скачать книгу бесплатно
Основная задача этому отряду – седлая Ленинградское шоссе и железную дорогу, не допустить прорыва противника в г. Клин вдоль Ленинградского шоссе»[305 - ЦАМО РФ. Ф. 450 (МЗО). Оп. 11158. Д. 72. Л. 1–2.].
Всего на этом участке фронта было сконцентрировано 300 винтовок, 24 станковых пулемета и шесть счетверенных зенитных установок. Считалось, что это количество огневых средств обеспечивает нормальную плотность противопехотного огня. В качестве противотанковых средств имелось три 85?ти мм пушки, четыре 45?ти мм орудия и шесть противотанковых ружей. Основная часть этих средств была собрана в районе шоссе, и также считалось, что противотанковая оборона имеет здесь достаточную плотность.
За оставшееся время успели отрыть окопы, часть ходов сообщений и поставили восемь бетонированных колпаков[306 - «Этот оборонительный участок опирался на реку Липня до района леревни Першутино на шоссе Клин – Волоколамск. Липня тогда имела ширину от 3 до 5 метров и глубину порядка 0,5–1 метра, а ее правый берег на отдельных отрезках возвышался на 1, 5–2, 5 метра над урезом воды. В сентябре – октябре 1941 года танконедоступный характер местности был еще более усилен посредством устройства эскарпа силами местного населения и установкой металлических ежей на пологих участках побережья. От устья Лини у деревни Ямуга эскарп тянулся непрерывной линией до насыпи полотна Октябрьской железной дороги, местами достигая трехметровой высоты. Пересекавшие земляной вал несколько оврагов были перекрыты рядами противотанковых «еже». На бруствере Ямуговского эскарпа с промежутком 4–5 метров располагалась первая линия фортификационных сооружений, состоящая из одиночных стрелковых ячеек для ведения огня стоя и легких бронированных пулеметных гнезд – окопов для станковых пулеметов, защищенных сверху бревенчатым накатником и земляной обсыпкой. Два пулеметных окопа здесь также были покрыты бетонными колпаками, установленными на деревянных рамах. Вторая линия обороны, находившаяся за гребнем эскарпа, включала в себя 17 окопов для стрелкового отделения, каждый из которых имел 10 бойниц с дерево-земляным покрытием. За ними шла линия из 7 пулеметных окопов с бетонными колпаками». Шугаев А. Н. «Для борьбы с десантами и диверсантами»: (Клинский истребительный батальон первого формирования) / От Клина до Берлина. Материалы краеведческой конференции (9 апреля 2015 года). Клин. 2015. С. 21.От устья Лини у деревни Ямуга эскарп тянулся непрерывной линией до насыпи полотна Октябрьской железной дороги, местами достигая трехметровой высоты. Пересекавшие земляной вал несколько оврагов были перекрыты рядами противотанковых «еже».На бруствере Ямуговского эскарпа с промежутком 4–5 метров располагалась первая линия фортификационных сооружений, состоящая из одиночных стрелковых ячеек для ведения огня стоя и легких бронированных пулеметных гнезд – окопов для станковых пулеметов, защищенных сверху бревенчатым накатником и земляной обсыпкой. Два пулеметных окопа здесь также были покрыты бетонными колпаками, установленными на деревянных рамах.Вторая линия обороны, находившаяся за гребнем эскарпа, включала в себя 17 окопов для стрелкового отделения, каждый из которых имел 10 бойниц с дерево-земляным покрытием. За ними шла линия из 7 пулеметных окопов с бетонными колпаками».Шугаев А. Н. «Для борьбы с десантами и диверсантами»: (Клинский истребительный батальон первого формирования) / От Клина до Берлина. Материалы краеведческой конференции (9 апреля 2015 года). Клин. 2015. С. 21.]. Кроме того, на этом направлении имелся противотанковый ров. Правый фланг отряда был открыт и обеспечивался выставлением застав.
«Высоковский истребительный батальон под командованием старшего лейтенанта запаса т. Алексеева, усиленный взводом станковых пулеметов 2[-й] р/306 пулеметного батальона, занимал оборону у селения Голяди с задачей не допустить прорыва противника с северо-запада. Для обеспечения стыка между Клинским и Высоковским истребительными батальонами была выставлена застава в составе 2?х отделений на северную опушку рощи (0,5 км севернее Полуханово).
Стрелковый батальон 2 московской стрелковой дивизии, усиленный 2 ротами 306 пулеметного батальона и частью 2?го сводного отряда, занял оборону фронтом на запад на участке северно-западная окраина Борисово исключительно Васильево с задачей не допустить прорыва противника в г. Клин вдоль Волоколамского шоссе.
Весь фронт по переднему краю равнялся около трех километров с хорошим обзором и обстрелом впереди лежащей местности. Из инженерных сооружений здесь имелось: противотанковый ров, были отрыты окопы с ходами сообщения, и к моменту завязки боя поставлено 12 бетонированных колпаков»[307 - ЦАМО РФ. Ф. 450 (МЗО). Оп. 11158. Д. 72. Л. 2–3.].
Памятный знак в д. Гусенево на месте гибели генерала И. В. Панфилова.
На этом направлении плотность противопехотного огня также была удовлетворительной. А вот плотность противотанкового огня оказалась примерно в три раза ниже, чем на участке севернее Клина.
Позиции стрелкового батальона Московской зоны обороны (батальон 2?й Московской стрелковой дивизии, усиленный двумя ротами 306?го пулеметного батальона и частью 2?го сводного отряда), простирались от западной окраины Борисово через западную окраину Першутино до западной окраины Васильево. Батальон должен был не допустить проникновения противника на Клин от Высоковска[308 - ЦАМО РФ. Ф. 3553 (17 кд). Оп. Д. 4. Л. 13–14.].
В резерве отряда оставалась одна маршевая рота и одна рота 306?го пулеметного батальона. Они занимали сначала северную окраину Маланино, а затем были переброшены на юго-западную окраину Клина. Кроме того, 19 ноября отряду были приданы бронепоезд № 53 и батарея гвардейского минометного дивизиона. Однако в бою они участия принять не смогли[309 - ЦАМО РФ. Ф. 450 (МЗО). Оп. 11158. Д. 72. Л. 1–4.].
