скачать книгу бесплатно
Воцарилось молчание, лишь изредка прерываемое тяжелыми вздохами Анны. Алина пересела поближе к раненой подруге и взяла ее за руку. Девушка вся горела.
– Ну что же им надо?! – воскликнул Паша через некоторое время, изо всех сил пнув стену, от которой тут же в воздух поднялось мелкое песчаное крошево. – Почему, черт возьми, мы все еще живы?
– Ты так торопишься умереть? – в голосе Кати сквозила ирония, смешанная с презрением. Даже в такой ситуации она не могла справиться со своими чувствами к человеку, некогда разбившему ее мечты.
Паша ничего не ответил. Он метался из угла в угол по тесной клетушке, ощупывал стены и пол, прикладывал руки ко всем щелям, на которые натыкался, пытаясь определить наличие магии. Это продолжалось около часа. По крайней мере, так думала Алина. Время в темном мешке, ставшем их узилищем, тянулось медленно. А может быть, наоборот, летело быстро, но никто об этом не догадывался, ведь ни у кого не было с собой часов. У Маши при себе оказался мобильник, но от удара чьим-то тяжелым ботинком он перестал работать прежде, чем она очутилась в подземелье. Приходилось гадать, сколько часов или дней они заточены в этой жуткой дыре.
Тюремщики, о которых говорили товарищи по несчастью, не приходили. Алина очень хотела пить, иногда тело переставало ее слушаться, как уже случалось во время боя, сразу после укуса оборотня, но неприятные ощущения исчезали практически мгновенно и являлись, скорее всего, последствием действия яда, находящегося в слюне зверя. Оставалось только благодарить судьбу, что человеческие легенды о полулюдях – полузверях не содержали и сотой доли правдивой информации. Да, оборотни, в отличие от вампиров, могли создавать себе подобных, но должны были не просто укусить свою жертву, а убить. То есть выплеснуть в кровь человека столько яда, чтобы паралич, который он вызывает, стал необратимым и подействовал на мускулатуру сердца, заставив его остановиться. Сделать это в спешке во время боя практически невозможно…
Алина глубоко вздохнула и тут же вскрикнула. Она вспомнила разговор, который несколько месяцев назад состоялся у них с Анной Коршуновой – матерью Сони. А вспомнив, многое поняла. Теперь она знала, зачем они все оказались здесь. Почему все еще живы. И в чем причина того, что большая часть пленников – вампиры. Серебряная не сомневалась, что в остальных камерах дела обстоят так же, как у них.
– Что с тобой? – встревоженно спросила Катя, когда Алина вскочила с места и принялась расхаживать по кругу вслед за Павлом.
– Я знаю, с какой целью нас здесь держат, – резко остановившись, заявила Алина. Слова прозвучали громче, чем следовало. Она была слишком взволнованна, чтобы контролировать свой голос. – Мы срочно, срочно должны найти способ уйти отсюда. Особенно вы…
– Что ты имеешь в виду? – Паша подлетел к светлой и вцепился в расцарапанные плечи девушки, едва прикрытые тонким шелком.
Серебряная глубоко вздохнула. Ей надо было успокоиться. По опыту она знала, что истерика – не лучший советчик.
– Отпусти меня! – Алина дернула плечами, скидывая руки Коледова, и, больше не обращая внимания на сокамерников, уселась в дальнем углу, уткнув лицо в колени. Трое вампиров терпеливо ждали, встав возле нее полукругом. Их глаза, уставившиеся на маленькую, сгорбленную фигурку, лихорадочно блестели в темноте.
– Возможно, вы помните Соню Корневу, она из моей группы, – начала Алина спустя минут пять. Говорить было трудно, так как ужас того, что она должна была сказать, заставлял язык костенеть во рту и прилипать к небу. Когда она впервые услышала об этом от Анны, сперва не поверила, а потом возмутилась, почему никто не удосужился сделать столь важные сведения достоянием гласности. Почему ни одна книга, которая когда-либо попадала к ней в руки, не несла в себе информации о вещах, с которыми может столкнуться любой человек, вышедший на бой с оборотнями.
