скачать книгу бесплатно
Григорий. Помолчи, ПТУ! Я-то хоть жизнь видел, а ты сразу на хлеба командировочные устроился.
Эдуард. Ребята, сбавьте тон, не надо выносить личное. Здесь дамы, соображать надо.
Григорий. Одна уже по мне сообразила. До сих пор трамвайный звонок в ушах гудит.
Капитолина. Нельзя было ее трогать!
Григорий. Всех можно трогать! Только церемонии у одних министерские, а другие – сами, как мухи, лезут.
Любовь. Ох уж вы воображаете о себе, Григорий Иванович. Прямо-таки Штирлиц.
Сергей. Он из той компании другого напоминает. Ты бы хоть, Григорий, умылся, пот с тебя течет, как с дога слюна.
Григорий. Не виляй хвостиком, дворняжка.
Эдуард. Хватит, хватит, хватит!
Григорий. А что, может, и впрямь баню закатить, простирнуться? Куда по такой темноте? Компания у нас хорошая – на любой вкус. Вот угодили бы, девочки, а то мы как трубочисты на службе Родины.
Капитолина. Давайте постираем, что нужно. (Направляется к джинсовой куртке Григория.)
Григорий(резко). Стоп! Там документы! Командировочные!.. Надо в машину переложить. (Перехватывает куртку у Капитолины, уходит за дверь и тут же возвращается.) Кто? Тут у меня были… вещи!
Эдуард. Что случилось?
Григорий. Исчезли мои… Орден здесь был и другое… Серега, ты решил пошутить?
Сергей. Ты с ума сошел?! Куртка все время лежала здесь, на видном месте, к ней никто не прикасался. Поищи в машине.
Григорий. Я точно знаю, что все лежало в этом кармане. (С угрозой.) Эдик, что будем делать?
Эдуард(к женщинам). Из вас никто не прикасался к его куртке?
Любовь. Я и не видела ее.
Григорий. А где эта? Куда подевалась немая? (Капитолине.) Я вас спрашиваю, где она?
Капитолина. Наверное, вышла. (Хочет встать.)
Григорий. Я сам! Где она может быть? В бане? В подвале? На огороде?
Капитолина. Да откуда я могу знать! Пойдите, взгляните… Люба, пожалуйста, сходи, поищи…
Григорий. Нет, оставайтесь на месте. Я сам. (Выбегает из дома. Слышен крик: Эй! Эй! Варвара! Вар-ва-ра!).
Эдуард. Что за ерунда? Сергей?
Сергей. Эдуард Михаевич, вы же знаете меня – чужого не держу.
Вбегает Григорий.
Григорий(кричит Капитолине). Нигде нет. Куда она подевалась? (К женщинам.) Что вы молчите? Я вас спрашиваю, где эта воровка? (К Любе.) Она рылась в моих вещах? Ну, говори!
Капитолина. Прекратите кричать!
Григорий. Да вы заодно! Где она, отвечайте?
Любовь. Она не рылась… Она… Она… (Смотрит на Капитолин у.)
Григорий. Что «она-она»? Я до полиции доберусь, если вы сейчас же не признаетесь.
Капитолина. Выпал орден. Она его подобрала.
Григорий. А мои мосты? Где золотые коронки? Я их снял. У меня вырвали зубы в Щекино, вот свидетели.
Эдуард. Девочки, куда она могла исчезнуть?
Капитолина. Не знаю, ищите… Знаю только одно, ваши зубы ей не нужны, у нее свои есть.
Григорий. Нет, все вы знаете! Только сказать не хотите. (Любе.) Будете говорить?
Любовь. Не орите здесь! Вы не у себя дома, нахал!
Григорий. Я – нахал? Вы посмотрите на нее, красавица народная. Ваша мша обворовала меня, а я нахал!
Эдуард. Прекратите! Гриша, тебе же ясно сказано, что коронки выпали… Она их подобрала. У нее они, понял? И вела она себя странно. Смотрела на нас зло, как… дикарка. А вот куда она исчезла, меня это очень беспокоит. Надо подключать полицию. Ну-ка, Сережа, заводи машину! Где, вы говорите, у вас РУВД?
Любовь. В Больших Степанцах, десять километров от нас.
