Последний маг полуночи

– Как давно маги ушли в Антарктиду? – внезапно спросил Марк.

– О, сразу и не скажешь точно, – так же быстро ответил Марадей, – насколько известно мне, это случилось еще в середине тринадцатого века. Раньше Галдурион носил название Худ-Гулдур, в честь первой известной общины магов, носившей название Худ.

– А с какого времени магам нельзя взаимодействовать с аха… архари?

– Указом канцлера от тысячи пятьсот тридцатого года магам Галдуриона и всех автономий запрещается контактировать с архари, кроме случаев, несущих угрозу жизни, – зачитал Марадей, будто все эти пункта Указа его заставляли его учить под пытками. – Магам, допущенным для пребывания в мире архари, запрещается показывать сверхъестественные способности и демонстрировать свои силы. Галдурион и автономии навсегда скрываются от остального мира. Выход за пределы доминионов и автономий запрещены без согласования с канцелярией. И, наконец, перемещения между Галдурионом и автономиями могут осуществляться только по водным путям и транспортным маршрутам, одобренными канцелярии.

– Что будет, если нарушить?

– Раньше наказанием за это была смертная казнь, – холодно проговорил Марадей, – сейчас же всех нарушителей отправляют в Багр-Ран – ледяную тюрьму, Галдуриона, где всех замораживают до тех пор, пока они не отбудут наказание.

– Не очень человечно…

– Согласен, но, по крайней мере, страх попадания в Багр-Ран останавливает всех, кто хотел бы нарушить указ.

Официант снова внезапно появился перед ними. Он молча поставил две тарелки с ужином. К сожалению для Марка это снова был стейк из лосося, выложенный на подушку из картофельного пюре. Кажется, к концу путешествия, Марк просто будет ненавидеть рыбу и все рыбные продукты. Официант как ни в чем не бывало разлил по бокалам Марка и Марадея какой-то темный и мутный напиток и так же испарился, как и всегда появлялся.

– Блюда совсем не отличаются от тех, что мы едим в своих ресторанах, – заключил Марк, – так везде?

– Это сделано для того, чтобы не было разногласий между магами, – поспешил ответить Марадей, прежде чем прикоснуться к блюду, – в Галдурионе другая кухня, там все вкуснее, – он сделал небольшую паузу, рассматривая стейк из лосося, – и там мало готовят рыбу.

Кажется, что и Марадей был не особо доволен рыбным рационом ресторана лайнера. Но деваться было некуда, и они молча накинулись на блюдо, так как были сильно голодны из-за пропущенного ужина.

Глава 7. Добро пожаловать в Нафаркон

К концу путешествия до Галдуриона Марк уже полностью освоился на лайнере. Он успел обойти все доступные места, понаблюдать за тем, как меняют некоторые детали, вышедшие из строя, даже успел познакомиться с несколькими из экипажа, которые иногда позволяли себе отдыхать после смены в ресторане. Других развлечений на этом огромном судне не было – только ресторан, пара комнат отдыха, в которых ничего и не было, кроме мягких диванов, кипы газет и непонятных настольных игр, запылившихся из-за того, что их давно никто не трогал.

Все это время Марк гулял по палубе, беседовал то с Марадеем, то с Витарией, наблюдал за океаном, чьи волны терялись за горизонтом, или ночным небом, усыпанным уже чужими созвездиями. От скуки Марк даже успел почитать книги, оставленные кем-то в его каюте. Благо он знал французский язык, потому сумел прочесть невероятный рассказ про магримарскую войну, охватившую Британские острова и Европу в начале шестнадцатого века. Тогда магримы – темные маги и некроманты – решили захватить Европу и весь мир, запустив Магримарский мор – чуму, уничтожившую половину населения этой части света. Маги Дорсета вовремя выступили против магримов и сумели остановить распространение чумы.

Второй книгой оказался сборник стихотворений некого Ливея Бо Ванга о невероятных чудищах балхутах, способных вызывать землетрясения. Слог у стихотворения Бо Ванга был крайне сложным, но Марк все равно старался осилить сборник, поскольку читать больше было нечего – газеты в комнатах отдыха были напечатаны на каком-то непонятном языке.

