скачать книгу бесплатно
– Ничего не трогайте, боюсь, это дело не вашего уровня, – предупредил Фуэнтес. – Звоню комиссару Рентеро.
Сарате посмотрел вокруг. Внезапно парк утратил красоту и превратился в страшное место, где из глаз мертвых девушек выползают черви.
Глава 3
– Баррита с помидорами, сеньора инспектор?
Элене Бланко совсем не нравилось, что Хуанито, румынский официант, – эффектный, бойкий, ярый болельщик «Барсы», – каждый день при всех называет ее инспектором, но делать ему замечания она уже перестала.
– На мне что, написано, что я хочу барриту с помидорами?
При этих словах Хуанито доставал из холодильника под барной стойкой бутылку молодой фриульской граппы «Нонино», которую она любила за кристальную прозрачность и терпкий свежий вкус. Пить граппу на пустой желудок не полагается, но Элена Бланко не первый год начинала с нее утро, завершая этим напитком бессонную ночь.
– Он был здесь рано утром, Диди, сторож с подземной парковки. Попросил у меня бокальчик вашей граппы.
– Надеюсь, ты не дал.
– Нет, я налил ему другой, из виноградных выжимок. Он рассказал мне, что прошлой ночью на третьем этаже парковки трахались.
– В красном «лендровере»?
Румын улыбнулся, ему нравились шутки Элены, и поэтому он сообщал ей все сплетни, которые, по его мнению, имели к ней отношение. Время от времени он пытался к ней клеиться, хотя знал, что это совершенно бесполезно.
– Может, это вы и были, инспектор?
– Нет, не я, но я всегда думала, что, если мне и случится потрахаться на третьем этаже парковки под моим домом, я сделаю это только в красном «лендровере». Видишь, мои фантазии исполняются, хотя и без моего участия. Диди оставил тебе что-нибудь для меня?
Хуанито, изобразив беспокойство, внимательно огляделся по сторонам и быстро сунул ей в руки пакетик, словно это была страшная колумбийская контрабанда.
– Не бойся, Хуанито, ведь полиция – это я, а я не собираюсь тебя задерживать.
– Будьте осторожны.
– С красным «лендровером» или с наркотой?
– И с тем, и с другим.
– Не представляю, как ты решился пересечь всю Европу, с твоим-то благоразумием.
В пакетике было всего несколько граммов марихуаны, Диди выращивал ее в саду своего дома в Камарма-де-Эстеруэлас. Кустов у него росло мало, не хватало даже двум-трем клиентам на полгода. Элене нужно было совсем немного, она курила очень редко и не больше одного косяка, обычно утром, как сегодня, после пьяной ночи в баре и посещения парковки с каким-нибудь владельцем большого автомобиля. К себе она гостей обычно не приводила.
– Получи с меня, Хуанито, я иду спать.
Жить на Пласа-Майор – и роскошь, и головная боль. Роскошь, потому что стоит выйти на балкон и увидишь старый город, каким он был и сто, и двести, и даже четыреста лет назад – именно такую годовщину недавно отпраздновала площадь. Говорят, раньше на ней проводили бои быков, шествия, мессы, аутос сакраменталес[3 - Аутос сакраменталес – одноактные аллегорические пьесы на сюжеты из Священного Писания, жанр испанского театра XVI–XVII вв.], суды святой инквизиции и даже сожжение еретиков. С балкона Элены были видны удивительные красочные фрески на Каса-де-ла-Панадерия и самые разные праздничные шоу. В том и состояла головная боль: все, от фестиваля чотиса[4 - Чотис (шоттиш) – европейский парный танец XIX в., ставший визитной карточкой Мадрида.] в День святого Исидро до рождественской ярмарки, происходило под ее балконом. Конечно, с него она могла бесплатно любоваться гарцующими андалузскими лошадьми, но шум был гарантирован круглый год.
Туристы, наводняющие площадь, фотографировались с толстым Человеком-пауком и танцорами фламенко, бросали монеты в бронзовую статую короля или в деревянного козла, и никто даже не догадывался, что за одним из этих старых фасадов скрывается современная, элегантно минималистичная квартира площадью более двухсот квадратных метров. Из невзрачного помещения, беспорядочно заставленного старой мебелью, которое Элена унаследовала от бабушки, получилось такое, что его фотографии могли бы украсить любой глянцевый журнал по дизайну интерьера.
