скачать книгу бесплатно
Алина выстрелила, практически не целясь. Она не могла смотреть на то, как монстр разрывает в клочья человеческое существо, во много раз уступающее ему по силе и проворству. Лев (а это был именно лев) взорвался снопом искр, но выстоял после первой серии выстрелов. Заметив новую, гораздо более опасную жертву, он устремился к ней, на ходу сметая несчастную воительницу, и без того едва державшуюся на ногах. Алина снова нажала на курок, но услышала лишь щелчок. Ей следовало перезарядить автомат, но времени на это не осталось. Откинув бесполезное оружие за спину, она опять выхватила меч.
Удар, еще удар. Она успела уклониться от страшного прыжка, проскользнув у чудовища под брюхом и, ловко развернувшись, вонзила клинок в незащищенную грудь. Меч вошел по рукоять. Зверь захрипел и стал падать со страшной скоростью. Серебряная перекатилась на спину, прежде чем лев, обернувшийся коренастым мужчиной, упал туда, где она только что стояла, накрыв своим телом ее оружие. Не медля, девушка принялась переворачивать мертвеца – остаться без меча и патронов в самой гуще схватки было равносильно смерти, а умирать в ее планы не входило, по крайней мере, не сегодня. Ей почти удалось извлечь клинок из брюха оборотня, когда фиолетовую нить в знаке обожгло жгучей болью. И лишь на миг позже огнем взорвалась розовая.
Где бы сейчас ни были Влад и Хадижа, они получили очень серьезные раны.
На лице выступила испарина. Алина боролась с дурными предчувствиями и приступом внезапной слабости, боль в руке и виске, где пульсировал знак, причиняла больше мучений, чем все собственные раны вместе взятые.
– Влад, Хадижа, – повторяла девушка, глотая слезы, но прекрасно понимала, что ничем не может помочь друзьям.
Меч снова оказался в руке. Серебряная потянулась к автомату: надо было перезарядить оружие, прежде чем новый враг окажется слишком близко. Что-то толкнуло в бок, и, выронив коробку с патронами, Алина покатилась по земле, глотая смешанный с пеплом и пропитанный кровью песок. Когда ей удалось замедлить движение, она тут же вскочила, радуясь, что меч остался при ней. Ножи, кинжалы, дротики и духовые ружья, входившие в стандартное вооружение воителя, были смертоносны в опытных руках, но здесь и сейчас ничем не могли помочь.
Огромная женщина с перекошенным лицом надвигалась на нее, размахивая в воздухе какой-то железякой. Ничего подобного Алина раньше не видела. Воительница сделала несколько шагов назад в надежде найти что-то, способное прикрыть спину в случае нападения других монстров. Двух врагов за раз ей не одолеть, даже вложив всю силу потенциала в один-единственный рывок. Но ничего подходящего поблизости не было.
Женщина бросилась вперед, Алина увернулась. За спиной послышалось разъяренное сопение. Еще один зверь… Ловко маневрируя, воительница ринулась вправо, туда, где во тьме мерцало несколько огней явно магического происхождения. Они едва тлели, но от них исходило сияние светлой магии. «Если бы только добраться…» – мелькнуло в голове. Но расстояние было слишком велико для того, у кого на хвосте висело двое врагов. Одного надо убить любой ценой. Отступив еще на пару шагов, Алина сорвала с пояса первый попавшийся артефакт, надеясь, что это что-то огненное, и швырнула его в зверя. Волк подлетел метра на четыре и взвыл так, что душу обдало холодом, но огонь не вспыхнул. Артефакт боли – весьма действенная вещь, когда речь идет о живых существах, но что он мог против нечисти? Монстр уже вновь стоял на четырех лапах и готовился к броску. Тетка со странным мечом прибавила скорость. Алина пятилась назад, боясь оступиться. Падение решило бы ее участь в несколько недолгих, но наверняка мучительных секунд. Розовая нить в знаке запульсировала, готовая вот-вот порваться. Это отвлекло Серебряную. Секундная заминка и… гигантские челюсти сомкнулись на ее плече. Собрав в кулак последние силы, Алина дернулась, оставив кусок собственной кожи в пасти чудища. Оставалось благодарить судьбу, что зверь не успел запустить свои клыки глубже. От раны, не такой уж и большой, по телу прокатилась волна жара, которая тут же сменилась онемением.
– Они еще и ядовиты, – с отчаянием пробормотала Серебряная, чувствуя, как цепенеет тело, а мысли начинают путаться.
Фиолетовую нить пронзила новая вспышка боли. Розовая уже даже не пульсировала, она мелко дрожала, норовя выскользнуть из общего плетения и исчезнуть навсегда. Если так пойдет дальше, поняла Алина, то вскоре лишь трепыхание нитей раненых друзей будет напоминать о том, что ее собственное тело все еще живо.
