Миллион миров

– Ты не чувствуешь боли, – медленно повторил Одиссей. – Поэтому так легко причиняешь её другим. И поэтому не можешь избавиться от чувства, что не живёшь, а функционируешь, от страха, что однажды ты сломаешься, перестанешь функционировать, но будешь ещё жива. И окажешься одна-одинёшенька в своём титановом гробу.

Лицо киборгини исказилось, как в судороге, казалось, сейчас она ударит человека изо всех сил, сокрушит его в кровавые ошмётки, а их расстреляет из бластера. Но такая смерть была бы слишком лёгкой. Он этого и добивается, точно. Нет, сначала они убьют на его глазах девчонку, посмотрим, как он тогда будет кричать. Сначала они сдерут шкуру с луура…

– Кха-кха, груз, – вежливо сообщил Фазиль. – Обратите внимание, что груз прибыл на погрузочную платформу.

Все повернулись в сторону платформы-приёмника, где появилась капсула гибернации с прозрачными створками, за которыми возвышался ящерн ростом под три с половиной метра. Глаза гиганта были закрыты, он ещё не дышал. На световой строке сияло: «Модель Трайбер, класс S+++».

– Беспощадный зверь, – глухо сказала Джо-Джо, и Одиссей опять расслышал глубоко запрятанную в её голосе надежду. Надежду снова почувствовать себя живой.

Все, кто не был связан по рукам и ногам сегментной титановой змеёй, двинулись к репликанту, но ни один не решался первым нарушить тишину. Однако её вдребезги разбил изумлённый возглас Бекки-Виктории Гугу’Бламсфильд, герцогини Требунской.

– Мамочки-светы, какой громадный! – тележка подкатила поближе и не замедлила высказать свою оценку. – Вот это экземпляр, не то, что мои мусорожьи задохлики.

Пираты синхронно повернулись и глянули на говорящую корзинку в немом изумлении.

– Какой же он мощный, аж в дрожь бросает, – беззастенчиво продолжала та. – Я прямо вздрагиваю, когда представляю его крепкую хозяйскую руку на своей перекладине, его крепкий зад на моей велюровой подушечке. Как он уверенно ведёт меня по супермаркету, заезжая во все закоулочки, и щедро бросает внутрь продукты, один за другим, пока я вся не заполнюсь…

Голос герцогини дрогнул от чувств, которые её большое сетчато-решетчатое тело не могло удержать.

– А твоя тележка понимает в мужиках, – усмехнулась Джо-Джо.

– Слушай, атаманша, – страстно воскликнула Бекки. – Если отдашь мне Трайбера в неэксклюзивное пользование, то я брошу этих недоростков и пойду к тебе в пираты. Вот нечего зыркать, принцесса, извиняй, но ничего не могу с собой поделать. Я таю, когда смотрю на его мышечные прошивки. Ты тоже девчонка, должна меня понять!

– Ты такая бессердечная стерва, что я тебя даже возьму, – хмыкнула Джо-Джо, но её взгляд тут же стал опасным. – Только запомни, будешь покушаться на моего мужика, долго не протянешь. К тому же, ты не ровня прославленному воину без племени. А вот я – в самый раз.

Лязгая гусеницами, она подкатила к Трайберу и стукнула титановым кулачищем по прозрачной створке – та бесшумно растворилась.

– Очнись, спящий красавец.

Веки ящерна медленно поднялись вверх.

В глубоко посаженных глазах из темноты непонимания разгорелись два желтых угля неугасимой злобы, которые принялись сверлить всех вокруг. Казалось, что Трайбер смотрит одновременно на каждого – только не казалось, а так и было. Зрачки воителя, снабжённые моментальным автофокусом, сменяли цели столь быстро, что глаза остальных не успевали за этим уследить. Вот ящерн уставился на Джо-Джо, наносекунда, уже на Фазиля, нано-мгновение, уже на полки «Королевства Фокса».