До 20 ноября штаб Клинского отряда состоял из собственно командира отряда и одного штабного командира. Комиссар отряда имел под началом двух политработников. Из средств связи имелась радиостанция и два «разбитых» мотоцикла. 21 ноября прибыли еще три штабных командира и 12 политработников. «С прибытием штабных командиров был организован штаб: начальником штаба назначен капитан Яшин, его помощниками капитан Свиридов и старш. лейтенант Пушилин, начальником тыла назначается майор Сурвенко»[310 - ЦАМО РФ. Ф. 450 (МЗО). Оп. 11158. Д. 72. Л. 69.].
Связь внутри отряда осуществлялась исключительно посыльными и делегатами связи от частей. Радиостанция использовалась только для связи с Москвой[311 - ЦАМО РФ. Ф. 450 (МЗО). Оп. 11158. Д. 72. Л. 2–3.].
Общий фронт обороны составлял 12–15 км. Поэтому хотя и удалось прикрыть относительно надежно ряд направлений, в целом плотность обороны была низкой. Кроме того войска не имели боевого опыта. Многие бойцы и командиры служили в армии в лучшем случае несколько месяцев. Различные переподчинения подразделений привели к тому, что начальники плохо знали своих новых подчиненных. С учетом разбросанности и отсутствия средств связи можно констатировать, что практически отряд как целостная войсковая организация не существовал.
19 ноября. Танковые дивизии продолжают рвать фронт
Новый командующий принимает меры
При передаче 30?й армии в состав Западного фронта она получила и нового командующего. В штаб армии прибыл генерал-майор Д. Д. Лелюшенко.
«Штабной командир провел меня к командующему армией генерал-майору Василию Афанасьевичу Хоменко. В его землянке находился и член военного совета армии бригадный комиссар Николай Васильевич Абрамов. Поздоровались. Я показал предписание принять 30?ю армию, а Хоменко сдать ее и отправиться в распоряжение Ставки. Василий Афанасьевич помрачнел. Вины за собой он не чувствовал: что можно сделать силами ослабленной армии против 300 наступающих неприятельских танков…»[312 - Лелюшенко Д. Д. Москва – Сталинград – Берлин – Прага. Записки командарма. – М.: Наука. 1987. С. 23.].
Почти сразу же армия получила и нового начальника штаба. Им стал полковник Г. И. Хетагуров, который прибыл на должность начальника артиллерии, но по инициативе Д. Д. Лелюшенко занял более высокую должность[313 - Хетагуров Г. И. Исполнение долга. М.: Воениздат. 1977. С. 68–69.]. Обстановка была острой и новому командующему пришлось действовать немедленно.
«Позвонил командир 18?й кавалерийской дивизии генерал-майор П. С. Иванов и сообщил:
– После удара 22 бомбардировщиков противник силами 55 танков с пехотой при поддержке артиллерии прорвал оборону на левом фланге дивизии, в 6 км западнее Спас-Заулка. Ввожу в бой резерв – два спешенных эскадрона при шести орудиях. Прошу помочь авиацией и танками.
– Товарищ Иванов, любой ценой задержите противника. Будем принимать меры!»[314 - Лелюшенко Д. Д. Москва – Сталинград – Берлин – Прага. Записки командарма. – М.: Наука. 1987. С. 23.].
Уже в 1.15 19 ноября был издан боевой приказ армии № 32, в котором эти меры были изложены. Было принято решение контратаковать группировку врага, вышедшую на Ленинградское шоссе. В отличие от своего предшественника Д. Д. Лелюшенко уже имел в свом распоряжении 18?ю кавалерийскую и 58?ю танковую дивизии. Последнее соединение имело в своем составе еще более сотни танков[315 - Относительно количества танков в момент прибытия дивизии в расположение 30?й А имеются серъезные разночтения. Согласно отчета о состоянии войск армии на 18 ноября их было 78 шт.: «Ориентировочно на 18.11.41 г. [в] дивизии БТ – 50, Т-34–13 и огнеметные Т-26–15». (ЦАМО РФ. Ф. 208 (ЗапФ). Оп. 2511. Д. 82. Л. 5). Следует обратить внимание на слово «ориентировочно». Если рассмотреть список потерь дивизии, в нем можно насчитать только 67 машин утраченных до 18 ноября включительно. Это примерно треть исходного количества и должно было остаться 129. Наверно эта цифра была меньше за счет передачи части машин другим соединениям до прибытия в Спас-Заулок. Например, танки появились у 17?й кд. В 316?й сд имелось три танка из 58?й тд. Но все равно цифра 78 представляется заниженной.], которые хоть и растянулись на марше, но постепенно все же собирались в районе Спас-Заулок. Однако дивизия использовалась типичным для 1941 г. образом: ее начали разбирать на составляющие части. Так, десять ее танков должны были подержать атаку спешенного 46?го полка 18?й кавалерийской дивизии в направлении Кабаново, Безбородово. Задача этой группировки: «Перехватить дороги в районе Безбородово, Демидово, Шорново, Шетаково, не допуская продвижение противника в восточном и юго-восточном направлении»[316 - ЦАМО РФ. Ф. 354 (30 А – 10 гв. А). Оп. 5806. Д. 4. Л. 157.]. Речь шла некотором образом о разведке боем, поскольку попутно требовалось установить силы и состав противника и районы, им занимаемые.
Для развития успеха 18?я кавалерийская дивизия должна была иметь во втором эшелоне на юго-западной окраине Завидово кавалерийский полк и 30 танков той же 58?й танковой дивизии. Еще один полк составлял третий эшелон на рубеже: северо-западная окраина Спас-Заулок, Жуково. Он предназначался как для парирования возможного наступления противника, так и для развития успеха первых двух эшелонов[317 - ЦАМО РФ. Ф. 354 (30 А – 10 гв. А). Оп. 5806. Д. 4. Л. 157об.].
Новый командующий 30?й А Д. Д. Лелюшенко.
58?я танковая дивизия, выделив танки в помощь соседу, должна была расположить оставшиеся силы в районе: отм. 137.4, перекресток дорог 1 км юго-западнее Концово, северо-западная окраина Спас-Заулок, имея задачу не допустить прорыв танков противника в восточном и юго-восточном направлении.
1319?й стрелковый полк 185?й стрелковой дивизии в 6.00 должен был занять и подготовить для обороны рубеж: северо-западная окраина Спас-Заулок, Вельмогово, северо-западная окраина Решетниково[318 - Там же.].