«Если об этом станет известно, – сказала тогда Анна, – это вызовет панику. Во времена Великой Войны Сантьяго распорядился, чтобы информация не просочилась в широкие массы. И, несмотря на то, что было достаточно воителей и вампиров, посвященных в тайну, большинство так никогда и не узнало того, что я рассказала вам. И, надеюсь, у вас обеих хватит ума держать услышанное в секрете».
«Линда знает?» – спросила Соня, вперив в мать злой взгляд.
«Да, но она придерживается мнения Испанского Дьявола. Она позволила мне быть откровенной лишь с пятерыми магами: Маргаритой, Ванессой, Донгом, Катсуро и Иоанном. Я нарушила прямой приказ, посвятив вас в тайну».
Алина встряхнула головой, прогоняя из памяти картинку недавнего прошлого. Тогда разговор с древней привел ее в ужас, и она постаралась забыть обо всем, что услышала. Как оказалось, она преуспела в своих стремлениях, раз не смогла догадаться сразу, почему очутилась в подземельях оборотней в столь странной компании.
– Мать Сони, – уже более твердо продолжила Серебряная, – Анна Коршунова – одна из древних. Она кое-что рассказала нам…
– Не томи уже, – не вытерпел Паша.
– Нас с Аней они, скорее всего, хотят обратить. Оборотни, как и вампиры, из воителей получаются более сильные, чем из простых людей. Только не все им подходят, не знаю, как они отбирают кандидатов, но лишь один из нескольких сотен оказывается пригоден для их цели – стать не просто машиной для убийства, а сверхсовершенной машиной для убийства.
– Это неважно, – прервал ее Паша. – Мы думали об этом. Но зачем им нужны вампиры. Мы уже немертвые. Нас нельзя обратить.
– Нельзя, – кивнула Алина и шумно сглотнула. Она подняла глаза на друзей и очень уверенно произнесла: – Они не могут вас обратить, но они могут иметь от вас детей.
Маша засмеялась, Катя недоверчиво фыркнула, Паша покрутил пальцем у виска.
– Мы бесплодны, это знает каждый, – махнула рукой Шемякина.
– Да, если пытаетесь завести детей с людьми или между собой. – Алина закрыла рукой глаза: от постоянного напряжения они начали слезиться, отчего и без того тусклая картинка темного подвала стала расплываться. – Но дети могут родиться от союза вампира и оборотня.
– Бред какой-то… – Паша смотрел на Серебряную, как смотрят на душевнобольных, – со смесью недоверия и жалости.
– Если бы это было так, мы бы знали, – заметила Катя.
– Нет, не знали бы, – отрезала Алина. – Сантьяго позаботился о том, чтобы даже во времена Великой Войны, когда таких детей рождалось достаточно много, об этом знали единицы. Он считал, что обнародование подобной информации приведет к панике, а возможно, боялся, что бесплодные женщины-вампиры сами пойдут к оборотням, желая получить то единственное, что немертвое существование не может им дать.
– Хорошо, допустим, что это так, – сказал Паша, – но какой смысл рожать детей, а потом годами ждать, когда те вырастут? Разве не разумнее наловить воителей, на худой конец обычных смертных, и хорошенько их покусать? Для этого даже маг не нужен. Зачем нянчиться восемнадцать лет с ребенком, если гораздо проще сразу получить готового бойца.
– Проще, но не так эффективно, – вздохнула Алина. Когда-то Соня задавала все те же вопросы матери, и та, потягивая шампанское из хрустального фужера, отвечала в своей лениво-резковатой манере. Теперь ее слова повторяла Алина. Слова, которые она не хотела даже помнить. – Полукровки, рожденные от такого союза, от природы наделены силами, какие не снились большинству опытных воителей. Они быстры, умны, невосприимчивы к большинству известных ядов. У них великолепная регенерация, а их ловкость заставляет изумляться самых искушенных. Но они смертны, не могут передавать свои особенности по наследству и иметь детей с немертвыми. Поэтому, как только такие дети вырастают, их обращают в оборотней. Провести ритуал перерождения в вампира над ними невозможно. Как я поняла, Сантьяго неоднократно пробовал. Оборотни, которые получаются из полукровок, гораздо сильнее своих собратьев. А главное, они практически неуязвимы. Их кожа втрое тверже, и они не боятся огня. Одолеть такую тварь в бою невозможно. Поэтому оборотни стараются взять в плен как можно больше вампиров, чтобы улучшить популяцию. И отбирают они только тех, в ком звериным чутьем угадывают наилучший генофонд для своего потомства.