В первую секунду бешено заметавшись туда-сюда, взгляд Трайбера тут же остановился на каждом из присутствующих, и ящерн уже не сводил взгляда со всех сразу. Пристальный буравящий взор словно пригвоздил их к месту – кроме тех, кто и так висел, прижатый к стене. Казалось, сейчас Трайбер сойдёт из капсулы на ребристый пол и рявкнет, что кому делать, ведь только вождь мог отдавать приказы, и в его присутствии казалось странным, что это может делать кто-то другой. Поэтому все инстинктивно замерли, ожидая.

Но ящерн не шевельнулся. Он стоял неподвижно, как живая статуя, и не подавал признаков жизни, только смотрел.

– Синхронизация, – встрепенулась Джо-Джо, отыскав на боковой панели капсулы тонкий нейро-шнур с универсальным разъёмом на конце. Она раскрыла сегмент брони в районе позвоночного шунта и всунула шнур под пластины, с лёгким щёлканьем соединив её со своим спинным мозгом. – Ну, поехали.

– Я не уловил одну деталь, – внезапно раздался голосок с потолка, – Почему его называют «Воин без племени»? Понимаю, что в данных обстоятельствах мой вопрос прозвучит немного неуместно… но хотелось бы узнать.

Маленький хвостатый смертник, повисший в кольцах титановой змеи, как побитый котёнок, был одновременно трагичным и смешным.

– Какое тебе дело, драная шкура? – рокотнул жер. – Где ты, и где вождь.

– Видите ли, в юности я был немного изгнан из своего племени, – вежливо сказал пожилой луур. – По экономическим причинам. И, можно сказать, превратился в бухгалтера без племени. Это событие навсегда предопределило мою жизнь. Поэтому упоминание схожей драмы в судьбе прославленного пирата, которым все вокруг настолько очарованы, неизбежно вызвало мой живейший интерес.

– Складно заливает, – фыркнул Буль-Буль.

Одиссей исподлобья смотрел на Ану, и по её лицу и волосам было абсолютно очевидно, что проклятый ящерн не очаровал девушку ни на микрон. Выражение Аны было враждебно-презрительным, и Фокс, несмотря на боль во всём теле и отчаянность ситуации, невольно улыбнулся.

– А с хрена ли я об этом не слышала, а?! – возмутилась грубля, которая уже устала от вынужденного молчания и хотела хотя бы немного ругнуться. – А ну говорите, уроды!

– Знаю, знаю эту историю, – пробулькал мелкарианец. – У ящернов племя очень важно, прямо коренной клык в пасти жизни, краеугольный камень в фундаменте мира, опорный хвост для любого прямоходящего. Но родители Трайбера были из разных племён. Они сошлись несмотря на вражду и пытались примирить оба племени, сделать из них один народ. А своего сынишку превратили в символ объединения.

Тело Буль-Буля внезапно пошло рябью и преобразилось в желейные фигуры двух ящернов, держащих за руки смешного бронированного малыша, приземистого и круглого, как надутый крокодильчик.

– Какой уродливенький! – восхитилась грубля. Она не заметила, как щупохваты тележки опасно сжались после этих слов.

– Но старейшины двух племён не договорились, – вздохнул Буль-Буль. – И каждому из родителей Трайбера пришлось выбирать: предать свой род или предать любимого.

Мелкарианец всплеснул руками, изображая мучительный ультиматум, любой выбор в котором был проигрышным.

– Отец Трайбера показал слабость и выбрал маарши, свою возлюбленную. А мать оказалась сильной и не променяла род на мужчину, она отреклась от мужа и от сына. Те бежали на болота, ведь отец променял сородичей на чужую самку, и теперь племя отказалось от предателя и его выродка. Так Трайбер с папашей стали врагами и отщепенцами для всех. На них охотились воины обоих племён – хотя они чаще сражались друг с другом, и это помогало беглецам уйти.

Тело Буль-Буля охотно иллюстрировало всё, о чём он рассказывал, барельефами сочных желейных фигур.