Кирус за все время путешествия ни разу не заговорил с Марком. Они часто виделись во время обедов и ужинов в ресторане, но лишь неохотно кивали друг другу, словно разругались из-за чего-то, о чем уже забыли. Витария уверяла Марка, что песчаники со всеми ведут себя так, и в этом нет его вины, но Марку все равно хотелось хоть о чем-то поговорить с Кирусом.

Ничего не вышло, потому Марк начал думать, что с ним что-то не так. Зато Адриан – капитан лайнера, часто составлял компанию Марку и Марадею в их беседах о мире магии, но все его вопросы были про мир архари, будто Марк был главным специалистам по ним. Адриан оказался необычайно добрым и веселым стариком, хотя его внешний вид показывал обратное. Будучи морским магом, Адриан мог запросто перевернуть этот лайнер, потому никто не осмеливался его ослушаться.

Несколько раз это время Марку удалось увидеть в небе огромных белых птиц, похожих на орлов. Витария рассказала, что этих птиц называют «рукхи», и они способны унести несколько слонов за раз. Обитали они в горах Антарктиды и практически никогда не нападали на магов, считая их маленькими для того, чтобы утолить их вечный голод. Несмотря на это, Марк все же спешил скрыться в постройках лайнера, когда пара птиц показывалась где-то на горизонте.

В одну ночь, когда Марк, как обычно, любовался ночным небом, до его ушей донеслась красивейшая мелодия. Тогда он увидел на небольшом островке, мимо которого проплывал лайнер, существ, похожих на русалок. Их пение завораживало и заставляло все тело двигаться в их сторону. В этот момент его снова спас Марадей, рассказав, что это – сирены. Когда-то они были красивыми и безобидными русалками, но индустриализация мира сделала из них кровожадных охотниц, которые поедали моряков, если сумели подозвать их к себе пением.

Пару раз гигантские киты, похожие издалека на подводные скалы, резвились в солнечном свете недалеко от лайнера. Казалось, Марк слышал, как они переговариваются между собой на своей частоте. Даже в культуре магов киты занимали особое место, представляя собой символ мощи, мудрости и долголетия, потому охота на них была запрещена. Хотя некоторые из присутствующих на лайнере предлагали отправить за ними группу охотников, чтобы попробовать мясо китов на ужин.

По мере приближения к Антарктиде менялась и погода. Хоть на небе по-прежнему светило солнце, отражаясь бликами в волнах, все вокруг словно пронизывал невидимый холод. Живность в небе и воде пропала – вместо них изредка проплывали глыбы белоснежного льда. Дышать становилось тяжелее, будто воздух не успевал согреваться от тепла собственного тела, а уши и руки то и дело покусывал непривычный мороз. На палубе даже в дневное время практически никого не было. Видимо, маги, даже привыкшие к неприветливому холоду ледяного материка, не особо горели желанием замерзать лишний раз. Хоть Марадей и говорил, что магам холод практически не страшен, окружающая ледяная вода, и неуютный пронизывающий ветер не оставляли выбора. Куда приятнее было сидеть где-то в ресторане или в каюте, наблюдая за всем этим надвигающимся холодом из окон.

Марку выдали утепленный плащ и перчатки, чему тот был очень рад. В плаще он выглядел представительнее, все время сравнивая себя с Марадеем. Хоть многие были добры к Марку, он понимал, что там – в новом месте – у него не будет ничего – ни одежды, ни дома, ни даже денег, чтобы купить еду. Этот вопрос все больше и больше волновал его, особенно когда на горизонте показались заснеженные холмы Антарктиды. Что будет с ним, и кто о нем позаботится?

– Еще немного, и будем в Галдурионе, – воодушевленно проговорила Витария, когда Марк в очередной раз всматривался в горизонт.

Она подошла к Марку и похлопала его по плечу, будто ощущала его сомнения.

– Не переживай, – добавила она, – там о тебе позаботятся. И я буду рядом, пока ты не освоишься.

– Зачем вам это? – спросил Марк.

– Ты – один из нас, – с неким непониманием в голосе заявила Витария, – и тебе нужно во что бы то ни стало влиться в магическое сообщество. И раз уж меня отправили за тобой, я должна быть уверена, что с тобой все в порядке.

Марк поражался доброте Витарии. Она казалась доброй феей из сказочного леса, которая всегда была готова прийти на помощь. Будто Марк был для нее самым дорогим сыном, требующим много внимания.