Как ей удавалось отражать удар за ударом жуткой женщины и еще уворачиваться от клыков неугомонного зверя, Серебряная не знала. Тренированные мышцы реагировали на опасность сами, но каждое следующее движение давалось все с большим трудом. Мысли превратились в вязкую кашу, текущую по темным лабиринтам мозга. Алина не понимала, что делает и зачем. Иногда вместо женщины с железкой в руке перед ней возникала бесформенная груда тьмы. Приходилось встряхивать головой, чтобы не поддаться видению. Это отвлекало и ослабляло. С каждой секундой Алина становилась все более уязвимой.
Паника, какой она еще никогда не испытывала, накрыла девушку, словно цунами, приводя в чувства. Она метнулась навстречу волку, сочтя его противником менее опасным, и уже испытанным маневром бросилась на землю ровно в тот миг, когда зверь прыгнул. То, что получилось в первый раз, удалось и во второй. Меч пронзил брюхо животного, превратив его во вполне обычный труп молодой девчонки, внешне едва ли старше самой Алины. Женщина издала сдавленное шипение и с удвоенной энергией бросилась вперед. Измотанное усилием тело воительницы не желало подчиняться. Словно в полусне Алина поднялась с земли. Колени дрожали. Оружие казалось слишком тяжелым. Она знала, что должна поднять его, но не помнила зачем. Сознание выключилось, мир вокруг превратился в черный туман, сквозь который проскальзывая отдельные образы. Серебряная переступила с ноги на ногу и тут же упала, споткнувшись обо что-то твердое. Падение длилось очень долго, словно в замедленной съемке. Сгруппироваться сил не хватило, но боли от соприкосновения с утрамбованным песком не последовало. Тело онемело окончательно, даже знак уже не беспокоил. Коснувшись головой чего-то мягкого, девушка устало закатила глаза и лишь теперь заметила, что лежит на чьей-то груди. Она бросила взгляд на лицо павшего, которое показалось ей знакомым, но сосредоточиться, чтобы вспомнить имя этого человека, она не могла.
– Дочка, – прошептали бледные губы мужчины. Он хотел сказать что-то еще, но губы его не слушались. Алина издала странный, шипящий звук, который должен был означать слово «отец». И тут же зажмурилась: острый меч летел прямо на нее. Она не хотела видеть своей смерти, хоть и не испытывала больше страха…
Не последовало ни удара, ни боли.
«Как быстро, – промелькнуло в голове, – я думала, умирать больнее».
– Эрхоса касата![1 - Хватай девчонку!] – проскрежетало над головой.
Следовало, наверное, открыть глаза, чтобы поприветствовать ангелов или, судя по рычащим неприятным звукам, которые издавали эти существа, скорее, бесов, встречающих ее за гранью, но совладать с отяжелевшими веками не получилось, и Алина оставила всякие попытки. Она уже умерла, так какая разница, отвечает ли ее поведение правилам вежливости? Мысли вяло стучались о черепную коробку, не вызывая даже отклика эмоций. «А какие, собственно, эмоции могут быть у трупа? – вопросила более здравая часть сознания и тут же ответила сама себе: – Правильно, никаких».
Алине показалось, что ее тело (или то, что это тело сейчас заменяло) оторвалось от твердой поверхности. Ей грезилось, будто она летит. Очень хотелось посмотреть на небывалое зрелище – раскинувшуюся далеко внизу землю, но что-то по-прежнему мешало.
– Оставьте ее! – крик показался ей оглушительным.
От визгливых интонаций заболело место, которое Алина привыкла называть головой, но сейчас была не вполне уверена, что органы у нее по-прежнему на своих местах. И тем не менее неприятные ощущения придали немного сил. Алина напряглась и открыла глаза. Если место, где она сейчас находилась, располагалось за гранью, то оно нисколько не отличалось от того, где она была несколько минут назад. Та же тьма, тот же песок, в воздухе энергетический флер от использованных заклятий и магических артефактов, вокруг гигантские люди, которых почему-то стало очень много, и еще больше диковинных зверей. Разве что угол зрения немного изменился. Алина словно стала выше.
