скачать книгу бесплатно
Капитолина. Не поэтому памятники оставили. Должен быть этот… кон… консенсус.
Любовь. И что это такое этот твой… констентус?
Капитолина. Не констентус, а консенсус. Это для того, чтобы не ссорились. Вот поселимся здесь, будем в гости ходить, жить-поживать и перестанем ссориться. Кстати, многие сегодня к земле потянулись, на ней выжить легче. Я сюда вернусь, может, и другие потянутся. А мост не беда – наладим. Чай, не Крымский полуостров. Жить правильно будем – так все наладим.
Любовь. Где так ты умная, Капа, а тут раньше других закопать себя хочешь. Глупо! Кончилась здесь жизнь. Ни у кого рук сюда не доходило – мало нас осталось. К тому же волки появились, теленка в Кокорино сожрали.
Капитолина. Мне все время мать снится, ругает, что дом бросила. Нет, Люба, надо возвращаться… Да и тебе сюда не мешало бы… А что волки – верно. Они под селением – к недороду или к войне.
Любовь. Да я что, рехнулась, сюда возвращаться? Миллион дай – не поеду. Чего я здесь одна куковать буду? В избе щели, сквозняк, печь коптит… Мне и в городе хорошо. Да у меня и дети в Туле. Все пристроены, работают, в гости ходим. Я еще, может… Слушай, Капа, а если без шуток, раз уж разговорились: все хочу тебя спросить да стесняюсь.
Капитолина(настороженно). А чего это ты стесняешься?
Любовь. А если мы с Петровичем сойдемся, ты как, ничего на это?
Капитолина(не веря своим ушам). Что-что?
Любовь. Если мы сойдемся, ты ничего, не возражаешь? Ведь два года топчемся обе около этого вопроса, а никуда не двинулись.
Капитолина. Тебе мое благословение нужно, так, что ли? Не получишь!
Долгая пауза.
Любовь. Почему?
Капитолина. С арифметикой у тебя плохо.
Любовь. Не понимаю.
Капитолина. Трое у тебя было – и не задержались. Ты, прости, блестишь, а греть не можешь. Душа у тебя, прости, только для себя. Один убег, другой к первой жене вернулся, а старичка схоронила. Глаз у тебя на мужиков, прости, заколдованный. А Петрович – человек-душа. Я ему вреда не пожелаю. Вот тебе ответ, Люба. Не сердись!
Любовь. Не стыдно тебе? Ведь не блудила я, просто не везло. А ты из меня сатану в юбке сочинила. (Резко.) Зря сказала! Наше это дело – не твое!
Капитолина. Вот вдвоем и решайте. Тут я лицо… (Пауза.) Ну да ладно, хорошо, хоть сказала. (Вбегает Варвара, машет руками, показывает на что-то за окном.) Петрович, что ли? (Варвара отрицает.) Кто-то идет? (Варвара показывает руками руль автомобиля.) К нам машина? (Варвара утвердительно кивает головой.) Господи, кого это нелегкая несет?
Отчетливо слышен шум подъезжающей машины. Женщины встревоженно вглядываются в окна.
Любовь. Машина, черный «форд»! Чего его сюда занесло?
Женщины выбегают наружу. Некоторое время доносятся отдаленный разговор, мужской хохот… Наконец в дом входят в сопровождении хозяйки трое мужчин с поклажей. У одного за спиной рюкзак, у молодого человека – гитара и сумка, третий – с дипломатом.
Капитолина. Проходите, пожалуйста! Вот вода. (Подает кружку воды.)
Эдуард. Спасибо, спасибо… (Оглядывается.) А мы думали, в деревне жизни нет. А тут дымок из трубы и три красавицы в доме. Тепло, печь топится, прямо-таки сказка… Семи богатырей не хватает?
Любовь. Так трое уже есть!.. Располагайтесь. Меня зовут Люба, я самая близкая подруга хозяйки, а это – Варя. Раздевайтесь, чайком угостим. (Мужчины снимают куртки, устраиваются.)
Эдуард. Спасибо за приглашение. Мы ненадолго. Отогреемся и – вперед. Однако давайте знакомиться: Эдуард Михаевич – эксперт по оценке живописи, икон, монет…
Любовь(в сторону Капитолины). А это хозяйка, Капитолина.
