скачать книгу бесплатно
Змену гадала, как скоро Мине наскучит игра, и она пойдет искать себе развлечения поинтересней. Любимая забава Мины – отыскать кого-то помладше, да по слабее, неспешно загнать свою жертву в укромное место и там издеваться над ней, наслаждаясь ее бессилием и отчаянием. Жаловаться Наставнице было бесполезным делом, Мину никогда не наказывали, а вот жалобщику очень скоро приходилось несладко. Змену потерла еще не сошедшие синяки на предплечье, – Мина приходила в большую ярость, когда ее жертвы пытались защищаться, требуя, чтобы те стояли, опустив руки. Разбитые носы, разодранные колени и синяки никогда не волновали Наставницу, та считала, что так дети и учатся жизни.
Когда Наставница впервые увидела Змену, она пожала плечами и сказала: «С ней будут проблемы. Посмотрим, что можно сделать». И это прозвучало как злое обещание.
Змену действительно отличалась от прочих сирот, будто была старше и мудрее их на несколько лет, но это-то все и портило: ей было скучно в играх и у нее совсем не было подруг. Дети сторонились Змену, а она не искала их дружбы, и потому ни от кого не ждала сочувствия или жалости.
Им всем отчаянно не хватало любви, семейной теплоты, материнских объятий. Детские взгляды, полные надежды, обращались к нянькам и наставницам, к учителям и случайным посетителям Приюта. Они ждали своих матерей, мечтали, что совсем скоро найдут семью и обретут всё, чего так жаждали и чего им так недоставало. Змену же никого не ждала: она отчетливо помнила миг своего рождения и знала – за ней никто не придет. И у нее не было напрасных мечтаний.
Однажды Змену спросили – что она помнит о своей семье? Тогда она рассказала все, что помнила. Что мать прокляла ее при рождении, посулив дочери много зла и блуждания в тенях, и что она отыщет Змену лишь тогда, когда та прославится.
– Лгунья! – сказали одни.
– Фантазерка! – смеялись другие.
– Ну, а что же ты еще помнишь? – издевательски спросила Наставница, посмеиваясь над словами Змену. Казалось, ей нужен был только повод, чтоб травить воспитанницу.
– Ничего. Только имя, – правдиво ответила Змену. Затем добавила: – Смутно помню, как меня привезли в Приют, но это было уже потом, года через два или три.
– Значит, мама тебя найдет, да?
– Да. Как только я стану знаменитой.
– Вот как, – злобно фыркнула Наставница. – Откуда такая уверенность? Гадаешь по чаинкам или кофейной гуще? Не посмотришь еще на грязную посуду, вдруг и нам чего нагадаешь?
– Я наказана? – спросила Змену.
– Да. Как иначе тебе объяснить, что врать это плохо?
Упрямая убежденность в своей правоте раздражала Наставницу, ей хотелось, чтобы Змену созналась, что это все она придумала. Но девчонка отказывалась признавать свои воспоминания выдумкой.
Перемыв посуду на кухне, Змену вернулась в детскую.
– Змену! – наигранно дружелюбно встретила ее Наставница. – А мы тут все ждем, когда ты придешь и расскажешь нам новую историю. Расскажи, что еще ты помнишь? А?
– Ну… – неуверенно потянула Змену, еще не понимая тона Наставницы. – У мамы были длинные волосы, она заплела их в косу, я помню…
– Помнишь?! – Наставница презрительно поджала губы. – Змену, ты приехала сюда из госпиталя, где и родилась. Ты не можешь помнить свою мать, ты ее никогда не видела!
Все, кто был в детской, засмеялись.
– Я говорю правду! – возразила Змену. Слишком поздно она поняла, что Наставница насмехается над ней.
– Змену! Твои фантазии не делают тебя особенной, зато они обижают других детей. Ведь мы учим вас быть честными и всегда говорить правду.
– Я так и делаю! – от бессилия Змену готова была расплакаться.
– Не могу понять твоего упрямства, – Наставница сложила ладони вместе и покачала головой, всем видом показывая, как Змену огорчает ее. Она ждала раскаяния и извинений, но девочка смотрела прямо, не отводя глаз, с яростной озлобленностью и отчаяньем дикого звереныша.
– Вы просто не хотите мне поверить, – выкрикнула Змену.
– Думаю, тебе нужно дать еще времени на размышления. Спустись вниз, спроси у привратницы ключи от чулана. Возьмешь ведро, тряпку и вымоешь весь коридор на первом этаже и лестницу у спален. И незачем на меня так смотреть, давай, иди.