Серебряная уже хотела снова закрыть глаза, так как ничего интересного, на чем хотелось бы остановить взгляд, не заметила. Даже истеричный голос больше не терзал ее уши, а значит, она могла спокойно отдохнуть от земных трудов – в конечном итоге ведь именно это обещают в загробной жизни. Но веки отказывались опускаться. Алина увидела, как в толпу, состоящую из людей-гигантов и животных, влетела маленькая женщина с каштановыми развевающимися за спиной волосами. Ее одежда, точно такая же, как на Алине, была изодрана. Лицо покрывала корка запекшейся крови. Тонкие пальцы шатенки кинули в толпу врагов какой-то камень. Несколько Гулливеров тут же превратились в огненные столбы и через миг исчезли, но другие ринулись навстречу женщине, лязгая оружием или зубами. Но она умело лавировала и уклонялась, не позволяя достать себя. Алина не сомневалась, что незнакомка стремится прорваться к ней, и даже была уверена, что уже когда-то видела ее хрупкую фигурку, смотрела в полные злобы глаза, слышала визгливые интонации в пронзительном голосе…
Резкая боль в области груди на миг вернула ясность сознания. Серебряная узнала окруженную оборотнями Соню. Понимание обрушилось на нее, словно ушат холодной воды. Она все еще жива и почему-то висит в воздухе, а ее сломанные ребра сдавливает нечто твердое. С трудом опустив глаза, девушка разглядела волосатую жилистую руку, явно принадлежащую мужчине. Она дернулась, считая, что движение вышло очень сильным, и рука хотя бы ослабит хватку, но вместо этого лишь новая вспышка боли пронзила ее грудь. Опять огонь опалил кисть и висок – пылали розовая и фиолетовая нити. Вернулась дурнота. Значит, парализующее действие яда, проникшего через слюну оборотня ей в кровь, кончается. Алина принялась брыкаться изо всех сил, отчего боль стала почти невыносимой. Соня все еще отчаянно сражалась, но с каждым новым шагом, который делал пленивший Серебряную захватчик, расстояние между подругами увеличивалось. И вот темнота окончательно поглотила медные кудряшки Красной. Теперь Алина видела лишь бессчетные полчища чужаков, в лапах которых она на свое несчастье оказалась.
С решимостью отчаяния воительница совершила еще один рывок, понадеявшись, что ловкость заменит ей силу. Но крепкие руки не собирались выпускать свою ослабевшую, неспособную нормально сопротивляться добычу.
– Дортер касата ха но[2 - Выруби девчонку прямо сейчас.], – прорычал один из монстров.
Теперь Серебряная понимала, что слышит не разговор ангелов или бесов, а всего лишь речь жителей Эрагаджуа. Что-то тяжелое упало ей на голову. Алина почувствовала, как по виску потекла теплая жижа. Прежде чем чернота накрыла ее, красную нить пронзило раскаленной иглой, а потом наступило спасительное небытие без начала и конца, без света и тени, без страхов и сомнений. Но главное – в этой блаженной черноте не было боли.
Пробиться к предпортальному городу так и не удалось. Маргарита (а вместе с ней цвет воинства Земли) оказалась заперта внутри разрушенных стен. Взять баррикады приступом у оборотней пока не получилось, и, судя по изредка поступающим от Полярной Звезды сообщениям, звери отступили на безопасное расстояние, приготовившись держать осаду. Основные силы врага двинулись в обход и с потрясающей воображение скоростью преодолели несколько сотен километров до оазиса, куда обычно прибывали «защитники» и «летучие», желающие оказаться поближе к порталу. Именно там они встретились с подкреплением землян и хоть не разбили их на голову, но изрядно помяли.
Помешать огромным войскам Эрагаджуа свободно перемещаться защитники города, некогда построенного Сантьяго, не могли. Они были окружены, заперты, ослаблены. Многие из них пали или бесследно исчезли, словно растворившись во тьме. Больше всего жертв оказалось среди вампиров. Гибель Ванессы, очень сильной и опытной колдуньи, подкосила боевой дух, да еще и состояние Иоанна оставалось крайне тяжелым. Маргарита отчаянно нуждалась в помощи коллеги, но залечить его раны не умела. Целителем, как и все темные, она была никудышным.
В результате первого дня боев предпортальный город полностью оказался отрезан от армии землян, которая цеплялась за каждый миллиметр безжизненной пустыни, стараясь не подпустить врагов к населенным смертными пунктам. Благо Сахара была огромна, а портал, расположенный в самом ее центре, терялся в бескрайних песках. Оборотни выбрали тот же путь, что и во времена Великой Войны, и теперь двигались на юг вглубь Африки. Именно там Линда расположилась со своими людьми и воителями других магов, среди которых еще недавно были не только друзья, но и политические противники. Казалось, логичнее атаковать север, где находились более развитые государства и плотность населения была выше. Но оборотни категорически не выносили больших скоплений воды, а потому старались избегать морей и океанов, пока это представлялось возможным. Красное и Мертвое моря до поры служили надежной защитой для Евразии, а Тихий и Индийский океаны оберегали другие континенты. Кроме того, иномиряне были плохо осведомлены о географии Земли, а главное, знать не знали о расположении основных экономических и политических центров планеты.
