Жена и любовница генерала дракона

– Но вам же еще замуж выходить! – давил чародей на больную мозоль всех девиц.

– Давай так, – улыбнулась я, не чувствуя при этом боли. – Если меня не любят, то не любят любой. Красивой, умной, хозяйственной, как мыло, разодетой в бриллианты, богатой и состоятельной. А если действительно любят, то… Полюбят и в платье служанки, без гроша за душой, с обременениями родственниками, семью детьми от разных мужей и сорока одной кошкой.

– Ну что сказать? – усмехнулась мачеха надменно и горделиво. – Браво!

Она даже символически похлопала.

– Подскажите, не бывает от пожара эффекта, чтобы… – очень заинтересованным голосом спросила мачеха у обескураженного чародея. Ее зеленые, злые глаза сузились. – Чтобы резко проснулись мозги там, где их отродясь не было?

Я смотрела на нее с удивлением, не веря в то, что она впервые меня похвалила.

– Нет, не бывает обычно? Жаль, что это первый случай, – вздохнула мачеха.

Чародей не ожидал таких познаний в психологии. Он был уверен, как, впрочем, и все вокруг, что единственной целью девицы является замужество. Без мужа она ноль без палочки, плюнуть и растереть, грустная и вечно злая старая дева. А путь к замужеству что? Правильно! Красота и приданое. А тут…

Было слышно, как трещит шаблон.

Так и хотелось крикнуть чародею вслед: «Шаблон зашейте, а потом приходите!».

– А я уж думала, что ты согласишься, – заметила мачеха, глядя на мое лицо. – Но пусть дракон полюбуется на свою работу…

Она промолчала, словно что-то знала или о чем-то догадывалась.

– Нам пора, – произнесла мачеха, поправляя вуаль. – Карета уже подана. Я поеду с тобой. Сарра!

На крик прибежала служанка.

– Спроси у моего сына, едет ли он с нами? – произнесла мачеха. Голос у нее был низковат, а интонации у нее были как у роковой женщины.

Служанка побежала спрашивать, а мачеха расправила розы у меня на корсете.

Поведение генерала расковыряло во мне дремлющее зло. И немного ковырнуло смертельную обиду.

Я шла в платье, приподнимая подол, чтобы не оступиться. И не добавить к ожогам парочку переломов.

Карета стояла возле ступеней. Слуга помогал мачехе забраться внутрь. Расправив юбку, она присела на сидение, а к нам бежала Сарра.

– Госпожа! Ваш сын заперся в комнате. Он сказал, что очень занят. И… – запиналась служанка.

– Ну что ж, – кивнула мачеха. – Поедем без него. Время!

Дверцу кареты захлопнули, а сама карета тронулась и покатилась по дорожке. Потом она выехала на колею, ведущую сразу в трех направлениях. Свернув направо, карета стала набирать скорость. Я чувствовала, как подпрыгиваю на сидении, как колеса отбивают дорогу.

Мачеха молчала. Она о чем-то думала. Ее лицо вдруг озарила зловещая улыбка, а потом она скривилась, от чего стала выглядеть еще старше.

– Вы что-то знаете про генерала еще? – спросила я, глядя на нелепое старое платье.

Она посмотрела на меня, а потом усмехнулась.

– Слухи, просто слухи, – заметила мачеха. – А я, понимаешь ли, слухи не распространяю. Я их создаю.

Я выдохнула. Меня в замке еще какой-то сюрприз ждет. И вот сейчас, когда мы сворачивали, а меня качнуло в сторону, я прикидывала, хватит ли мне здоровьица на эти слухи.

– Какая ирония, – усмехнулась мачеха. – Ты хотела выйти замуж за владельца Элизиан Гардена. Или, как нынче его называют, Кроузхолла. И ты за него выходишь… Только владелец поменялся. И название поместья. Но это мелочи.

Получается, что генералу жаловали поместье моего бывшего жениха? Внутри поднялась буря ненависти. Это были чувства той девочки, которая жила в этом теле до меня. Я подавила их, стараясь успокоится.

– Король милостив, – заметила мачеха немного горделиво. Она, как всегда, была в платье со своим воротником, оттого и напоминала кобру. – У одних отбирает, другим дает… Н-да, он ничуть не изменился…

– Вы знали короля? – спросила я. Меня сейчас сильно нервировала тишина.