– Очень лестно, конечно, – невесело усмехнулась Катя, – но у меня нет никакого желания спариваться с животными и тем более вынашивать их детенышей. Нет уж, спасибо огромное за предложение.
– Полностью согласна, – подтвердила Маша.
– Нам надо выбираться отсюда, – повторила Алина. – И по возможности прихватить с собой как можно больше наших.
– Легко сказать… – протянул Паша и вновь принялся выстукивать стены. В этот раз ему помогали обе вампирши, испуганные перспективой возможного материнства.
– Соня… – Влад приоткрыл глаза, на его измученном болезнью лице появилась слабая улыбка – тень той, что обычно сияла на его губах, когда Фиолетовый говорил с женой.
– О Влад, – Соня склонилась над мужем. Только что с ее плеч свалилась многотонная гора, которая вот уже трое суток не давала Красной ни спать, ни есть. На свете не было второго человека, которого она любила бы так же сильно, как Влада.
– Очнулся, братишка! – воскликнул Роберт. Он сидел на песке, вычерчивая какие-то узоры. Хадижа мирно дремала на плече.
– Рановато мне за грань, – попробовал пошутить Влад.
– Однозначно! – Лиза, все эти дни выполнявшая роль лекаря, подошла к раненому и деловито принялась измерять его пульс. Потом, приподняв запыленное одеяло, прикрывавшее исхудавшее тело Влада, без всякого смущения начала разглядывать едва сформировавшийся рубец на его бедре. Даже людям, незнакомым с врачеванием, было ясно, что стало лучше. Отек практически спал, краснота уменьшились, а края раны, не желавшие сближаться, плотно прилипли друг к другу. Регенерация шла полным ходом.
– Опасность миновала, – обращаясь к Соне, сказала Голубая и улыбнулась. Она переживала за друга не меньше остальных, но, так как постоянно была занята заботой о многочисленных раненых, не могла проводить у его повозки все свое время. – Придется соблюдать постельный режим не меньше недели, а то осложнений не избежать.
– Интересно, как он станет его соблюдать, если на нас нападут? – поинтересовался Роберт. Вопрос был риторическим и ответа не требовал.
В это время к повозке подошли Стас, Макс и Антон.
– Все в сборе, – улыбнулся Влад, глядя на друзей. На спящей Хадиже, которую не потревожила суета вокруг, он задержался чуть дольше. – Она в порядке? – спросил Фиолетовый, пытаясь оценить ощущения в знаке.
– Последствия укусов, – буркнул Роберт, у которого состояние жены не вызывало радостных эмоций.
– Ясно, – кивнул Влад, поморщившись от боли. – А Алинка где?
Молчание, воцарившееся вокруг, было красноречивее любых слов. Оно говорило о том, что стряслась беда. Влад поднял к лицу правую руку и уставился на знак. Серебряная нить была на месте и даже не колола.
– Что с Алиной? – повторил свой вопрос раненый.
– Мы не знаем, – осторожно сказал Макс. – Соня видела, как ее схватили оборотни. Красная попыталась помочь, но получила рану и отключилась.
– Но зачем она им? Почему она до сих пор жива? – недоуменно воскликнул Влад.
– Они хотят обратить ее, – неожиданно для самой себя выпалила Соня.
Она не успела обдумать собственную догадку. Слова матери, о которых она с несвойственным ей легкомыслием позабыла, всплыли в памяти с такой точностью, словно их разговор произошел только вчера. Друзья уставились на Красную полными ужаса глазами. Подсознательно каждый уже знал, что она права. Теперь, когда страшные слова произнесли вслух, никто не мог понять, как не додумался до этого раньше. С самого начала намерения оборотней были очевидны. Даже Стас растерянно чесал в затылке, удивляясь собственной недогадливости. Они все слышали, что в прошлую войну оборотни пополняли свою армию за счет пленных землян, в том числе воителей. Такие случаи происходили не слишком часто, но и диковинкой не были. Просто об этом предпочитали не говорить, не думать, не вспоминать.
