скачать книгу бесплатно
Капитолина. Не ершись, Люба. Она тоже наша. Вон у нее дом с краю.
Любовь. Дом! Нашла слово. Развалюха.
Эдуард. Нельзя так о своем… Сейчас частная собственность в почете. По всей России умные люди землю скупают, а вы сторонитесь.
Любовь. Да ну ее, такую собственность… Кому мои пятнадцать соток здесь нужны? Вам, к примеру, нужны? А то отдам!
Эдуард. Мне нет, а кому-то понадобятся.
Любовь. Я уже и отвыкла от деревни. Тетка у меня жила. А теперь смотреть некому. Схоронили. Только изредка вот с Капой и Варварой приезжаю.
Эдуард. Значит, все-таки тянет?
Любовь. Ну а как же! Заглянешь в избу – вдруг домового увидишь или мужичка приблудного, заезжего какого-нибудь! (Хохочет.)
Григорий. Это правильно! Приблудный, он как раз и… (Проталкивает полено в печь.) Горячий!
Эдуард(смотрит в окно.) Надо ехать, а то скоро темно станет. Гонишь по вашему району – столько домов вросло, и… никого! Ни умельца тебе, как в старину, ни петуха, ни жерди… Одни сорняки за горло Россию схватили. Беда. Все стали свободными, а хозяина нету.
Капитолина. Привычка к земле ослабла. Эдуард Михаевич, присаживайтесь к столу. Отчество у вас какое-то… особое?
Эдуард(нехотя). По отцу и отчество.
Капитолина. Из каких будете?
Эдуард(по-свойски). Из своих, из своих…
Капитолина. Ну, тогда перекусите, вы почти ничего не ели.
Эдуард. Кажется, вы правы. Надо поесть.
Капитолина. Чем богаты, кушайте на здоровье.
Эдуард(возвращается за стол). Домашняя еда, чего уж лучше.
Капитолина. Правда, коньяк заканчивается. Григорий Иванович как-то быстро его… разлил. А у нас только четвертинка есть. Петровича нет – и запасы на нуле. Григорий Иванович, прошу вас за стол. А то вы выпили, а совсем не закусили.
Григорий. Петрович? Кто такой? Здешний?
Любовь. Корневой. (Посмотрев на Григория.) Любого домового прижучит.
Капитолина. Здесь все его знают. Он в Афганистане воевал. Семья у него в городе, но живет один. Сюда ездит часто. Хозяин справный – дом у него в порядке. Ну и это (достает четвертинку) его забота. еще с Пасхи осталась.
Эдуард. Так пригласите его! Он для нас находка. Где он живет? Я Серегу на машине пошлю, или вон Григорий слетает.
Капитолина(Эдуарду негромко). Григорий теперь уж только порхать может. А наш Петрович, к сожалению, нынче не приехал.
Эдуард. Жаль, нам для совета такой человек нужен.
Любовь. Мы все здесь для совета подходящие. Советы давать – что семечки лузгать.
Эдуард(посмотрев на часы). Ну что, Григорий Иванович, чего уж теперь торопиться. Видно, по темноте поедем. Неси из машины все что повкуснее: рыбку красную, икорку… Пора разносолами хозяев угостить. Видишь, женщины красивые, добрые, заботятся о тебе. А ты… порхаешь без закуски. (Резко.) Да сними ты робу свою, словно черт из-под земли.
Григорий шумно, кряхтя, стягивает грязную джинсовую куртку, из которой незаметно вываливаются несколько небольших металлических предметов. Никто, кроме тихо вошедшей Варвары, этого не замечает. Григорий, аккуратно сложив куртку, споласкивается у ведра, затем направляется к выходу. Увидев Варвару, шутливо пригибается к подолу. Варвара дает ему пощечину.
Григорий. Ух ты! Вот это залипуха! Ну, ведьма! Я же шутя! (К Эдуарду.) Ты гляди, стервоза какая! Да меня от роду мужик-то боялся тронуть, а тут на тебе – баба, и прямо в рожу. Да еще такая… чернавка из Освенцима.
Эдуард. Замолчи! Хам! Иди-иди, а то и от меня получишь. (Выталкивает разъяренного Григория за дверь.)
Капитолина. Да разве можно так шутить. Ей же такое досталось… Ссильничали ее, пятнадцати не было. Она речи после этого лишилась. А он под подол, как дворовая шпана.
Эдуард. Простите его! Ну что сделать, хам! Да и не знал ведь, согласитесь. (Гневно.) Нахал! (Варвара поднимает с пола выроненные Григорием вещи. Прячет их в карман платья. Что-то резкое и гневное жестами выговаривает Эдуарду.) Понимаю, милая. Извини, бога ради. Ничего-ничего, все уладится… Сейчас я его позову, и он извинится. (Встает и идет к двери. Громко.) Григорий! Гриша! Иди сюда. (Приоткрывает дверь.) Слышишь, кому говорю. Курить, что ли, пошел? (Тихо себе.) Колдобина из дурдома. (Женщинам.) Сейчас я его приволоку. (Выходит.)