Змену выскочила из детской, вытирая слезы несправедливости и обиды. Чуть позже, полоща тряпку в холодной воде, Змену подумала, что уж лучше в одиночестве мыть пол, чем сидеть среди других детей и слушать их отвратительные шутки про ее память и мать.
Громко хлопнула входная дверь. Ирица и Мина старательно топали по деревянному полу, оставляя грязные следы. Они прошли мимо Змену, остановились у ведра, и Мина со злостью плюнула в воду:
– Для нас мама это святое. А ты, видно, родилась в хлеву, со свиньями, раз выдумываешь такое про свою мать.
– Не подходи к нам, и рядом не садись. Мы не хотим иметь с тобой ничего общего, свинья, – подхватила Ирица.
– Это вы свиньи! – не выдержала Змену. – Вон как наследили. Вы это специально!
Девочки только этого и ждали. Они кинулись к ней, норовя вырвать тряпку из рук. Змену оттолкнула Ирицу, но Мина была старше и сильнее. Несколько секунд они боролись, вцепившись в волосы друг другу, а потом Ирица подставила Змену подножку, и та упала, задев ведро. Грязная вода разлилась по полу, мгновенно промочив платье Змену. Мина, тяжело дыша, схватила тряпку и швырнула ее в лицо Змену.
– Достаточно, хватит, – властный голос Наставницы разнесся по коридору. – Видишь, Змену, к чему приводит вранье, – она спускалась по лестнице, поправляя серую шаль.
– Они на меня набросились. – Змену медленно поднялась, вытирая грязь со лба и щек.
– Ты сама виновата. Мина, Ирица, идите наверх, Змену еще нужно все убрать.
Змену ощутила, как кровь приливает к щекам, как гулко стучит в висках и как перехватывает дыхание. Она подняла тряпку, свернула ее в руках и запустила в сторону своих обидчиц. С противным чавкающим звуком тряпка влетела в затылок Мины.
– Змену! – гневно воскликнула Наставница. – Это уже слишком!
Она схватила Змену за руку и потащила за собой в сторону прачечной. Вслед им неслось противное хныканье Мины.
Пройдя весь коридор, Наставница остановилась у сушильни и, распахнув дверь, втолкнула Змену внутрь.
– Посидишь здесь и подумаешь над своим поведением.
В комнате не было окон, и когда дверь закрылась, Змену окружила полная темнота.
Наставница надеялась, что это сделает Змену покорной: все дети боятся темноты и одиночества. Все, кроме Змену.
Она ощупью нашла скамейку и уселась на нее, размышляя о случившемся. Наставница зла на нее, дети теперь будут говорить о ней всюду, наверняка перевернут все с ног на голову, будто это Змену набросилась на невинных бедняжек, идущих мимо. Наверное, сейчас Мина сидит в детской и рассказывает, как ее обидела сумасшедшая Змену, а Ирица во всем ей поддакивает.
Все это было чудовищно несправедливо, а пожаловаться было некому. Новая обида заслонила собой старую, теперь Змену куда меньше думала о своих первых воспоминаниях. Правда никого не интересует, а Наставнице важно, чтобы дети ей не перечили.
В сушильне приятно пахло чистым бельем и лавандой, темнота обволакивала и успокаивала. Змену согрелась и не заметила, как уснула.
Разбудил ее звук отпираемого засова.
– Змену? – позвала Наставница.
Тусклый свет вечерних сумерек показался Змену ослепительным.
– Ужин уже был, ты его пропустила. Я сказала на кухне, чтобы тебя не кормили, если ты вздумаешь выпрашивать там еду. Коридор все еще не убран, имей ввиду, что до отхода ко сну у тебя всего два часа. А мне не хочется тебя наказывать еще и за нарушение распорядка.
В этот раз Змену никто не потревожил. В четверть десятого она поднялась в кабинет Наставницы, чувствуя глубокую усталость.
– Ты все поняла? – снисходительно поинтересовалась наставница. Змену неуверенно кивнула. – Вот и хорошо. За завтраком извинишься перед Миной, и этот вопрос мы будем считать закрытым.
– При всех? – тихо спросила Змену.
– Да.
Ночью Змену долго не могла уснуть. Она с ужасом представляла, как над ней будут смеяться, и как унизительно просить прощения у своих же обидчиц.
Однако все вышло куда хуже. Едва дети расселись за столы, как Наставница подозвала к себе Змену. Она положила свои ладони на плечи девочки, ее цепкие пальцы впились как когти коршуна – не вырваться и не убежать.
