Сердце Велисгара

– И это ещё не всё! – Вирха судорожно взмахнул руками. – Помните тех, кто ушёл на болото за телом ребёнка? Пятеро мужчин. Никто из них не вернулся. Никто! Мы нашли только… следы.

Он замялся, не в силах описать вслух то, что видел.

Велирима побелела, как полотно. Дарина инстинктивно шагнула ближе к сестре, которая, казалось, вот-вот потеряет сознание.

– Старейшина только что созвал сходку, – продолжал Вирха, нервно оглядываясь через плечо, будто за ним кто-то гнался. – Пытается урезонить людей, но они не слушают. Кто-то уже высказался, что в год пропажи марандита родились двойники…

Тень пробежала по лицу Велиримы.

– Они идут сюда, – Вирха произнёс это так тихо, что девушки едва расслышали его слова. – Вся деревня. С факелами и вилами. Старейшина велел предупредить вас – он не сможет их удержать. Они требуют расправы. Говорят, что только ваша кровь успокоит гнев духов.

Слова юноши придавили их подобно могильной плите. Дарина сжала кулаки так, что ногти до боли впились в ладони. Орина судорожно хватала ртом воздух, её пальцы, стиснувшие край стола, побелели. Велирима стояла неподвижно – только глаза её, расширенные и полные застывшего ужаса, перебегали с лица одной дочери на другое.

– Собирайте всё, что можете унести, – торопливо добавил Вирха. – Бегите! Старейшина велел передать, что вы сможете найти убежище в старом святилище за Змеиным холмом. Туда селяне не пойдут – боятся.

И не дожидаясь ответа, он развернулся и растворился в сгущающихся сумерках, словно его и не было.

Оцепенение сковало всех троих. Только треск пламени в очаге нарушал тишину, да сердца бились болезненно и часто.

Первой шевельнулась Орина. Она медленно подняла голову, будто во сне, и застыла, глядя в сторону окна. Её глаза расширились, а лицо, и без того бледное, приобрело мертвенный оттенок. На стекле мерцали и переливались крошечные огоньки – десятки мотыльков-светочниц. Их тонкие крылышки бились о преграду, а свечение пульсировало, усиливаясь с каждым мгновением.

– Дари… – Голос Орины превратился в еле слышный шёпот. – Смотри… это они…

Дарина повернулась к окну, и холодок ужаса пробежал по её спине. То, что прежде было добрым знаком – редкие визиты благословенных воздушных духов – теперь стало предвестником беды. Со светочницами всегда приходили пропажи, несчастья, смерти.

В тот же миг ночную тишину разорвал хор голосов – крики, полные ненависти и страха, приближались к их дому. Тяжёлый топот множества ног сотрясал землю, и Дарина почувствовала, как почва отвечает её страху – лёгкой, почти незаметной дрожью.

– Смерть ведьмам! – пронёсся над деревней чей-то истошный вопль. – Они привели чудовище! Они заманивают людей в болота! Это их колдовство погубило шахтёров!

Первые удары обрушились на ворота – тяжёлые, яростные. Дерево застонало под лезвиями топоров, затрещало, сдаваясь.

Велирима судорожно сжала ткань платья на груди, в её глазах плескался такой первобытный страх, что Дарине стало страшнее от этого, чем от криков толпы.

– Выходите, порождения зла! – раздался пронзительный женский голос. – Проклятые двойники! Колдовки! Если не выйдут сами – сожжём их дом до основания!

Дыхание Дарины остановилось на полувдохе.

– Мама… – Слова с трудом проталкивались сквозь пересохшее горло. – Они сейчас ворвутся сюда…

Велирима наконец вышла из оцепенения. Она обвела дочерей отчаянным взглядом матери, загнанной в угол вместе с детёнышами.

– Я не допущу, чтобы вас тронули, – сказала она. – Берите только самое необходимое и быстро за дом, может, ещё успеем сбежать через огороды. Я знаю тропы, о которых не знает никто в деревне.

Снаружи послышался треск ломающихся досок – ворота не выдержали натиска. И над всем этим хаосом звучал низкий, гортанный вой, который не мог принадлежать человеку, – вой, от которого стыла кровь в жилах и внутренности скручивались в ледяной узел.