Первый бой длился всего три часа, но потери были грандиозными. Даже приблизительные подсчеты наводили тоску и внушали упаднические настроения самым заядлым оптимистам. Линда приказала войскам отступать, когда стало очевидно, что противник им не по зубам. Она планировала использовать дневник Сантьяго и отыскать древнюю крепость, еще до Великой Войны принадлежавшую Джейзи Джимме. Волшебница знала, что Испанский Дьявол втайне от всех заново отстроил ее, постаравшись предать стенам и камням былое величие, а потом многие столетия посещал его как самую дорогую сердцу святыню. Если верить записям в дневнике, крепость была огромной: ее башни возвышались над песками на многие десятки метров, а стены были практически неприступны. Но Линду привлекало другое. Твердыню охраняла магия Сантьяго, а это значило, что более надежного убежища сейчас не сыскать во всем мире. Конечно, несмотря на гигантские размеры, разместить всех внутри стен не удастся. Но если быстро найти оплот колдунов древности и получить небольшую фору, есть шанс применить заклятие увеличения пространства. В конце концов, на такую волшбу требуется не слишком много времени.
Думать о том, чтобы помочь Маргарите, не приходилось. По правде говоря, Полярную Звезду и людей, запертых вместе с ней, все уже записали в длинный список потерь. Но открыто об этом не говорили. Временно должность второго главнокомандующего занял Донг Темный Воин. Он нравился Линде значительно меньше своей коллеги, но приходилось признать, что он умнее, хитрее и опытнее.
Разбитые, израненные, одетые в лохмотья бравые воители продирались сквозь пески в поисках древнего убежища. Оборотни дышали им в спину, но больше не приближались. Видимо, они тоже получили хороший урок и поняли, что не у них одних есть клыки. Вслед за теми, кто был в состоянии передвигаться самостоятельно, на колдовской тяге тащились повозки, груженные ранеными. С ними постоянно присутствовал кто-то из светлых магов, стараясь исцелить и облегчить боль. Тех, кому помочь было нельзя, отдавали на попечение темным, и вскоре они возвращались в строй, но уже в качестве вампиров, ничего не помня о своем прошлом, но горя решимостью бороться до второго, окончательного конца.
Группа Стаса плелась рядом с одной повозкой. В ней бледный, как простыня в пятизвездочном отеле, лежал Влад. Вот уже двое суток он не приходил в сознание. Рана, нанесенная вражеским ятаганом, гноилась, вызывая лихорадку и бред. Почти все оружие оборотней было пропитано сложными, многосоставными ядами. По большей части сами по себе они не приводили к смерти, но, попав в ослабленный после травмы организм, вызывали сильнейшее воспаление, которое и сводило воителей в могилы. Вампиры не могли подхватить сепсис, но им тоже приходилось тяжело. Они воспламенялись от соприкосновения с некоторыми составами, с помощью которых в темном мире закаляли сталь. Как опытным путем выяснили земляне, для самих оборотней он был совершенно безопасен. Несмотря на некоторое сходство с вампирами, это были существа иного плана: сильнее, быстрее, намного менее уязвимые, но, главное, неспособные испытывать страх и переживать ни за себя, ни за других, что в бою давало серьезное преимущество.
К счастью, убить их можно было не только огнем, но и мечом. Отрубленные части тела у перевертышей не прирастали назад, а самые тяжелые раны, особенно в голову, часто оказывались смертельными. К сожалению, этого было явно недостаточно, чтобы у вампиров появилась фора.
Иногда состояние Влада немного улучшалось, и он погружался в тяжелый сон. В непродолжительные светлые периоды температура падала, а испарина, все время покрывавшая лоб больного, исчезала. Рядом с Фиолетовым сидела Соня. Ей тоже досталось во время схватки. Но кровь Красной была лучше защищена от проникновения всевозможных ядов. Будучи ребенком, которому не повезло родиться в замке Сантьяго, она прошла особую подготовку. Испанский Дьявол делал детей своих воителей невосприимчивыми к действию большинства отравляющих веществ. Он вводил их в маленьких дозах через рот или вену. Иногда это приводило к трагедиям и считалось антигуманным даже в коалиции Смерти. Но факт оставался фактом. К моменту, когда юноши и девушки достигали совершеннолетия и приходили на ритуал, чтобы получить знак воителя, все они были практически неуязвимы перед любыми попытками себя отравить. В такой жестокости, как выяснилось, был смысл. Сантьяго помнил о том, что позабыли остальные, а именно – о любви оборотней и их хозяев к использованию в бою смертоносных зелий. Сейчас его бесчеловечные эксперименты, которые она когда-то проклинала, спасли Соне жизнь. Тяжелейшее ранение в живот могло закончиться печально. Даже царапина порой приводила к гибели. Тот же Влад никак не мог отправиться от удара в бедро, а ведь обычно для воителя это сущая ерунда.