– Мало кто из девушек, которые служат при дворе, могут похвастаться, что не знали короля, – двусмысленно заметила мачеха. – Но мало кто может похвастаться, что знание короля продержалось целых пять лет! А потом он отобрал все мои владения, украшения и передарил их следующей.

Значит, она в свое время была фавориткой короля? Такого я не знала. А должна знать? Ладно, не буду уточнять, а то мало ли…

– Но ему показалось мало, поэтому он выдал меня замуж, – заметила мачеха, вертя кольцо с изумрудом. – Но так получилось, что мои несчастные мужья питали какую-то особую страсть к башне моего старого замка. Не знаю, быть может, там медом намазано. Или проклятие какое! Но каждый из них в свое время совершил с нее полет! Я думала, дело в месте… И решила переезжать к женихам. Но и тут получилось неприятно. Вместо башни они стали использовать третий этаж… Меня даже вызывали для объяснений во дворец. Но что я им скажу? Что у меня мужья все как один дружно сошли с ума и стали прыгать вниз с криком: «Помогите!». Что я только не делала…

Мачеха притворно сокрушалась.

– И приказывала запирать башню, не пускала их на верхние этажи, заколачивала окна… – продолжала она издевательским тоном. – Но они все как один!

Ну конечно! Я прямо поверила, что они все стадом, как лемминги, падали с обрыва.

– Вот, мы уже приехали! – усмехнулась мачеха.

Я смотрела на красивое поместье, которое пряталось в тени лип и акаций. Окна были целыми, но фасад немного потрескался. Сад зарос, статуи и фонтаны тоже покрылись зеленой маскировочной сеткой. У одной статуи отвалилась голова! Давно не стриженые кусты разрослись почти до окон первого этажа. Возле дома стояли кареты соседей.

– Вот твой новый дом, – усмехнулась мачеха, пока лакей открывал дверь и помогал ей спуститься. – Долго же он стоял пустой! По нему видно!

Грязные окна смотрели на меня весьма удивленно.

– Сразу видно, что в доме нет хозяйки! – вздохнула мачеха, когда лакей помогал мне сойти с подножки.

Лакей бросился стучаться в двери, а их не сразу, но открыл слуга.

– Прошу, – произнес он, лениво глядя на нас.

– Проводите невесту в покои, а то она очень переживает. А я хочу поговорить с генералом по поводу приданого и документов, – заметила мачеха, доставая из рукава свиток.

Меня повели в комнату, а я краем глаза увидела на роскошной лестнице силуэт в желтом платье.

Лестница была пыльной. Везде был такой слой пыли, что хотелось чихать. Дверь комнаты скрипнула, а меня пригласили внутрь. Здесь все выглядело так, словно скучало по генеральной уборке.

Пыльные старинные портреты, подернутые вуалью паутины, смотрели на меня равнодушно. При виде одного портрета в душе что-то зашевелилось.

– Венсан Уолтон, – прочитала я на пыльном шильдике, глядя на молодого красивого мужчину в коричневом камзоле.

Лицо у него было действительно красивым. Глаза грустные-грустные, как у бассета. Карие, большие, они смотрели с какой-то семейной поволокой. Не то отрешенно, не то равнодушно. Волосы у него были длинные, на красивых губах – полуулыбка. Теперь я понимаю, почему Эмилия влюбилась!

– Значит, он тебе нравится, – усмехнулась я, чувствуя, как дрогнуло сердце. – Ну что ж, неплохой выбор, если брать в расчет генерала.

Я услышала шаги за дверью. Дверь скрипнула, а я повернулась к ней. В комнату вошла белокурая девица в том самом желтом платье. По сравнению с моим платьем, ее платье казалось верхом роскоши. Что она тут же подчеркнула, расправляя кружево.

– Значит, ты невеста? – усмехнулась она, разглядывая меня.

Я не знаю, что она там собиралась рассмотреть под вуалью, но ее пристальный взгляд пытался заглянуть под нее.

– Ну что ж! Поздравляю! Он женился на тебе ради твоего приданого, которое отойдет нашему с ним ребенку!

Глава 11

Что-то я не поняла про ребенка?

Я видела ее аппетитную фигурку, румяные щечки, улыбку на красивых губах и огромные ясные глаза.

Мне было совершенно безразлично, как зовут эту грелку.

