скачать книгу бесплатно
Мужчины о чем-то оживленно спорили.
– …я еще раз повторяю: я всецело доверяю хирургу и поддерживаю его проект. Но Оборотень… ему-то какой интерес?
– Хирургу? – тихо повторил Отто. – Так-так-так…
– К черту Оборотня! Не знаю я, какой ему интерес! А какой тебе интерес, какой вообще вам всем интерес? Мы просто выполним свою работу, получим за нее кучу денег. А это место станет классной локацией для наших будущих фильмов. В следующий раз оборудуем тут побольше ловушек, ведь у нас будет больше времени на подготовку. Парни, я чувствую – это успех! Мы тут, считайте, тройное бабло получаем за одно и то же дело!
– Да, босс. Я просто беспокоюсь насчет того, что…
– Тихо! Заткнулись все! Вы слышали? – спросил Смайл, очевидно, главный из них.
Отто замер на месте, боясь пошевелиться.
– Послышалось.
– Просто закрой дверь, Генрих.
Птичка мгновенно отпрянул от двери и, не придумав ничего лучше, залез под больничную койку, свесив с нее часть пожелтевшей больничной простыни, чтобы его не было видно.
Было слышно, как дверь захлопнулась. Клоуны продолжили свой разговор, но Отто уже не мог разобрать, о чем они говорят…
***
После того, как клоун-убийца вытащил несчастного Алоиса из гаража, Кейсер, понимая, что за ним могут вернуться, недолго думая передвинул тяжеленный шкаф, который стоял рядом с окном, и опрокинул его на лестничный проем, заблокировав вход. Затем отодрал с окна доску – когда дело стало касаться жизни, у него это наконец получилось. Из доски торчал ржавый гвоздь – лучше, чем ничего. Мужчина вжался в стену напротив и уперся взглядом в шкаф, готовясь, возможно, к последней драке в своей жизни.
Он вдруг подумал о Еве… они так толком и не познакомились.
У Кейсера, одного из немногих «пропавших», были часы, поэтому он знал, сколько прошло времени. Десять чертовых минут. Наверное, самых поганых в его жизни и жизни большинства пленников, проснувшихся здесь.
Ничего не происходило до трех ночи. Никто не пришел за ним, не было никакого шума или попыток сдвинуть шкаф. Тогда Кейсер немного успокоился. Он приподнялся и снова подошел к окну – встал возле него на колени, чтобы в промежуток между досок посмотреть, что происходит на территории рядом с костром. Минут пятнадцать он наблюдал за перемещением убийц. Постепенно они все разошлись, оставив одного патрулировать это место – он бодро шагал взад-вперед, насвистывая какие-то мелодии.
Относительное спокойствие сменилось новым импульсом страха, когда за окном послышался лай собак. Кейсер увидел клоунов, которые на длинных натянутых цепях держали доберманов.
– О боже… – прошептал он.
Кажется, что теперь у тех, кто прятался на улице, не было шанса выжить…
«Надеюсь, Ева хорошо спряталась», – подумал он.
***
Ева не знала, сколько она провела тут времени. Секунды складывались в минуты, а минуты в часы. Часы, казалось, в вечность. На улице стало безумно холодно – так ей показалось. Тоненький пиджак не позволял сохранять тепло, а голые коленки, торчащие из-под юбки, начали дрожать – то ли от страха, то ли от холода.
Пару раз эти убийцы проходили неподалеку от Евы, прочесывая территорию. Девушка ловко, несмотря на неудобные для такого занятия каблуки, пряталась за деревьями и старыми заброшенными зданиями. Ева отметила, что своих жертв эти ублюдки искали не особо внимательно.
Хоть она это и понимала, но дальше рассчитывать на удачу не собиралась…
Выбрав момент, когда никто не проходил в опасной близости, девушка выбежала на небольшую поляну, на которой расположилась оранжерея с причудливым дизайном. Она походила на огромную теплицу – от основания и до потолка была покрыта крупными шестигранными стеклами, вставленными в белые рамы.
В центре этой оранжереи росло какое-то гигантское дерево, вокруг которого была построена винтовая лестница – ступеньки были прибиты прямо к стволу, огибая его по спирали. А на вершине дерева, устремлявшегося ввысь через отверстие в крыше, было что-то типа смотровой площадки. Недолго думая, девушка забежала внутрь оранжереи и, пробираясь через растительность, добралась до лестницы. Сняв туфли и спрятав их в кустах, Ева осторожно стала подниматься по ступенькам, опасаясь, что одна из них отвалится от дерева и станет для нее фатальной.
