Золотая кровь

скачать книгу бесплатно


– Вы делаете их счастливыми даже в безмирие.

– Пусть под крылышком богини им и тепло, но с цветами теплее по-другому, – извозчик вздохнул и улыбнулся Лео. – Мы приехали, приятный господин.

Лео оторвал взгляд от спины, горбатой от горя, и оглянулся. Лес сменился каменистой лощиной, а напротив них появился дом, слитый воедино с огромными мшистыми булыжниками.

– «Междулесье»… Советую вам занять комнату с балкончиком. Какой оттуда вид!

Лео спустился с повозки и обошёл её. Старик спускаться не собирался.

– Вы даже не отдохнете с дороги? А ваши кони?

– А чего от неё уставать-то? Нет, поеду дальше. Поспрашиваю только, может кого подвезти надо, – старик совсем не заботился о себе. Только встанет с облучка, да рассыплется в прах. Лео вспомнил, что даже не узнал его имени.

– Имя… Вы – очень приятный господин. Меня по имени жёнушка-то не зовёт давно. Харпус, так вроде. Коль никто не зовёт, и забыться можно! – он рассмеялся с болезненным свистом.

– Свет с вами, Харпус.

– Вам он будет нужнее, Леонардо, – еле слышно сказали вслед.

Но Лео не говорил извозчику своего имени. Он пересёк порог постоялого двора и оглянулся: повозки будто и не было. Странный старик. Без отдыха его попутчиком вскоре станет смерть.

Внутри оказалось просторно. У бежевой стены за стойкой гостей ожидала женщина преклонных лет. Ей казалось, что пышная высокая прическа и сиреневое платье с корсетом омолодят её, но морщины никуда не делись. По обе стороны от неё стояли телохранители, такие же громадные, как два булыжника. Должно быть, за стойкой работала сама хозяйка постоялого двора.

– Добро пожаловать в «Междулесье», путешественник. Чай или эль? Спать или петь? Жизнь или смерть? – задорно спрашивала она, пока Лео подходил к стойке.

– Чай и сон. О третьем лучше не думать, – хозяйка улыбнулась одним уголком рта и достала из-под стойки листок с расценками. Лео оплатил одну ночь и ужин, а потом поднялся в комнату. Старик был прав, с балкона открывался прекрасный вид на лощину: красно-коричневые кустарники, будто кем-то раскиданные повсюду камни, редкие, приземистые деревья, скучающие по древней реке. Историки описывали лощину как земли неиссякаемого плодородия с изумрудными склонами и радужными цветами, но сейчас неиссякаемой была лишь серость неба над ней. От реки, которой древние возносили хвалу, остался только тихий ручей, а название её стерлось из памяти арвудиан. В Предании мелькали строчки о похожей реке, но ничего особенного не упоминалось. Лео присел на кровать с заветной книгой. Если о смерти великой реки и сохранились хоть какие-то слова, то найти их можно на таких же забытых страницах. Мари появилась в комнате сразу, как Лео открыл Предание.

– Ты захочешь забыть о том, что узнаешь.

Лео закатил глаза, не желая даже смотреть в её сторону.

– Тогда я просто обязан узнать.

– Мне тебя не остановить, правда? – Мари исчезла, оставив Лео наедине с голосами былого.

«В день Первого Рассвета болото туч, что заполнило небеса, взволновалось и расплескалось в стороны от взмаха крыльев Ан’Теи. Она явилась миру, со светом в каждом своем пёрышке, с когтями, что держали звезду. И пролетела она над кровавой, расколотой, гниющей землёй, опалив её пламенем чистоты. Сияние Спасительницы пробралось во все тайные места, где прятались её почитатели, чтобы вывести их наружу, в новый мир. «Подойдите и внемлите моим словам, достойнейшие из людей!» – раздалось в головах Ярчайших. Звезда ослепляла своим светом, и лишь огромные крылья можно было разглядеть за ним. Отныне, лучезарная Ан’Тея согревала земли, моря, людей и животных, пролетая один и тот же путь по небу изо дня в день, а потом растворялась за горизонтом, чтобы всё живое могло отдохнуть в прохладе тени. Она всегда возвращалась, приносив рассвет на своих крыльях».

После этих слов Мари закрывала книгу, укрывала Лео, и целовала его в лобик. То Предание и правда заканчивалось так.