Но для Элены главная ценность квартиры состояла в другом: внутренний угол балкона скрывал незаметную с площади, укрытую от посторонних взглядов камеру наблюдения. Камера, установленная на штативе позади выступа стены, была направлена на одно и то же место – на арку, что ведет на улицу Филиппа III. Камера, подключенная к компьютеру, делала снимки каждые десять секунд и функционировала в таком режиме уже несколько лет. Время от времени Элена их просматривала. Со вчерашнего утра, когда она прокручивала их последний раз, новых снимков накопилось несколько тысяч, а с тех пор, как она установила камеру, перед ее глазами прошли миллионы фотографий. Некоторые она сохранила из чистого любопытства, не рассчитывая, что когда-нибудь они ей пригодятся.
Перед тем как сесть за компьютер, она включила музыку на айпаде. Ту же, что и всегда, песню Мины Vorrei che fosse amore[5 - «Пусть это будет любовь» (итал.).]. Она слушала, тихонько подпевала и время от времени потягивала косячок от Диди. Потом медленно разделась, осмотрела в зеркале царапину, оставленную на плече хозяином «лендровера», и, окинув себя взглядом, не без удовольствия отметила, что ее телу не нужны долгие тренировки в спортзале, что в свои без малого пятьдесят она выглядит практически так же, как в тридцать, что формы ее прекрасно сохранились при полном отсутствии лишних килограммов, и направилась в душ.
Нежась под струями воды, она думала, что, возможно, сегодня ей повезет, что, может быть, на одной из тысяч фотографий окажется лицо, изрытое оспой, которое она так долго искала. Зазвонил телефон, она не пошевелилась: пусть звонит. Только когда он зазвонил снова, она поняла: что-то срочное. Завернувшись в полотенце и оставляя за собой мокрые следы, она взяла трубку.
– Рентеро? Сегодня у меня выходной… Ла-Кинта-де-Виста-Алегре? Нет, я не знаю, где это, но навигатор знает… Карабанчель? Отлично, это двадцать минут, или лучше заложи тридцать. Пусть моя команда меня там ждет.
Глава 4
Расчет на полчаса не оправдался, для Мадрида утром понедельника он чересчур оптимистичен. Чтобы прибыть к месту назначения, инспектору Бланко потребовался почти час. С чувством гордости она отметила, что отдел уже вовсю работает, причем каждый делал именно то, что приказала бы она.
– Труп у нас выглядит не намного хуже тебя… Бурная ночь?
Буэндиа, судмедэксперт, был одним из немногих, кому Элена позволяла такие замечания. Она проработала с ним много лет, знала, что в случае необходимости могла бы доверить ему свою жизнь, хотя, конечно, надеялась обойтись без этого: действительно важные вещи Элена избегала поручать кому-либо, кроме себя.
Будь у нее немного больше времени, она бы сделала хороший макияж и скрыла последствия бессонной ночи. Но счет шел на минуты, она успела только натянуть джинсы и футболку, провести щеткой по волосам и принять таблетку парацетамола. Теперь ей очень нужно было выпить не граппу, нет, а кофе, при первой же возможности она попросит кого-нибудь за ним сходить.
– Рентеро здесь?
– Я его не видел, не думаю, что он приедет… Труп вон там.
Инспектор Элена Бланко, руководитель отдела криминалистической аналитики (ОКА), в Ла-Кинта-де-Виста-Алегре никогда не бывала. Очарованная – как и все, кто явился сюда этим утром, – она с восхищением смотрела на сады, дворцы и статуи. Да, тут, конечно, все здорово запущено, но, возможно, это придает месту особый шарм: это не современный парк с американскими аттракционами, зато здесь дышит сама история. Кто знает, возможно, одна из испанских королев восседала на той же самой скамейке, куда сейчас уселся старый полицейский, глядя на присутствующих так, будто его все это нисколько не касается.
– Кто это?
– Полицейский Коста, – ответил Буэндиа. – Приехал на вызов, когда сообщили о трупе. Он рвется уйти, в отличие от своего напарника Анхеля Сарате. Тот лезет во все, хочет быть в курсе. У него уже были две стычки с Ческой.
– Молодой?
– Чуть старше тридцати. Ну ты знаешь этих молодых. Бесится, ведь мы забрали у него дело.