С уверенностью можно сказать, что 1319?й полк указаний штаба армии выполнить не успел. К концу дня мы находим батальоны полка северо-восточнее Ленинградского шоссе в районе Горбасьево, Филимоново[319 - ЦАМО РФ. Ф. 1436 (185 сд). Оп. 1. Д. 7. Л. 11об.]. А к концу дня его предназначение изменилось. Он должен был сменить 280?й стрелковый полк, занимавший оборону в районе Свердлово, Щелково, Первомайск. А тот в свою очередь, двигаясь форсированным маршем через Искрино, Полушкино, Захарово, Минино, к 10.00 20 ноября сосредоточиться в районе Решетниково, Спас-Заулок. Окончательную задачу командиру и военкому полка было приказано получить лично от командарма, выехав к нему по достижении полком Захарова[320 - ЦАМО РФ. Ф. 354 (30 А – 10 гв. А). Оп. 5806. Д. 4. Л. 151.].
Попытка восстановить положение
19 ноября удар 30?й армии вдоль Ленинградского шоссе в направлении Московского моря пришелся по правому флангу 6?го стрелкового полка Х. фон Мантейфеля. Незадолго до начала советского наступления, в 7.00, штаб полка издал приказ об обороне[321 - NARA. T-315. R. 409. L. 163.]. Затем в 08.00 один взвод 6?й роты получил задачу провести разведку в северо-восточном направлении, пройдя через Вараксено, Терехово и Архангельское. Взвод возвратился в 12.30 и доложил, что в Терехово и Архангельском советских частей нет. Путем опроса местных жителей было установлено, что они отошли на северо-восток[322 - NARA. T-315. R. 409. L. 165.].
На этом эпизоде надо ненадолго задержаться, поскольку в ЖБД Западного фронта указано, что противник занимает линию Терехово – Щелково – Первомайск. При этом утверждается, что наши части, обороняющиеся у Свердлово, имеют соприкосновение с противником[323 - ЦАМО РФ. Ф. 208 (ЗапФ). Оп. 2511. Д. 218. Л. 126.]. Однако, помимо разведывательного рейда одного немецкого взвода, который до Свердлово не дошел, враг никаких действий в северо-восточном направлении не предпринимал. Немцам в первую очередь необходимо было отразить наступление против своего плацдарма южнее Московского моря, о котором командующий 30?й армии доложил в Москву: в «8.00 вступила в бой 18 КД при поддержке танков 58 ТД в направлении БЕЗБОРОДОВО. Со стороны противника сильное ПТО на северной окраине ЗАВИДОВО. Обхожу справа»[324 - ЦАМО РФ. Ф. 354 (30 А – 10 гв. А). Оп. 5806. Д. 62. Л. 240.].
Противник зафиксировал начало наступления в 8.30:
«Враг танками и стрелками атакует вдоль шоссе Клин – водохранилище юго-восточную окраину Шорново. Атака отбивается одним взводом 2?й роты 6?го сп и примененными там частями 114?го сп. При этом 5?см противотанковым орудием подбито 5 вражеских танков. Враг атакует после этого в 09.30 ч. в направлении южной и юго-восточной окраины Высоково. При этом противотанковым орудием унтер-офицера Шонхайта 5?й (тяжелой) роты 6?го сп были подбиты три танка «Кристи» и вражеская атака отражена. После полудня 19.11.1941 враг атакует несколько раз с северо-востока, востока и юго-востока танками и стрелками на Шетаково – Высоково от западных опушек лесов расположенных восточнее. В то время как атака стрелков отбрасываются, и они снова оттягиваются в леса, нескольким вражеским танкам и бронеавтомобилям удалось проникнуть в юго-восточную часть Высоково. При этом противотанковое орудие унтер-офицера Шонхайта подбило одну бронемашину.
Для обороны южного фланга и для заполнения бреши между южными окраинами Высоково и Шорново направлена 2?я рота 6?го сп южнее Кочедыково.
Контратаки 30?й А против немецкого плацдарма южнее Московского моря.
Из-за того, что батальон 4?го сп не достаточно далеко продвинулся на юг, враг смог с юга с направления Завидова воздействовать тяжелым оружием непосредственно на его собственные позиции. Вследствие этого 4 орудия 1?й батареи 78?го ап выведены из строя, причем 2 полностью, и случились некоторые потери.
В течение всего дня очень активная деятельность вражеской авиации. Многократные штурмовые налеты на колонны и участок полка.
В полдень на позицию на участке полка пришла 21?см батарея мортир, которая назначена для взаимодействия с 1 батальоном 6?го сп…
В течение второй половины дня усилился вражеский огонь по участку I./6?го сп с направления Завидово. Обнаружены вражеские танки, 5 тяжелых минометов и артиллерия, которая действует с юго-восточного направления.
В 15.00 от II./6?го сп I./6?му подведено одно 5?см противотанковое орудие.
16.00 ч. происходит вражеский налет штурмовиков и бомбардировщиков на западную часть Мокшино. Потерь при этом не происходит»[325 - NARA. T-315. R. 409. L. 165–166.].
6?й стрелковый полк врага потерял убитыми двух офицеров и трех рядовых. Было ранено 28 рядовых, один унтер-офицер и один офицер[326 - NARA. T-315. R. 409. L. 166.].
Среди сведений о потерях машин 58?й танковой дивизии можно найти четыре БТ-7 (это те, которые немцы называют «Кристи»), сожженных 19 ноября в районе Завидово. Понятно, что подбитых было больше, но их, по?видимому, эвакуировали.
О действиях и достижениях 18?й кавалерийской дивизии мы можем судить только по наградным документам. В частности 46?й кавалерийский полк под командованием подполковника И. А. Бородина «в бою 18.11.41 г. (по?видимому, правильно 19.11.41 г. – Прим. автора) за с. ЗАВИДОВО полк уничтожил – 8 танков и бронемашин и до 2?х взводов немецкой пехоты, руководя боем, тяжело ранен»[327 - Бородин Иван Андреевич, 1901, подполковник, к-р 46 кп 18?й кд, награжден орденом Красного Знамени (посмертно). ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 682524. Д. 167. Л. 348.Умер от ран 19 (20) ноября 1941 г. в ППГ-670 в д. Карпово Солнечногорского р-на.].