Третьей в повозке лежала Хадижа. Ее правый бок покрывали ужасные рваные раны, большая часть которых за три дня успела затянуться, но некоторые продолжали кровоточить. В целом состояние Розовой расценивалось как стабильное, и, если бы не одно весьма неприятное обстоятельство, она могла бы путешествовать самостоятельно. Причиной вынужденного постельного режима стали периодические приступы слабости, временами переходившие в полный паралич. Они возникали внезапно и проходили примерно через пять минут. Это странное явление было последствием ядовитых веществ, находящихся в слюне оборотней. При укусе они попадали в кровь жертвы, обеспечивая ее неподвижность. Чем больше укусов получал человек, тем дольше проявлялись неприятные симптомы. Хадиже досталось не меньше десятка. Маги-целители обещали, что она полностью поправится дней через пять, если, конечно, они у нее будут.
Антону тоже не повезло. Рука, поврежденная булавой перевертыша, все еще оставалась отечной. Но то ли яда на оружии не было, то ли у Зеленого имелся природный иммунитет – в любом случае его рана затягивалась, пусть и медленнее, чем обычно.
Лиза, Стас, Роберт и Максим в этой суматошной битве не пострадали и потому спокойно вышагивали рядом, сохраняя траурное молчание. Настроение в группе царило более чем мрачное. И причиной этого стала не только, вернее, не столько рана Влада. В выздоровление Фиолетового все свято верили, что бы там ни говорили наделенные даром мудрецы. Причиной апатии и тоски послужило отсутствие Алины. Ее не было ни среди живых, ни среди раненых. Но каждый из членов группы чувствовал присутствие ее нити в знаке. В первые сутки она сильно пульсировала и горела, но постепенно неприятные ощущения прошли. Это позволяло надеяться на то, что состояние Серебряной улучшилось и опасность миновала. Однако гипотетическое выздоровление Алины не отвечало на вопрос о том, что с ней произошло. Последнее, что друзья знали наверняка, – группа оборотней в человеческом обличье утащила девушку куда-то в сторону портала. Соня видела это своими глазами и даже пыталась помешать, что чуть не стоило ей жизни. Если бы не своевременная помощь Макара Кузнецова, их группа поредела бы еще сильнее. Предполагать, что оборотни по доброте душевной оставили Серебряную в живых да еще и вылечили, было бы наивно. Это противоречило всему, что земляне знали о мире Эрагаджуа. Так, может, Алине все-таки удалось вырваться? Или что-то случилось с магической основой знака, и друзья больше не чувствовали, что происходит с серебряной нитью на самом деле? В первый день они все время прикидывали варианты, а потом перестали. Максим, презрев усталость и не ощущая боли от ран, носился взад-вперед, переходил от группы к группе, от команды к команде, выведывая, выспрашивая, ища. Но все безрезультатно. Видя глубокое горе Антона, граничащее с отчаянием, Стас воспользовался генеральскими привилегиями. Он останавливал всех подряд и задавал бесконечные вопросы. Никто не видел Алины. Никто о ней не слышал. На мысленные призывы Серебряная не откликалась. Черный, который как глава группы чувствовал примерное местонахождение и физическое состояние своих людей, не мог сказать ничего определенного. Впервые за пятьсот лет чувства, естественные для воителя его ранга и уровня, подводили.
Антон перестал есть и практически не пил. Он брел вперед, словно робот, которого запрограммировали на передвижение. Казалось, он полностью утратил связь с реальностью. На попытки друзей себя утешить он не обращал никакого внимания. Макс держался рядом с братом, не зная, чем ему помочь. Роберт хлопал товарища по плечу, бормоча что-то утешительное. Даже Соня будто смягчилась. За три дня от нее никто не слышал ни единого грубого замечания, а Хадижа пару раз видела, как Красная утирала тыльной стороной ладони слезы, размазывая по лицу грязь и остатки макияжа.
К концу третьего дня путники стали замечать, что тьма отступает. Постепенно из угольно-черной, практически непроницаемой она превратилась в мутно-серую, похожую на обычный смог. Чужой магии в ней стало меньше, и все невольно вздохнули с облегчением. Только Зеленый, погруженный в свои невеселые мысли, по-прежнему оставался во тьме.
– Привал! – скомандовала Линда.
Ее приказ передали из уст в уста, и огромное войско мгновенно остановилось. Все только и ждали того, чтобы наконец упасть и погрузиться в тревожный сон. Стас тут же покинул своих товарищей, чтобы присоединиться к магам. Ему, как генералу сил света, полагалось участвовать во всех советах и обсуждениях – долгих и, по большей части, совершенно бессмысленных.
– Брат, поешь хоть что-нибудь. – В руках Максима дымилась тарелка с густой похлебкой. Это все, что удалось раздобыть на перевозной кухне, где без устали трудились все по очереди.