На смотровой площадке одиноко лежал бинокль. Ева, естественно, решила осмотреть все, что происходит вокруг. То, что она увидела, обрадовало ее так, как, наверное, еще ничто никогда не радовало: ворота находились совсем недалеко, а главное – они были распахнуты!
Девушка подумала, что такой шанс может выпасть лишь один раз, и не попытаться сбежать – самое глупое, что можно сделать в этой ситуации.
С высоты ей было видно множество клоунов – Ева насчитала около четырнадцати человек. И все они собирались возле ночного лагеря у стадиона, вдалеке от нее.
Девушка все так же аккуратно спустилась вниз, быстрым шагом дошла до стены, а затем вдоль нее бесшумно и грациозно побежала в сторону выхода. По пути она чуть не угодила в медвежий капкан, вовремя заметив его в высокой траве. На весь этот побег у нее ушло около пятнадцати минут. За ней наблюдали лишь камеры.
«Интересно, – думала девушка, пробираясь к воротам, – этот ублюдок может связаться со своей клоунадой и предупредить их, что я почти у цели?»
Ева уже была возле заветного выхода, как вдруг услышала хриплый мужской голос – пара убийц патрулировала пространство возле ворот. Она замерла на месте, не в силах пошевелиться.
– …хорошо мы их сегодня погоняем! Помните: главное – держать их в постоянном страхе. И не перестарайтесь – не убейте всех в первую же ночь!
Они обращались к кому-то, стоящему за воротами – Ева не видела этого человека.
– Босс сказал, уже есть убитые.
– Конечно же, есть, они ведь должны понимать, что все серьезно. Что мы не шутим. Поняли всю иронию?
Несколько человек засмеялось.
– Все, заканчиваем. Ларри, Пол, Дункан – бегом в их сраный лагерь. Эти долбоебы засели в первых попавшихся домиках. Все бы ничего, но ночка сегодня темная, а окна в зданиях намертво заколочены. Хер свой не разглядишь, даже если захочешь.
– Да ты его и при свете дня не разглядишь!
Все снова засмеялись.
Ева подкралась поближе и спряталась за углом здания.
– Короче, те, что с фонариками – идите и выгоните их из укрытий. Как я уже сказал, не убивайте всех направо и налево, хирургу они нужны живыми. Поэтому кого раните – тащите во второй корпус. Убивать вообще-то тоже надо, иначе тот псих заподозрит неладное. Ну и для нашего фильма, само собой. Снимайте все крупным планом, понятно вам? Все, пошли, пошли!
Несколько клоунов с дикими криками побежали по асфальтированной дороге в сторону станции, откуда было рукой подать до убежища «пропавших».
С фонариками они быстро всех найдут…
Ева подкралась еще ближе к воротам, спрятавшись за один из припаркованных автомобилей.
– Теперь что касается вас. Пока что будьте у станции и ждите дальнейших указаний. Когда поросята разбегутся из укрытий, по моей команде спустите собак. Жду вас всех к 12:00, можно чуть пораньше. Босс приказал не нарушать это правило, у них днем другие задачи. Я буду тут, на связи. Идите!
Несколько убийц с доберманами на цепях заступили на территорию. Собаки тут же начали агрессивно рычать, и девушка на секунду подумала, что они учуяли ее, а теперь готовы наброситься и загрызть. Но, кажется, они направились в другую сторону. Ева тихонько выдохнула, как вдруг один из них остановился.
– Тихо, – сказал он напарникам.
– Что?
– Молчи, я сказал!
Ева замерла. Клоуны повернулись прямо в ее сторону. Девушка заползла под машину, стоявшую на парковке, надеясь, что ее не будет видно. Свет от фонарика несколько раз пробежался по корпусу автомобиля.
– Ты что-нибудь слышал?
– Вроде нет…
– Точно?
– Вроде да…
– Значит, показалось.
– Будем начеку. Нам нельзя проебаться.
Они ушли.
«Дьявол», – мысленно выругалась Ева. Ей пришлось на некоторое время затаиться в своем убежище. Затем, когда шум вокруг затих, девушка осторожно вылезла из-под припаркованного автомобиля и тенью пронеслась в ближайшее здание – судя по обшарпанной вывеске, это была администрация. Она прислушалась к звукам, чтобы понять, есть ли кто-нибудь внутри.
Тишина…
Тогда Ева, сбросив туфли недалеко от входа, на цыпочках поднялась на второй этаж и спряталась за первым попавшимся письменным столом. Она старалась дышать медленно и все время прислушивалась – не раздастся ли какой-нибудь шум внизу.
Все было тихо.
Когда ее глаза немного привыкли к темноте, она расслабилась. Ева выдохнула, облокотилась на боковину стола и закрыла глаза.
