Миллион миров

– Ты всего лишь жалкий робот, – нервически расхохоталась грубля, дёргаясь всем телом, – Безмозглая жестянка.

– Прикинь, проиграешь безмозглой жестянке, вот это будет жесть.

– И как я тебе проиграю? – подбоченилась грубля. – У тебя тушёнка вместо сердца и замороженная каша вместо мозгов.

– Зато меня не волнуют калории и фигура. Могу закинуть в себя тонну тортиков и всё равно останусь идеальной.

– Только ты решётка-пустышка…

– Вот и не парюсь из-за чужого одобрения. Плевать я хотела на весь мир.

– Не смей перебивать, захлопни рефрижератор! – взбеленилась грубля. Искусное парирование герцогини вывело её из себя и пошатнуло уверенность в своих силах. – Пустая трата металла, ты никому не нужна!

– Пфф, я нужна всем и каждому, все доверяют мне ценное, в меня кладут самые нужные вещи. А вот тебя все только терпят.

– Да тебя кривыми культями сделали на свалке из ржавой мусорки для помоев! – отмахнулась пиратка, но её выпады с каждой секундой слабели.

– Сказала сморщенная бородавка гномика-дегенерата, проглотившего обдолбанного ежа.

– Да ты, ты! Захухря гнидолая, кривая тюрюхайская рожа, гроб на колёсиках, курва! – завопила грубля изо всех сил, вложив всё, что у неё осталось, в один вибрирующий хамский удар.

– Курва? – довольно хмыкнула Бекки. – Ещё какая!

Пиратка тяжело дышала. Все её атаки были отбиты, а она не смогла как следует парировать ни одной. Её израненная колкостями душа истекала ручейками самовлюблённости. Уровень гонора в крови был уже критически низок.

– Становится скучновато, – Бекки зевнула, и на её экране появился пасьянс «Квазарка». Надо же чем-то себя занять, когда сражаешься с таким убогим противником.

– Я не должна сомневаться в себе. Совесть убивает разум. Совесть – это маленькая смерть, – зашептала грубля. – Я встречу свою совесть и отвергну её; весь мир пройдёт мимо, и останусь лишь я, идеальная, а все остальные чмо.

Ритмично раздуваясь и сдуваясь, из последних сил пытаясь сохранить выдержку и баланс в смертоносной дуэли, грубля выговаривала литанию против совести.

– Я останусь, чтобы идти путём хаммурая к великой цели…

– У хаммурая нет цели, дурочка, – презрительно вздохнула тележка. – Только путь.

– И я пройду его, до конца! – воскликнула грубля, дрожа.

– Не пройдёшь.

– Нет, пройду!

– Да не пройдёшь ты.

– Пройду, нахер!!!

– Пройдешь нахер? Так пожалуйста.

– Да чтоб ты сдохла!!! – в исступлении завизжала грубля.

– Как сдохли твои друзья? – невинно усмехнулась Бекки. – До которых тебе дела нет, ведь ты идеальная, а остальные холопы. Так ведь?

Цила тяжело дышала, её шипы съёжились и дрожали.

– Так, да не так, – довольно ответила за неё тележка. – На самом деле, страдаешь по своим бандитам. Привыкла к ним. Не знала, а полюбила. Потому что ты не истинная грубля, а дешёвая подделка. Да и грубалий ты никаких не выигрывала, привыкла хамить не-хамам и возомнила себя сквернословом. А на деле ты истеричная пай-девочка.

– Отстань, – плаксиво заныла пиратка. – Подлая, хитрая тележка… Ты тоже врёшь, на самом деле ты хаммурай под личиной… Сейчас соберусь с силами и тебя побежду!

– Побеждишь, побеждишь. Только не в этой жизни.

Тележка придвинулась ближе и зловеще сказала:

– Ты этого не знаешь, но ты уже мертва.

– ЧТО?!

Силы внезапно оставили грублю. Её самомнение впервые в жизни было на нуле.

– Я проиграла, – прошептала бедняжка и с громким унизительным звуком спустила газы, сдулась и одновременно разрыдалась. – Я ничтожество… ни на что не гожусь… Мама была права…

– Ну-ну, – тележка подкатилась поближе. Её гибкие хваты ласково протянулись, чтобы утешить несчастную содрогающуюся грублю. Но в последний момент показали ей «фак».

– Раунд, сучка.