Первая страница запретной части была занята цветным изображением падающей птицы и ликующей группы людей у лесной реки. Лео долго рассматривал рисунок: яркость его красок неплохо сохранилась, несмотря на возраст книги. Птица имела красно-оранжевое оперение и светившиеся янтарём глаза, а когти её выпускали из своей хватки звезду прямо в бирюзовую реку. Причина слабости птицы пронзала её грудь – большая шипастая стрела, выкрашенная в черный, как и люди, наблюдавшие за падением своей мишени.

В дверь постучали. Лео убрал Предание в коробку и откликнулся. Оказалось, внизу его ждали на ужин. Он спустился с третьего этажа и с помощью прислуги добрался до столовой, обставленной не лучше таверны маленького городка или деревни. Много досок, мало света. Тихо и неуверенно играли на лире. Лео присел у камина и ему сразу подали горячие блюда. Переборщили с соусом. Вытерев губы, Лео принялся разглядывать гостей постоялого двора. Их было немного, в основном одиночки, вроде него. Оживлённые разговоры вела только небольшая компания у барной стойки. Они пододвинули стол как можно ближе, чтобы получать напитки в одно мгновение. Никто не был против, гостей здесь жаловали. Лощину путники чаще обходили.

– Да кто туда попрётся?! – разговоры пьяной компании захватывали всю столовую. – Глупец или безумец. Там – лишь смерть и пепел. Смерть и пепел.

– Опять ты бредишь. Сказки это всё, лес как лес.

В Лео проснулся интерес узнать о Лесах Пепла побольше. Что в этом проклятом месте мог найти Авель, оставалось неясным. Лео переместился к барной стойке.

– Вы были в Лесах Пепла? – обратился он к компании, поборов нешуточное волнение.

– Только на самой границе… – отвечали ему. – А ты кто такой?

– Глупец или безумец, – Лео попросил подать им выпивки получше кислого эля. Мари осуждающе помотала головой. – Расскажите, что знаете.

Отсюда до Лесов Пепла оставалось совсем ничего. Странники уверяли, места эти опасные, нелюдимые. Самый старший из них вспомнил легенду, которую другие пренебрежительно клеймили сказкой. Но Лео вслушался. В древности, здесь, в лощине, и на месте нынешних Лесов Пепла царствовали люди. Города их были велики, но помыслы черны. Своей алчностью они оскверняли, истощали цветистую долину, не зная меры. Ан’Тея даровала им очищение божественным огнём. Города были сожжены, все их жители – погребены в пепле. Из прожжённой земли выросли искривлённые, как змеи, деревья с листьями краснее крови. Кто-то сказал, что там можно встретить духов прошлого, бесцельно бродящих по руинам некогда величественных стен. Они забирают в своё падшее царство всех, кто нарушит тишину их вечной скорби.

– Мертвы, но чисты… – Лео никогда не мог смириться с пристрастием Богини сжигать всё неугодное. Её исчезновение он считал скорее благом, чем горем.

– Свет Ан’Теи справедлив. Те обжоры получили по заслугам.

– Да она им просто завидовала!

– О, уже и не всего лишь «сказки», да?

Началась пьяная перебранка и Лео незаметно покинул компанию. Больше от них ничего полезного не узнать. Лео вернулся в комнату и прилёг, чтобы собраться с мыслями. Авель не просто так выбрал именно это место. То, как боялись Лесов Пепла, могло сыграть на руку, если нужно было исчезнуть на время. Неужели Рэванни снова в опасности? Заснуть, думая об убийцах и прячущемся в лесах брате, было трудно. Простыни колючие, подушки каменные, Мари не читает сказок. Спится так же, как дома – паршиво. «Куда бы ни шёл, всегда берёшь с собой себя» – заключил Лео и прекратил попытки уснуть. Он вернул огонь светильнику и продолжил читать Предание.

«О, печаль, в мире новом, в мире тёплого света и песен громких, смогла ты родиться в потерянных душах!

Шёпот сомнения, вкрадчивой тенью мальчика мучал долго. Он жил и вопрошал, заражал других этим, как хворь. В страхе от вредности своей, молил он Богиню снизойти, припадал коленями разбитыми к земле. И горечь его мольбы достигла Её, жившую выше облаков. Спустилась к нему в обличие женщины длинноволосой, золотой. Свечение кожи Её отгоняло сомнение всякое, а глаза Её пронзали страх, сердце тревожное освобождая. Мальчик поднялся с колен, губы не смели произнести ни слова – первое слово всегда за Богиней.

«Мольбы твои были услышаны, дитя моё. Подойди».

Мальчик приблизился, говорить не смел. Его оглушал божественный голос, глаза слепило свечение.

«Волосы твои так же необычны, как и судьба твоя, дитя. В них нитью проходит пламя моё, но то, что я вижу в глазах…».