– Нет… – Антон вцепился обеими руками в волосы и принялся раскачиваться взад-вперед, словно безумный. – Нет, нет, нет! Этого просто не может быть. Не с Алиной.
– Они хотят обратить ее, – безжалостно повторила Соня, – и наверняка не только ее. Когда на прошлом привале я ходила по лагерю, то слышала разговоры о пропавших из других групп. Они тоже ощущаются живыми, но не выходят на связь.
– Она права. – Стас осторожно приобнял Зеленого за плечи. – Ты не мог не читать об этом. В библиотеке Линды хватает книг о прошлой войне, а ты сотню лет оттуда не вылезал.
– Мы должны помешать им! – твердо заявил Максим, с вызовом глядя Стасу в лицо.
– Как? – Черный покачал головой. – Как ты собираешься сделать это? Мы не знаем, где Алина. Мы даже не уверены в том, что она еще человек. Я не представляю, что мы можем… Мне жаль, но я, правда, не вижу выхода.
– Надо собрать группу добровольцев, человек сто-двести, под покровом темноты пробраться во вражеский лагерь и отыскать пленных! – Идея Роберта не была лишена смысла, но в то, что ее удастся реализовать, не верил даже Оранжевый, который никогда не отличался дальновидностью.
– Мы не имеем права бросить Алину, – тонкий голосок Хадижи звенел от напряжения. Никто не заметил, когда она проснулась.
– Не имеем, – согласился Стас. Он кусал губы, стараясь придумать хоть что-то. Но всего его опыта было недостаточно, чтобы решить столь сложную задачу. – Я пойду к Линде. Мы должны рассказать ей о том, что происходит, если она еще сама не догадалась. Я хочу узнать, что она думает по этому поводу, и, уверен, получу ответ. Я предложу ей вариант Роберта. Пожалуй, это единственное, что действительно в наших силах. Нельзя допустить, чтобы армия врага пополнилась нашими лучшими бойцами.
– Линда знает, – прервала его Соня. Ее голос звучал сухо и слегка приглушенно, но от того не становился менее твердым и резким. – Она знает и об этом, и еще кое о чем, пожалуй, более страшном. Мне мать рассказала несколько старых преданий, взяв слово, что я буду молчать. Естественно, прежде всего она просветила Линду, и та потребовала от Анны сохранить секретность. Линда ничего не будет предпринимать. Она ничего не может, так как прикована к армии и должна заботиться о ее боеспособности. Отряд, который вы предлагаете выслать, не вернется.
– Я все же попытаюсь. – Стас встретился с Красной взглядом, словно пытался прочитать в ее голове все тайны, но девушка наглухо закрыла ментальный канал – пробиться сквозь ее стену не мог даже генерал. Эта особенность Сони всегда злила Черного, но, как и многие другие ее качества, осталась неразрешимой загадкой. – Я должен сам услышать, что Линда ничем не собирается помогать пленным воителям.
Не дожидаясь возражений, Стас пошел прочь – туда, где вдалеке белела колдовская палатка, которую занимали маги. Внутри она была раз в сто больше, чем снаружи. Там отдыхали колдуны, которые не несли караул по периметру. Многовековая привычка во всем советоваться с волшебницей столь прочно въелась в сознание Черного, что даже сейчас, лучше других осознавая плачевное положение их армии, он стремился к своей давней подруге и госпоже, ища помощи, которой просто не мог получить. Перед мысленным взором вставало лицо Алины – веселой, юной, бесконечно запутавшейся в любви. Стас знал, что не имеет права отказаться от попытки спасти ее. Он был готов лично возглавить самоубийственную операцию, если получит добро.
Полог палатки магов приподнялся, пропуская внутрь светлого генерала.
Внутри было светло и прохладно и, что радовало, напрочь отсутствовал песок. Линда прилегла на топчан у правой стены шатра, привалившись боком к мягкой подушке в восточном стиле. Рядом с ней на корточках сидел Роман и что-то оживленно говорил. Напротив, облокотившись на пуф, прямо на полу примостился Оливер Мудрец. Судя по всему, колдуны наложили на себя заклинание неслышимости, так как ни единого звука из угла не доносилось, в то время как остальная часть огромного шатра гудела, словно потревоженный улей.
