скачать книгу бесплатно
Ирина задумалась.
– Да, – сузила она глаза. – Слушай, Катя… А проводи меня, пожалуйста, на кухню?
– Зачем?
– Мой муж хочет, чтобы я занялась делом. Приготовлю себе завтрак.
Несмотря на уговоры Катерины, Ирина настояла на своём.
Оживлённый разговор между работницами на кухне прервался сразу, как только на пороге появилась новая хозяйка. Женщины в серой форме и белых фартуках смотрели на Ирину ошарашенно и напуганно. Придя в себя, они вскочили с мест и засуетились – у каждой нашлось срочное дело. В полном молчании нарезая мясо, раскатывая тесто или натирая уже сухую посуду, они украдкой переглядывались. Все напряжённо чего-то ждали. Смутившись от произведённого эффекта, Ирина тихо поздоровалась и перевела вопрошающий взгляд на свою спутницу. Катерина кивком указала на рабочий стол у плиты и повела её к нему.
– Что хотите приготовить?
Вдохновлённая своей затеей Ирина улыбнулась и пожала плечами.
– Не знаю… Может, яичницу?
Служанка помогла ей собрать всю необходимую посуду и продукты, после чего Ирина спровадила её. Она не хотела отвлекать девушку от привычных обязанностей. Оставшись на кухне одна с работницами, Ирина пыталась придумать, как разрядить обстановку и начать непринуждённую беседу (она надеялась отыскать здесь дружескую компанию для себя). На ум ничего не шло, и настороженная тишина становилась неуютнее. Ирине было неловко от того, что из-за неё эти затравленные женщины вынуждены вести себя неестественно и скованно. Но ей очень хотелось показать им, что она такая же, как они, и что её не надо бояться. Переворачивая шипящие охотничьи колбаски, она перебирала возможные темы и в какой-то миг уже обернулась, чтобы спросить о погоде, но так и застыла с лопаткой в руках. В дверном проёме с мрачным выражением лица стоял Владимир.
– Что ты тут делаешь? – сердито спросил он её.
– Занимаюсь делом…
– Почему моя жена сама готовит себе еду? У нас недостаточно рук? –строго обратился к работницам Владимир.
Ирина насупилась и сильнее стиснула лопатку.
– Марья? – продолжил наступление северянин. – Здесь пренебрегают желаниями моей жены?
Перепуганные женщины, как зажатые в угол цыплята, сбились в кучу и неуверенно что-то забормотали.
– Я сама захотела! – зло вмешалась Ирина. – Ты сам говорил, что никто не отнимал у меня права выбирать. Вот я выбрала – приготовить себе завтрак!
– Марья прекрасно справится с тем, что ты выберешь.
Старшая кухарка, судорожно сглотнув, согласно закивала.
– В остальном нет необходимости. Не думаю, что кто-то здесь осмелится тебя травить.
Ирина так и остолбенела, округлив глаза и открыв рот. Работницы зашептались и наперебой бросились уверять её в безопасности. Марья с боязливым трепетом и налётом лёгкой обиды рассказывала про свой многолетний опыт, соблюдение всех санитарных правил и качество продуктов, которые младший хозяин велел доставлять для молодой хозяйки аж с Юга. Эти оправдания не доходили до сознания Ирины, оно было занято ненавистью к Владимиру. Ведь он извратил все её намерения и выставил её взбалмошной недоверчивой эгоисткой. Владимир же, словно поражённый внезапной мыслью, на миг застыл, затем мазанул взглядом по кастрюлям и задумчиво произнёс:
– Заканчивай… Ты нужна мне.
Служанки бросились ей помогать.
– Не надо, – остановил их хозяин. – Ирина Чернова сама в состоянии справиться со своим важным делом, – он шагнул за дверь.
«Никитина! – мысленно поправила его Ирина, но тут же с грустью подумала: – Или Громова…» На кухне воцарилась ледяная тишина. После такой сцены едва ли Ирина могла рассчитывать на дружеское общение и участие этих оскорблённых женщин. И всё же, чтобы как-то примириться и смягчить обстановку, она вежливо спросила:
– Не подскажете, где взять петрушку?