Божество протянуло руку и коснулось щеки мальчика. Теплота прошлась по телу, изгнала вопросы, терзавшие разум его. И губы его смогли наконец произнести:

«Моя судьба. Моё пламя. Мой мир».

Мальчик убрал ладонь божества с мокрой от слёз щеки, сжал её и впился в запястье тонкое. Яркая жидкость окропила клыки его. Рука Богини обернулась крылом горящим и отбросила мальчика прочь. Половина лица его сгорела. Богиня, оставив кожу женскую, пламенной птицей устремилась ввысь, сжигая преграды из листьев и веток.

«Отнесите меня к Стреле!».

Мальчик был не один. Из тени деревьев вышли люди и сделали, как он просил. Величайшую Стрелу натянули на кривой баллисте, таившейся в зарослях, как охотник. Мальчик приложил ладонь к оперению Стрелы, и та засветилась, словно кожа Богини.

«Лишь одна судьба, лишь одна стрела, Эра!».

«Кровь её жаждет вернуться, я чувствую. Стреляйте! Нельзя ей успеть до Звезды, нельзя».

Пламенная кровь вернулась к Богине парящей на спине острейшей Стрелы, пронзившей Её грудь. Богиня обрушилась в реку, и божественное пламя потухло. В одно мгновенье погасла и любимая людом Звезда. Вся земля покрылась льдом и ночь захватила небо.

«Братья и сестры! Богиня покинула нас и забрала с собою свет. Но не поддавайтесь отчаянию, через тьму, накрывшую земли, мы проведём вас к звёздам!» – такова была речь обезображенного мальчика перед людьми. Но из напуганной толпы в ответ бросались обвинения, и мальчик был изгнан вместе с похожими на него. Неподвластная смерти ночь забрала во тьму жизни стольких! Выжить смогли немногие, объединившиеся и согревавшие друг друга непоколебимой верой. О, надежды их не были пустыми. В день Второго Рассвета тёплые лучи снова коснулись их лиц. Звезда вновь взошла над миром, но в скорбном одиночестве.

«Лучезарная Ан’Тея не смогла вернуться в мир, где была обманута своими же детьми. Но посмотрите на небо! Богиня оставила преданным ей своё благословение. С этим рассветом Её мир расцветает вновь!» – изрекали вожди тех, кто пережил ночь возмездия.

С тех пор, человек встал на путь одинокий, окутанный туманами, поросший лесами страданий. Путь без дороги, к слабому свету, там, вдалеке… Истинно человеческий путь?».

Лео медленно закрыл книгу и погасил светильник, чтобы посмотреть на сияние звёзд. Из-за туч оно пробивались слабо. Каково было людям в бесконечную ночь даже без капли света? Их мог спасти лишь огонь, дарованный когда-то Ан’Теей. Огонь. Им она очищает, сжигая, им же спасает, согревая. Мальчик сомневался в этом? Вопросы его остались не озвученными, но ответ прогремел безжалостно, дерзко, разве так говорят с Богиней? Для мальчика Её имя ничего уже не значило. Его волновала свобода людей, от которой они добровольно ушли. И верят теперь, что Ан’Тея всё видит, что скоро вернётся вместе с новым порядком. Надеются на Третий Рассвет, когда каждое утро над миром восходит Звезда. Будто в миг лишиться матери, но везде влачить за собой её дух… Лео провалился в сон.

Под солнечным пологом

К столице дорога вела одна. Мимо цветочных полей и маленьких, искрящихся солнцем речек, а дальше – сквозь чарующее Разнолесье. Рай и Тасс остановились на опушке леса, чтобы перекусить и восстановить силы. Они хотели делать как можно меньше привалов в лесу и быстрее пересечь его. Каким бы волшебным не казался лес, опасности в нём таились смертельные. Рай присел на землю и опёрся о приземистое дерево, пока Тасс копался в сумках. Никогда бы Рай не подумал, что Гарго будет гоняться за пёстрыми бабочками по всему полю, а ему придётся возвращать ребенка на дорогу чуть ли не силой.

– Ты же не станешь в лесу за оленями гоняться, а?

– Если ты потеряешься, придётся. – Мирсон выдохнул ртом и поражённо посмотрел на друга. Тот, посмеиваясь, нёс ему яблоки с орехами.

– И как Порт-Ратон без твоих шуток проживёт?

– Лучше представь, как с ними будут жить столичные…

Подкрепившись, друзья продолжили путь. Кортеж наверняка уже пересёк лес, а они только скрылись под солнечным пологом. Птицы щебетали, приветствуя путников, листья спускались к их ногам. Дорога извивалась, огибая овраги и заросли, но всегда оставалась видна.