Бекки вынула из самой себя банку давным-давно просроченной газировки, выставила гибкую руку на полную длину и отпустила. Газировка долбанулась о ребристый пол, лопнула и закрутилась, шипя и разбрызгивая пену. Пену победы.

Грубля, затихая, содрогалась на полу, её наглое сердце не вынесло унижения. В общем, она была в глубоком обмороке.

– Вот серьёзно, – сварливо возмутилась герцогиня Бекки, разворачиваясь к Фоксу. – Ты мог хотя бы рану зажать, чтобы не заливать мне всё тут кровью? Передрались, разрушили полки, раскидали все товары. А мне опять убирать!

– Прости, – из последних сил просипел Одиссей.

✦

– Состояние: удовлетворительное, – сообщил спокойный голос Гаммы, и человек почувствовал умиротворение.

Он ничего не помнил, а просто лежал в открытой медкапсуле и размеренно дышал. Боль чувствовалась везде, в каждом месте тела. Кроме шеи. Но под действием блокаторов боль уже стихала.

Внезапно человек вспомнил, кто он. Вспомнил всё, что недавно произошло, и содрогнулся.

– Ана!

– С экипажем всё в порядке, – успокоил ИИ. – Наш боевой юнит уклонился от залпа, и тот вошёл в стену за Мусорной горой. Направленный импакт разворотил стену, но вся выброшенная энергия впиталась в… отсутствующий объект за ней. Объекта нет, хотя по наблюдаемой записи взрыва и оказанному воздействию он должен быть. Происхождение объекта неизвестно, свойства не детектируемы. Но из-за него разрушения почти не было. Присутствующие потеряли сознание от ударной волны.

Одиссей облегчённо выдохнул и откинулся на мягкую подушку.

– Я проанализировал ситуацию и сделал два вывода, – продолжал Гамма. – Первый: объект за бронеплитой был спрятан, и информация о нём не фигурирует в системах. Значит, вы сознательно скрыли его. Поэтому я с помощью гибких хватов и уцелевших тележек восстановил завал в месте импакта, заново скрыв отсутствующий объект. Потом стёр данные об этом из тележек, из систем наблюдения, из резервных систем. Знание о скрытом объекте осталось только у меня. Но, полагаю, мне тоже нужно его стереть?

– Стирай.

Три зеленых огонька и краткое звяканье известили об успешном выполнении приказа.

– Я проанализировал ситуацию, и сделал один вывод. Вы дали приказ боевому юниту не уничтожать вражеские цели, а лишь обезвредить их. Не знаю, с какой целью вы хотите сохранить враждебные и опасные боевые единицы. Но я принял этот приказ к исполнению, и потому не стал добивать пиратов и не выкинул их в открытый космос. А только инкапсулировал в отсеке консервации био-материалов. Когда вы освободите мед.капсулу, мы можем по одному вынимать пиратов оттуда и лечить. Прогноз на восстановление положительный по всем, кроме погибшего мелкарианца. Однако, от мелкарианца остался центральный сгусток, и его первичный анализ показывает, что он был готов к прирождению.

– Вот как, – кивнул детектив. – Буль-Буль был беременный Капелькой. Что ж, когда я освобожу мед.капсулу, приступай к планомерному излечению наших гостей. Но операционными методами освободи их от всех видов оружия. Даже если это значит превратить киборга Джо-Джо в калеку.

– Принято к исполнению.

– И ещё. Капельку отдай жеру. Пускай заботится. Теперь его очередь.

– Принято. Вам нужно поспать.

– Сначала позови остальных, – прошептал Фокс, чувствуя адскую слабость. – Хочу с ними поговорить.

– Приглашение передано.

– Гаммама, – неожиданно пробормотал Одиссей. Он только сейчас вспомнил об этом.

– Прошу прощения? – ИИ даже с глубиной контекстного анализа не сразу уловил смысл.

– Обычно в секунду опасности кричат имя самого близкого человека, или самого надёжного, который спасёт. Часто это слово: «Мама», особенно, у молодых. Я перестал звать маму с папой уже в детстве. А сегодня, в момент смертельной опасности инстинктивно крикнул: «Гамма».

Одиссей улыбался. Недолгое мгновение продвинутый интос последнего поколения с неограниченным потенциалом развития вычислял, какую меру иронии уместно вложить в ответ на это, в общем-то, глубоко личное сообщение.

– Когда пойдёшь в космос, надень шапку, – строго сказал он.

– Ты живой! – воскликнула Ана, врываясь в мед-отсек.