– Прошёл год скитаний, и братья матери выследили беглецов. Они пришли, чтобы вернуть своей сестре честь: убить бывшего маарши вместе с сыном-выродком. Но отец дрался яростно и забрал врагов с собой. За год он научил сына всему, что успел – и маленький Трайбер убил одного из воинов. Но тот отсёк ему часть хвоста и ступни.

Мелкарианец изобразил худого израненного Трайбера с острой подростковой мордой, угловатого и хрупкого по сравнению с громадами взрослых бойцов. Глядя на это и слушая трагическую историю Хвыща Шыща, было невозможно не проникнуться к нему сочувствием. Ну хотя бы чуть-чуть.

– Искалеченный, мальчишка сбежал в сердце Дышащих болот и как-то там выжил. А спустя шесть оборотов вернулся и вырезал оба племени. Всех и каждого, кто в них был, – Буль-Буль поднатужился и превратился в подробный скульптурный монумент, батальную композицию жестокой резни. – Последней он убил свою мать.

– Вот сволочь!! – завопила грубля, раздувшись до предела, как будто сейчас лопнет. – Даже свою грёбаную мамочку!

– Она научила его, что сила превыше всего, – пророкотал жер с явным пиететом к данному постулату. – Трайбер выжил, вырос и показал ей настоящую силу.

– Превыше всего племя, Крушила, – булькнул мелкарианец. – Племя превыше всего.

– Но он же вырезал оба племени, всех до единого!

– Потому что его настоящим и единственным племенем был отец. А оба этих рода отказались от Трайбера, охотились на него. Он уничтожил врагов, чтобы его маленькое одиночное племя смогло выжить. А затем все ящерны сошлись на Большой Гарал и предали Трайбера отлучению от живых. Для него не осталось места на родной земле, поэтому он улетел на просторы космоса, и постепенно поднялся там во весь рост. Он показал, насколько опасным может быть воин без племени. Он создал себе целую армию, и от имени Меценатов и Трайбера тряслись поджилки и лопались пузырьки у обитателей тысячи миров.

Буль-Буль схватился желейными руками за щеки и изобразил примитивно слепленное лицо невнятной расы, объятое ужасом в крике. Очень похоже на забытую картину с Земли.

– Не думала, что это возможно, но теперь я хочу его ещё сильнее, – отрезала Бекки.

Рассказ мелкарианца произвёл впечатление на всех, даже Ана опустила глаза. Взгляды слушавших поневоле возвращались к громадному репликанту, ведь он был в немалой степени тем самым воином без племени с трагической судьбой. Но громадный ящерн оставался неподвижным и молчаливым.

Зато голос подал хисс, привлекший к себе внимание шипящим и хрипящим стаккато:

– Хсс’щщщпш! Фышшш! Ццы!

Он стоял у одной из тележек, в которой виднелся контейнер с сияющим алым символом корпорации «Вечная война».

– Что там? – удивилась Джо-Джо. – Сканер показывает оружие.

– А, знаю! – встрепенулся мелкарианец, который изучил бухгалтерские логи. – Они заказали нуль-доставку фазовых мечей для Трайбера и защитных полей для себя.

– Ещё и вишенка на мой подарок, экипировка! – поразилась Джо-Джо. – Капитанчик, право, не стоило. Но мне приятно.

– Нейро-синхронизация успешно завершена, – раздался безмятежный голос сервисного ИИ капсулы.

Трайбер шевельнулся и повернул голову к атаманше. Теперь его зрачки смотрели только на титановую сестрёнку, и в них впервые отразилось что-то кроме злобы: спокойное внимательное ожидание.

– О, я могу видеть его глазами, – вырвалось у Джо-Джо. – Какие вы все маленькие!..

На сестрёнку нахлынула эйфория, она чувствовала связь с тем, кто много лет был её мечтой.

– Возьми своё оружие, беспощадный зверь.