Орина едва заставила себя подняться. Сердце выпрыгивало из груди, дыхание прерывалось. За дверью уже грохотали удары, и сквозь доски прорывались крики разъярённых людей, обвинявших их в сговоре с духами и чудовищем. Дарина почувствовала, как к глазам подступают слёзы – она отчаянно не хотела покидать дом, ведь это означало признать вину. Но с каждой секундой толпа становилась всё злее.

Удары по двери усилились, доски затрещали, в окне мелькали. Орина в страхе вцепилась в руку сестры, изо всех сил сдерживая крик.

Пламя в очаге плясало, будто отражая их тревогу. Всем троим стало ясно: никто не захочет слушать их оправдания. Но как только девушки рванули к задней двери, оттуда раздались злобные мужские окрики. Они поняли, что дом окружён.

Снаружи раздались отчётливые угрозы:

– Открывайте! Всё равно достанем!

Их привычная жизнь разрушилась окончательно. Мать прикусила губу, сделала отчаянный шаг к входной двери, пытаясь удержать засов, и с мучительным отчаянием прошептала:

– Духи, помилуйте… Простите меня…

Но её голос потонул в грохоте ломаемых досок, и Велирима отскочила. Отступать некуда. Девушки прижались спинами друг к дружке, в их глазах метались страх и отчаяние.

Глава 7. Суд толпы

Дом травницы съёжился в темноте, словно пытаясь скрыться от людской ярости. В тусклом свете факелов некогда прекрасная деревянная резьба, которой втайне восхищалась вся округа, оказалась изломанной. Величественные лики лесных духов, стройные фигуры ланей и гордые профили птиц, годами хранившие покой этих стен, теперь смотрели затравленно, будто знали, что пришло время расплаты. Их глаза, вырезанные заботливой рукой мастера, потемнели и ввалились, превратившись в мёртвые впадины, наполненные тенями. Духи были более не в силах защищать тех, кто жил здесь.

Внутри три женские фигуры замерли в центре комнаты, как испуганные лани перед стаей волков. Велирима стояла, прижав к себе дочерей, чувствуя, что они дрожат. Снаружи раздался хриплый, искажённый ненавистью голос:

– Открывай, Велирима! Или мы спалим твой дом вместе с вами!

Из темноты за окнами доносился многоголосый рёв – десятки голосов слились в единый поток ярости. Дарина осторожно выглянула в щель между досками и увидела взбешённые лица, освещённые багровыми отблесками. Среди них мелькали знакомые черты – люди, которым Велирима годами лечила детей, унимала боль, помогала выкарабкаться из лихорадки. Теперь их глаза тоже горели лихорадочным блеском, но по другой причине, а губы выкрикивали проклятия из-за ненависти.

В стороне, почти у самой кромки леса, жались несколько рудокопов со склонёнными головами. Дарина узнала старого кузнеца Мирола, который часто заходил за настойками для больных суставов. Сейчас он смотрел в землю, его плечи поникли, а в глазах застыла беспомощность. Эти люди ещё помнили добро, но они были бессильны против толпы.

Десять шахтёров – десять семей, осиротевших в одночасье. Десять матерей, рыдающих над пустыми постелями. Десять жён, растерянно мнущих в руках рубахи, которые некому теперь надеть. Деревне нужен виновный – кто-то, кого можно наказать, чтобы унять эту разъедающую боль, и лучше всего подходила для этой роли травница с дочерями-двойниками.

Чуть поодаль Дарина заметила и старейшину Петрия. Он пытался остановить обезумевших селян, но его голос тонул в их яростных криках. Кто-то уже успел разбросать по двору сушёные травы Велиримы, сломал бочки и растоптал веник. Женщина с пылающими глазами размахивала кочергой и кричала:

– Колдовку на костёр! Нет нам жизни от неё! Посмотрите, сколько мужиков полегло в шахте, а дети? Их за что погубили?!

– Остановитесь! – надрывался Петрий, поднимая руки. – Это неправильно! Хватит безумия! Никого жечь я не позволю!