Работницы, побросав свои чашки, врассыпную бросились к холодильникам, но Ирина постаралась их опередить.
– Да не надо, я сама! – она открыла первый попавшийся и застыла.
Внутри холодильника на полках лежали десятки прозрачных пластиковых пакетиков с кровью. Ирина медленно закрыла дверцу и попятилась к своему столу. К горлу подступил тошнотворный комок. Кто-то положил рядом с измельчёнными ею овощами целый веник зелени…
Завтракали молча. Вернее, Ирина ела свою стряпню, а Владимир, заложив руки за спину, стоял у окошка и наблюдал за снегирями, сидевшими на ветке берёзы.
– Чего-нибудь желаете? – мягко спросила у него Катерина.
– Я поем после жены, Катя, – не оборачиваясь, ответил Владимир и отрешённо добавил: – Ледоход скоро начнётся…
– Что вы! – обрадовалась этому замечанию Катерина. – Говорят, до тепла далеко, ветер опять метели несёт.
– Нет. Весна уже тут.
Дожевав последний кусочек яичницы, Ирина стремительно поднялась и стала собирать посуду.
– Давайте я сама отнесу! – подскочила к ней Катерина.
– Ирина, оставь, – Владимир повернулся к девушкам. – Иди оденься теплее и спустись в гостиную. Мы кое-куда выйдем.
На этот раз Ирина не стала спорить. После случившегося на кухне на неё навалилась хандра, и на пререкания не осталось энергии. К тому же, кажется, её ждала первая за долгие недели вылазка на улицу, нельзя было упустить эту возможность. Ирина надела горнолыжный костюм и шапку и скоро вернулась в столовую. Владимир уже сидел за столом и равнодушно крутил в руках чёрный бокал. Когда Ирина показалась в дверном проёме, он отставил бокал и поднял на неё глаза. Прочитав в её лице омерзение, Владимир стянул со спинки стула пальто и поспешил уйти.
– Идём, – позвал он её в коридоре.
Держась на расстоянии, Ирина без особого энтузиазма плелась за северянином. Уже на улице, на входной площадке, она сунула руки в карманы и нашла только одну варежку.
– Я сейчас! – бросила она Владимиру и юркнула обратно в замок.
Потерянную варежку Ирина отыскала в столовой на ковре. Подняв её с пола, она уже собиралась уйти, как вдруг сердце её обмерло и провалилось куда-то вниз. Она увидела Катерину, прильнувшую к чёрному бокалу Владимира. Запрокинув голову, служанка допивала его содержимое. Застигнутая хозяйкой, она вздрогнула и уронила бокал. Он со страшным грохотом разлетелся вдребезги. Потрясённая Ирина попятилась, затем круто развернулась и бросилась назад.
Погода стояла ясная и морозная. Снег искрился и скрипел под ногами. Ирина не видела, куда ведёт её Владимир, – из головы не шла жуткая сцена. Она не могла избавиться от ощущения гадливости, словно её заставили принимать участие в чьём-то извращении. Опомнилась Ирина на заднем внутреннем дворе, когда поскользнулась и чуть не упала.
– Куда мы идём? – щурясь от режущего света, спросила она.
Владимир обернулся и указал на конюшню, виднеющуюся впереди за загоном для выгула лошадей.
– Зачем?
– Идём.
Сколоченная из широких прочных брёвен конюшня оказалась просторной, светлой и чистой. Здесь пахло сеном, древесиной и живым тёплом. Отворив высокую дверь одного из денников, Владимир посторонился, пропуская жену вперёд. Она заглянула внутрь и обомлела – красавица породы пинто, прятавшаяся в загоне, поразила её. Лошадь была ослепительно белой и лишь по крупу к стройным ногам и по морде растекался огонь; уши, чёлка и кончик хвоста также были рыжими, от голубых глаз к носу тянулась белая полоска. Несмотря на свой страх перед лошадьми, Ирине хотелось коснуться этой полоски, но она никак не решалась. Заметив это, Владимир успокоил её:
– Она покладистая, не бойся.