Её волосы были грязно-фиолетовые от тревоги, но в них полыхали огненно-рыжие пряди радости. Одиссею показалось, что девушке страшно хочется его обнять, ведь они только что вместе пережили такую угрозу. Снова. Но она не решалась.

– Как ты себя чувствуешь?

– Побитым с ног до головы. И с критической недостаточностью ласки в организме.

Ана засмеялась и порывисто обняла его, одновременно решительно и несмело, спрятав лицо в сторону. Она боялась как следует прижаться, но очень хотела передать то хорошее, что думала. И от прикосновения её ладоней и запаха её волос по Фоксу пробежала щекочущая волна.

– Конечно, ты сам их впустил и подверг нас смертельной опасности, – рассудительно признала Ана, и её яблочное дыхание скользнуло по лицу Одиссея. – Но потом ты был такой молодец!

Радостные глаза девушки смотрели прямо в его глаза.

– Когда тебя мучали этой штукой, – сказала она тихо, и рука девушки сжалась на его плече. – Мне больше всего на свете захотелось вернуть статус наследницы. При угрозе жизни наследника приходит один младший олимпиар. О, как бы он их уничтожил. Они бы просто исчезли, без следа. И мир стал бы лучше, чище.

Она помолчала, а затем спросила:

– Но ты сказал не убивать их. Почему?

– Ты уверена, что мир стал бы лучше и чище? – тихо спросил Одиссей.

Ану во мгновение ока прорвало; всё, что она перечувствовала и передумала за последние часы, вырвалось наружу.

– А разве нет? – её напряжённые пальцы с болью впечатались в плечо Фокса. – Они творят с другими такие вещи, которые требуют ответа. Сколько несчастных эта отвратительная амёба растворила внутри себя, они умирали в мучениях, не понимая, за что им такая судьба, пока остальные пираты гоготали? Скольких этот жер нанизал на свои шпили, скольких изнасиловал и сожрал? А ты не дал ему умереть. Ты любуешься ими, проявляешь к ним понимание, невзирая на их ужасающие преступления и тот факт, что это убогие существа, которые ужасно распорядились собственной жизнью, и потому не достойны жить! Ты хочешь, чтобы Гамма их излечил. Почему?!

Глаза Одиссея сверкнули. Он устал прятать правду от Аны, недоговаривать и уходить от ответов.

– Потому что я был таким, как Джо-Джо и Трайбер, – сказал Фокс. – Я был пиратом с одиннадцати лет и пока не вырос. Я мучал и убивал тех, кому не повезло попасться на моём пути, и гоготал вместе с остальными. Я падал и не мог остановиться, ненавидел и презирал всю вселенную, потому что окружавшая меня вселенная была полна злобы, ярости, бессмысленности и смеха.

Ана отшатнулась от него, её волосы бились волнами шока и недоверия.

– Ты?! – с искажённым лицом воскликнула она.

– Я, – ответил Одиссей. – И если бы тот я прервался навсегда, то не стал бы тем, кого ты встретила. Тем, кто спасает других.

– И что же заставило тебя измениться?!

– Смерть. Меня убили дважды за день: чужие и свои. Чужие в конечном итоге так и не преуспели, но свои добили по-настоящему. Я плыл в пустоте и вспоминал всё, что было, что к этому привело, что я сделал и чего не сделал. И осознал, что не окружавшая меня вселенная была плохой и бессмысленной. А я.

– Они никогда этого не поймут! Ты их видел. Ты с ними говорил.

– Наверное. Они не умеют перерождаться. И у них не было моего детства, бесконечной любви и теплоты, они не знают, как прекрасен этот мир. Они такие, какие есть, и моё милосердие их не исправит. Они сгниют в тюрьмах или найдут способ выбраться, и тогда вернутся в своим обычным делам. Принесут в мир ещё больше зла.

Глаза Аны блестели, губы дрожали, ей хотелось одновременно вцепиться в Одиссея и прижаться к нему, чтобы утешить, чтобы он утешил её; и закричать на него.

– Тогда зачем ты вернул их к жизни?

– Потому что у них ещё есть шанс. Потому что произошедшее и пример Трайбера может стать для них уроком. Ну и… есть другая, тривиальная причина.

Он устало откинулся на подушку. Ана отвернулась, она внезапно отключила эмо-волосы, чтобы не выдать своих чувств. Впервые за всё время их знакомства они стали просто тёмно-каштановые, и легли на её плечи без движения и без цветов. Удар за ударом сердца она молчала, восстанавливая дыхание и приходя в себя. Затем обернулась, собранная и спокойная.

