук так не хватало!

Здвинские старожилы вспоминают время, когда молодой парень Михаил вернулся с войны:

– А у Мишки-то шинель какая крепкая, новая! А на шинели-то медали! Светятся!

Женился Михаил Ипатович на девушке красивой, хрупкой, но очень выносливой да крепкой, и родили они двенадцать детей. После многих переездов обосновались в северной деревне с интересным названием Болчары.

Зимой в деревне лохматая темнота рано вытесняет белый день, с уверенностью проникая в ледяные окна, разрисованные морозом. Вечер тянулся долго, поэтому можно было и уроки выучить, и книгу почитать, и порисовать. Да мало ли увлечений в северной глубинке, плотно и надолго укрытой снегами! В один из таких вечеров дочь, которая училась в третьем классе, подошла к отцу:

– Пап, мне надо сочинение написать о каком-нибудь военном событии. Учительница сказала, что, если кто не напишет, тому поставит «два».

Отец, участник Великой Отечественной, никогда войну не вспоминал, никому ничего о ней не рассказывал, все разговоры на эту тему избегал или ловко переводил в другую плоскость. Сам он, как и его жена Галина, образования никакого не получил, поэтому в большой семье, в которой каждые два года появлялся ещё один ребёнок, особое значение придавали образованию: тройки считались недопустимыми, о двойках тем более никакой речи быть не могло. А тут дочь со своим заданием! Замолчал отец двенадцати детей, задумался. Долго он так сидел, погрузившись в какой-то свой, неведомый никому мир. Потом, словно очнувшись, начал говорить, делая длительные паузы между каждым предложением:

– Призвали меня на войну в восемнадцать лет. Воевать мне довелось на Курской дуге. Бой был очень тяжёлый. Связь прервалась. А без неё как? Невозможно! Срочно нужно найти обрыв и восстановить связь. Отправили первого связиста. Погиб. Отправили второго. Погиб. Отправляют меня.

– Ну, браток, сделай невозможное! Приказываю найти обрыв! И вернуться! Слышишь? Исправить и вернуться! – прокричал среди оглушительного громыханья командир, крепко сжав мне левое плечо.

Ползком, плотно прижимаясь к изрытой бомбами земле, под шкальным огнём я выполнил задачу командира, – продолжал отец. – Правда, меня тогда тяжело ранило. Под левую лопатку. Больше ничего не помню. Очнулся в госпитале. Полгода лечили. Чудом выжил.

Отец замолчал, устремив взгляд непонятно куда. Казалось, он смотрит сквозь шкафы, сквозь стены и сквозь время. Потом, словно вернувшись откуда-то, сказал:

– Давай, дочь, пиши своё сочинение. Старайся, чтобы пятёрку получила, – и нежно погладил девочку по голове.

Эта единственная история стала почти легендой в большой семье. Младшие дети, а потом внуки и правнуки часто задают вопросы о дедушке Михаиле и его подвигах и искренне удивляются отсутствию ещё какой-либо информации. Конечно, им, живущим в огромном информационном поле, сложно это понять. Мы, чьё детство и юность выпали на 60—70—80 годы двадцатого века, прекрасно всё понимаем и радуемся, что эта маленькая история о Кобылине Михаиле Ипатовиче получила вечную жизнь.

Действительно, не только наш отец, но и многие вернувшиеся с той жестокой, нечеловеческой войны не любили рассказывать о ней. Каждый считал, что он выполнил свою мужскую работу, поэтому стоит ли вообще об этом говорить? Да и кому рассказывать о войне? Соседу? Так он тоже воевал! Воевали все, жившие на других улицах, в других деревнях и городах.

Да, отец ничего не рассказывал, но жил с войной всю жизнь, а война прочно жила в нём.

Старшие братья вспоминают, как они мальчишками стояли в дозоре у окна. Это происходило в те дни, когда мама на работе была, а отец выпивал – с ним такое бывало. Так вот, поставит сыновей Николая и Александра у окна и прикажет внимательно в него смотреть и не отвлекаться. Приказ был – не пропустить врага! Только мальчики начнут шептаться, отец сразу приказывал:

– Не разговаривать! Смотреть в оба! Враг не должен пройти!

Что было с отцом в эти минуты, что происходило у него в душе, о чём он думал в эти моменты, нам никогда уже не узнать, всё это поглотила Вселенная.

Старшие стали разъезжаться: выучившись и став самостоятельными, заводили свои семьи. Подрастали самые младшие.

Последними среди двенадцати детей родились девочки Таня и Лена, а перед ними росли три мальчика: два младших сына Анатолий и Виктор и племянник Евгений, которого взяли на воспитание после смерти его мамы. Жене было пять лет, когда он вошёл в нашу семью. Дядю Мишу и тётю Галю сразу стал звать папой и мамой. Мальчишки все трое погодками получились.

Отцу уже пятьдесят с небольшим было, но привычкам своим он не изменял.