Ящерн бесшумно и плавно двинулся к контейнеру, в три громадных шага пересёк расстояние, отделявшее его от тележки, чётким движением вскрыл посылку, погрузил туда руки и, помедлив, поднял два меча. Их бледные лезвия мигнули, появившись в воздухе, и тут же растаяли. Гигант ожидающе смотрел на атаманшу.

– Что, капитанчик, чувствуешь, как уходят последние секунды ваших жизней? – негромко спросила Джо-Джо, дыхание которой стало неровным от предвкушения. – Ты думал ловко схитрить и отвести пытки от своих спутников, вызвать огонь на себя. В данном случае, лёд. Но у меня появилось время подумать и стало ясно, что ты просто манипулятор, внимательный к мелочам. Хитрый мешок с костями.

Она скривилась.

– Ты ничего не знаешь про древние артефакты, и уж, конечно, не имеешь отношения к падению Трайбера. Но раз ты так хочешь примазаться к славе вождя, мы не против. Ты купил элитного бойца, чтобы сражаться с нами; будет справедливо, если мой Трайбер вас и прикончит.

– Ни хрена! – возмущённо завопила грубля. – Пушистика отдайте мне! Я его дегидрирую большой кровавицей, а из его крови сделаю вкусные снэки!

– А мне девчонку, – потребовал жер. – Я с удовольствием наткну её на свой иглер. У меня ещё нет в коллекции человеков.

– Ну а я совершенно не прочь вобрать их предводителя внутрь своего прекрасного тела и вскипятить его заживо в кислоте, – мило улыбнулся мелкарианец. – Вы все сможете посмотреть, как смешно он барахтается и корчится, пока я его разъедаю.

– Ладно, – Джо-Джо раздражённо дёрнула углом рта. – Но мы должны испытать Беспощадного зверя.

– А пускай он поймает и убьёт чёртову птицу! – рявкнул жер.

– Точно, – кивнула атаманша. – Я думала её продать, но зачем тратить время на мелочи, когда мы сорвали куш почти в десяток миллионов? Сегодня у нас праздник! Да будет так, моя стая. Крушила, хватай девчонку и протыкай её чем хочешь!

Титановая змея потекла, шелестя сегментами, и Ану понесло в ожидающие руки жера. Бывшая принцесса изогнулась, безнадёжно пытаясь вырваться, но лента лишь сильнее стиснула горло, впилась в руки и ноги. Киборгиня обернулась к Одиссею, её укрытые фильтрами глаза сияли торжествующим отсветом энергии, перекатывающейся по внутренним контурам.

– Ну что, капитанчик, ещё не хочешь просить сестрёнку о пощаде? Может, сестрёнка сжалится, если ты будешь как следует умолять?

– Хочу, – выдохнул Фокс. – Отгородившись от страданий и потерь, ты отгораживаешься от самой жизни. Невозможно стать счастливым, отказавшись испытывать боль.

– Что? – поразилась атаманша. – Ты двинулся от страха, человечек?

– Не убивай их.

– И всё? Ты думаешь, такого жалкого…

– Не обещаю.

Трайбер прыгнул с силой и скоростью, которая невозможна для существа из плоти и крови. Его тело, как гигантское ядро, выпущенное из пушки, взмыло вверх по кривой траектории, мелькнуло мимо Аны и Фазиля, коснувшись обоих в полёте – и вслед за размытой тенью, за миг пролетевшей четверть ангара, во все стороны с пронзительным звоном брызнули осколки разрубленной титановой змеи.

Лента лопнула, сегменты двумя красочными веерами разлетелись в стороны, и пленники начали падать вниз – но ещё до того, как они свалились на пол, Джо-Джо расширенными глазофильтрами успела разглядеть, что девчонку и луура облегает прозрачное поле с фирменным алым отливом «Бесконечной войны».