– Не хочу, – отмахнулся Антон. Он чертил на песке буквы, которые складывались в любимое имя. Имя – вот все, что ему осталось. Имя и бесконечные воспоминания.
– Она жива, ты же не можешь этого не чувствовать, – увещевал брата Макс. – А значит, есть надежда…
– Надежда? Надежда, говоришь? – Антон вскочил с земли, будто его подбросили, и, подлетев к вампиру, выбил из его рук миску. – Какая надежда? Что они не убьют мою девочку, потому что решили поставить на ней опыты или превратить в оборотня?
– Нет. Надежда на то, что нам удастся ее спасти. – Максим отступил на шаг.
– Спасти? Тогда боюсь, что нам надо двигаться в противоположном направлении. Идти не на юг к джунглям, а на север – к порталу. Возможно, пройдя через него, нам удастся ее спасти.
– Ты не в себе, – констатировал факт Макс. – Я тебя понимаю. Я тоже люблю Алину. Мы все ее любим, но мы не можем бессмысленно рисковать нашими жизнями. Каждый человек, каждый вампир сейчас на счету. У нас слишком много потерь, мы слабы…
– А мне плевать! Я хочу только одного – вернуть Алину. Я хочу, чтобы ее жизни ничто не угрожало. Я обещал, что ни на секунду не выпущу ее из поля зрения. Я обязан сдержать свое слово, понимаешь? Я готов влезть в пасть ко льву, лишь бы вызволить ее!
Антон развернулся и пошел прочь. Скоро сероватая дымка полностью поглотила его. Максим остался стоять на месте, не зная, что делать – бежать за братом, который может натворить непоправимых глупостей, или дать ему возможность побыть одному. Второе показалось более верным, и, немного поколебавшись, он решил заняться собственной личной жизнью. Ноги сами понесли его туда, где расположилась группа Констанции. Ему очень хотелось увидеть девушку, поцеловать, убедиться, что с ней за прошедший день ничего не случилось. Опасность подогрела чувства вампира. Теперь он был по-настоящему влюблен в свою немертвую подругу.
Голова раскалывалась. В теле ощущалась непривычная слабость. Желудок сводило от голода. По спине катились капельки пота. Духота стояла страшная. От этого сознание отказывалось проясняться. Алина чувствовала, что лежит на чем-то твердом, жестком и неровном, но на чем именно понять не могла. Нужно было открыть глаза, только сил не было. Воспоминания о последних событиях возвращались медленно, неохотно. Серебряная помнила, как ее тащил куда-то огромный мужик, от которого пахло потом и грязью. Помнила волосатую руку, причинявшую боль сломанным ребрам. Потом появилась Соня…
Мысли о подруге заставили Алину обратить внимание на ощущения в знаке. Даже с закрытыми глазами она знала, что все нити на своих местах, но фиолетовая какая-то безвольная, обвисшая. Красная и Розовая вернулись к своему первоначальному состоянию. Значит, и Соне, и Хадиже удалось выкарабкаться.
Благополучие друзей радовало, но не могло объяснить, где она сейчас и что с ней случилось после того, как неизвестный похититель ударил ее по голове. К тому же девушку беспокоила участь отца. Она видела его тяжело раненным, поверженным на землю. Смог ли он спастись? Подоспела ли помощь? Неизвестность убивала. Алина не хотела думать о самом страшном. Папа не мог умереть! Но если вдруг… ей некого винить в его смерти, кроме самой себя. Отогнав подальше неприятные мысли, Серебряная сосредоточилась на самой себе и своем положении. Увы, ничего более конкретного вспомнить не удавалось.
Ей надо справиться с веками и заставить их подняться, если она хочет узнать, где находится. «Только бы рядом с Антоном… только бы все уже закончилось…» – подумала Алина ровно три раза. В школе она верила: если мысленно произнести свое желание трижды, оно непременно исполнится. Детское суеверие, о котором она не вспоминала уже много лет, казалось особенно наивным в сложившихся обстоятельствах. Но сейчас ничто, даже такая глупость, не могло быть лишним.
Скрестив пальцы на руках и даже на ногах, которые слушались почему-то гораздо лучше век, Алина напряглась. После небольшого усилия глаза открылись. В первый момент ничего не изменилось. Та же темнота – совершенно непроницаемая, давящая, страшная. Серебряная всматривалась в нее, надеясь разглядеть хоть что-то.
– Она очнулась, – послышался мужской голос, который показался Алине очень знакомым, но понять, кто говорит, не удалось.
– Слава Богу, хоть одна, – облегченно вздохнула какая-то женщина. Серебряная была уверена, что раньше уже разговаривала с ней, но полусонное сознание отказывалось выстраивать ассоциации и давать ответы.