На Стаса, который был частым гостем в походном жилище магов, никто не обратил внимания. Черный неторопливо подошел к тройке волшебников и вежливо покашлял, остановившись на подобающем расстоянии. То, что посторонние не могли слышать, о чем беседуют маги, не значило, что и они внутри своего кокона так же глухи к окружающему.
– Стас? – удивленно подняла бровь Линда. Они только недавно расстались, и волшебница никак не ожидала, что генерал вернется назад так быстро, толком не пообщавшись со своими друзьями.
– У меня к тебе важный разговор, – без обиняков заявил Черный. Они с Линдой были слишком давно и слишком близко знакомы, чтобы начинать диалог с миллиона околичностей, как зачастую поступали другие воители в общении со своими магами.
– Хорошо, – Солнечный Свет дружелюбно улыбнулась. – Полагаю, ты хочешь пообщаться без свидетелей?
Стас кивнул. Оливер, поняв, что аудиенция окончена, торопливо встал и направился туда, где стояла его собственная походная кровать, в отличие от остальных довольно грубо сколоченная из деревянных досок. Роман сделал вид, что намек его не касается и с места не сдвинулся, только поудобнее устроился возле пуфа, который недавно занимал Мудрец.
– Роман, оставьте нас, – потребовала Линда, обращаясь к бывшему ученику на «вы», как того требовал этикет. Она считала, что соблюдение привычных норм в смутное время укрепляет дух, способствует поддержанию порядка и боевого настроения. Однако Чтец Душ словно не услышал ее. Он достал из кармана защитного костюма сигарету и, не торопясь, закурил. Линда, привыкшая к выходкам юного мага, решила не обращать на него внимания.
– Садись. Что-то стряслось? – заботливо поинтересовалась она, глядя на своего генерала.
– Да. – Стас уселся на пол и бросил короткий взгляд на Романа.
– Можем говорить при нем, – ответила Линда на немой вопрос. – В отличие от меня, он уже знает все, о чем ты хочешь сообщить, и даже то, о чем намереваешься умолчать.
– И еще знаю, что ты ему ответишь, – поддакнул Чтец Душ. Голос его прозвучал мрачно, словно он скорее был согласен со Стасом, нежели с бывшей учительницей.
– Ты знаешь, что многих воителей взяли в плен? – спросил Стас.
– К сожалению, это война, и на ней кому-то суждено погибнуть, а кому-то – угодить в плен, – пожала плечами Линда, но глаза ее были наполнены болью.
– Ты знаешь, зачем оборотням нужны воители? – продолжил расспросы Черный, внимательно следя за изменениями в выражении лица госпожи.
– Знаю… И опять же, к сожалению, не могу ничего изменить… – Линда стукнула крошечным кулачком по брезентовой стене, которая от удара заходила ходуном.
– Они обращают их! Это ужасно, отвратительно, мерзко! – вспылил Стас. Чувство собственного бессилия раздражало деятельного Черного, как ничто иное.
– Если бы ты знал, что они делают с вампирами, ты бы еще не то сказал, – вздохнула Солнечный Свет.
– Это точно, – буркнул Роман. – Я, как прочитал это в мыслях Линды, неделю кошмары видел.
– И что же они с ними делают? – поинтересовался Стас, не будучи до конца уверенным, что хочет это знать.
– Меньше знаешь – крепче спишь. – Линда примирительно положила руку на ладонь Черного, извиняясь за то, что не собирается открывать тайну своему самому верному человеку. Рома бросил взгляд на переплетенные пальцы своих собеседников с видимым недовольством и тут же отвернулся. Что он прочитал в душе каждого из них, осталось загадкой, но это что-то ему не понравилось.
– Линда, – Стас говорил вкрадчиво, с почтением, но в то же время настойчиво, словно не просил, а распоряжался. Он знал, что может позволить себе такой тон и нисколько не опасался последствий. – Прикажи собрать ребят. Расскажи им все. О воителях, о вампирах… Это важно. Незнание губит. Как бы ужасна ни была правда, она многим поможет выжить… или достойно умереть. Сообщи все, что тебе известно, другим магам. Они должны принять меры. А после того, как всем станет ясно, куда пропали их друзья, распорядись собрать отряд из добровольцев, которые рискнут отправиться в стан врага и разыскать пленников, которых еще можно спасти. Это наши люди, наши вампиры. Мы в ответе за них. Ты в ответе за них.