Сервомеханизмы Джо-Джо рванулись в сторону, спасая от рушащейся сверху смерти с парой бледных мечей. Но конец траектории прыжка приходился не на неё, а на Буль-Буля. Мелкарианец, химические реакции которого были медленнее нервных и тем более техногенных, вообще не успел понять, что произошло, когда бронированный метеор врезался в него, пробил защитное поле ударом фазовых мечей – и разнёс Буль-Буля на лопнувший мириад брызг.

– Нееет! – дико заорал жер и бросился на Трайбера, преобразуясь в боевую форму и стреляя на ходу.

Киборгиня трансформировалась на максимальной скорости, с отчаянным скрежетом, пытаясь успеть; её импульсная пушка уже выдала визжащую очередь, самонаведение искало фигуру ящерна, которая металась из стороны в сторону, как размытая тень. Несколько вспышек обожгли ускользающий контур, облегающее Трайбера поле с алыми отсветами приняло эти скользящие удары и содрогнулось, но выдержало.

Косой взмах отрубил левую пушку Джо-Джо, и та полетела, кувыркаясь в воздухе; сокрушительный удар хвоста поперёк тела отбросил киборгиню назад, она проломила три полки и упала, осыпанная продуктами. Трайбер пригнулся от выстрела второй пушки, ушёл от двух выпадов Крушилы, который с одной руки бил в него импульсами подавления энерго-щитов, а с другой пытался достать вибро-отбойником, который проводит вибрацию даже сквозь поле, превращая в фарш жертву внутри. Ящерн схватил жера за обе руки, не позволив себя атаковать.

Бугрящиеся мышцы обоих громил вздулись, в плечах Крушилы застонали сервоусилители, но он ревел и падал на одно колено, а Трайбер молча, медленно поднимался, сгибая и переламывая могучие руки жера.

Половина разрубленной сегментной змеи, которая держала Одиссея, резко выпустила его и устремилась к ящерну, оплела могучий хвост и сотнями цепких острых ворсинок вбилась в пол, пытаясь его удержать. Каждый сегмент титановой змеи работал независимо, поэтому разрубив одну половину, Трайбер оставил вторую в живых, и она сражалась за свою хозяйку.

Ана и Фазиль едва успели рухнуть на пол и покатиться в разные стороны, а титановая сестрёнка уже вставала, смахнув мешающие пакеты и пачки лёгкой вибрацией всего тела. Её руки и грудные блоки трансформировались в одну огромную энергопушку, которая начинала разгораться пульсирующим светом. А сверху, прямо с переборок ангара на голову Трайбера падал изогнувшийся в диком прыжке хисс, и шесть странных орудий, приваренных к его конечностям, жадно дрожали от пульсирующей энергии.

Связанный боем с двумя противниками, Трайбер стал лёгкой мишенью для двух других, из этого положения было невозможно выйти живым. Но воин без племени перестал сопротивляться жеру, поддался его рывку, и Крушила, сам того не ожидая, притянул ящера к себе. Хисс промахнулся и рухнул на пол перед ними, а Трайбер нагнул голову. По его телу прошла резкая вибрация, от которой у всех заложило уши – это был полевой гаситель, и энергощиты всех троих в этой свалке неровно замерцали, отключаясь и включаясь. Ящерн резко выдвинул свой гребень, и в тот же момент со всей мощью рванулся вперёд и вверх.

Его сокрушающий рёв сотряс «Мусорог».

Ана и Джо-Джо с разных концов зала с расширенными глазами смотрели на то, как гребень Трайбера вспорол горло Крушилы, будто зазубренный нож ветхую ткань. Как титановая змея лопнула, разлетаясь на осколки, и хвост Трайбера проткнул хисса насквозь, словно заточенный кол протыкает зверя, упавшего в охотничью яму.

Гигант яростно крутанулся, разбросав врагов в стороны, и его поле разгладилось, вернувшись в рабочий режим. Желтые глаза, полные неукротимой злобы, багровое сияние поля и веер алых капель, обагривших его броню – Трайбер замер с двумя фазовыми мечами, выпрямившись в полный рост, подобный запечатлённому на страшной картине демону войны. Трое пиратов были искалечены или мертвы, а над ними возвышался беспощадный зверь, и на нём не было ни царапины.