Доброта Витарии не казалась наигранной – она была такой всегда и со всеми. Ее учтивость граничила где-то с бунтарской неприступностью и желанием поговорить обо всем, будто ей не хватало подруг, с кем можно было все обсудить. Скорее всего, она сама для себя решила, что Марк теперь находится под ее опекой, потому старалась не упускать его из вида.

– Нас встретят представители канцелярии и Белая стража, – продолжала Витария, – кто знает, может, сам канцлер придет посмотреть на тебя. Хотя он редко выходит из своего кабинета, такое явление, как маг полуночи, может заставить кого угодно выйти и посмотреть.

– Какой он, ваш канцлер?

– Наш, – уточнила Витария, – он теперь и твой канцлер. Его зовут Белогор Ренард, ледяной маг. Он почти двадцать пять лет уже занимает свою должность, и за это время не случилось ничего плохого. Ну разве… – она замялась, понимая, что начинает говорить лишнего, – в любом случае я помню у власти только его, потому не могу сравнивать.

– Сколько ему лет? – спросил Марк, будто это имело какое-то значение.

– Точно не скажу, – Витария задумалась, – маги перестают стареть в возрасте семидесяти – восьмидесяти лет. Он выглядит крепким старичком, потому, скорее всего, лет ему лет сто. Но это не точно.

– Сто лет? – удивился Марк.

– Маги живут чуть дольше, – поспешила успокоить Витария, – где-то до ста тридцати – ста сорока лет в среднем.

– Это все равно очень много… – тихо проговорил Марк.

Раздался громкий, пронзительный звук оповестительных систем. Лайнер чуть дернулся и начал замедлять движение. Берег становился все ближе, и Марк понимал, что они прибыли. Послышались крики лоцманов, которые что-то громко обсуждали друг с другом. Марк почувствовал, как лайнер начал разворачиваться, и в том месте, куда указывал нос лайнера, показались крыши судов-буксиров.

Не прошло и пяти минут, как лайнер, невзирая на гигантские размеры, развернулся, и теперь Марк, стоявший все это время в носовой части, снова смог наблюдать перед собой бесконечный океан. Витария поспешила к другой стороне, Марк побежал за ней, чтобы понаблюдать, как лайнер цепляют буксиры. На самом деле он хотел увидеть Нафаркон – столицу Галдуриона, но его взгляду предстали лишь бесконечные снежные равнины побережья, среди которых грязными пятнами выделялись участки берега, не покрытые снегом.

На палубе стало людно. Марк даже представить не мог, что все это время здесь было так много магов. Все они вышли на палубу, чтобы скорее сойти на землю и отправиться по своим делам. С сумками, большими чемоданами и свертками они казались какими-то переселенцами, прибывшими в новое место со всеми своими пожитками. Как бы капитан ни предупреждал, что до окончания входа в порт, никому не следует находиться на палубе, никого это не волновало. Марк улыбнулся, вспомнив, как часто видел такую картину в обычной жизни.

Среди всего этого скопления людей Марку удалось разглядеть Марадея. Тот о чем-то беседовал с Кирусом, который все время посматривал на них с Витарией. Марк лишь кивнул ему и перевел взгляд, чтобы лишний раз не злить. Витария стояла рядом, словно боялась потерять из вида попутчика.

– Не отходи от меня ни на шаг, – предупредила она, – здесь очень легко потеряться.

Марк все еще не понимал, что она имеет в виду. Ни пристани, ни каких-либо других построек видно не было, а на огромном берегу, казавшему все ближе, потеряться было трудно. Тут Марк заметил, что перед ним в воздухе появилась еле различимая радужная невесомая стена, приближающаяся к нему со скоростью буксирования лайнера.

Марк протянул руку, и пальцы уперлись в невидимую преграду. Поверхность дрогнула, как пленка мыльного пузыря, но не лопнула – от места прикосновения лишь расходились радужные круги.

Лайнер двинулся вперед, и рука Марка провалилась в стену. Марк обомлел. Очутившись за стеной, его рука вдруг пропала из виду, хотя Марк все еще чувствовал ее. Осмелев, он шагнул вперед, преодолев невидимую стену, и застыл.