– Слушай, слушай, – пробормотал Рома, – может быть, его слова подействуют на тебя лучше моих.
– Я в ответе не только за тех, кто попал в плен. – Линда встала и сделала несколько шагов, но, оказавшись за пределами действия заклинания неслышимости, огляделась по сторонам и быстро вернулась на место. – Как вы оба не понимаете! Я в ответе за всех вас. За тех, кто потеряет голову от страха или негодования и примется совершать глупости, которые неизменно приведут к гибели. За тех, кого ты предлагаешь собрать в отряд и отправить на верную смерть. За армию, которая затерялась где-то в пустыне, за которой по пятам бежит свора голодных, кровожадных зверей. У нас огромные потери. А сколько раненых, состояние которых можно оценить как тяжелое и крайне тяжелое, я не могу даже сосчитать. И вы предлагаете мне еще сильнее ослабить нас, отправив здоровых, боеспособных людей туда, не знаю куда. Вы оба рехнулись. Я не хочу говорить об этом! Если вам нечем заняться, лучше помогите разобраться в древних картах. Может, тогда мы сумеем найти эту дурацкую крепость, пока еще не поздно!
– Ты, вообще, уверена, что она существует? – поинтересовался Роман, на полу перед которым возникла зачарованная карта местности, мало чем напоминавшей современную Сахару. В окружении зеленых садов и пышных пастбищ возвышалась огромная крепость, которая была прекрасна даже на схематичном рисунке. От нее во все стороны расходились широкие тракты, соединявшие неприступную цитадель с другими крупными городами.
– Уверена. Я боюсь, что мы прошли стороной. Джейзи Джимма укрылась за стенами твердыни практически сразу после того, как оборотни выскочили из портала. Ей потребовалось на это несколько часов, максимум – день. Мы ищем уже трое суток. Но, во-первых, тогда были хорошие дороги, соединявшие предпортальную зону с крепостью. А во-вторых, за ней не тянулась вереница раненых. К тому же она точно знала, куда идет и как туда добраться.
Казалось, Линда вообще забыла о существовании Стаса, углубившись в размышления о поисках укрытия. Черный, знавший волшебницу как свои пять пальцев, понял, что разговор окончен. Возможно, если бы Роман не сидел сейчас рядом, генерал сумел бы как-то убедить старую подругу, воспользовавшись своим авторитетом. Но в присутствии молодого мага он ничего не мог.
Рома, явно прочитав мысли раздосадованного воителя, резко встал.
– Все, с меня хватит. Я спать, а то через два часа снова в путь, а я еще глаз не сомкнул, – ни с того, ни с сего объявил он, бросив на Стаса выразительный взгляд, в котором без всяких слов угадывалось: «Дерзай, если думаешь, что без меня у тебя получится», и, не дожидаясь позволения Линды, удалился. Несколько раз Чтец Душ оглянулся назад, и выражение лица у него было самое сумрачное.
«Похоже, мальчишка влюбился», – подумал Стас, но не стал терять драгоценное время на мысли о душевных терзаниях Романа. Перед его глазами стояло несчастное лицо Антона, в глазах которого поселилось отчаяние, и веселая улыбка Алины, которой она умела прогонять тучи, нередко сгущавшиеся над их компанией.
– Лида, – окончательно плюнув на субординацию, Стас присел рядом с Линдой на топчан. Когда их плечи соприкоснулись, она слегка вздрогнула, но не отстранилась. Воздух над головой заколебался, словно в шатер ворвался легкий порыв прохладного ветерка. Это волшебница набросила небольшую иллюзию, которая показывала любопытным колдунам, расположившимся по соседству, почтительный разговор светлого мага со своим доблестным генералом.