– Этот ящерн. Если он настоящий вожак и убийца, а не репликант, то когда и как ты сумел с ним договориться?

– Давай его спросим, – предложил Одиссей, и Ана резко вздрогнула, обернувшись, потому что последнюю минуту огромный ящерн бесшумно стоял у неё за спиной и слушал их разговор.

– Модель «Трайбер», ты получил моё послание?

Воин кивнул.

– И как ты сумел провернуть замену себя на репликанта? Пришлось устроить бунт на планете-тюрьме?

– Нет. Я сказал заменить. Охрана не стала спорить.

– И ты считаешь, что он на самом деле хочет исправиться? – поражённо спросила Ана. – Что он не просто использовал нас, чтобы сбежать из тюрьмы?

– Не знаю, – улыбнулся Фокс. – Я ухватился за соломинку, чтобы не утонуть. Так вышло, что соломинкой оказался крокодил.

Воин сумрачно смотрел на детектива.

– Ты сказал никого не убивать. Я держался. Теперь твоя очередь.

– До тех пор, пока ты выполняешь своё слово, я выполняю моё, – пообещал Одиссей. – Добро пожаловать в команду «Мусорога», Трайбер.

– Мы даже купили тебе кресло, – покачала головой Ана, поражённая тем, как всё сложилось.

– Вот только кредит, – осторожно напомнил Фазиль. – Мы не только потеряли все прибыли и активы, но и по уши в долгах.

– Зато у нас есть шикарисы.

– Э… Конечно есть, и они шикарные, но стоят всего четыреста тысяч. А наш долг…

– Наш долг сопоставим с суммой, которая объявлена Universal Interstellar Forces наградой за достоверную информацию о местонахождении пиратского гнезда в этом кластере, – кивнул Одиссей. – Миллион за наводку, три миллиона при подтверждении информации и шесть при условии полной ликвидации гнезда.

– Координаты! – поняла Ана. – У нас есть координаты!

– Джо-Джо сама их предоставила. Мы до сих пор летим по ним. Гамма, пошли запросы в UFO и в правительства всех ближайших планет с информацией о местонахождении пиратского гнезда.

– Но даже если Гамма взломает иглер Джо-Джо и пошлёт с него сигнал-пароль, пираты всё равно догадаются, что силы безопасников на подлёте, и успеют уйти со своей базы, – задумчиво возразила Ана.

– И здесь UFO пригодятся такие замечательные информаторы, как Джо-Джо, Крушила, Цила и Ширс, – пожал плечами детектив. – Ведь они знают пиратские протоколы и хитрости. Как хорошо, что они выжили. Пара профессиональных допросов с пристрастием и под контролем менталистов, и доблестные корсары пойдут на любое сотрудничество. Уж грублечка точно.

– Не знаю, – с сомнением сказал Фазиль. – Всё это пока что листьями на коре написано. Не факт, что ликвидация удастся и не факт, что нам вообще заплатят награду. А деньги нужны срочно!

– И правда, – согласился Фокс. – Значит, нужно скорее продать шикарисов и взяться за новое дело. Ана, у нас есть заказы?

– У нас очередь из заказов, – с готовностью кивнула девушка. – Три из них кажутся самыми важными. Первое на техно-планете Бинар: там умирают люди, они просто перестают жить, как будто выключаются, и никто не может понять причину. Это тендер, я бы подала заявку на участие. Второе в био-активном мире Хо’Лаори: там живые купола начинают протекать и топить подводные города. Правительство уже объявило гуманитарную эко-катастрофу и срочно готовит планетарную эвакуацию невиданных масштабов. Но сам понимаешь, они готовы уцепиться за любую возможность её отменить. И, наверное, самое интригующее: на планете Сокерет внезапно пропал зелёный цвет. Природные и рукотворные объекты зелёного цвета по всей планете стали других цветов, все сразу одновременно, никто не знает, почему.

– Волшебно, – сказал детектив, уже едва удерживаясь в сознании и не сползая в сон. – Давайте сдадим Джо-Джо стелларам и полетим на любую из этих планет. Я уже соскучился по детективам.

– Ладно, спи, – кивнула Ана. – А мы будем восстанавливать зал. И делать Трайберу комнату.

– Минуточку! – опешила Бекки, которая замерла на пороге мед.отсека, уперев щупы в боки. – Это чего вы хотите сказать? Что этот великолепный красавец теперь не вещь и у него появились права? Выходит, я не смогу заставлять его заниматься со мной горячим знойным сексом?!