Эдуард. Очень приятно. (Рукой указывает в сторону спутников.) Это Григорий Иванович, а этот, с гитарой, – Сергей. Мои помощники.
Любовь. Значит, вы эксперты? Странно, у нас здесь на километры живой души не встретишь, а вы здесь оказались. И кого же вы оцениваете?
Эдуард. А что, у вас есть антикварные изделия?
Любовь. Надо подумать. Да вот хотя бы эта икона в углу. Капа, можно я ее экспертам покажу?
Капитолина. Какая ж ты неугомонная, Люба. Люди только порог переступили, а ты не свое готова продать.
Любовь. Не продать, Капа, а оценить.
Капитолина. Это дедова икона. Нельзя ее трогать. Пусть так смотрят.
Эдуард. Правильно, икона – это заступница. Не каждому ее давать можно. Григорий, достань гостинец, угощай женщин. Перекусим – да в дорогу. Надо засветло до города добраться.
Григорий раскрывает рюкзак и начинает быстро выкладывать на стол запасы еды.
Григорий. Сейчас не стол, а скатерть-самобранка будет. Давай, Михаевич, садись. Разговорами сыт не будешь.
Эдуард. Обо мне не беспокойся. Ты хозяев угощай, Григорий Иванович. Он у нас за питание отвечает. А я пока на эту икону все-таки взгляну. (Проходит в угол столовой и рассматривает икону.) Икона без оклада, поэтому ценность ее невелика. Но ваша икона имеет любопытную историю.
Любовь. Вот видишь, Капа, а ты рассердилась. И что в ней особенного?
Эдуард. Хотите знать?
Любовь. Конечно. Вдруг драгоценность какая-нибудь?
Эдуард. В 20–30 годы иконы советской властью реквизировались или прятались священством. Такими смельчаками были монахи Толгского монастыря, что на Волге. Вот здесь, с угла, аккуратно отмечено «Тол». Это характерный знак на таких иконах. Значит, икона оттуда.
Капитолина(радостно). Верно, дед говорил, что он привез икону издалека.
Любовь. Слава богу, после этой экспертизы я успокоилась. Вы уж простите меня, Эдуард Михаевич, но я приняла вас за проходимцев. Даже хотела, чтобы вы документы показали. Мало ли здесь отморозков по окрестностям шныряет.
Варвара незаметно выходит из дома.
Эдуард. Я так и понял по вашим расспросам. Не бойтесь нас.
Любовь(кокетливо). Вас я не боюсь, а вот у Григория Ивановича плохой глаз, рассматривает меня со всех сторон, словно я модель голливудская.
Эдуард. Григорий Иванович – реставратор. Он на вас смотрит как на красивую натуру.
Григорий. Михаич, я сейчас больше на стол смотрю. Выпить хочется, продрог в дороге. Давайте к столу.
Эдуард. Сережа, а ты что там застрял, проходи, закусим…
Сергей. Гитара понадобится?
Эдуард. Это как хозяйка, можно и под гитару посидеть. (Капитолине.) Что касается вашей иконы, хозяйка, то, если хотите, составим реестровый номер, и купим вашу икону. Будут живые деньги.
Капитолина. Нет-нет, это наше, давнишнее, и она не продается.
Любовь. И много у вас работы в наших краях?
Эдуард. К сожалению, мало. Мы к тому же разрабатываем алгоритм спасения уникальных объектов, в том числе имеющих статус всемирного наследия ЮНЕСКО. Но и этого, к сожалению, нет в вашем районе. Поэтому погостим, попьем чайку и поедем дальше. Как говорится – волка кормят ноги, а гаишника дороги.
Капитолина. Понятно. Очень приятно. (Протягивает руку.) Капитолина Козлова – уроженка здешних мест. Сейчас, правда, живу… в городе Туле.
Эдуард(пожимая руку). Дом, стало быть, ваш?
Капитолина. Родителей. Вернее, еще деда.
Эдуард. Значит, сюда наездами?
Капитолина. Картошку приехали обобрать. Ну, морковь, лук… Что с весны посадили.
Григорий. А урожай-то есть?
Капитолина. Конечно, каждой картошке рады.
Эдуард. Это хорошо! Стало быть, не забываете родные пенаты?
Любовь. Не положено, товарищи эксперты.