– Лида, послушай, – вновь заговорил Стас. – Они взяли в плен Алину. Я просто не могу оставаться в стороне. Антон вот-вот свихнется. Что может натворить Соня, я вообще не представляю – она на грани. Хадижа все время плачет и падает в обмороки, как кисейная барышня. А что творится в голове у Макса, я понятия не имею. Но он, словно собачонка, вьется вокруг брата. Куда один, туда и другой, и ты прекрасно знаешь, что не можешь помешать ему творить глупости. Светлый ритуал во многом уступает темному – Максим тебе не раб. Я чувствую, как моя группа разваливается на части. Я вижу, с какими лицами ходят воители, друзья которых исчезли с радаров. Многие догадываются, что собираются делать с пленниками. Раньше пропавших без вести частенько обращали в вампиров, да, этим занимались враги, но свои, знакомые. Обращение было одним из профессиональных рисков, мы всегда это знали. Но оборотни – это совсем другое дело. Стать таким… это в тысячу раз хуже смерти. Наши друзья и родные будут убивать нас, прекрасно помня, кто мы. Им будет плевать, потому что в них не останется ни грамма человечности. Ты хоть представляешь, на что обрекаешь всех нас. Всех! Лида…
– Стас, замолчи! – волшебница закрыла лицо руками. – Я думала об этом задолго до того, как началась война. Я знаю все твои аргументы. Но повторяю – мы не пойдем спасать пленников. Это бесполезно. Смельчаков схватят и обратят самих – вот чем это кончится. И мы получим еще больше врагов, которые раньше были друзьями. Ты человек умный и понимаешь, что в сложившихся обстоятельствах я не имею права действовать иначе. Что касается Антона… я ничего не смогу поделать, если он решит броситься спасать Алину. Зеленый – хороший стратег. Он ловкий и очень живучий. Он сумеет выпутаться из таких ситуаций, где все остальные сложат головы. Их любовь с Серебряной – это магия, гораздо более мощная, чем та, какой владеет любой из нас. Она защитит его, насколько это вообще возможно.
– Если бы любовь могла защищать, в нашем мире стало бы гораздо меньше зла. – Стас чувствовал, как в нем закипает гнев на маленькую женщину, сидящую рядом с ним. Возможно, такие сильные эмоции по отношению к Лиде ему доводилось испытывать впервые.
– Ты, как и я раньше, недооцениваешь силу изначальной магии, самой светлой из всех. Поговори об этом с Оливером, он многое может рассказать.
– Это твое последнее слово? – сквозь зубы выдавил Стас. Линда молча кивнула.
Никогда еще Черный не выскакивал от своей подруги и госпожи в таком гневе, никогда еще он не был так близок к неповиновению. Он почти бежал туда, где остались его друзья. Бежал, чтобы сообщить им то, о чем все и так знали, но продолжали надеяться. И с каждым шагом остатки его спокойствия, которому он учился долгие столетия, таяли, как майский снег. Сейчас он был готов на любые глупости, и никто не мог остановить его. Группа давно стала его семьей, и за каждого из ребят он болел душой. Алина – самая молодая и ранимая из всех – стала для него младшей сестрой или даже дочерью, которой ему не суждено было иметь.
Темнота давила на плечи. Костры, которые кое-где разожгли воители, тускло мерцали по всему огромному периметру лагеря. Меньше пяти минут потребовалось Черному, чтобы преодолеть расстояние, которое в других обстоятельствах отнимало все двадцать пять. Телега, на которой лежал раненый Влад, стояла на месте. Друг по-прежнему находился внутри, но рядом никого не было. Завидев приближение Стаса, он слегка повернул голову. Две пары глаз, карие и голубые, встретились, чтобы без слов рассказать друг другу две повести о последнем часе.
Для Алины и ее институтских друзей два дня прошли без существенных изменений. Аня пребывала в беспамятстве – ее состояние стремительно ухудшалось. Остальные четверо по очереди сидели около нее, надеясь на чудо, но уже не веря в него. То и дело кто-то вскакивал с места и принимался метаться по маленькой клетушке, барабаня руками и ногами по стенам и выкрикивая ругательства. Дважды в день заходил тюремщик, всегда один и тот же. Это был огромный детина с дебильным выражением лица и препротивной улыбкой. Он приносил воду, какую-то малосъедобную, но питательную похлебку для живых и чаши с красной жидкостью для вампиров.