Его взору предстала длинная обустроенная гавань, на которой скопились люди. Еще минуту назад он никого не видел, а сейчас перед его взором предстала просторная гавань, плавно уходящая куда-то далеко к стене изо льда и камня. Все было выкрашено в белый цвет, в котором игристо отражалось солнце, ослепляя всех, кто туда смотрит. К большим пирсам вели деревянные вымощенные мостки, у которых стояли яхты и другие плавательные средства. Всюду сновали моряки, никак не обращая внимания на прибывающий в порт огромный лайнер. И только чайки недовольно голосили где-то в небе, будто обругивая эту махину, нарушившую их спокойствие.

Марк обернулся назад и снова увидел ту самую еле различимую радужную стену. Поняв все, он тут же бросился туда, где стена еще не успела настигнуть лайнер, и посмотрел назад. Ни гавани, ни обустроенных пирсов, ни моряков – не было видно ничего, кроме бесконечного заснеженного берега. Тогда Марк вернулся, уже не обращая внимания на стену, и снова увидел людный пирс, белесые постройки и встречающих, толпившихся у пирса.

– Барьер, – объяснила Витария, – защищает от внезапного обнаружения. Если через него пройдет архари, то все равно ничего не увидит. Вот и подтверждение того, что ты маг, Марк.

Она снова улыбнулась, будто сама сомневалась в этом.

– Идем, – она похлопала Марка по плечу, – надо найти Марадея и подготовиться.

Марк еще раз бросил взгляд на пристань, будто видел перед собой что-то невообразимое – то, что его собственный мозг точно не мог выдумать. Улыбнувшись самому себе, он поспешил за Витарией, которая уже скрылась среди толпы.

Спустя полчаса, когда Лайнер полностью остановился у пристани, Марк, Марадей, Витария и Кирус сошли с борта. Марадей казался сосредоточенным, будто искал кого-то среди встречающих. Витария не отходила от Марка, хотя тот и не собирался куда-то уходить. Только Кирус как ни в чем не бывало брел за ними, то и дело махая кому-то рукой, будто здесь все были его знакомыми.

Марк с интересом рассматривал всех, кто присутствовал на пристани. Почти все были одеты в утепленные плащи, пальто или какие-то подобия судейских мантий. В то же время ни у кого не было ни головных уборов, ни чего-либо другого, что могло защитить от морозной природы сурового материка. Все они казались актерами какой-то пьесы о середине двадцатого века.

Под утепленными плащами женщин можно было заметить платья различного фасона, облегающие талию, но особо привлекали внимание платья-рубашки, полы которых уходили практически в пол. Перчатки на руках женщин напоминали больше модный аксессуар, чем необходимость, а косынки на головах некоторых из них придавали элегантность и утонченность. Мужчины же, практически все, были одеты в темные пальто, под которыми можно было заметить брючные костюмы, рубашки с пышными бабочками или утонченными галстуками. Брюки прямого кроя со стрелками придавали их внешнему виду аккуратность и строгость, а белизна рубашек местами казалась неестественной.

Все они были вежливы и обольстительны друг перед другом, что не скажешь про детей, которые то и дело сновали туда-сюда, нагло толкая и наступая на обувь. Дети были одеты так же, как взрослые, различало их лишь то, что их одежда чаще была ярче и приметливее, из-за чего они все казались просто маленькими взрослыми.

Среди всего этого однообразия строгих и функциональных костюмов, платьев и плащей особо выделились высокие белые фигуры, облаченные в легкие доспехи. Фигуры двигались не так быстро, как другие, казались неповоротливыми и холодными. Вблизи от этих фигур можно было увидеть магов, одетых, как Марадей, в серые плащи с какими-то эмблемами на спине. Напоминали они хранителей порядка, какие всегда имелись в местах скопления людей.

– Марадей! – их кто-то окликнул, и все повернули свой взгляд в сторону того, кто их позвал.

Марк увидел несколько мужчин в форме Марадея и высоких белых фигур, стоящих чуть в стороне. Тот, кто окликнул, махнул рукой, и Марадей, словно узнал кого-то, свернул в его сторону. Марк и остальные последовал за ним.

– Канцлер не смог вас встретить, – сказал тот, кто их позвал, – мы проводим вас до города, а дальше вы справитесь сами.

Марк нахмурился. Зачем их сопровождать, если город рядом?