Быть может, влюбись я с первого взгляда, я была бы изумлена, ошарашена, шокирована. Быть может, даже разревелась бы от женской обиды.

Но король в своем указе ничего не говорил о том, обязана я истреблять любовниц или пусть так бегают.

Я была относительно спокойна, но ровно до тех пор, пока речь не заходит о моих нервно нажитых деньгах!

И этот факт показался мне возмутительным!

Тут и так есть кристально честный способ лишить девицу всего…

Для этого нужны подвешенный язык, немного шарма, чуточку таинственности и вуаля! Вы у алтаря, а дело в шляпе. Можно спокойно проигрывать приданое. Больше чем мышь на крупу никто на тебя дуться не будет. Максимум – отлучат от супружеской постели и хлопнут перед носом дверью. Но в таком случае в карты можно проиграть еще и жену. И некоторые жены даже спасибо скажут!

– Я понимаю, ты ошарашена, – с сочувствием заметила девица. – Бедненькая… Мне так тебя жаль… Но мы бы могли даже подружиться.

Я друзей не ищу. Я знаю, где их закопала!

Послышались шаги в коридоре, а девица упорхнула, оставив после себя ощущение брезгливости. Шаги приближались, а следом я услышала шелест платья.

– Твой жених уже стоит у алтаря, – оповестила меня мачеха, заходя в комнату. Вид у нее был недовольный. – Гости там же!

Я и так знала, что выгляжу, словно меня откопали в сундуке с нафталином. Но глянув на себя в давно немытое зеркало, я предположила, что меня, скорее, откопали в фамильном склепе.

Я встала, поправляя плотную марлю вуали, и направилась за мачехой.

Все вокруг казалось каким-то туманным и слегка искаженным. Особенно в темноте коридора, где светильники горели через один.

Коридор вывел в украшенный зал.

Чувство у меня было такой тоски, словно сорокалетняя женщина в одно прекрасное утро осознала, что прожила она всю жизнь с каким-то ананасом.

Увидев жениха у алтаря, я поняла, что я чуточку модельер. И прекрасно знаю сочетать старое свадебное платье, кусок марли, апатию и злость.

Он стоял высокий, красивый, хищный, с леденящим душу властным взглядом. Такой пронзительный и неумолимый взгляд должен быть у хищной птицы, готовой в любой момент схватить добычу.

«Ага! С таким-то поспорь!» – пронеслось в голове, а я от досады стиснула зубы. – «Поспорить – травматология, поругаться – кладбище!»

Черные волосы рассыпались по плечам. Выразительное волевое лицо было повернуто в нашу сторону.

Мундир поблескивал пуговицами. В своей строгой военной лаконичности он казался образцом элегантности и утонченности.

Мундиры нашей армии обладали удивительным свойством. Они способны были превратить чахлого маминого снусмумрика в образец мужества и отваги.

Но здесь никого превращать не надо было! Чем ближе мы подходили с мачехой, тем сильнее мне приходилось задирать голову. Он был настоящим великаном, выше гостей на полторы головы. Я же доставала ему примерно до середины груди. Мачеха, которая была повыше меня ростом, даже не достала до плеча.

Все внешние признаки внезапно нахлынувшей любви были соблюдены. Генерал был гладко выбрит, зал украшен какими-то цветочными гирляндами, а чуть подальше стояли столы с угощением, на которые гости посматривали чаще, чем на нас.

На свадьбу собрались все соседи, разодетые, чтобы похвастаться бриллиантами и новыми нарядами. Они улыбались, переговаривались, обсуждали нового хозяина Кроузхолла, который достался не их дочерям.

Мачеха вела меня к алтарю, улыбаясь тем, с кем еще не успела поругаться.

– Дорогие жених и невеста, – начал было жрец бодрым голосом, а на алтарь к нему лег приказ короля.

– Так бы сразу и сказали, что брак у вас по залету! И если я вас не поженю, то кому-то из вас залетит! – посмотрел жрец на нас. И вздохнул.

Он тут же перелистнул страницы огромной книги.

– Объявляю вас мужем и женой, – тут же закончил он. – Жених может поцеловать невесту.

Меня развернули в сторону жениха, а он ткнулся носом в предположительное место нахождения моего лица, так и не приподнимая вуаль.