Итогом дня на этом направлении стало то, что продвижение противника вдоль Ленинградского шоссе было остановлено. Но командующего 30?й армией продолжало беспокоить возможность прорыва противника в сторону Конакова. С целью предотвращения этой угрозы 46?й кавалерийской дивизии было приказано прибыть в район Конаково и организовать там оборону рубежа Сучки, Селихово, Чублово. 1?й батальон 280?го стрелкового полка был направлен в район Карачары с приказом занять рубеж Карачары, Ленино. 2?й батальон этого полка должен был к 10.00 20 ноября сосредоточиться в районе Спас-Заулок, Решетниково. Озабоченное решением проблем, возникших у Ленинградского шоссе, и угрозой Конакову, командование 30?й армией несколько упустило из вида события, происходившие западнее, у разграничительной линии с 16?й армией. А там вызревала очередная опасность, реакция на которую последовала с запозданием.
Прорыв на стыке 30?й и 16?й армий
Геометрия немецкой операции в этот день определялась наличием ограниченного числа дорог и такой естественной преграды как р. Яуза. Часть сил 14?й моторизованной дивизии шла по южному берегу реки, а часть по северному. Взаимодействие между ними наладить было трудно, поскольку наши войска вовремя уничтожили мосты через реку. Однако обе группировки противника были достаточно сильными, чтобы обойтись без помощи соседа. Еще южнее наступали главные силы 7?й танковой. Таким образом, два немецких соединения двигались параллельно друг другу.
Утро у 14?й моторизованной дивизии началось с отражения советской атаки против 2?го батальона 11?го пехотного полка, ночевавшего в Свистуново. Атака началась в 6.35 и велась с юго-востока, и наиболее вероятно, что здесь действовали подразделения 17?й кавалерийской дивизии, занимавшие Китенево. Отбив это наступление немцы, приступили к активным действиям против цепочки деревень, вытянувшихся вдоль Яузы.
К этому времени они занимались гарнизонами подошедших сюда 17?й и 24?й кавалерийских дивизий, 25?й танковой бригады. Здесь же оставались остатки 107?й мотострелковой дивизии. Все эти соединения были уже ослаблены в предыдущих боях, и к тому же не имели общего руководства. Из описаний боев не видно, чтобы осуществлялся какой?то маневр между опорными пунктами и взаимная поддержка. Наоборот, каждый командир считает своим долгом указать на неустойчивость соседа как на причину собственного отхода. Впрочем, для координации действий просто не оставалось времени. Части 24?й кавалерийской дивизии начали занимать свои позиции, когда немецкая атака уже началась.
В результате противник брал деревни последовательно одну за другой, имея поначалу не очень значительные силы. В первые утренние часы лидировал 1?й батальон 11?го пехотного полка, который выступил на восток и в 7.30 наткнулся на полевые позиции советских войск в двухстах метрах западнее Высоково. После тяжелого боя ему удалось вторгнуться в деревню и к 9.30 овладеть ей. При дальнейшем продвижении немцы наткнулись на очередное минное поле, что несколько замедлило их наступление[328 - NARA. T-315. R. 648. L. 201.].
2?й батальон 11?го полка продолжал обороняться в Свистуново. Он не мог тронуться с места, поскольку ожидал смены со стороны частей 7?й танковой дивизии. Ночь с 18 на 19 ноября ее 25?й танковый полк занимался лихорадочной работой по разминированию своего пути, которая успешно завершилась к утру. В 8.15 он смог выступить. Однако движение по одной дороге остальной массы войск было сильно затруднено и проходило в темпе пешехода[329 - NARA. T-315. R. 406. L. 194.]. Задача танкового полка оставалась прежней: двигаясь по маршруту Овсянниково, Китенево, Александровка, Крутцы, нанести удар вплоть до Ленинградского шоссе и объединиться с находящейся там группой Мантейфеля. Однако в этот день решить ее не удалось вследствие недостатка горючего[330 - NARA. T-315. R. 406. L. 00195.]. Кроме этого вечером возникли и другие проблемы. Пока же в 10.50 25?й танковый полк сменил батальон 14?й дивизии и тут же направил свой удар против Китенева.
К этому времени 1?й батальон 11?го полка приблизился к д. Бортницы но, натолкнувшись на танки, вынужден был отступить и готовиться к планомерной атаке. В ЖБД 24?й кавалерийской дивизии сказано, что ей не удалось занять оборону в Бортницах, поскольку на деревню уже велась атака немцев. Из этого можно заключить, что деревню продолжали защищать части 107?й мотострелковой дивизии, а танки принадлежали батальону ее 143?го танкового полка. Оборона здесь выглядела достаточно прочной, и скорее всего по этой причине дивизия полковника Малюкова не стала занимать этот населенный пункт. Штаб 24?й кавалерийской переместился в район Некрасино и к 12.00 подтянул туда свой 70?й кавалерийский полк[331 - ЦАМО РФ. Ф. 3557 (24 кд). Оп. 1. Д. 5. Л. 13об.].
Одновременно с выходом немцев к Бортницам южнее перешел к активным действиям 2?й батальон их 53?го пехотного полка, обнаруживший в километре западнее Владимировки «более слабого противника». В 12.00 Владимировка была взята, и батальон двинулся в сторону Новоселок, намереваясь оттуда повернуть на Воздвиженское[332 - NARA. T-315. R. 648. L. 202.].
К этому времени ЖБД 24?й кавалерийской дивизии относит начало наступления на свою передовую линию: «В 12.00 на оборону 56 КП обрушилась пехота противника до батальона, на оборону 18 КП обрушилось до батальона танков с пехотой»[333 - ЦАМО РФ. Ф. 3557 (24 кд). Оп. 1. Д. 5. Л. 13об.]. Однако противник называет более позднее время своего удара. При этом позиции кавалерийских полков были атакованы не одновременно и никаких танков в боевых порядках врага не усматривается. За танки могли быть приняты штурмовые орудия, которые изначально входили в состав боевых групп 14?й моторизованной дивизии. Кроме того, у немцев имелась и другая бронированная техника: бронетранспортеры, зенитные и противотанковые орудия на самоходных лафетах. Всего этого было достаточно, чтобы создать впечатление о танковой атаке.