Толпа заволновалась ещё сильнее.

Велирима прокричала, пытаясь утихомирить людей через дверь:

– Послушайте! Я понимаю ваше горе. Но не проливайте кровь! Я всегда желала вам только добра…

– Да врёт она! – вскрикнул мужчина в засаленной шапке. – Где были твои снадобья, когда шахта рушилась? Почему духи тебя слушаются, а на нас нападают?

– Ведьма она, да! – раздались поддерживающие крики.

Громко затрещали доски, и дверь, взломанная топорами, с грохотом рухнула на пол. Люди ворвались внутрь.

Велирима через окно бросила беспомощный взгляд на Петрия, но в глазах старейшины увидела лишь усталость и растерянность. Неожиданно из толпы выскочил человек с верёвкой, набросил петлю на руку Велиримы и резко дёрнул. Она пошатнулась, едва удержавшись на ногах. Её вытащили во двор.

– Нет! – закричала Дарина, выбегая из дома. Орина метнулась следом. Но обеих девушек грубо оттолкнули в сторону; перед ними тут же сомкнулась стена из разъярённых людей, жаждущих свершить самосуд.

– Хватит! – прорычал Петрий, с трудом пробиваясь к центру толпы. – Никто не посмеет совершить расправу!

– Старейшина, она губит нашу Ясницу! – перебил его крепкий мужик с вилами. – Нужно покончить с этим злом раз и навсегда! Или ты думаешь, беды сами исчезнут?

Подтверждая его слова, кто-то взмахнул факелом и заорал:

– Сжечь дом! Посмотрим, как ведьма спасётся без логова!

Петрий решительно перехватил руку мужчины, вырвал факел и бросил его на землю:

– Не позволю! Никого жечь не дам, сказал!

Разъярённый мужик, наступив ногой на тлеющий огарок, злобно посмотрел на старейшину, но не утих. Толпа продолжала гневно гудеть. Тем временем Велирима сумела вырваться вперёд на пару шагов и умоляюще вскинула руки.

– Люди, – проговорила она дрожащим голосом, – вы ведь знаете меня! Я лечила ваших детей… Разве я могла…

Но ей не дали договорить. Какой-то разъярённый рудокоп схватил её за запястье, тут же накинул новую верёвку. Второй мужчина помогал ему. Велирима вскрикнула, а толпа взревела ещё сильнее. Кто-то кричал, что травница всегда прикрывалась мороком, другие повторяли страшные слухи про двойников, третьи просто требовали избавиться от неё.

– Твои зелья прокляты! – кричали со всех сторон. – Ты погубила наших людей!

– Нет! – отчаянно закричала Дарина и бросилась спасать мать, но её тут же отбросили грубым ударом локтя. Девушка рухнула на колени, ободрав ладонь до крови. Орина взвизгнула, подбежала к сестре и, вся в слезах, помогла ей подняться.

Толпа плотно окружила дом, не слушая ничьих возражений. В умах людей горела лишь одна мысль: «Наказать ведьму!» Петрий предпринял последнюю попытку образумить жителей:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Поздняя весна.

2

Зимние морозы.

3

Короткое толстое бревно, толстый ствол упавшего дерева или приспособленный для чего-либо обрубок такого бревна.

4

Местные деревья, напоминающие ели или сосны.

5

Редкое болотное растение с длинными тонкими листьями, похожими на осоку, которые имеют серебристый отлив в лунном свете. Цветы краспы бледно-лилового оттенка, источающие сильный сладковато-горький аромат. В народе её называют «сон-трава», так как вдыхание её аромата приводит к глубокому, тяжёлому сну с яркими и опасными сновидениями, а при чрезмерном воздействии даже к помрачению сознания и утрате памяти. Чтобы пройти через заросли краспы и не уснуть, травники закрывают лица тканью, смоченной в особом настое, либо задерживают дыхание, стараясь не вдыхать опасный аромат. Целителями краспа ценится за свойство в малых дозах успокаивать сильную боль и облегчать страдания, но неопытные путники легко могут стать её жертвами, навсегда уснув на болотах и став добычей духов.

6

В Яснице так называют лето.

7

Осень.