Послышались радостные крики, а гости принялись гулять и веселиться, облепив стол, как мухи. Мне хотелось исчезнуть и раствориться, избавившись от присутствия жениха, как можно скорее.

Он принимал поздравления с таким видом, что гости тут решили, что он и так прекрасно знает, что себе нажелать, и занялись столами.

Нас усадили за стол. Перед нами появились блюда и фужеры. Но ни я, ни он даже не притронулись к еде.

Мне захотелось встать и выйти. Приказ исполнен. Король должен быть доволен. Но, разгадав мой маневр, жених схватил меня стальной хваткой за руку и дернул обратно.

Что-то на душе стало гадко-гадко, особенно если смотреть на веселых и уже весьма подвыпивших соседей, решивших отпраздновать и нового владельца, и свадьбу в один день.

– О! Поздравляю! – икнул наш сосед мистер Калверт, едва стоя на ногах. Он поднял бокал и расплескал его себе на манжету. – Вы урвали первую красавицу нашего графства! Самую завидную невесту!

Я стиснула зубы, обещая себе, что скоро это безобразие закончится. Время шло. Задор гостей стал сходить на нет. Странно, но девицы в желтом цыплячьем платье я не наблюдала. Все чаще слышались уставшие крики: «Подайте мою карету!».

Не дожидаясь, пока последний гость покинет зал, служанки подошли ко мне, намекая, что мой позор окончен и теперь я должна удалиться в свои покои.

Я вышла из-за стола, направляясь под конвоем служанок в совсем другую часть поместья. Они провели меня по коридору, требующему хотя бы уборки, открыли двери в спальню, которая, в отличие от всего дома, выглядела вполне обитаемо.

– Нет, нет, нет, – произнесла я, когда служанка потянулась снять вуаль. В ее взгляде читалось: «О! Оно еще и разговаривает!». Но от вуали отстала. От платья тоже. Меня оставили в спальне дожидаться законного супруга.

В спальне царил полумрак. Я сидела на кровати, понимая, что время тянется ну очень долго. Где-то звучала музыка, а я вздыхала. В комнате царила духота.

– Сбежать или не сбежать? – выдохнула я, открывая окно.

Глава 12

– Нет, – выдохнула я. – Я хочу с ним поговорить и выяснить наконец-то, зачем он на мне женился!

Время шло. Было уже за полночь. Я сидела и ждала, чувствуя, словно мне в душу плюнули.

– Может, попробовать сделать так, чтобы брак не был консумирован? – прошептала я, понимая, что всегда есть лазейка, чтобы спасти свое имущество. Был тут недавно скандал с консумацией брака. И девице удалось доказать, что она еще девица. Приданое ей вернули, брак признали недействительным. Так что и такое бывает. Вся надежда на это! И на ожоги, которые отвратят от себя любого мужчину.

Дверь открылась внезапно, а я увидела в дверях высокий силуэт.

Он вошел в комнату, а дверь закрылась, словно отрезая пути к отступлению. Напряжение заставляло тело дрожать.

В серебристо-голубом лунном свете дракон казался прекрасным. Он стоял в профиль, и, быть может, увидев его на балу, я бы заинтересовалась. Такого красивого мужчину нельзя пропустить. К тому же местные женихи редко отличались красотой, а тут прямо жестокое божество.

Дракон стоял возле окна.

– Скоро у меня будет ребенок. И мне нужна жена, – произнес генерал, пока я прятала обезображенное лицо под вуалью.

Я сидела на кровати в старом свадебном платье, которое подарила мне мачеха со словами: «Я выходила в нем замуж три раза. И три раза неудачно!».

Я смотрела на его высокую фигуру, поражаясь тому, разве бывают такие крупные мужчины? В нем было явно больше двух метров роста, оттого вся мебель рядом с ним казалась какой-то игрушечной.

Выражение его дьявольски красивого лица было пугающе спокойным. Неужели в этих холодных глазах ни разу не вспыхивала искра любви? Я видела в них лишь несгибаемую волю и равнодушие.

– Вы хоть понимаете, что вы говорите! – дернулась я, сминая старое, пожелтевшее кружево платья руками. Кружева оторвались, но мне было плевать!

Я на такое не подписывалась!