Против правого фланга нашей обороны действовал 14?й разведывательный батальон, который выступил в 7.30 из Дмитрово на Гологузово по лесным просекам. К 12.10 он находился в четырех километрах западнее своей цели, преодолевая обширные минные поля. Ко времени подачи донесения было обезврежено уже 500 мин и обнаружено еще 150. Однако эти минные поля никто не охранял и никаких препятствий при разминировании противник не встречал. Поэтому немцы продвигались хоть и медленно, но верно, и уже в 13.30 намеревались атаковать Гологузово. Возможно, командир 18?го кавалерийского полка в Гологузово был осведомлен о наличии минных полей перед своим фронтом и слишком сильно понадеялся на них, поскольку немцы произвели атаку «в виде налета», т. е. достигли определенной степени внезапности. Они захватили населенный пункт к 14.30 после короткого боя и немедленно начали продвижение в сторону Копылова. К этому же времени 1?й батальон 11?го пехотного полка, преодолев три линии полевых позиций, ворвался в Воздвиженское и начал выдвигаться к соседнему Игумнову.
В районе Воздвиженского в дополнение к частям 107?й мотострелковой дивизии должен был обороняться 56?й кавалерийский полк и 25?я танковая бригада. Как следует из схемы обстановки в ЖБД танкового полка бригады, он располагался в лесу на пол пути между Некрасино и Воздвиженское, а мотострелковый батальон – в этих населенных пунктах. События согласно этому документу развивались следующим образом:
«К 16.00 обстановка сложилась следующая: противник занял Игумново и потеснил МСБ с Воздвиженского, Некрасино, Крутцы также занял противник. Из направления Крутцы в Некрасино вошло 5 танков противника. До 16.00 противник из Некрасино вел усиленный арт. огонь. Оборона полка и МСБ оказалась в окружении, связь со штабом потеряна.
Командир полка решил: танкам прикрыть выход из боя МСБ. Сосредоточиться в лесу у Некрасино и с наступлением темноты через Некрасино по лесным дорогам выйти в Высоковский. К 22.00 боевая часть полка и остатки МСБ сосредоточились и 23.00 выступили»[334 - ЦАМО РФ. Ф. 3106 (25 тбр). Оп. 1. Д. 4. Л. 12.].
Из личного состава танкового полка один человек был ранен, а трое пропали без вести. Из матчасти было безвозвратно потеряно два танка Т-34, четыре Т-60 и одна санитарная машина. Один подбитый танк Т-60 удалось эвакуировать[335 - ЦАМО РФ. Ф. 3106 (25 тбр). Оп. 1. Д. 4. Л. 12-12об.]. Из описания боя неясно, участвовали танки в боях за населенные пункты, или же их придерживали для контратаки, которая не состоялась, а потери были понесены при прорыве.
Некоторые подробности добавляет «Краткое описание боевых действий 25?й танковой бригады», составленное 6 января 1942 г.
Прежде всего, оно дает представление о тех организационных трудностях, с которыми пришлось столкнуться правофланговым соединения 16?й армии: «В течение ночи с 18.11.41 на 19.11.41 штаб бригады пытался связаться с частями 17 КД, но безрезультатно. По имевшимся данным штадив должен находится в д. КИТЕНЕВО, но там последнего не оказалось. Утром 19.11.41 была установлена связь с 24 КД. Не имея задачи, и по договоренности с командиром 24 КД бригада должна оборонять район ВОЗДВИЖЕНСКОЕ по большаку. Полки 24 КД должны были прикрыть фланги бригады и одним полком 2?го эшелона оборонять НЕКРАСИНО»[336 - ЦАМО РФ. Ф. 3106 (25 тбр). Оп. 1. Д. 3. Л. 10.]. Описание построения обороны совпадает с данными ЖБД 24?й кавалерийской дивизии за одним исключением: в последнем полностью отсутствует даже упоминание о танковой бригаде.
Начало боя относится в рассматриваемом документе к 14.00. Это близко и к немецким данным. Следовательно, цитировавшийся ранее журнал танкового полка бригады описывает только финальную часть событий, а собственно ход боя описан в отчете:
Наступление противника вдоль Яузы.
«В 14.00 19.11.41 противник силою до полка пехоты и 30 танков перешел в наступление и прорвал оборону в районе ПОДОРКИ, НЕКРАСИНО (здесь явно речь идет о действиях немецкого 25?го танкового полка – Прим. автора) вследствие чего ВОЗДВИЖЕНСКОЕ оказалось окруженным.
Наш МСБ и ТБ попали в полное окружение. Части 24 КД, не приняв боя и не пытаясь задержать продвижение противника, стали панически отходить в направлении НЕКРАСИНО, СЕМЧИНО, не предупредив об этом бригаду. Дороги на НЕКРАСИНО И ГОЛОГУЗОВО были отрезаны танками и пехотой противника. МСБ и ТБ сдерживали натиск противника до наступления темноты, удерживая занимаемые позиции. Но ввиду тяжелого положения МСБ и ТБ командование бригады дало приказ на отход. МСБ под прикрытием танков в 21.00 19.11.41 начал отход на НЕКРАСИНО, КОЛОСОВО»[337 - ЦАМО РФ, Ф, 3106 (25 тбр). Оп. 1. Д. 3. Л. 10–11.]. Только к вечеру следующего дня бригаде, которая оказалась в районе западнее Першутино (в 12.00), удалось установить связь с командиром правофланговой группы 16?й армии генералом Захаровым
К уже известным потерям танкового батальона доклад добавляет 5 противотанковых орудий и одно 37?ми мм орудие зенитного дивизиона. Мотострелковый батальон потерял 80 % личного состав. Но, поскольку перед боем в нем имелась только одна неполная рота, речь идет о потере не сотен, а нескольких десятков человек. Зенитный дивизион и разведрота потеряли четыре человека убитыми и восемь ранеными. Противник якобы потерял 600 человек убитыми и ранеными[338 - ЦАМО РФ. Ф. 3106 (25 тбр). Оп. 1. Д. 3. Л. 11.]. Понятно, что эта цифра взята «с потолка», поскольку отступавшим в темноте подразделениям было не до подсчетов вражеских трупов, а сосчитать раненых вряд ли можно было и в светлое время.