Варвара быстро прикрывает дверь и с оглядкой, жестами пытается что-то объяснить.
Капитолина. Варя, успокойся. Он глупо пошутил…
Варвара пытается объяснить, что не в этом дело.
Любовь. Не могу понять… Видно, она про другое говорит… Что случилось, Варя? Не понимаю. Где случилось? В каком месте? Далеко? Ну, скажи?
Варвара приоткрывает дверь и тут же ее захлопывает. Быстро подбегает к женщинам и показывает вещь, выпавшую из куртки Григория.
Любовь. Орден? Ну и что? Чей орден? (Варвара пытается вновь и вновь жестами что-то объяснить.) Не понимаю.
Входят Эдуард, Григорий и Сергей. В руках у Георгия дорожная сумка.
Эдуард(с пафосом). Докладываю, за дверью ночная мгла, терять теперь уже нечего – будем гулять! Вот наши запасы! (Достает из сумки коньяк, вино.) Красная рыба, икра, это всегда кстати. (Подталкивает Григория к Варваре.) Мирись! Любовь к ближнему – долгосрочная политика каждого воспитанного человека. Извинись, и делу конец. (Григорий подходит к Варваре и довольно неохотно, жестом извиняется.) Вот, видите, в нем мужское начало превалирует. Молодец! Гриша, Гриша… Такие красивые женщины, так здесь уютно, а ты… взял да окосел. Читай Достоевского «Униженные и оскорбленные», там все сказано. Прошу к столу. Теперь угощаем мы! Предупреждаю, будет шведский стол – на ногах и до отвала. (Разливает коньяк.) Не хватает одной стопки для нашей Варвары.
Любовь. Я сейчас, Эдик. Садитесь все. Капа, где у тебя стопки? Видишь, Эдик угощает…
Капитолина. Стопки в ведре. Там прошлый раз оставили. Ты же посуду мыла.
Любовь. Прошлый раз на природе погулять хотели, а тут дождь… (Ищет в ведре.) Вот они, стограммовочки.
Эдуард. Трон подвинем к столу, вот так. (Подталкивает к столу красное кресло.) Упирается! Не брезгуйте, ваше величество. (Входит Сергей.)
Капитолина. Сережа, вы бы руки ополоснули. Умывальник полный. Мыло на косяке. Вон, вон слева…
Сергей. Спасибо, мои грабли только наждаком тереть. Опять цыпки пойдут. Эдуард Михаевич, крестовину поправил. По труду и… честь.
Эдуард. Не торгуйся! Знаю, что причитается тебе. Выпей, лоцман. Мы передышку сделаем. Ах, как хорошо у вас! (Любуется женщинами.) Григорий, какая красота вокруг тебя, а ты куксишься.
Григорий. Первый раз такое.
Эдуард. Значит, учись не делать ошибок. Женская наука требует подхода. Открой вино. (Капитолине.) Штопор есть?
Капитолина. Где-то был нож со штопором. Петрович все водочкой обходился. (Идет искать штопор.)
Эдуард. Конечно, Петровичу замены нет, но мы тоже… мужчины.
Любовь. еще какие! Эдуард Михаевич, можно я вас Эдиком буду звать?
Эдуард. Тогда я вас Любочкой. Идет? (Люба кокетливо пожимает плечами.)
Григорий. Не надо штопор! (Пальцем проталкивает пробку.) Готово, кисленькое. Сдавать бутылку будете, пригласите – выдерну. (Хохочет.)
Эдуард. Шутки висельника. Плачет по тебе закон, Гришка. Берегись, пока кислородом дышишь.
Сергей. Готово, а где полотенце?
Любовь. Перед тобой, на гвозде. (Сергей вытирает руки, садится за стол.) А вы, Григорий Иванович, не моетесь?
Григорий. Я бензином протираюсь, «шанель 95». Во! И аромат, и стерильно, как в морге.
Эдуард. Да что ты, черт, песню портишь. Садись, Сережа, вот сюда, в кресло. Молодым у нас дорога, старикам – хорошая индексация к пенсии. Так! Слово хозяйке. Прошу, Капитолина… Извините, отчество не запомнил.
Капитолина. Ивановна я… (Берет стопку.) Мы гостям всегда рады… У нас здесь пусто, поэтому каждый человек – радость. Давайте выпьем за все хорошее… Варя, а ты? (Варя отрицательно машет головой.) Обиделась. Ничего, пройдет. Давайте… Ох, не умею я лишнего говорить… Одно знаю еще от мамы: всегда надо соображаться с людьми, тогда не ошибешься, тогда и жизнь на лад пойдет.
Все выпивают.
Эдуард. Правильно, Капитолина: каждый человек – радость, поэтому и «возлюби ближнего, как самого себя». А для нас радость – встреча с умельцем, неповторимым мастером… Мы ведь разведчики, геологи искусства…
Любовь. Как-как? «Геологи искусства»? Так геологи вроде в земле ковыряются?