Эдуард. Григорий, давай туда с Сергеем. Она не могла далеко уйти. (Сергей и Григорий срываются с места.) Стоп! Возьмите ее. (Показывает на Любу.) Она покажет дорогу.
Любовь. Я не поеду!
Григорий(кричит). Что? А ну в машину, прошмандовка!
Капитолина(еле сдерживая себя). Люба, я очень прошу тебя, езжай, покажи им дорогу. Если Варвара воровка – пусть люди разберутся. И участковый к месту будет. Езжай, не противься.
Любовь. Хорошо, но все это… Сели как люди, а встали как преступники. (Надевает кофту и платок.)
Григорий(Эдуарду, тихо). А ты? (С намеком.) Останешься здесь?
Эдуард. Да! Я вас жду здесь.
Григорий. Может, вместе?
Эдуард. Никаких вместе. Не теряй время, а то твои безделушки горько плакали. (Все трое быстро выходят. Машина уезжает. Эдуард ходит по дому, всматривается в фотографии, любуется иконой, долго молчит.) Капитолина Ивановна, вы могли бы ответить на два вопроса?
Капитолина. На какие?
Эдуард. Зачем она взяла чужое? И вообще, зачем ей понадобилось брать эту… мелочь, словно это никто не узнает?
Капитолина. Не знаю, ума не приложу.
Эдуард. А почему вы не заставили ее вернуть? У нее в руках чужое, логично спросить: «Зачем тебе это?» Ведь вы человек совестливый… А в результате потворствовали… нехорошему поступку. (Пауза.) В вас столько женского, привлекательного…
Капитолина. Слово какое-то дурное – потворствовала… Варвара чужое не заберет, она не такая. Здесь в другом дело…
Эдуард. В чем?
Капитолина. В том-то и дело, не знаю, она пыталась объяснить, но мы не поняли.
Эдуард. Объяснить? Да-да, ведь она немая… (Подсаживается к Капитолине, наливает коньяку ей и себе.) Люба права: так все симпатично начиналось, такое интересное знакомство, и вдруг… Вы ведь вашу подругу, ну, это, Любу, не очень, по-моему?..
Капитолина. В каком смысле?
Эдуард. В прямом – недолюбливаете. В отличие от вас, она очень бесцеремонная.
Капитолина. Какое это имеет значение…
Эдуард. Прямое. Простите, но я вас сравнивал…
Капитолина. Это как? Кто больше понравится?
Эдуард. Да, вы понравились, а она нет. (Подходит к фотографиям на стене.) Хотите, угадаю, где на этих фотографиях ваш муж? Этот?
Капитолина(не без удивления). Да, это он.
Эдуард. Чубатый. Красавец.
Капитолина. Как вы догадались?
Эдуард(со всех сторон рассматривает Капитолину). А может быть, я – экстрасенс. До пенсии один год?
Капитолина. Да.
Эдуард. Деньги на ремонт этого дома нужны?
Капиталина. Ну… В общем, нужны.
Эдуард. Непригретая вы женщина, Капитолина, как потухший костер – черно под глазами. А вы ведь так молодо выглядите, какая фигура, грудь, длинная шея… Красавица! В вас влюбиться немудрено.
Капитолина. Будет вам! В краску вгоняете…
Эдуард. Очень хорошо, значит, чувственная. Мне под пятьдесят. Все мои… Женился – разженился, так один и тарахчу по колее. Ну, не бедный… Кое-что умею… Хотите, Капа, скажу правду?
Капитолина. Смотря какую.
Эдуард. Самую что ни на есть правду. Я ведь из-за вас решил здесь остаться. Вижу глаза… теплые… Полторы недели гоним – вокруг только пыль. В гостинице – провинциальное хамье, в буфете – мыши бегают, официантка визжит. В ресторане – воняет… Беда! Пустили страну под откос, цены зашкаливают, скоро талонами людей будут снабжать. Правильно говорят: нефть дешевеет, а бензин дорожает. А сколько рук на обочине оказалось. Но нет – все сами… Мы питерские, с усами, все можем, все предвидим, а на поверку – тупик.
Капитолина. Ну почему, сейчас взялись. Кризис заставил.