– Рано радуешься. Мы не знаем, насколько тяжело Алинка ранена, – заявила третья девушка. В этот раз Серебряная не могла ошибиться. Этот голос она узнала бы из тысячи, так как в былые времена слушала его ночи напролет, прижав к уху телефонную трубку и удобно развалившись на диване.
– Катя, – позвала Алина. Получилось очень тихо. Во рту пересохло, а разбитые губы сильно отекли и шевелились вяло.
– Это я, Алина. Как ты? – Серебряная почувствовала легкое прикосновение к щеке. Пальцы вампирши были прохладными и приносили облегчение.
– Не знаю, – прошептала светлая, пытаясь сесть, но голова тут же закружилась. По черноте, плывущей перед глазами, понеслись разноцветные пятна.
– У нас есть немного воды – тюремщики для вас принесли. Вот, возьми. – Шемякина протянула Алине небольшую флягу. Жидкость внутри оказалась соленой и имела привкус гнили, но измученная жаждой девушка этого не заметила. Он сделала большой глоток и чуть не захлебнулась.
– Ты осторожнее. Воды не так много, кто знает, когда ее принесут в следующий раз, – сказал мужчина. Сильные пальцы взяли Алину за руку, высвобождая флягу.
– Тут есть свет? Где мы? Кто здесь? – переведя дыхание, спросила Серебряная, с облегчением заметив, что голос стал крепче.
– У нас организовалась встреча одноклассников, – хмыкнула девушка, имя которой Алина пока не смогла определить. – Почти как в старые добрые времена. Только пива не хватает.
– Тебе еще пива, так ты нас всех загрызешь, – в тон ей ответил мужчина. Чем больше они говорили, тем отчетливее Алина понимала, что знает всех.
– Света здесь нет, но ты постепенно привыкнешь и сможешь немного видеть, – прервав товарищей по несчастью, сказала Катя. – А где мы? В подвале. В очень глубоком, ужасно душном и совершенно крохотном подвале, явно не предназначенном для того, чтобы держать в нем пять взрослых человек, трое из которых вампиры.
– Пяти? – удивилась Алина, никаких признаков присутствия кого-то пятого она не заметила.
– Анька без сознания, – сказала неопознанная девушка. Алина вздрогнула, как от удара. Она поняла, кто эта незнакомка. Это была Машка, их однокурсница, которая недавно присоединилась к немертвому воинству Маргариты.
– Маша? – уточнила Серебряная.
– Она самая, – подтвердила старая приятельница.
– Паша, – тут же добавила Алина, уже точно зная, кому принадлежит мужской голос.
– Угу, – буркнул Коледов. – Раз столько треплешься, значит, жить будешь.
– Что с Аней? – Алина почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Если с девушкой что-то случится, то виноваты в этом будут только они с Катей. Это они втянули Свердлову в авантюру, которая просто не могла закончиться благополучно.
– Ранена в бок. Вообще-то такая рана для воителя не смертельна, но почему-то сейчас она не хочет затягиваться. Даже наоборот. У Аньки начался жар, – ответила Катя.
– И я никогда не замечал, чтобы у воителя так отвратительно пахла кровь. Она заражена каким-то ядом, – вставил Паша. – Мы не знаем, чем ей помочь. Может быть, ты что-то придумаешь?
Алина задумалась. Раны бессмертных не нагнаиваются. Это аксиома. Организм воителя способен одолеть любую инфекцию. Некоторые яды убивают, но гораздо чаще нейтрализуются магией знака. Конечно, воитель не вампир. Его легче отправить за грань, но придется нанести повреждение, по определению несовместимое с жизнью. Тогда, как правило, смерть наступает в считаные часы.
– Сколько времени мы здесь? – спросила она наконец. Возможно, прошло слишком мало времени и регенерация не успела начаться? Да и рана могла оказаться глубже, чем кажется, – пойди разгляди в такой темноте. Серебряная только-только начинала видеть поблескивающие глаза вампиров.
– Почти двое суток или чуть больше, – ответила Катя.
– За двое суток должно было наступить улучшение, – пробормотала Алина.
– Знаем, поэтому и переживаем. – Серебряная скорее почувствовала, чем увидела, как Паша кивнул.
– Зачем нас здесь держат? – Алина решилась задать вопрос, который мучил ее с самого начала.
– Еще одна загадка… – Коледов почесал голову, как любил делать во время зачетов, когда преподаватели задавали ему слишком сложные вопросы. Алина отметила, что уже различает движения сокамерников. – Знаю только, что мы здесь не одни. Когда меня волокли по коридору, я заметил, что камер не меньше сотни. И во многих кто-то уже был. И еще, когда нам приносят еду, снаружи доносятся ругательства на самых разных языках. Особенно сильно кто-то упражняется на французском.
– Тюремщики ничего не говорят? Даже не угрожают?