Эдуард. Хорошо у вас. (К Любе.) А вы, стало быть, нездешняя?
Любовь(кокетничая). А что, заметно?
Эдуард. Вы, как чайник, кипите.
Любовь. Мы все здесь кипяток. Правда, Капа? Я городская! Город-то наш знаете?
Эдуард. Тулу? Знаем. Давайте сядем, что ли? Угощайтесь. (Все сосредотачиваются около стола.) Сережа, когда поешь, крестовину посмотри у машины, что-то стучит.
Сергей(делает основательный бутерброд). Сейчас, Эдуард Михаевич.
Эдуард. До районного РУВД у вас здесь сколько километров?
Люба. Какое здесь РУВД! Вон в Больших Степанцах есть один бывший доходяга, так он у нас теперь по рангу и РУВД, и ФСБ. Выдвинулся, когда завязал. Кто в эту дыру полезет. Взяток не дают… бабы молодые все в город подались…
Эдуард. Вы, я вижу, не кипяток, а перец, Люба.
Любовь. С перцем горячее! А вам зачем РУВД?
Эдуард. Интернет нужен. Сообщить, где мы. Ну так что, перекусим? Не возражаете, хозяйка?
Капитолина(кладет на стол привезенное съестное). Так мы только рады будем. Вот сами собирались закусить. Тут курица, гречневая каша с луком, котлеты… Кажется, недожаренные…
Григорий. Закусить – это хорошо, но и горлышко открыть бы неплохо, Эдуард Михаевич.
Эдуард. С тобой, Григорий Иванович, возиться, что в крапиву садиться. Впрочем, по рюмочке не мешало бы. Наливай! Дорога выматывает. А что-то я третью не вижу, где она?
Капитолина. Баню топит. (Хлопочет около стола.) Дед мой говорил: «Баня без ласки – жара не дает». Люба, подай тарелки, не хватает. (Григорий разливает коньяк и тут же выпивает. Тотчас выпивает еще. Эдуард присаживается за стол, но сразу встает.)
Эдуард. Не могу сидеть, ехать надо! (Рассматривает старинное кресло.) Это чье же такое кресло?
Капитолина. Это кресло моего деда. Он сам и делал его.
Эдуард. Прекрасная работа. Дед-то ваш мастер был! Прямо трон, а не кресло. Да и вообще – отличные у вас здесь места. Если бы не работа, я бы из глубинки не вылезал. Человек взрослеет только с землей.
Капитолина. Вот и я на пенсию выйду и сюда вернусь.
Эдуард. Сюда? Ваш дом ремонта просит.
Капитолина. Подкоплю, отремонтирую. Москва не сразу строилась.
Эдуард. Что верно, то верно. Сережка, спой чего-нибудь. А то таскаешь эту бандуру, а петь некому.
Сергей берет гитару, настраивает, поет:
Здесь, под небом родным, в Колыме, нам родимой,
Слышен звон кандалов, скрип тюремных дверей.
Люди спят на ходу, на ходу замерзают.
Значит, нет, пацану, мне другого пути.
Эдуард. Куда тебя понесло? Хорошим людям дрянь поешь. Лучше выпей и иди крестовину смотри. Скоро темнеть будет.
Сергей выпивает, забирает бутерброд и выходит из дома.
Эдуард. А третью-то женщину как величать? Я и не заметил, как она исчезла.
Капитолина. Варварой ее зовут. Из Грозного она. Девчонкой с ней беда случилась – вот и… молчит теперь.
Эдуард. Что за беда?
Капитолина. Ну эта… Пятнадцать лет ей было. Да ну, не надо… Зато энергии, души у нее на троих. Мы с Любой со станции еле-еле с присядками да разговорами, а она крюком: и на кладбище успела, и здесь раньше нас дела закрутила.
Григорий. Это какое же кладбище?
Любовь. А оно одно у нас, рядом с дорогой: Большие Камни. Отец у нее там похоронен.
Григорий. Ах да, кажется, проезжали.
Эдуард. Торопимся – вот и не видим красоту земную. Разучились любить природу, не видим ее, глазеем. (К Любе.) Ну а вы, красавица, стало быть, городская?
Любовь. Подход у вас медовый. Видать, хваткий, все с комплимента начинаете.