Немыслимо! Чтобы я, как законная супруга, воспитывала детей его любовницы? То есть она рожает, а я воспитываю? Он ничего не перепутал? Почему я должна быть нянькой для его внебрачных детей? Внутри все задрожало от негодования. Я испытала приступ дурноты и поспешила заглушить странное ощущение, стиснув зубы.

Хоть я и не была рада этому браку, но все же что-то встревожило меня сразу, при нашей первой встрече. Я еще при первом взгляде на него чувствовала, что мне грозит опасность!

– Прекрасно понимаю, – отрезал генерал. Его темные волосы красиво ложились на плечи. Синий мундир с золотыми пуговицами и расшитым воротником был наглухо застегнут.

– Мне нужна покладистая жена, благородных кровей, которая будет имитировать беременность, выезжать со мной в свет, пока моя Фиа не родит, – произнес он так, словно все давно решено.

“Моя Фиа!”

В этот момент его голос стал нежным. Ровно на пару мгновений. Он произнес это на выдохе, а я поняла, что в этом замке хозяйка – она.

– Погодите! – задохнулась я. – То есть, вам с вашей любовницей нужна просто благородная актриса? Вы могли бы жениться на ней, а не на мне! Тем более, что вы вынудили меня пойти с вами под венец королевским приказом!

Он смерил меня взглядом. Плотная вуаль прикрывала лицо, поэтому ему оставалось только догадываться, что его там ждет!

– Жениться на матери ребенка я не могу, потому что она не благородных кровей. И в будущем это бросит тень на репутацию наследника, – продолжал генерал. – После того, как ребенок подрастет, и я посчитаю, что все достаточно убеждены в том, что этот ребенок родился у нас в законном браке, вы можете удалиться в какое-нибудь дальнее поместье. Можете оставаться здесь. Мне не принципиально. Главное, чтобы ваше последующее поведение не бросало тень на семью. Никаких громких скандалов и любовных похождений.

– Вы с таким же успехом могли жениться на любой девушке из нашего графства! – выпалила я.

– Вы красивы, – заметил генерал. – Я видел ваш портрет в доме вашей мачехи. Я посмотрел всех девушек и решил остановить свой выбор на вас. Потому что вы очень похожи на мою возлюбленную. Я не знаю, на кого будет похож ребенок. Но ваше сходство отметет ненужные вопросы и подозрения.

– А если у нас будут дети? – спросила я, понимая, что воспитывать чужого ребенка, навязанного на таких унизительных условиях, я не стану!

Он подошел и снял с меня вуаль.

На лице его появилось выражение ужаса.

– Что с вашим лицом? – спросил он, пошатнувшись.

– А не надо было поджигать мое поместье! – сглотнула я.

Повисла тишина.

– На! Смотри! Любуйся! Это твоих рук дело! – ядовито произнесла я. – Вот твоя красавица-жена! Это твоих рук дело!

Внутри все сжималось, а я чувствовала, что от обиды у меня на глаза выступили слезы.

– Н-да, – произнес дракон, рассматривая мое лицо. В его голосе прозвучал холод. – Не надо было упираться. Я не привык повторять дважды.

– И это повод изуродовать меня? Сжечь мое поместье? – спросила я дрожащим голосом. – Ну что ж! Жду не дождусь, когда мы поедем в свет. Чтобы все видели, что со мной случилось! А я молчать не буду. Скажу, что это муж меня так… завоевывал.

Он что-то глухо прорычал, глядя на меня, и скрипнул зубами.

– Ну что? Мне раздеваться? У нас как-никак брачная ночь? – спросила я насмешливо, а внутри разгоралось обжигающее пламя ненависти.

– Показывала целителю? – спросил он, вертя мое лицо и так и эдак.

– Показывала. Но он сказал, что с этим ничего нельзя поделать, – немного соврала я. Да, в принципе, не соврала. – Он сказал, что процесс будет долгим, а результат неизвестен. Так что спасибо тебе, дорогой муж.

Я дернула застежку платья.

– Зато теперь я знаю, что ты будешь очень верной женой! – усмехнулся он. – Одной проблемой меньше!

Я прекрасно поняла, что он имел в виду. Дескать, на девушку с такими увечьями никто в жизни не позарится.

Генерал посмотрел на меня брезгливо и вышел из комнаты.

– Наверное, за мешком на голову пошел, – скрипнула зубами я. Даже сейчас в лунном свете мое лицо выглядело страшно. Я видела его отражение в старинном зеркале.