– Приветствую, Аланор, – поздоровался Марадей, – не обошлись без Белой стражи? Мы и сами справились бы.

– Приказ канцлера, – ответил Аланор.

Он бросил взгляд на Марка и, заметив, как тот рассматривает белые фигуры, поспешил объясниться:

– Белая стража Галдуриона. Защищают нас от угроз.

Он легко ударил одного из Белых стражей по доспеху. Фигура никак не ответила, словно даже не заметила удара.

– Это ледяные големы, созданные канцлером Орхусом давным-давно, – объяснил Аланор, – это было так давно, что никто уже и не помнит, откуда они взялись. Неповоротливые, но сильные.

Марк учтиво кивнул, будто понял, что ему рассказал Ананор. Големы по-прежнему внушали нетипичный страх.

– Кстати, меня зовут Аланор Липицкий, речной маг, – Ананор потянулся к шее и показал подвеску, которую Марк заметил на сразу. Подвеска представляла собой грубый пейзаж с утекающей вдаль рекой.

– Марк, Марк Аверин, – Марк на автомате протянул руку Аланору, чтобы запечатлеть их знакомство.

Аланор непонимающе взглянул на руку Марка, затем бросил взгляд на Марадея, будто тот мог все объяснить. Стало неловко от самого этого момента.

– Так здороваются и знакомятся архари, – выдохнул Марадей, – ты же должен был выучить это, Аланор.

Тот поспешил пожать руку, понимая, что сразу опростоволосился перед гостем. Марк лишь учтиво улыбнулся, показав тем самым, что не обратил внимания. Но странности поведения магов вызывали непонятное беспокойство.

Перекинувшись парой фраз с Аланором, Марадей двинулся вперед. Марк пошел за ним, и вся остальная делегация вместе с Белой стражей пошла следом. Присутствующие на пристани заметили высокие фигуры ледяных големов Белой стражи и стали всматриваться в тех, кого они сопровождали. Марк старался не смотреть по сторонам, чтобы не привлекать лишнее внимание. Внутри создавалось ощущение, что он уже бывал здесь, но все забыл, а сейчас само место напоминало ему об этом.

Молча они дошли до высокой стены изо льда и камней, которая издалека казалась скопившейся ровной глыбой льда среди гор. Марк все еще не видел перед собой ни города, ни каких-либо признаков того, что здесь есть что-то. Сзади осталась пристань и толпы магов, но впереди ничего не было. Неужели снова магия?

Марадей остановился у стены. Он оглянул делегацию, будто хотел выявить кого-то лишнего среди них. Но, убедившись, что зеваки не последовали за ними, коснулся стены рукой.

Раздался глухой гул, словно кто-то пытался открыть старые запылившиеся ворота. Лед покрылся прямыми трещинами, исходящими от того места, где Марадей их коснулся. Трещины все такими же прямыми линиями сходились друг с другом, образовывая ровные блоки, которые начали проваливаться вглубь и отодвигаться куда-то в стороны. Это продолжалось до тех пор, пока вся ледяная стена не превратилась в блоки и не скрылась по краям горного массива, среди которого и находилась.

Взору Марка предстала длинная, широкая улица, вымощенная белоснежной ледяной брусчаткой. По крайней мере, она казалась ледяной, хотя на самом деле, скорее всего, таковой не являлась. С обеих сторон улицы виднелись постройки, изготовленные из белого камня либо покрытые белой краской. Они были невысокими и нелепыми, словно были налеплены друг к другу. Окна в постройках были расставлены вразнобой, из-за чего они казались еще больше нелепыми. Вся улица была окутана мягким золотистым светом, исходящим от долговязых фонарей, которые трудно было различить среди таких же долговязых деревьев без листьев. В свете фонарей ветви деревьев казались длинными скрюченными пальцами какого-то существа, но при этом они придавали какой-то уют всей этой улице.

Где-то вдали проехала карета, которую лениво тянули за собой белые лошади. Звуки от копыт еще долго раздавались повсюду, хотя карета давно скрылась из виду. От некоторых построек в небо тянулись еле заметные клубы дыма, напоминало это улицу какой-то деревни, в которой только что закончились полевые работы, и жители вернулись в свои дома, принявшись готовить ужин.