– Говорить-то говорят. Я бы даже сказал, что трепаться они любят больше старушек, встретившихся перед подъездом. Только вот их рычание и шипение мы не понимаем. Есть надежда, что наш язык для них такая же абракадабра.
– Единственное, в чем я уверена, – вступила в разговор Катя, – мы находимся на Земле, а не на Эрагаджуа. Насколько я понимаю, это какие-то древние катакомбы. Мне кажется, что предки этих оборотней сами вырыли их во время Великой Войны.
– Почему ты так думаешь? – спросила Маша.
– Меня сюда притащили одной из первых. Спеленали, как ребенка, прежде чем мы успели укрыться за баррикадами города…
– Ты была в предпортальном городе? – удивилась Алина.
– Была. Моя женушка, понимаешь ли, уже некоторое время наставляет мне рога с одним из ваших. Вадим, кажется, зовут, – в голосе Паши прозвучала обида, но на Катю это не произвело никакого впечатления. – Посмотри, как она одета, вернее… как раздета.
Алина непроизвольно бросила взгляд на старую подругу. Все, что на ней было, – это крохотные трусики-стринги из тонкого кружева. Серебряная видела такие в одном из бутиков и знала, что они темно-бордового цвета. Грудь девушки прикрывал лифчик модели «Анжелика», поднимавший ее и прятавший лишь наполовину. Никакого защитного комбинезона на ней не было.
– Ты что, выскочила на бой в таком виде? – изумилась Алина.
– Если бы, – Катя невесело усмехнулась. – Обрати внимание, ты тоже не для военного парада одета.
Серебряная тут же осознала, что на ней лишь тонкое кремовое платье, в котором планировала выходить замуж. Оно сильно испачкалось и помялось, но в остальном казалось почти целым. Присмотревшись, девушка отметила, что на Паше надет некогда белый, короткий банный халат, а на Маше – золотистое вечернее платье, едва прикрывающее пятую точку. На шее молодой вампирши все еще оставалось изумрудное ожерелье, а вот одна серьга бесследно исчезла. Алина перевела взгляд в дальний угол, куда до этого не отваживалась смотреть. На жестком полу, скорчившись, лежала Аня. Ее лоб покрывала испарина, щеки запали, на лице виднелись многочисленные синяки. Трикотажный домашний костюм был весь в крови, которая заливала правый бок.
– Значит, – подвела итог Алина, – когда все произошло, ты находилась у порталов?
– Именно, – кивнула Катя. – Ванесса вместе с вампирами заняла первую линию обороны. Маргарита с темными расположилась в центре. А светлые под командованием Иоанна обеспечивали прикрытие. Когда мы встретились с оборотнями, несколько рядов выкосило буквально за секунду. Я сама еле отбилась. Некоторое время нам удавалось сохранять боевой порядок. Потом поступил приказ отступать в город. Впрочем, мы все равно в него отступали, многие сражались за баррикадами из разрушенных домов, которые по-быстрому соорудила Маргарита. Я почти добралась до укрытия, когда одна девица схватила меня на руки и потащила. Я сопротивлялась изо всех сил, но тут подоспел какой-то маг и опутал меня веревками. Потом меня принесли сюда. Как я уже говорила, я стала одной из первых гостий этого уютного местечка. Тогда хозяева еще не успели выключить свет, и я видела на стенах рисунки, которые изображали сцены сражений оборотней с людьми. Причем звери везде выступали в роли героев, из чего я заключила, что катакомбы построены ими в прошлый визит.
– Меня привели вторым. Вернее, притащили по кускам. Я отчаянно сопротивлялся пленению, но добился только того, что меня обезвредили на свой манер. Благо хоть ничего по дороге не потеряли, – вступил в разговор Паша. – Света уже не было, но я неплохо вижу в темноте, особенно когда разобран на части. Это, понимаешь ли, несколько обостряет восприятие. Собирать меня предоставили милой женушке, так удачно оказавшейся моей сокамерницей. Чужая дама могла бы что-то перепутать, но Катя постаралась на совесть, и все мои части оказались на положенных местах.
– Через некоторое время к нам кинули раненую Аню, – продолжила рассказ Шемякина. – Она была в глубоком обмороке. Мы все перепробовали, чтобы привести ее в чувство. Даже просили помощи у тюремщика, но он то ли не понимает нас, то ли не хочет понимать.
– Потом они принесли тебя, – сообщил Паша. – Ты тоже была без сознания. Мы опасались, что с тобой повторится та же история, что и с Аней. Но с каждым часом твое состояние улучшалось, а ее – ухудшалось.
– Я появилась последней, – вступила в разговор Маша. – Меня схватили, когда Линда отдала приказ отступать. Попалась по глупости, – вампирша глухо зарычала, показывая клыки.