Девушка сделала шаг к кобыле, но та резко фыркнула и пугливо попятилась.
– Тш-ш-ш, Адара, – Владимир подошёл к лошади и ласково погладил её.
Адара покорилась ему, и северянин подозвал жену. Ирина осторожно приблизилась и с нежностью коснулась тёплой морды.
– Она твоя.
Ирина изумлённо уставилась на Владимира, и он нерешительно перехватил её пальцы.
– Мой свадебный подарок.
– Одного свадебного подарка было достаточно, – Ирина одёрнула руку. – Я не люблю лошадей, – она выскочила из денника и почти бегом устремилась к выходу.
– Долго намерена кусаться? – нагнал её на улице Владимир.
Пытаясь вспомнить, по какой дорожке они пришли, Ирина озиралась по сторонам. Северянин сжал её руку выше локтя, но девушка тут же её вырвала и крикнула ему в лицо:
– Хватит! Мне это надоело.
Она побежала вниз по тропинке, лишь бы не видеть это окаменелое лицо, не видеть этих глаз, расчётливо ждущих от неё чего-то. Ирина боялась, что северянин последует за ней, ждала каждую секунду, что он догонит, одёрнет, заговорит своим привычным бесстрастным тоном. Но никто за ней не гнался, и Ирина перешла на шаг. Очутившись в глубине хозяйственного двора, она поняла, что оказалась в тупике. Несколько раз она сворачивала на тропки между складскими помещениями и сараями, но другую дорожку к замку не находила и как будто бродила кругами.
Делать было нечего, пришлось идти обратно знакомым путём. Северянин терпеливо ждал её на том же месте, где она его бросила. Глядя на его на спину и затылок, Ирина готова была провалиться сквозь землю. Она понимала всю нелепость своего положения. Владимир слышал её несмелые шаги, но не оборачивался. Лицом к небу, чуть запрокинув голову, он медленно затягивался сигаретным дымом. Ирина готовилась к насмешке вроде «Нагулялась?» или «Осмотрела местные достопримечательности?» Но он не сказал ни слова, только бросил окурок в снег и спокойно зашагал по противоположной извилистой дорожке. Эта тактичность ещё больше уязвила Ирину, и в замок она возвращалась раздражённой и пустой.
У обледенелых ступенек чёрного входа они встретили мальчишку лет десяти. Нахохлившись и засунув руки в карманы тулупа, он старался спрятать в широком воротнике красные от мороза уши. Это делало его похожим на растрёпанную московку с чёрным торчащим хохолком. При виде хозяев мальчишка встрепенулся и просиял улыбкой. На одной щеке под крошечной родинкой у него появилась ямочка.
– Владимир Вячеславич! – подхватив что-то с земли, он радостно соскочил со ступенек и побежал северянину навстречу. – Отец закончил работу! – мальчишка протянул Владимиру небольшой полотняный мешок с вышитым серебристо-алым урагусом.
– Матери передай мою благодарность, – забирая мешок, оценил рисунок Владимир. – Гриша, где твоя шапка? – он поднял глаза на мальчишку.
– Потерял, – неловко приглаживая торчащие вихры, соврал мальчишка.
– Мать заругает опять?
– «На Юге тебя что ли нашли», – смешно гримасничая, передразнил мать Гриша. – Одно у неё слово.
– Давно ждёшь?
– Да нет, – снова слукавил Гриша, но уже с удовольствием, желая угодить хозяину.
– Ну-ну, вижу. Иди на кухню, пусть Марья напоит тебя чаем.
– Да она меня прогонит, занята она… Я тут подожду!
– Иди, иди. Моя жена тебя угостит. Она знаешь какую яичницу умеет готовить? Стоящее дело!
Гриша обратил на Ирину свои гречишные, с солнечной радужкой глаза, и Ирина увидела в них восхищение и благоговейный ужас.
– Отогреешься пока. Я принесу деньги. Завтра уеду. Пусть отец придёт, снимет мерки с Ирины Анатольевны, ей нужна хорошая обувь на весну и лето.