Эдуард. Поздно, двадцать лет на игле. От такой наркомании в короткий срок не выздоровеешь. Так, шумим: Украина, Сирия, международный авторитет, а прилавок невкусный, дорогой. В сухом остатке – одни обещания. Кончилось время, когда русских бичами гнали в рай, теперь гонят, чтобы погонялы на их спине туда въехали.
Капитолина. А что же вы, в таком случае, не уедете?
Эдуард. Я назло всем буду долго жить, чтобы увидеть, чем все это закончится. Но как бы плохо мне ни было, я никогда не уеду.
Капитолина. Почему?
Эдуард. Мечтать я могу за границей, а дело делать только в России. Я – наркоман.
Капитолина. Мрачно вы на все смотрите, Эдуард Михаевич, без души.
Эдуард. Ха! Душа – это идеализм, Капа. Душа там, где вера, а где ее нет – только пропаганда.
Капитолина. Вы такой умный человек, Эдуард Михаевич, а слова чужие.
Эдуард. Капа, давай на «ты». Так, как в песне: «И сокращаются большие расстояния, когда поет далекий друг».
Капитолина. Попробую… У вас красивый голос. Скажите правду, чего по нашему захолустью рыщете?
Эдуард. Обстоятельства. Раньше я крутыми делами занимался… Но враги не дремлют… Пришлось приспособиться на другом уровне… Пожиже, но поспокойнее…
Капитолина. Человек – сам себе хозяин, Эдик. Один ползком живет, другой в рост шагает. Вон недавно у нас Степана Завьялова схоронили, бывшего совхоза-миллионера председателя… Всю жизнь свое гнул, поперек шел, не боялся. В войну – Герой Советского Союза, море орденов, слава… А после – то в гору, то ажно под корень за свой язык. А не сломали!.. Сто человек приехали сюда хоронить. Уважили, потому что добрая слава – лучшее богатство. Или вот сосед наш, Петрович, кажется, все прошел: афганскую войну, дважды ранен, потом ни за что три года отсидел.
Эдуард. И за что посадили?
Капитолина. В ресторане женщину от хамов защитил. А те набросились на него. А он сильный, обученный: двум носы поломал, а третьего – инвалидом сделал. Вышел – не озлобился. Но…
Эдуард. Ваш Петрович легко отделался. Видать, хорошо воевал, а то мог бы до десяти схлопотать. А в чем «но»? Почему недоговариваешь, Капа… Он тебе нравится, но нет взаимности? (Пауза.) Слепой он, ваш Петрович, такую красоту не видеть. (Обнимает Капитолину, та освобождается от объятий.) Так в чем же все-таки «но»? (Выпивает коньяк.)
Капитолина. Человеком остался. После тюрьмы люди редко поднимаются, хуже становятся.
Эдуард. Хуже, говоришь? Это правильно…
Эдуард(наливает еще коньяку, выпивает). Ну а ты какая, Капа? Хуже или лучше?
Капитолина. Я, как тысячи других, пережила все: и хорошее, и плохое… Кто сказал, что жизнь должна быть легкой? В мучениях рождаешься, в мучениях умираешь… А страна здесь ни при чем, хорошо управлять ею не научились. Подгребателей много развелось – все себе да себе… Вот так, простите, лапу наложат на что-нибудь (невольно показывает то место, где была рука Эдуарда), хочешь крикнуть: да разве так можно! Это же люди! Наш дом, в нем опрятней надо быть! Но нет, наш – это еще не мой. Вот от этого враскосец многое и идет.
Эдуард. Нет, черт побери, недаром я захотел у вас приостановиться. От тебя, Капка моя, здоровьем пышет. (Пытается обнять Капитолину.)
Капитолина. Эдуард Михаевич, меня зовут Капитолина Ивановна, и, пожалуйста, не надо так… руки успокойте. Я это не люблю.
Эдуард(берет со стола тарелку и вдребезги разбивает ее). Милая женщина, зачем вам так надуваться? Вы что – юная креолка? Или Мадонна? А может, у вас есть то, с чем трудно расстаться? Да сейчас нет ни одной женщины, которая на сторону бы не сбегала! Хотя бы для интереса. А уж со зла мужу рога наставить или чего-нибудь ухватить через очередного мужика – так это просто святая обязанность.
Капитолина. Не по моей это части, на сторону не бегала.
Эдуард. Неужто?