Трайбер ухмыльнулся.

До следующей истории, книжные корсары!

Дело #14 – Заяц Шредингера

«Всё тайное когда-нибудь становится явным!»

тысячи лет назад сказал

до сих пор неизвестный мудрец

«Говорят, дельфины говорят…

Вот сейчас они заговорят»

Алексей Кондратьев

– Идём?

Ана протянула руку, её глаза сверкнули задором и тайным предвкушением, которое явно отражалось в эмо-волосах. Она была взволнована и капельку испугана тем, что ждёт впереди, за квантовым горизонтом. Ведь они с Фоксом висели на маленькой платформе в открытом космосе, окружённые коконом псевдо-атмосферы – а напротив высилась невообразимая громада межзвёздных Врат.

Одиссей, в отличие от Аны, испытывал не волнение, а полусон. Срочный вызов выдернул его из гамака, и он не успел как следует проснуться.

– Внимание нультирующих, – сказал нейтральный и выверенный голос. – Для достижения эталонной синхронности рекомендуется объединение в один объект.

Ана едва заметно порозовела, и Одиссей поскорее взял протянутую ладонь. Их пальцы сами собой сплелись, наверное, для надёжности. Это было излишне, ведь Врата отличались безупречной точностью: если два человека по отдельности шагнут сквозь горизонт, они выйдут в нужном месте точно так же, как вошли, не сместившись ни на микрон. Но чисто математически, если Врата воспримут входящих как единый объект, переход будет ещё точнее. Поэтому у нультирующих по всей галактике было принято сплетать щупальца, чмокаться присосками, вцепляться друг другу в загривки, срастаться пещеристыми телами, сплетаться вибриссами – или браться за руки. Традиция.

– Они такие огромные, – прошептала Ана, запрокинув голову и оглядывая верхнюю хемисферу Врат. Только у этой девушки волосы могли быть задумчивыми, и, судя по их задумчивости, Ане хотелось о чём-то спросить.

– Немного пугают, – не дожидаясь вопроса, ответил Одиссей.

– Меня тоже, – тихонько кивнула принцесса и плотнее придвинулась к его плечу. Это был дружеский жест без тени кокетства, искренний, как вся Ана. «Я с тобой», говорила она.

Врата вводили в оцепенение: их рельеф выглядел чужеродно, как поток противоречивых изгибов, сквозь которые проступала жёсткая симметричная структура, словно хребет титанического существа. Мрачные и угрожающие, полные скрытой мощи, они навевали ощущение чего-то живого, что вот-вот проснётся.

Создатель вселенной тактично разделил все миры непреодолимой бездной пространств, чтобы они могли развиваться самостоятельно, не опасаясь соседей. Но Врата отвергали законы бытия и рушили замысел Творца. Равнодушно минуя бесконечность, они открывали дорогу и позволяли почти мгновенно переносить информацию, ресурсы, войска – и культуры. В этом крылась невообразимая власть. И главный вопрос, который тревожил пытливые умы по всей галактике, был не о том, как Врата работают – а почему их владельцы и хранители не используют эту власть?

Этих существ звали мордиал, и они просто существовали, не пытаясь ничего добиться и изменить. Может они достигли потолка и остановились в развитии, потому что дальше было некуда расти? У мордиал были крайне продвинутые технологии контроля пространства, сравниться с которыми могла только корпорация «Ноль», да и то, лишь в узкой сфере компактных нуль-порталов и перебросов. Как и другие обладатели сверхразвитых технологий, мордиал держали их при себе и избегали прямых контактов. Почти никто не знал, как они выглядят и на каких планетах живут. Большинство обитателей галактики вообще не подозревало, что какая-то древняя раса является единоличным владельцем Великой сети.

А ведь эти существа были разумны и высокоразвиты уже несколько сотен тысяч лет! Или оборотов по терминологии ВС, но разница между старыми земными годами и универсальными оборотами была невелика, поэтому Одиссей по привычке считал в годах. Триста тысяч лет назад косматые люди достигли позднего каменного века, угрюмо совершенствуя тёсаные рубила. А мордиал уже владели величайшими технологиями, которые остальные расы не освоили до сих пор. И что они с ними делали? Ничего.