Владимир направился в сторону центрального входа. Ирина в смятении проводила его взглядом и снова посмотрела на мальчишку.
– Идём? – неуверенно спросила она его.
Таращась на неё, он застенчиво улыбнулся и кивнул.
– А у южан у всех такой голос? – с любопытством поинтересовался Гриша, следуя за Ириной.
– Какой такой?
– Ну, тихий, как будто вот тут, – он показал на грудь, – молоко с мёдом и маслом смешали.
– Ого! – удивилась Ирина, не думала она, что её грудной сипловатый голос можно так красиво описать. – Спасибо!
– А вы правда сами готовите яичницу? – шёпотом, расширив глаза, снова задал вопрос Гриша.
Ирина рассмеялась и потянула на себя входную дверь.
– Ну конечно.
– Чудно?! На Юге так принято? А люди вам зачем?
– На Юге и люди, и яры сами для себя готовят яичницу – это равноправие называется.
Гриша недоверчиво покосился на Ирину, не понимая, она смеётся над ним или правду говорит.
Глава 3. Птичий гомон
Ночь выдалась изматывающе тяжёлой. Владимиру снились кошмары, и он боролся с ними – молча и не просыпаясь, но ежечасно вздрагивая. Всё его тело вдруг напрягалось и как будто твердело, судорожно дёргалось и через секунду опадало. Он как будто находился на дне глубокой чёрной ямы и время от времени делал попытки выбраться из неё. Но только он приближался к выходу, как его снова утягивало вглубь. Ирина, наоборот, не могла погрузиться в сон, она всё время скользила на грани и готова была вот-вот провалиться в тёплое и обволакивающее. Она как будто лежала на поверхности воды, серые мелкие волны чуть накрывали её, но течение не утягивало в омут, напротив, её постоянно выталкивало на поверхность. Она открывала глаза и всегда попадала в тот момент, когда Владимир, стиснув зубы, беззвучно отбивался от бесплотных призраков, не выпускающих его сознание. Только под утро весь в холодном поту он прорвался в реальность.
Сидя в постели и пряча лицо в ладонях, он глубоко и тихо дышал. А за окном, протяжно воя, метался в снежной агонии ветер. Владимир запустил пальцы в чёрные кудри, и Ирина тут же закрыла глаза, притворяясь спящей. Северянин поднялся с кровати, и она ощутила на себе его недолгий взгляд. Когда в ванной зашумела вода, Ирина перевернулась на спину и в смятении посмотрела на потолок. Она вспомнила ночёвку на Той стороне и его внезапное ночное пробуждение. Что могло так изводить этого невозмутимого самоуверенного вампира – она не понимала. Она вообще не допускала мысли, что его может что-то тревожить или хоть сколько-нибудь волновать.
В фиолетовых предрассветных сумерках Владимир стал собираться в дорогу. Ирина украдкой следила за тем, как он тихо ходит по комнате, как неспешно застёгивает пуговицы рубашки. Свинцовая усталость тянула её в сон, но она понимала, что упускает последнюю возможность узнать о письме и Юге. В те несколько дней, что северянин провёл в замке, она так и не смогла выведать что-либо: он постоянно был занят, а когда оказывался рядом, она не могла перебороть раздражение. Каждая их едва начавшаяся беседа превращалась в перепалку, в которой Ирина старалась оттолкнуть, уколоть своего мужа, он же отвечал неизменным терпеливым спокойствием.
– Сутемь ещё, спи, – хриплым голосом вдруг сказал Владимир. – Я вернусь не скоро, – он взял пиджак, – в этом месяце можешь не уходить в лунную комнату. Но из спальни три дня придётся не выходить.
Изумлённая и смущённая Ирина только прошептала:
– Хорошо…
Владимир повернулся к ней лицом и предостерёг:
– Это правило, Ирина. Придумал его не я. В эти дни женщина не должна показываться сиверам…
– Я поняла.
Он вдруг остановился и вгляделся в её лицо, словно проверяя, она ли это.
– Я хотела спросить… – усаживаясь, робко начала Ирина. – Ты передал моё письмо?
– Да.