– Так быстро! – послышался удивленный голосок в коридоре. Значит, эту дамочку в цыплячьем платье зовут Фиа!

– Ну ты даешь. Со мной как-то подольше бывает… – В голосе слышалась улыбка.

– Она изуродована, – процедил сквозь зубы дракон.

– Не может быть! – удивился голос Фии, а я слышала, как дверь закрывается на ключ. – Сильно?

– Да. Поэтому в свет она вряд ли сможет выезжать, – произнес генерал.

Я беззвучно кралась к двери. Мачехины туфли были как раз кстати! И правда, в них можно красться совершенно бесшумно.

Подкравшись к двери, я прислушалась. Слышно было плохо, но мне на руку играло то, что дом был почти необитаем. Не было привычных звуков, которые издают слуги.

Генерал разговаривал со своей любовницей, стоя в коридоре. Они отошли от двери в самый конец коридора, видимо, чтобы я не слышала. Но тут они ошиблись. Я пусть плохо, но слышала весь разговор.

– Слушай, – прошептала Фиа. – Я тут подумала… А если… Нет, это, конечно, звучит глупо, но… Что если я стану ею? А? Ты сам говорил, что мы с ней очень похожи! Родственников у нее почти нет. С мачехой, я слышала разговоры гостей, она отношения не поддерживает. Что если запереть ее где-нибудь в комнате, как это делают с умалишенными родственниками, выждать месяц-другой, и вуаля! Я ведь никому не показывалась на свадьбе? Никому! А если она сбежит, то ее вряд ли узнают! Ее даже слуги не узнают. А с ее мачехой наверняка можно будет договориться… Никто не заметит подмены.

Что?! Запереть меня здесь и держать в какой-нибудь комнате, пока эта фифа будет изображать меня? Ну уж нет! Закончить свою жизнь взаперти, когда даже слуги считают меня душевнобольной?

– Я подумаю над твоими словами, – послышался голос дракона.

Их шаги удалились, а я дернула двери. Закрыто!

Я не знала, что пугало меня больше. Гнев короля или возможность провести остаток жизни в одной комнате!

Ну уж нет!

Я поняла, что узнала достаточно, чтобы дать деру, пока не поздно!

Я распахнула окно, понимая, что приличные девушки в окна не выбираются. Обычно они рыдают и проклинают злую судьбу в комнате, но решила это делать на улице. Там и рыдается легче, и воздух чище, и как-то спокойней.

Я стащила простыню, сорвала обе шторы и стала крутить узлы. Я свесила веревку, но ее сильно не хватало. А больше взять было нечего… И тут я увидела вуаль.

– Ну, сейчас попробуем, – выдохнула я, сделав последний узел.

Я полезла под кровать, привязала покрывало к ножке и выбросила веревку в окно.

– Ну, терять больше нечего! – выдохнула я, начиная осторожно выбираться. Платье зацепилось за подоконник. Я рванула его и перенесла вес на руки. Ноги осторожно цеплялись за веревку.

Ветер развевал мои волосы и шелестел юбкой.

Я спускалась в час по чайной ложке, не видя, куда вообще спускаюсь. Заросшие кусты пугали, но я мужественно сползала вниз, стараясь издавать поменьше шума.

– Ааааа, – беззвучно заорала я, когда слетела в кусты.

Выкатившись из них, я отдышалась. Ветер трепал веревку, а я поднялась на исцарапанные ноги.

– Так, – выдохнула я, стараясь собрать мысли в кучку.

Идти мне было некуда, кроме как к мачехе. Она ведь тоже заинтересована в наследстве. Так что выдавать меня обратно у нее нет причины. Ей действительно проще спрятать меня, чтобы мое состояние не уплыло в чужие руки.

Я прошла через заросший парк, выбралась на дорогу и направилась в сторону дома.

Сначала я брела медленно, но потом мне стала чудится погоня. Я на всякий случай сошла с дороги, чтобы заметить погоню раньше, чем она заметит меня.

Дом мачехи показался из-за пригорка, а я доползла к двери и постучала.

– Кто там? – спросила мачеха, а я прекрасно знала, что в силу стесненных финансовых обстоятельств много слуг мачеха позволить себе не могла. Те немногие слуги, которые у нее были, отпускались по домам на ночь, чтобы хоть как-то сэкономить на зарплате.