– Дети, Змену хочет вам всем что-то сказать.
Змену молчала, не в силах произнести ни звука. Наставница встряхнула ее:
– Ну же!
– Я… – еле слышно выдавила из себя Змену.
– Не так-то это просто, да? Смелее! Ты была смелой, когда набросилась на Мину!
– Я… должна извиниться…
– Так, – с явным удовольствием произнесла Наставница, встряхнув Змену еще раз. – А дальше?
– Перед Миной и…
Обида собралась в комок, вцепилась в горло, напрочь лишая способности говорить. Змену испугалась, чувствуя внезапный спазм, она безуспешно попыталась стряхнуть руки Наставницы с плеч.
– Змену сожалеет. Она все поняла, верно?
Змену закивала, силясь вдохнуть хотя бы немного воздуха. Наставница наконец разжала руки, отпуская Змену, теперь ее внимание было обращено на других детей. Вдохновенно и чувственно она провозгласила:
– Думаю, вы все извлекли из этого урок. Мы здесь как одна большая семья, так будем же добры к раскаивающимся. Забудем обиды и примиримся. Мина, Змену?
С наигранным великодушием Мина обняла Змену, прошептав ей на ухо:
– Мы еще научим тебя манерам, свинья!
Змену едва вздрогнула, услышав эту угрозу. Они теперь враги, это ясно.
С того дня, куда бы Змену ни шла, Мина и Ирица тенью следовали за ней. Наученная горьким опытом Змену молчала, не отзываясь на обидные слова, и сбегала, едва завидев своих недругов. Защитников у Змену не было, а Наставнице лучше не попадаться на глаза.
Вот и сейчас Змену отсиживалась в смородиновых зарослях, наблюдая за Миной. До обеда оставалось еще два часа, нужно было быть осторожной, чтобы остаться незамеченной. Справа, у самой стены, послышался шорох. Змену вздрогнула, оборачиваясь на шум. Меж ветвей смородины просунулась взъерошенная голова мальчишки.
– Уф, Таврик, ты меня напугал, – прошептала Змену. – Ты как меня нашел? Меня видно с крыльца?
– Не-а, – Таврик расплылся в широкой улыбке, – я весь двор облазил, пока тебя искал. Там Мада ужа поймал, всем теперь хвастает. Пойдем посмотрим?
– Нет, не хочу.
– Из-за Мины, да?
– Какая тебе разница?
– Пойдем, она занята.
– Нет.
– Ты все лето будешь в кустах сидеть?
– Если понадобится, – огрызнулась Змену.
Таврик подполз ближе, перевернулся, заложив руки за голову. Он смотрел на зеленый лиственный свод, закрывающий синее небо, на солнечные блики, изредка проникающие сквозь ветви смородины.
– Смотри, – тихо произнес он, – мы словно в уютной пещере. Давай это будет наш с тобой тайник?
Змену покачала головой:
– Нас тут легко найдут.
– Ну, пока что не нашли.
– Это потому, что еще не искали, – Змену вновь замерла, опасаясь неловким движением выдать себя, но Мина была увлечена игрой.
– Змену, – позвал Таврик.
– М?
– Это правда, что ты проклята?
– Да, – недовольно поморщилась Змену. – Это сделала моя мать. Только мне запрещено об этом говорить.
– Почему? – удивился Таврик.
– Все считают, что я вру. Говорят, что я не могла ее видеть. Но я же помню! – Змену закусила губу от досады и сурово взглянула на Таврика: – ты тоже мне не веришь?
– Нет, что ты! Я верю!
* * *
Таврик жил в Приюте всего месяц, и кроме Змену с ним никто не дружил. В день их знакомства Таврик выглядел особенно жалко: черноволосый и худой, в одежде, что явно ему велика – рукава рубашки закатаны, штаны того и гляди свалятся с его худющих бедер, – а на бледном лице виднелись старые синяки. Не раздумывая ни минуты, Змену смело подошла к мальчику и села рядом.
– Привет, – сказала ему Змену, весело глядя на новичка.
Мальчишка повернул голову и кивнул, отвечая на приветствие.
– Змену, – она протянула ему руку. – Меня так зовут.
– Таврик, – прошептал мальчишка, неловко вытягивая руку в ответ. В его ладони была зажата крошечная фигурка динозавра. Неизвестно, к чему относилось произнесенное имя – было ли это собственным именем или кличкой для игрушки, только Змену с тех пор так его и звала.