– Слышишь, Рай? Как будто кто-то… Поёт.

– Птицы любят петь.

Тасс настороженно посмотрел на Рая и увидел за его спиной дрожащие кусты. В миг из них выпрыгнул зверь и бросился на тельдиров. Всё тело зверя было покрыто крепкой корой, а из-под неё торчал коричневый мех. Мечи не могли ранить древесного духа. Отпугнув его хаотичными взмахами и криками, тельдиры побежали прочь, в чащобу.

– Что за живой хищный кустик, кхорт его дери?! – Они забыли про дорогу и неслись сквозь заросли, спотыкаясь, ругаясь на бьющие в лицо ветки. Чем дальше они убегали, тем ближе слышалось пение. Вдруг, заросли кончились. Тельдиры вывалились на поляну, и сидевшая там девушка с криком вскочила.

– Не лучшее место для пряток… – выдохнул Тасс. – А? Это кто?

– Извините, вы… – обратился Рай к девушке, пытаясь отдышаться, – Потерялись тут?

Девушка скрестила руки и неуверенно ответила:

– Не все, кто бродит по лесу, потеряны. Они могли просто… Захотеть побродить. – Тельдиры переглянулись. Какие ещё странности ждали их в Разнолесье?

– Здесь опасно, – сказал очевидное Рай, – пойдёмте…

– Берегитесь! – закричала девушка, увидев выпрыгивающего из-за деревьев зверя. Он накинулся на Рая и повалил на землю. Рай клинком сдерживал клыкастую пасть, пока Тасс пытался ранить свирепое чудище. Меч застревал в коре и бессильно звенел от ударов, всё было зверю ни по чём.

– Воткни ему в пасть! Давай!

Тасс заорал и со всей силы ударил ещё раз. Зверь отскочил. Тут же об него разбилась склянка с тёмной вязкой жидкостью, вылетевшая из ниоткуда. Зверь порывался напасть снова, но в его кору вонзилась зажжённая стрела. Он завыл от боли, охваченный огнём, заметался по поляне и свалился замертво. Огонь потушили двое мужчин в гамбезонах древесного цвета. На них были горжеты и по одному наплечнику. Походили на разбойников. Рай никак не мог перевести дух. Тяжело дыша, он положил руку на плечи Тасса и наблюдал за спасителями. На поляну вышли ещё четверо.

– Вовремя вы. – Рай улыбнулся им. – Чуть не съели заживо.

– Всё шло по плану, пока не влезли вы! – крикнул один из мужчин.

– За эту кору можно столько выменять! Настоящая редкость. Целители, торговцы, все за неё готовы отдать что угодно… – сетовал второй.

– Чего развели тут?! – самый тучный и седой подошёл к убитому зверю и осмотрел драгоценную кору. – Сдирайте. Что-то для костра, а что-то ещё можно…

Вдруг зверь ожил и дернулся к человечьему горлу, но кинжал оказался быстрее. Он прошёл между древесными щитками и вызвал предсмертный вой, последнюю ярость жизни. Седоволосый молча отошёл, достал трубку, закурил. Тельдиры были в замешательстве. Если они и правда встретили разбойников, то лучше бежать, пока двое из них заняты драгоценной корой. Тасс нашептывал Раю, в какую сторону и как быстро, а его ноги уже не могли устоять на месте. Седоволосый резко обернулся и взглянул на них.

– Не успели… – прошептал Тасс, приготовившись к худшему.

– Что вы здесь забыли, юнцы?

– Мы держим путь в… – Тасс попытался заткнуть Рая, но тщетно, – в столицу.

– В столицу, значит… – седоволосый повеселел, – Разнолесье не для таких слабаков. Или хотя бы не для двух.

– И… – Рай сжал рукоять меча. – Что вы сделаете с нами?

– Упаси меня Богиня! – отмахнулся седоволосый, – Мы – наёмники, а не сброд преступников. Клауд Мерс и его соратники. – Рай и Тасс представились в ответ, не упоминая титулы.

– Нам в одну сторону, – сказал Клауд, – мне всё равно, если вы будете плестись следом. Только еду не воруйте.

Тасс наконец выдохнул и скинул руку Рая с плеча. Они молчаливо согласились идти вместе с наёмниками. Дорога и так была потеряна, а встречи с местной живностью безопаснее за спинами бывалых воинов. Девушка с поляны оказалась из их числа, правда, на воина была не похожа.