– Я бы охотно вернула это дело ему.
ОКА никогда не занимался расследованием преступления с самого начала, обычно он подключался позже, когда следствие заходило в тупик. Причины могли быть самыми разными: некомпетентность оперативников, подозрение на конфликт интересов или попросту неспособность следствия распутать сложное дело… В США отдел считался бы своего рода суперполицией, а в Испании они просто приходили на помощь, когда больше никто ничего не мог сделать и когда больше не к кому было обращаться. Единственное их отличие от других отделов состояло в том, что они располагали бо?льшими ресурсами.
– Что у нее на поясе? – Элена тоже обратила на это внимание.
– Балетная пачка. Говорят, это мог быть…
– …девичник, – договорила инспектор.
В силу расположения квартиры про девичники она знала все. Редкий из них не проходил под ее балконом. Сперва это были пьяные англичане, потом англичанки, тоже пьяные, потом компании французов, итальянцев, испанцев. Балетные пачки на них не были редкостью, как и фата, и нижнее белье поверх одежды. А теперь в моду вошли еще и диадемы из пластмассовых пенисов.
– Ческа, Ордуньо, подойдите.
Оба были сотрудниками отдела. Хорошие полицейские, молодые, увлеченные, спортивные, Элена использовала их всякий раз, когда, помимо мозгов, нужны были еще и мышцы. Ордуньо пришел к ним из полицейского спецназа, Ческа раньше работала в отделе убийств и пропавших без вести. Инспектор Бланко выбрала их сама, как и Буэндиа, судмедэксперта, и Марьяхо, уникального компьютерного эксперта, – людей, которым она доверяла больше всего.
– Слушаюсь, инспектор.
Элене стоило большого труда отучить Ордуньо от строевых формулировок, но постепенно она этого добилась, по крайней мере, он уже перешел с ней на «ты».
– Освободите площадку вокруг тела. Следы наверняка уже затоптаны, но, если нет, они мне нужны. Возможно, жертва была на девичнике, это тоже надо выяснить.
Только приказы – краткие и четкие. Рассуждать, строить версии – это потом, на совещании в отделе. Все знали: Элена любит работать, и уважали ее за это.
– Инспектор, полицейские, прибывшие по вызову…
– Анхель Сарате и его напарник, знаю. Хорошо, Ческа, я разберусь, Буэндиа меня предупредил.
Она разглядывала Сарате, присматриваясь, прежде чем с ним заговорить. Элена старалась не ссориться с полицейскими, чьи дела перехватывал ее отдел, понимая, что они союзники, что цели у них общие, однако знала и то, что избежать неприязни почти невозможно. Склонность конфликтовать с другими полицейскими была главным недостатком Чески, которая словно считала весь остальной мир враждебным и только ОКА – своей семьей. Хорошо, Ордуньо обычно хватает дипломатичности.
– Итак, работаем, Буэндиа. А скажи, почему Рентеро подключил нас с самого начала?
Буэндиа знал, что с ней следует говорить коротко и напрямую, а не ходить вокруг да около.
– Первым у тела оказался Фуэнтес, криминалист. Он профи, я знаю его много лет. Приподняв веко жертвы, он заметил, что из глаза вылезает червь. Для разложения было рано – женщина скончалась при нем.
– И?
– Удачное совпадение: несколько лет назад Фуэнтес занимался убийством другой женщины – жутким ритуальным убийством, – и картина оказалась очень похожей. Он решил, что здесь то же самое, и позвонил Рентеро, а Рентеро вызвал нас.
– Ого, мы уже разбираемся с серийными убийцами. Не запретить ли полицейским смотреть кино?
– Не до шуток, Элена. Я забираю тело на экспертизу, надо поторопиться со вскрытием.
– Я мигом. Только поговорю с этим Сарате.
Сарате уже и сам подошел к ней, он понял, что главная тут она и что недовольство своим отстранением придется адресовать ей.
– Вы руководитель? – с достоинством спросил он.
– Мне сказали, это ты приехал по вызову, – сказала Элена вместо ответа на вопрос, давая понять, кто здесь устанавливает правила. – Я инспектор Бланко, руководитель ОКА.
– То есть ОКА реально существует?..