Севернее до 16.00 немецкий 14?й разведывательный батальон после короткого боя захватил Корост и Воловниково. Однако на этом его успехи закончились. Оказалось, что находившееся восточнее Копылово обороняют большие силы, поддержанные тяжелой артиллерией. Поэтому разведывательный батальон, выдвинувшийся для этого населенного пункта, после 18.00 был вынужден вернуться в Воловниково[339 - NARA. T-315. R. 648. L. 205.].
Ночью 14?я моторизованная дивизия смогла отчитаться о своих достижениях:
«В течение дня убрано или, соответственно, взорвано 1770 мин. Трофеи; 3 танка, 5 противотанковых орудий, 2 зенитных орудия, 1 миномет, 33 пулемета. Пленных: 332. 6 разрушенных и, соответственно, заминированных мостов восстановлено с применением вспомогательных средств и преодолено»[340 - NARA. T-315. R. 648. L. 211.].
На подступы к Копылово вышел и 25?й танковый полк 7?й танковой дивизии, который к 18.20 после тяжелого боя занял Семчино. Этот бой, по?видимому, стал заключительной фазой столкновения с 24?й кавалерийской дивизией, которое произошло во второй половине дня. О нем, без указания времени, сообщает ЖБД нашего соединения:
«Прорвавшись через оборону 17 КД, танки противника атаковали 70 КП и штадив в районе НЕКРАСИНО. Две бронемашины были подбиты противником и загорелись. У противника было уничтожено 2 танка. Командир дивизии перенес свой командный пункт в район КОПЫЛОВО. В результате атаки танков противника 56 КП был отрезан противником, понес большие потери как в людском, так и в конском составе и материальной части. Судьба командира полка и его штаба до сих пор неизвестна»[341 - ЦАМО РФ. Ф. 3557 (24 кд). Оп. 1. Д. 5. Л. 13об.].
Прошло значительное время, прежде чем судьба 56?го кавалерийского полка несколько прояснилась: «В результате боя 56 КП считали уничтоженным, но в течении трех дней после боя в полк прибыло более 600 человек группами, и полк как боевая единица участвует и до настоящего времени в боях, а командир, комиссар и начальник штаба полка вернулись из окружения только 5.12.41 года. Остальные полки дивизии, имея незначительные потери (количество раненых установить возможности не представлялось), вышли из боя»[342 - ЦАМО РФ. Ф. 3557 (24 кд). Оп. 1. Д. 7. Л. 55.].
56?й кавалерийский полк сохранился как боевая единица. Тем более, что благодаря усилиям красноармейца Г. И. Варфоломеева удалось сохранить и знамя: «Полк был окружен немцами, и мелкими группами по лесам пробивался к своим. Знаменосец красноармеец ВАРФОЛОМЕЕВ оказался в лесу один со знаменем. Более трех суток шел он по лесу, пройдя более ста километров. Знамя было спасено»[343 - Варфоломеев Григорий Иванович, 1918, кр-ц, 56?й кп 24?й кд, награжден орденом Красного Знамени. ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 682524. Д. 167. Л. 292. Погиб 7.12.1941 г. под д. Александрово.]. Такой случай в дивизии оказался не единственным.
Как мы знаем, части 14?й моторизованной дивизии в 14.30 взяли Гологузово и Воздвиженское, зажав в Игумново с двух сторон 56?й кавалерийский полк. Он имел возможность отойти на восток до тех пор, пока в Некрасино находились наши части. Но там, по?видимому, уже были немецкие танки. Исходя из этих соображений время захвата немцами Некрасино можно отнести примерно к 14.30.
Таким образом, дивизия пока осталась в составе двух полков: «Попав под угрозу окружения, 18 и 70 КП были отведены в восточном направлении и к 18.00 сосредоточились в лесах восточнее КОПЫЛОВО. По решению командира дивизии части заняли оборону: 18 КП – зап. окр. КРЮКОВО, 70 КП – юго-вост. окр. КОПЫЛОВО. Правее 18 КП оборонялись остатки 107 СД. В 14.00 с направления ВОЛОВНИКОВО до роты танков и до роты пехоты противника атаковали 18 КП. Артиллерийским огнем и бронебойными пулями у противника было уничтожено 3 танка и до взвода пехоты. Атака противника была приостановлена. С наступлением темноты атака повторилась с удвоенной силой»[344 - ЦАМО РФ. Ф. 3557 (24 кд). Оп. 1. Д. 5. Л. 14.].
Опять же мы находим здесь противоречие с немецкими данными. В 14.00 немцев в Воловниково еще не было, и атаковать оттуда Копылово они никак не могли. Кроме того, они пытались наступать на эту деревню только раз и уже в сумерках. В этой части сведения обоих противников совпадают. Надо отметить, что, находясь на южной окраине, подразделения 18?го кавалерийского полка не могли принять участие в отражении немцев, которые наступали на западную, и даже не смогли приблизиться к деревне. Поэтому основным участников боев за Копылово стали подразделения 120?го стрелкового полка 107?й мотострелковой дивизии.
24?я кавалерийская дивизия оказалось в достаточно сложном положении. Выброшенная на самую крайнюю оконечность фронта 16?й армии, практически вторгнувшись в полосу обороны 30?й и не имея устойчивой связи со своим командованием, она была предоставлена самой себе. Обстановка выглядела удручающе: «В районе ст. Решетниково и южнее были слышны взрывы, принятые всеми за артиллерийскую канонаду. Реальных сил удержать оборону в районе КРЮКОВО, КОПЫЛОВО в дивизии не было. Сосед 107 СД была абсолютно рассеяна и мелкими группами отходила на восток»[345 - Там же.]. Последнее не во всем соответствовало действительности. Следующим утром немцам пришлось вести бой за Копылово. Хотя сопротивление, оказанное там, было слабым, оно все же было. Во всяком случае, командир 24?й кавалерийской дивизии принял решение отвести ее на восток и занять оборону у станции Решетниково. Поскольку это удалось выполнить без помех, то понятно, что никакого окружения большей части сил дивизии не было.
Впоследствии командир дивизии мотивировал свое решение несколько иначе, чем об этом сказано в ЖБД соединения:
«Приказ на отход дивизия не получила, но основания на отход, я считаю, были достаточными.
1. Части дивизии не успели занять оборонительного рубежа.
2. Средств борьбы с танками в дивизии к этому времени почти не было, так как артиллерия отстала в походе, зажигательных бутылок в дивизии не было.