Эдуард. Геологи в земле, а мы в искусстве. Полномочия даны большие, и возможности есть… Я бы вам за эту вашу икону тысяч тридцать заплатил. Такую икону, между прочим, ни один имитатор не напишет. Капитолина, вы эти края хорошо знаете?
Капитолина. Знаем, особенно здешние районы.
Эдуард. А есть у вас здесь настоящие искусники своего дела? Ведь убежден – перевелись! (Во время этого разговора Варвара незаметно выходит из избы.)
Капитолина. А вам кого конкретно надо?
Эдуард. Нужны резчики по дереву, граверы, кузнецы, владеющие ковкой. Вот мы, к примеру, приезжаем, даем им аванс, заказываем работу, а они творят чудеса. Государство, несмотря на кризис, выделило бы средства, за уникальные вещи платило бы в два-три раза больше, а дело мастеров – штучный товар. Причем такой, чтобы в столицах ахали и удивлялись.
Любовь. Эдик, зачем столицам наша деревенская дребедень, там Америку подавай… Сколько туда народу переехало…
Эдуард. Плохо вы знаете столицы, Люба. Там ведь тоже друг перед другом не прочь покобениться: Иван – дачу, Селифан – побольше дачу. У какого-нибудь икона XVIII века, а другой хочет XVII, чуть ли не школы Рублева. Петр – мрамор на террасу, Виктор – позолоченный туалет. Видели, какой туалет у сбежавшего с Украины Януковича – сплошное золото. А мы им вместо унитазов – коньки на крыши, наличники, резьбу, поделки из серебряной нитки, иконы, живопись… Согласитесь – ведь это настоящее искусство! Притом наше исконное.
Капитолина. Дед мой был умельцем. Тогда мастеров много было. Я это кресло как зеницу ока берегу.
Эдуард. Милая Капа, подскажите, где искать таких мастеров? Мы бы их на блюдечке подали бы. Правда, Григорий Иванович?
Григорий. Абсолютная правда.
Эдуард. И пресса, и телевидение – все бы их чтили-величали. У нас связи со всеми каналами.
Григорий. И мы бы их оценили. Мы – специалисты.
Сергей. Оценим еще… Я верю, что все получится, командировка удастся. Верю, что такой энтузиаст, как Эдуард Михаевич, наконец получит докторскую. Хватит вам, уважаемый шеф, в кандидатах ходить.
Григорий. Во-во! Точно! Доктор из него настоящий выйдет. (Увлеченно ест.)
Капитолина. Вкусные котлеты?
Григорий. Потом скажу, когда съем.
Капитолина. А Григорий Иванович тоже по научной части?
Григорий. А вы как думаете? Неужели не видно?
Любовь. Ну, по женской части вы уже себя проявили.
Григорий. Я с женщинами редко ссорюсь. А эта? (Ищет глазами Варвару.) Ладно… Вот что принципиально не делаю, так это никогда за женщин… (Наливает себе и другим коньяку.) Не пью! Не нравятся они мне теперь.
Любовь. А что у нас такое случилось?
Григорий. Исчезла совесть. Как у нас говорят: многие стали… проститетей… Раньше женщины другими были. Блюли!
Эдуард. Глупые у тебя принципы, Гришка. Стихов я немного знаю, в основном Есенина, ну, разумеется, Некрасова, Пушкина… Но так и хочется про тебя матерный стих прочитать:
Накажи, святой угодник,
Гришку Борозду,
Разлюбил он, греховодник,
Нашу матушку – … (Хохочет.)
Это не я, это Пушкин так пошутил. Григорий, посмотри, какие вокруг тебя красавицы, а ты маешься и сливаешь.
Любовь(заметно, что опьянела). Да он настоящих женщин еще не видел. Мужик ты, Гриша, крепкий, но еще необъезженный. Встретится какая-нибудь занятная юла, так враз с галопа на шаг перейдешь.
Григорий(присматривается к Любе). Может, и встретится. Вот вы юла занятная. Небось и танцуете?
Любовь. А как же, и танцую, и пляшу. (Вскакивает с места и неожиданно отбивает чечетку.)
Григорий. Смотрите, пожалуйста, прямо-таки искры от нее идут… (Захлопал.) Вы, к примеру, замужем?
Любовь. Нет.
Григорий. Неплохо! А были?
Любовь(с вызовом). Три раза.
Григорий. Три раза?! Ну и куда нам теперь, на какую кочку? Это, голуба моя, пре-любо-деяние. А где же божья заповедь – да прилипнет жена к своему мужу? Где Христов закон о верности? Нету, один дьявол в юбку лезет.
Эдуард. Подожди, Гриша, ты тут в одну кучу не вали все.
Григорий. Да как тут не валить! Я вот иногда смотрю на них и думаю: осатанела житуха наша, одна пьяная свадьба танцует по жизни. Правда, и мужиков мало осталось: кругом одни папуасы, или гондурасы, или… (Погрозил пальцем Сергею.)
Сергей. Мрачный вы, Григорий Иванович, и юмор у вас чернокнижный.