– Признаю: был не прав, – прошептал Фазиль, прижимая четыре лапки к груди. – Это самая выгодная покупка.

Хисс слабо дергался в агонии, впрочем, инсектоиды не умирают даже от дыры в груди размером со ствол небольшого дерева. Жеру пришлось хуже, боевой гребень Трайбера перерезал ему не только артерии, но и позвоночный столб; защитное поле Крушилы остановило кровопотерю и пыталось спасти хозяина, но без мед-капсулы это было безнадёжно. Буль-Буля разнесло на ошмётки, он был невозвратно мёртв.

Ана смотрела на сокрушительный результат действий настоящего воина, открыв рот. Она многое видела в свои двадцать один год, но никогда прежде не сталкивалась с такой брутальностью и неотвратимостью победы над, казалось бы, сильными противниками. Сегодня ей стало чуточку понятнее, что быть бойцом – значит быть хладнокровным, безжалостным убийцей. И Ане не нравилось то, что она увидела.

Поражённая Джо-Джо застыла посреди корчащихся пиратов, с огромной пушкой в груди, нацеленной на своего кумира.

– Вождь! Ты настоящий, не клон! – напряжённо воскликнула она. – Я ходила под тобой в Меценатах! Если ты умудрился подменить собой репликанта и сбежать с планеты-тюрьмы… то зачем помогать этим мягкотелым? Бери нас, мы будем твоей сворой!

Впервые за всё время голос титановой сестрёнки дрожал. Она не понимала, что происходит, почему Трайбер обрушился на них, почему защищает проклятых планетчиков.

– Давай вернём Меценатам былую славу и мощь! Вождь!

– У меня больше нет племени. Я не вождь.

Сбоку раздалось аккуратное вежливое покашливание.

– Но когда ты лишился племени, у этого всё-таки есть один плюс, – Фазиль аккуратно поправил жилет и выпрямился, маленький и худенький напротив бронированной громады ящерна. – Ты можешь стать частью нового.

Трайбер замер на краткое мгновение, находясь между прошлым и будущим, между Корсарами пустоты и потрёпанной командой «Мусорога». Он мог сгрести бродяг в кулак, возглавить и построить, превратить из раздолбаев в мародёров, из мародёров в наёмников, в грозную силу, возвыситься на их спинах и вернуть былую власть и мощь. А в мусоровозе его ждало лишь бесславное служение чужому, непонятному вождю. Поэтому, не раздумывая ни доли секунды, воин шагнул в нужную сторону. К человеку, ради которого отказался от самого простого и привычного в своей жизни – убивать.

Вот только этого человека в зале уже не было.

– Одиссей! – озираясь, воскликнула Ана. – Где он? Что ты с ним сделала?

– Тебя больше должно волновать, как ты выживешь, когда я взорву этот ангар, – рявкнула киборгиня, с ненавистью глядя на всех, а особенно на своего кумира. – Не хочешь резать овец вместе со мной, воин без племени? Тогда просто сдохнем вместе.

И пушка в её груди оглушительно рявкнула, выпустив маленькое разрушительное солнце, которое рванулось к Трайберу, с воем сжигая воздух на своём пути.

Фокс пришёл в себя, подпрыгнув на маленьком порожке из коридора в ангар. Створки разошлись с пневматическим чмоканьем и поспешили сойтись снова, ведь большая часть их бестревожной жизни проходила в смачном поцелуе взасос. Лицо Одиссея обдал сухой и холодный воздух ангара сортировки.

– Что эти жертвы себе позволяют, а?! Вздумали сопротивляться, бороться за жизнь, вот гады-то! – причитала грубля, кряхтя и волоча Фокса за ногу, пробитую шипом.