Бороться с танками пришлось только связками гранат да бронебойными пулями. Это средство борьбы при условии, что бойцы не сидят в окопах и щелях, мало действенно.
Решение могло быть только одно: в целях сохранения живой силы увести ее в танконедоступные районы»[346 - ЦАМО РФ. Ф. 3557 (24 кд). Оп. 1. Д. 7. Л. 8.].
Уйдя на восток, «в 20.00 в районе СПАС-ЗАУЛОК командир дивизии был встречен Командармом 30, который поставил ему задачу «двигаться по маршруту: СПАС-ЗАУЛОК, ЯМУГА, выйти за разгран. линии 30 армии и, перейдя к обороне на рубеже северная окраина ЯМУГА, выс. 144.5 прикрыть КЛИН с северного направления» [347 - ЦАМО РФ. Ф. 3557 (24 кд). Оп. 1. Д. 5. Л. 14.].
Таким образом, действия командования 24?й кавалерийской дивизии были в некоторой степени санкционированы. Однако это решение обернулось для командира и комиссара снятием с должности и военным трибуналом.
Уже через два дня по соединениям 30?й армии был разослан приказ Западного фронта, начинавшийся словами: «Борьба на подступах к Москве вступила в решающую фазу». Отметив части, которые вели героическую борьбу, штаб фронта привел и другие примеры: «Однако, имели место факты нарушения отдельными командирами известного приказа о категорическом, под страхом немедленного расстрела, запрещении отхода с занимаемых позиций. Такой позорный факт допустили командиры и комиссары 17 и 24 кавалерийских дивизий». Поэтому командующий фронтом приказал: «Командиров и комиссаров 17 и 24 кавалерийских дивизий арестовать и предать суду. Командарму 30 провести это в жизнь»[348 - ЦАМО РФ. Ф. 3484 (21 тбр). Оп. Д. 5. Л. 124.].
В отношении 24?й кавалерийской дивизии это решение довольно быстро было приведено в действие. Командир и комиссар были немедленно сняты с должности, и им оставалось только томиться в ожидании суда. Новый начальник политотдела дивизии А. И. Премилов оставил воспоминания об этом эпизоде. Его рассказ в принципе подтверждает то, что нам известно из документов[349 - «За столом, обставленным бутылками водки и буханками хлеба, сидел старший батальонный комиссар Саша Сальников, с ним мы вместе учились в Москве на курсах пропагандистов. Он очень обрадовался встрече и сказал: «Вот пью с rоря. Дивизия не выполнила приказа командарма, и мы пойдем с Малюковым под суд ревтрибунала. Если не расстреляют, то докажу, что я не враг советской власти и кровью смою свою вину!». Он рассказал мне, как все было… Сразу после выгрузки в Подмосковье дивизия получила боевую задачу. Подчинялась она сначала 16?й армии, а потом 30?й, и получила два приказа почти одновременно. Один командарм ставил задачу на одном направлении, а другой на другом. Последний приказ был получен одновременно с переходом в подчинение 30?й армии. Не решаясь выполнять тот или иной приказы, они оставили дивизию на месте, и так ее части попали в окружение, вырываясь теперь небольшими группами. Сальников обрадовался, что я назначен начальником политотдела дивизии, и на этом мы расстались. Ему и командиру дали по 10 лет тюремного заключения, но разрешили находиться в действующей армии, чтобы искупить свою вину».Премипов А. И. Нас не брали в плен. Исповедь политрука / Анатолий Премилов. М.: Яуза: Эксмо. 2010. С. 166–167.Полковник Г. Ф. Малюков очень быстро восстановил свое положение, проявив героизм в ходе рейда группы Чанчибадзе в середине декабря 1941 г. (Малюков Григорий Федорович, 1898, полковник, к-р 82?й кд, награжден орденом Красного Знамени. ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 682524. Д. 9. Л. 288).]. А вот до командования 17?й добраться оказалось не так просто. Дивизия кочевала из окружения в окружение, и когда, наконец, оказалась выведена из боя, пыл исполнителей приказа несколько угас. Командир дивизии полковник Гайдуков составил объяснительную записку, где описал все мытарства своего соединения, начиная с первого боя против танков 7?й танковой дивизии немцев. Его объяснения признали удовлетворительными, и обвинение было снято[350 - Резолюция на объяснительной записке.]. К сожалению, его описание боев 19 ноября больше эмоционально, чем информативно:
«Подразделения 120 МСП оставили Глухово, Степанцево, Дурасово и начали откатываться на линию обороны дивизии. Дивизия, оказавшись в единственном числе лицом к лицу с превосходящим противником, несколько раз принимала на себя удар и под натиском танковой атаки, цепляясь за рубежи, начала отходить на второй рубеж – Китенево. В ожесточенных боях прошел весь день. Танки противника несколько раз прорывались через линию обороны к командному пункту, но дивизия продолжала стойко выполнять поставленную задачу. Не имея связи с армией (рация РСБ в первом бою уничтожена), получив данные от 13 КП, что он под натиском танков и пехоты противника отходит на Кузьминское – Китенево. В результате обхода противником правого фланга обороны в районе Воздвиженское, Александровка, Комлево, дивизия попала в трудное положение окружения. Оставался единственный путь отхода через лес (без дорог) параллельно движению противника, оставаясь единственной дивизией без средств ПТО. Командир дивизии решил отвести дивизию на новый оборонительный рубеж, связаться с армией и получить новую задачу»[351 - ЦАМО РФ. Ф. 208 (ЗапФ). Оп. 2511. Д. 35. Л. 16.].
Командир 17?й кд В. А. Гайдуков.
Успешному выходу из окружения дивизия во многом обязана начальнику раведотделения штаба А. Г. Вардишвили: «19 ноября 1941 г. под дер. Воздвиженское дивизия после параллельного преследования противником была отрезана от частей 16 Армии – нужно было найти выход. В разведку был послан тов. Вардишвили, который в течение всей ночи лично устанавливает пункты, занятые противником, по которым дивизия [не] может продвигаться. Благодаря его энергичным действиям, связанным с опасностью для жизни, дивизия благополучно проходит линию фронта, и устанавливает связь с частями 16 Армии»[352 - Вардишвили Александр Григорьевич, 1904, ст. л-т, нач. разведотделения штаба 17?й кд, награжден орденом Красного Знамени. ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 682524. Д. 287. Л. 247.«16.11.1941 г. бронемашина противника, обойдя на фланге дивизии, ворвалась в деревню Глазково и начала расстреливать коневодов и повозки. Тов. Вардишвили бежит на артпозиции – снимает одно орудие и ведет его в деревню. Дорогой убиты лошади и часть орудийного расчета. Тов. Вардишвили с оставшимися людми расчета на руках приводят орудие – враг бежал и больше не осмеливался нападать на тылы».].