Даже эпоха обозримой истории раскинулась на двадцать тысяч лет – тоже срок немалый. И данных было достаточно, чтобы заметить: Врата и их странные хозяева ни к чему не стремятся и никуда не спешат. Ряд цивилизаций успели подняться из дикости и варварства к звёздам, присоединиться к Сети и покинуть её; создавались и рассыпались империи, появлялись одни разумные существа и исчезали другие – а мордиал медленно открывали новые Врата, обслуживали и чинили старые.

В конце предыдущей мета-эпохи, те самые двадцать тысяч лет назад, они остановили Великую сеть. Миллионы Врат, служивших разным расам, покинули свои звёздные системы и скрылись в безбрежной пустоте космоса; немалая часть была по какой-то причине уничтожена. И прежняя связанная и глобальная галактика стремительно распалась на куски. Многие цивилизации не вынесли разрыва связей и процессов – и угасли, на время или навсегда. Остальные топтались перед барьером экспансии, не в силах его преодолеть, и оставались в рамках родной звёздной системы.

Похоже, мордиал не волновали такие мелочи, как гибель и прозябание отдельных цивилизаций и миров.

Почти двадцать тысячелетий цивилизации развивались врозь, преодолевая бездны расстояний кустарными способами. Неточные гипер-прыжки, длительные и энергозатратные струнные полёты и прочие народные промыслы – включая исконные черепашьи полёты на досветовых скоростях. Все эти способы путешествий кардинально уступали моментальным и масштабным Вратам. Но до поры до времени Великая сеть была забыта, а древние устройства дрейфовали в дальнем космосе. Никакая глобальная сила в галактике невозможна, пока расстояния сильнее, чем связи.

А затем что-то произошло. Чуть меньше тысячи лет назад мордиал пробудились от спячки и активировали Великую сеть. Врата вернулись в сотни тысяч миров и засияли вновь. Искры жизни слились в пламя, пожар развития охватил галактику. Заключались исторические договоры, слагались союзы, началась экспансия огромного количества межзвёздных государств. Благодаря прямой связи и контролю центра над периферией стало возможным появление крупных космических систем и формирование звёздных империй.

Но государства и союзы первой волны выстраивали мир торопливо и неловко, превращая галактику в вавилонский диск, полный противоречий. Между ведущими игроками быстро нарастало напряжение, назревающий взрыв был неотвратим. Пять столетий назад по всей галактике грянула серия разрушительных и кратких «корректирующих войн»: одни силы смели другие и перераспределили контроль. Именно тогда пала планета Ольхайм, и маленький принц отправился в изгнание.

Как ни больно Одиссею было вспоминать крушение счастливого детства и низвержение Ривендалей, мир после них оказался более жизнеспособен и устойчив. С тех пор не случилось ничего настолько же глобального – хотя войны, перестройки и переходы в самых разных формах продолжались везде и всегда. Галактика не может спать спокойно; вернее, искрящие повсюду конфликты и есть её спокойный, размеренный сон.

И мордиал молчали вместе со звёздами: за двадцать тысяч лет они ни разу не вмешались в жизнь и политику миллиона миров. Лишь занимались Вратами; отбирали контроль у тех, кто нашёл затерянные в космосе громады и посчитал их своей собственностью; мешали неопытным расам, которые пытались присвоить огромные силы Врат. Ведь неумелые манипуляции с этими мрачными штуками могли закончиться гибелью целых цивилизаций – такое изредка случалось.

Великая сеть каждый день пропускала мириады единиц техники и живых существ; молча принимала оплату и оказывала услуги, позволяя жителям галактики самостоятельно строить причудливые торговые и политические связи, искать самые выгодные комбинации и маршруты. И мордиал, получая невообразимые ресурсы, не тратили их… никуда.

Что будет, если однажды они изменят решение? Если посчитают, что пришла пора взять галактику под контроль? Фокс точно знал, что все крупные корпорации и сильнейшие государства в своих стратегических доктринах допускают и просчитывают такой вариант. Другой вопрос, готовы ли они к нему.

Детектив зевнул и прикрыл лицо рукой. Мысли текли сами собой, без его сознательного участия. Ведь он обдумал их давным-давно, ещё в позапрошлой жизни.

– Внимание нультирующих, – безмятежно предупредила система. – Напоминаем, что бесконтурные двигатели, системы гипер-смещения, нуль-пространственные устройства и прочие варианты нестандартной логистики могут вам повредить. Использование любых пространственных технологий во время нуль-перехода приведёт к необратимым изменениям вашей целостности. Система принудительно отключит возможные устройства.