– Черт, – шепотом сказала она. – Черт!
Она открыла глаза и повернула голову в сторону. Там, на полу, в паре метров от нее, сидел мужчина. Он пристально смотрел на девушку, а на его лице застыла какая-то зловещая гримаса. Сердце Евы мгновенно выскочило из груди, она всхлипнула и дернулась, чтобы побежать вниз, но тут же остановилась. Мужчина не двигался и не издавал каких-либо звуков. Его взгляд все еще был направлен на то место, где только что сидела девушка. Ева изучающе повернула голову, разглядывая его получше, но все еще держалась на расстоянии, боялась, что он кинется за ней.
«Видит ли он меня? Может, он притворяется мертвым и заманивает меня в ловушку?» – испуганно подумала Ева.
Мужчина сидел на полу в неестественной позе, как будто со свернутой шеей. Его лицо покрывал уродливый шрам, проходящий по щеке, над верхней губой были пышные усы.
Он не моргал.
«Он что, все-таки мертв?» – продолжала размышлять девушка. Но проверять не стала.
«Какие же они все мерзкие…» – поморщилась она.
Не желая оставаться в одной комнате с трупом, Ева спустилась вниз, подобрала туфли и, остановившись на нижней ступеньке, снова задумалась:
«Так разве нас тут не должно быть ровно двадцать? Он же вроде так говорил? Все восемнадцать остались у костра – этого шрамированного среди них и не было – я бы такого урода точно запомнила. Получается, я – девятнадцатая, а еще один, двадцатый, получил смертельный удар током, перелезая через стену. Кто же тогда этот мужчина? Хотя… – Ева набрала побольше воздуха в легкие и выдохнула. – Хер с ними со всеми…»
***
Оставшиеся клоуны-убийцы достигли ночного лагеря «пропавших», как тут называли пленников, когда главный дал им команду спустить собак. Пять дико рычащих и брызжущих слюной голодных доберманов разбежались по территории в поисках своих жертв.
Прошла всего минута, как собаки злобно зарычали на заросший кустами овраг за стадионом, из которого тут же в панике выбежал Алоис. Он ринулся со всех ног, издавая дикие вопли, но псы быстро догнали его и набросились, сбив с ног.
Клоуны принялись снимать происходящее на свои телефоны с разных ракурсов.
Рев собак, разрывающих человеческую плоть, смешался с жалобными человеческими криками.
***
– Я так хочу спать, – сказала мне девушка. – А еще… так холодно…
– Понимаю. Попробуй уснуть. Если что, я тебя разбужу.
– А что если ты и сам уснешь?
– Я пока не хочу спать… Все будет в порядке! – пообещал я Эмили.
На самом деле, мне тоже жутко хотелось спать. Но я бы не смог уснуть, настолько был напряжен.
Эмили положила руку мне на плечо и закрыла глаза.
– Ты такой хороший, – сказала она.
– Спи сладко, – произнес я в ответ.
– Спасибо.
За окном пели песни сверчки.
Крики клоунов-убийц, лай собак… Все это исчезло, оставив лишь музыку ночи.
Знать бы, что там сейчас происходит… Я осторожно, чтобы не разбудить Эмили, повернул голову и выглянул в окно. Как и прежде один из этих ублюдков стоял у костра.
Тогда я стал разглядывать лицо девушки, каждую деталь: сомкнутые губы, аккуратный носик, закрытые глазки…
Какая же она красивая!
Но вскоре поток приятных мыслей прервался каким-то посторонним звуком. Сначала мне показалось, будто бы что-то упало на крышу. Я встревоженно приподнялся, пытаясь уловить, с какой стороны доносятся звуки, и понять, что это может быть. Спустя пару минут раздался второй такой же звук, правда, чуть тише. Словно бы туда что-то закинули. А потом это «что-то» прокатилось или пробежало по верху, стряхнув с потолка пыль, которая тут же начала оседать.
Что же это?
Дыхание участилось. Я уже не чувствовал, что мы в безопасности.
Я замер, прислушиваясь к окружающим звукам. Показалось?
Да, кажется, просто ветер. И действительно, сильный ветер создавал свист, проникая в разбитые окна, и заставлял их стучать в старых деревянных рамах.
Тогда я вернулся к путешествию в глубины себя. В такие моменты самоанализ и рефлексия прошлого приходят в голову сами собой.
Там, за этой территорией смерти, у меня были друзья. Моя квартира, доставшаяся с таким трудом. Моя работа в очень престижном баре. Моя дорогая сестренка. Моя жизнь.
Пустая и бессмысленная.