Теперь мы знаем, что части дивизии попали второй раз за несколько дней под «паровой каток» немецкого 25?го танкового полка.
В оперативной сводке 30?й армии не нашлось места для действий частей соседа:
«В 15.30 19 ноября противник силой до полка мотопехоты, поддержанной 50 танками 6?й танковой дивизии, прорвав оборону 107?й мотострелковой дивизии, занял к 12.30 – Игумново, Воздвиженское, в 16.00 – Чернятино, Воловниково, к 17.00 – вышел на рубеж Копылово, Некрасино и далее на юг, создав угрозу захвата Ленинградского шоссе. Атака противника у Копылова была отбита нашими частями. Противник начал обходить деревню с юго-востока»[353 - ЦАМО РФ. Ф. 354 (30 А – 10 гв. А). Оп. 5806. Д. 17. Л. 28.].
В середине дня на командный пункт 14?й моторизованной дивизии прибыл командир LVI-го армейского корпуса. Оценив действия двух своих соединений, он принял решение, что тому из них, которое окажется лидером в гонке к Ленинградскому шоссе, будут подчинены передовые части соседней дивизии[354 - NARA. T-315. R. 648. L. 203.]. А в 21.00 в штабе немецкого корпуса приняли окончательное решение: 25?й танковый полк и приданный ему 54?й мотоциклетный батальон подчинить 14?й моторизованной дивизии. Тем самым главная ударная сила корпуса сосредоточилась в одних руках. На следующий день немецкое наступление должно было начаться с ударов танкового полка на Копылово. Устранив эту угрозу, танки должны были двинуться к железной дороге и шоссе[355 - NARA. T-315. R. 648. L. 206.].
Наступление V-го ак немцев.
Думается, что командира 7?й танковой дивизии барона фон Функа, да и весь его штаб, совсем не радовала перспектива остаться вовсе не у дел. Ведь в случае переподчинения его танкового полка соседу от дивизии мало что оставалось. Ей и так уже не была подчинена почти половина мотопехоты, которая в составе группы Мантейфеля воевала где?то на северо-востоке, и тоже под чужим командованием. Наверняка этот фактор сыграл свою роль и стимулировал предприимчивость немецких командиров. Формальным основанием для игнорирования указаний штаба корпуса мог стать отданный ранее приказ последнего о необходимости вести активные ночные действия. Оставалось только провести его в жизнь, к чему и приступили на исходе суток.
V-й армейский корпус выходит к Большой Сестре
Итогом дня 18 ноября стала брешь, образовавшаяся между правым флангом 316?й стрелковой и левым 126?й стрелковой дивизии. Однако к исходу дня ее успели заткнуть, перебросив сюда 20?ю горно-кавалерийскую дивизию. Хуже всего обстояли дела у курсантского полка. Он оказался выдвинут вперед и его позиции готовились атаковать фронтально 106?я и 35?я пехотные дивизии противника, а 2?я танковая уже глубоко обошла полк с левого фланга.
Курсанты, как в предыдущие и последующие дни действовали героически и умело. Так, за бой 18 ноября был отмечен старший политрук И. Н. Комеч:
«Тов. Комеч в боях за Буйгород проявил себя как достойный сын нашей родины. Не считаясь со временем и со своей жизнью мобилизовал курсантов на выполнение поставленных задач командования. 18.11.41 противник до батальона пехоты и 30 танков повел наступление на его батальон. В результате боя противник потерял большое количество убитыми и ранеными, выведено из строя до 13 танков»[356 - Комеч Илья Наумович, ст. политрук, комиссар б-на курсантского полка, награжден орденом Красного Знамени. ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 682524. Д. 240. Л. 90.]. Курсант Х. Хустдимов «во время боя за Буйгород 18.11.41 г., действуя с ручным пулеметом, один сдерживал продвижение фашистских автоматчиков в количестве 20 чел., тем самым обеспечил планомерный отход своих. Будучи ранен в руку, не бросил своего пулемета до тех пор, пока потерял сознание. В настоящее время находится в госпитале»[357 - Хустдимов Хузья, 1911, л-т, курсант курсантского полка, награжден орденом Красного Знамени. ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 682524. Д. 240. Л. 98.]. На следующий день отличился лейтенант З. Т. Дьячков[358 - Дьячков Захар Трофимович, 1918, л-т, к-р взвода курсантского полка, награжден орденом Красного Знамени. ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 682524. Д. 240. Л. 86.«19.11.41 в районе деревни Утишево взвод т. Дьяченко отражал главный удар наступающего противника в течение шести часов. Противник был силою до батальона поддерживаемый минометным и артиллерийским огнем. Результаты боя – до 200 немцев убито и ранено. Потери взвода – 2 убитых и 4 ранено, оружие все сохранено»], курсант-лейтенант С. Ф. Андреев[359 - Андреев Сергей Федорович, 1914, курсант-л-т, к-р пульвзвода курсантского полка, награжден орденом Красной Звезды. ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 682524. Д. 240. Л. 118.«19.11.41 в р-не д. Утишево огнем двух станковых пулеметов поддерживал взвод в обороне против наступающего противника силою до б-на. Тов. Андреев раненый в течение 6 часов поле боя не покинул. Матчасть и люди сохранены».], красноармеец А. А. Крылов[360 - Крылов Александр Алексеевич, 1918, кр-ц, шофер, водитель курсантского полка, награжден медаль «За отвагу». ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 682524. Д. 240. Л. 210.«Участвовал в бою 19.11.41 в районе села Буйгород. Под пулеметным огнем танков противника подносил снаряды для орудия. Вел себя смело и мужественно. В последние минуты после отхода наших частей тов. Крылов действуя смело и решительно, когда танки противника вели сильный огонь, увез пушку к своим частям».].
Командир 20?й гкд А. В. Ставенков.