Удивленная его сарказмом, Элена посмотрела на него внимательнее и отметила, что он очень привлекателен – смуглый, с натренированным телом, как большинство молодых полицейских. Будь у него красный внедорожник и попадись он ей ночью в баре, она бы, не колеблясь, отправилась с ним на парковку Диди.
– Это дело забираем себе.
– Но почему? Это мой участок.
– Почему? Потому что жизнь несправедлива и потому что да, ОКА существует. Мы сами свяжемся с твоим начальством. Пожалуйста, не мешай собирать улики.
Глава 5
Времени заехать домой переодеться не было. Пришлось надеть халат прямо на джинсы и футболку, в которых она ходила по Ла-Кинта-де-Виста-Алегре, а еще шапочку и маску, без которых на вскрытие не пускали. Элена немного нервничала из-за своей одежды: в любой момент мог позвонить Рентеро, и тогда придется отправляться в какой-нибудь дорогой ресторан или бар в пятизвездочном отеле – боссу было комфортно только в таких местах, и встречаться с ней он предпочитал там.
– Что-то уже понятно, Буэндиа?
– Мы ждали тебя, чтобы начать, – ответил эксперт. – Пока мы провели только внешний осмотр.
– Есть какие-нибудь зацепки – кто эта цыганская невеста? – По виду девушка явно была цыганкой, поэтому группа, не зная имени, называла ее так.
– Есть татуировка с бабочкой, ее сфотографировали – когда мы закончим, я тебе пришлю.
Татуировка на правой лопатке не слишком бросалась в глаза. Красивая бабочка, раскрашенная в красный, зеленый, синий и черный.
– Что за бабочка? Может ли она означать что-то конкретное? – Элене пришло в голову, что, возможно, в такую бабочку превратился бы червь, вылезший из глаза. Червь, гусеница, бабочка – по сути одно и то же.
– Ничего не понимаю в бабочках, выясню. – Буэндиа указал на пальцы девушки. – Видишь, под ногтями частички кожи.
– Кожа убийцы?
– Или ее, если она чесалась, или ее парня, или кого-то еще. Возьмем образцы и проанализируем.
– Ее изнасиловали? – Элена знала, что в таких случаях над женщинами издеваются и до, и после смерти.
– Разбираемся, но пока не похоже.
Элене нравилось смотреть, как работает Буэндиа: методично, аккуратно, не теряя самообладания. Вокруг него сновали два молчаливых безымянных помощника, они всегда ассистировали ему при вскрытиях.
– Посмотри сюда.
Буэндиа указал на три маленьких отверстия в черепе, соединенные кругообразным разрезом. Волосы вокруг были выбриты. Элена обратила на это внимание еще в Ла-Кинта-де-Виста-Алегре. Волосы у девушки были черные, длинные и, не будь на них крови, прекрасные…
– Круговой разрез, первоначальный и неглубокий, сделан, возможно, острым ножом или резаком, кажется, только для того, чтобы наметить точки для отверстий. Отверстия сделаны, вероятно, электрической дрелью, маленькой и очень точной. Внутри есть черви.
– Внутри отверстий? – Элену замутило, но ей не хотелось, чтобы коллеги это заметили.
– Боюсь, что внутри черепа, но до вскрытия точно сказать не могу. Это будет неприятно, лучше отойди.
Элена понимала, что должна остаться, хотя удовольствие смотреть, как распиливают череп молодой женщины, было еще то. Только звонок мобильного позволил ей отойти на несколько секунд.
– Рентеро? Наконец-то… В баре на факультете медицины через пятнадцать минут? Отлично, увидимся там.
У нее еще было время, чтобы посмотреть, как Буэндиа орудует зубилом и дисковой мини-пилой с отсосом опилок. Его помощники уже подготовили аппарат для подъема черепной крышки.
– Итак…
Внутри кишели черви, черви, которым предстояло съесть мозг этой молодой женщины.
– Придется вызвать энтомолога, посмотрим, что это за черви, – еле слышно произнес Буэндиа.
Мануэль Рентеро, комиссар, помощник операционного директора и второе лицо испанской полиции, ждал ее за одним из столиков в кафетерии медицинского факультета.
– Ты с матерью не говорила? – спросил он вместо приветствия.
Он был не только ее начальником, он дружил с ее отцом, а после его смерти поддерживал дружбу с ее матерью. Во всяком случае, виделся с ней гораздо чаще, чем с Эленой.
– Я думала, ты скажешь мне, где она.