Детектив скривился от боли: святые пульсары, сегодня его только и делали, что с самого пробуждения избивали! Колотили, пытали, издевались, унижали, оглушали, теперь ещё и пробили ногу. Жизнь вела себя как заправская грубля.

– Ну хорошо же сидели, зачем надо было начинать?! – воскликнула она, и затуманенный разум Фокса не был уверен, кто именно «она»: грубля или жизнь. – Говорила я, не нужно их грабить, подозрительные гады, но никто не послушал умную грублечку. Проклятый, проклятый, ДОЛБАНЫЙ МУСОРОВОЗ!!!

Возмущённая пиратка протащила пленника мимо системы продува мусора, развороченной выстрелом Джо-Джо, торопливо семеня к иглеру сестрёнки – последнему шансу на бегство и спасение с этого проклятого мусоровоза.

– Тупые жертвы, дебильная Джо-Джо, грёбаный Трайбер, всех ненавижу! – возмущалась пиратка себе под нос. – Ну и подыхайте там, отвлекайте внимание от грублечки, а я пока сбегу. «Не до хабару, уйти бы с пожару», как говорила моя бабулечка, кстати, единственная, кого в этой вселенной вообще можно любить и уважать.

Она глянула на Фокса и увидела, что тот очнулся.

– Разул глазёнки, умник. Не вздумай шевелиться, сразу проткну тебе что-нибудь важное, у меня ещё много шипов, усёк?

– Понял, понял, – Фокс засмеялся сквозь боль, дивясь безумности происходящего.

Вдалеке что-то яростно взорвалось, по всему «Мусорогу» прошлась глухая волна, грублю тряхнуло, она едва не упала.

– Ёёё-моёёё, – проскулила несчастная пиратка, глядя назад в отчаянии. – Сестрёнка выпустила солнышко! Это пиши пропало! Никто ко мне не придёт, потому что теперь некому!.. Твоя бронемусорка выдержит, а вот те, кто был в зале… Попрощайся с друзьями, чувак, их больше нет. От такого даже щиты не спасут. Трайберу поделом, а остальных даже немного жалко. Ох, глупые твари.

Грубля всхлипнула, проявив секундную слабость. Её трясло, но она взяла себя в шипы и прошлёпала к иглеру.

– Наткну тебя на шпиль и сигану отсюда, – бормотала она. – Твой ИИ мне сразу воротца откроет, чтобы я не врезалась и тебя не размазала. Ты ведь будешь ещё живой… пусть и ненадолго.

Пиратка хихикнула. Но вдруг остановилась. Одиссей с трудом повернул голову и увидел, что между ними и пиратским кораблём стоит Бекки. Он даже знал, как тележка успела прикатить сюда так быстро, потому что сам так делал – на платформе по тоннелям пауков.

– Ты, – прошипела грубля со страхом и ненавистью, и внезапно выпустила Одиссея. Шип выскользнул из его ноги, оставляя на полу неровный кровавый след.

– А ты кого ожидала увидеть, любимую бабулю? – прыснула тележка. – Так она давно померла, и знаешь, почему? Не вынесла смотреть, в какое ничтожество ты превратилась.

– Я порвала три священных грубалии, – гулким голосом прокричала грубля, из последних сил надуваясь и набираясь гонору на смертельный поединок. – Ну давай, железка, попробуй меня перехамить!

– Чего там пробовать? – хмыкнула Бекки. – Я хамила, когда ты ещё под стол пешком ходила. Поучи мамку рот раскрывать.

Всё вокруг замерло. Словно лёгкий ветерок судьбы промчался между двумя величайшими хамками двенадцатого сектора. Ауры беспредельной самовлюблённости, беспардонной наглости и неистребимой склочности упёрлись одна в другую, и сам пространственно-временной континуум заколебался в страхе. Казалось, Бекки и Цила окружены эпическим сиянием, блистают неземным светом – или просто Одиссей потерял порядочно крови и ударился головой, а потому был слегка не в себе.