Чем дальше делегация продвигалась вперед, тем больше деталей замечал Марк. Здания казались аккуратными, в панорамных окнах некоторых из них можно было увидеть людей в таких же одеждах, какие Марк заметил на пристани. Все они о чем-то говорили друг с другом, смеялись и просто занимались своими делами. По краям улицы прослеживались узенькие тротуары, кривые почтовые ящики и лавочки. Постройки становились все выше, они возвышались друг на другом, уходя куда-то за кроны безлиственных деревьев. Казалось, они просто вырезаны из высоких многовековых сугробов Антарктиды.

Улица уходила вперед, заканчиваясь небольшой площадью, в центре которой расположился фонтан, украшенный неведомыми магическими существами. Марк подумал, что фонтан в таком месте не мог быть наполнен водой, и оказался прав. Вместо воды из еле видимых отверстий в существах вылетал снег, наполняя емкости в основании и сверкая в свете фонарей. На вершине фонтана сидела сова, которая осматривала все вокруг, словно следила за тем, что здесь происходит. Увидев делегацию, сова недовольно ухнула, расправила крылья и скрылась среди ветвей деревьев.

Людей на площади было сравнительно больше, чем в конце улицы. Они о чем-то переговаривались либо быстро спешили куда-то, даже не замечая Белую стражу, Марка и всех тех, кто следовал за ними. Жизнь в этом месте шла своим чередом, и Марк понимал, что все это совсем не похоже на улицы его города, где всегда было шумно, темно и грязно. Здесь же все сверкало чистотой, уютом и спокойствием.

Площадь заканчивалась широкими ступенями, ведущими к величавому дворцу, возвышающимся над остальными постройками. Дворец был построен из белого камня, а его фасад украшали аккуратные колоны, фигуры и барельефы. По краям дворца расположились высокие голубые ели, укрывающие окна от любопытных взглядов, а вход был выполнен в виде высокой арки, которая переходила в большую крытую террасу.

– Канцелярия, – тихо шепнула Витария, – там живет канцлер.

Марадей остановился. Ледяные големы медленно прошагали вперед по лестнице и синхронно разошлись по сторонам, заняв свои места у арки, за которой находился вход во дворец.

– Спасибо, – крикнул им Аланор.

Големы никак не отреагировали, хотя Аланор и не ждал какого-либо ответа от них.

– Марадей, – обратился Аланор, – тебе нужно доложиться канцлеру.

Он бросил взгляд в сторону входа в резиденцию, затем повернулся к Витарии.

– Нам не нужно туда сейчас? – спросила она.

– Тебе поручено сопроводить Марка в гостевой дом, – ответил Аланор, – канцлер хочет, чтобы гость отдохнул с дороги, а потом сам посетит его.

Витария перевела взгляд на Марадея. Он кивнул ей, затем взглянул на Кируса, приглашая того идти первым. Аланор последовал за ними в сторону входа во дворец.

– Идем, – позвала Витария Марка, – здесь недалеко.

Марк проводил взглядом Марадея, осуждая его за то, что тот даже не попрощался. Витария медленно направилась вперед, напевая какую-то песенку себе под нос.

– Что с ним? – спросил Марк, догнав Витарию.

– Не любит он канцлера, – тихо ответила Витария, – канцелярия стала совать нос в дела нашего комитета.

Мимо пробежали дети. Они смеялись и оглядывались, будто совершили какую-то шалость и боялись, что их поймают. Витария посмотрела им вслед и продолжила идти дальше. Марк уже столько времени провел с ней, что теперь она казалась ему родным человеком, от которого не хотелось отходить ни на шаг.

Они свернули с площади на какую-то улицу. Такие же белые постройки бесконечной полосой уходили куда-то вдаль, иногда прерываясь маленькими скверами или пустырями. В этом месте улица казалась заснеженной, но это только придавало ей больше уюта. Свет от фонарей разноцветными переливами отражался в снежинках, которые в темноте напоминали звездное небо. Людей практически не было, потому в надвигающихся сумерках, улица ощущалась еще больше умиротворенной.

– Вы передвигаетесь на каретах? – нерешительно спросил Марк, вспомнив, как увидел одну из них в начале.

– Здесь мало кто ими пользуется, – ответила Витария, – Нафаркон хоть и большой, но передвигаться по нему можно другими способами. Это скорее традиция, чем необходимость – скоро, думаю, от них откажутся совсем.