В праздники и свободное время так же выпивал, только младших сыновей в дозор теперь не ставил, а брал гармошку (гармонист он был от Бога!), пробегался уверенно и смело по кнопочкам и начинал играть плясовую, заставляя сыновей лихо отплясывать. Мальчишки плясать должны были по-настоящему: весело, громко стуча пятками по полу. Если вдруг отцу казалось, что мальчишки не пляшут как надо, он на них прикрикивал:

– Шибче пляшем! Шибче! Победу празднуем! – А сам так лихо гармонью управлял, что, казалось, она задохнётся, резко втягивая в себя меха и изгибая рёбра.

И сыновья плясали! Плясали отчаянно и энергично! Старались так, что у них после такого празднования два-три дня пятки болели!

Вот она, война! Через всю жизнь прошла, не отпустила ни в молодости, ни в старости, вот и стояли старшие сыновья по приказу отца в дозоре, а с младшими старый солдат уже победу праздновал!

Все эти истории в семье вспоминаются с нежной любовью и благодарностью к родителям, которые столько хлебнули в сороковые, что с лихвой хватило им на всю жизнь. Много пережившие и много испытавшие в свои молодые годы, наши родители создали семью, в которой каждый из двенадцати детей чувствовал себя свободным, любимым, защищённым от невзгод и абсолютно счастливым!

Сейчас имеется много сайтов, на которых можно получить сведения о ветеранах.

Вот и о нашем отце более подробную информацию мы узнали на сайтах «Галерея памяти» и «Память народа»: когда призвали, откуда, какая воинская часть.

В посёлке городского типа Здвинск Новосибирской области на стеле высечено имя нашего отца Кобылина Михаила Ипатовича, а город Новосибирск напечатал книгу под названием «Солдаты победы», где на девяноста третьей странице указаны данные красноармейца Кобылина, воевавшего в двести шестьдесят пятом гвардейском стрелковом полку. Кобылин Михаил Ипатович, чудом уцелевший в аду сорок третьего года на Курской дуге.

Всё эти события и истории трепетно хранятся в нашей семье, а мы, понимая великий дар Вселенной, сохранившей жизнь молодому связисту в битвах под Курском, с гордостью говорим: «Мы родом – с Курской дуги!»

Русскому солдату

Посвящается нашему отцу

Кобылину Михаилу Ипатовичу

Не измерить, не сосчитать,Сколько пролито крови и слёз,Никогда никому не узнать,Сколько судеб не родилось.Монументом застыл солдат,Словно страж-хранитель побед,И шуршит у ног листопад,Засыпая покоем свет.Ветерану этот покойСердце старое бередит…И он снова ринулся в бой,И он снова в крови лежит.Но он русский! Он наш солдат!Ему Родина дорога!Без оружия и гранатНе идёт, так ползёт на врага.Устрашитесь, недруг и враг!Разве можно нас одолеть!?Если рана на сердце – пустяк,Если в ужасе сама смерть!Что задумался, старый солдат,Незабудки собрав в букет?..Нет войны… вот так-то вот, брат…Нет войны… давно уже нет.Нет друзей, с кем ты воевал,Да и сам ты совсем седой…Преклоняюсь… БлагодарюЗа мою судьбу, за покой…Не измерить, не сосчитать,Сколько пролито крови и слёз,Никогда никому не узнать,Сколько судеб не родилось…

Связистам Великой Отечественной

Связь нужна! Без связи мы – слепые!А снаряды рвутся напролом!Два связиста, смелые, лихие,Спят уже у смерти под крылом.Мой черёд. К земле прижался плотно.Только связь! И больше – ничего!Вот обрыв! Всё! Сделана работа!Вдруг удар! Да в левое плечо!Хорошо, что сердце не задето.Госпиталь – на месяцы вперёд…Курская дуга. Год сорок третийРанами забыться не даёт…

Глава 2. Мама

История человечества знает многих выдающихся личностей, которые внесли неоценимый вклад в развитие человечества. Это полководцы и цари, учёные и поэты, композиторы и художники… Но в этом небольшом рассказе речь пойдёт о самом простом человеке, каких мы каждый день встречаем на улице. Их жизнь останется незамеченной для планеты Земля, а память о них будет жить до тех пор, пока их будут помнить родные и близкие, любившие их, и для которых потеря этого человека явилась большой трагедией. Во имя вечной памяти нашей мамы Кобылиной Галины Афанасьевны написан этот рассказ, основанный на абсолютно достоверных сведениях.

Родители мамы

Трудом, порядочностью, честностью и открытостью отличались Новопашины-Щетковы, за что пользовались заслуженным уважением во всём Щетковском районе, что находится в Тюменской области. Щетков Афанасий Матвеевич – глава семьи – был высоким, крепким, сильным и напоминал Герасима из знаменитого рассказа И. С. Тургенева «Муму», к тому же Афанасий Матвеевич, как и главный герой упомянутого произведения, был глухонемым. Знали его все в округе как мастера на все руки. Не было, пожалуй, в деревне такой работы, которую он не смог бы сделать.