скачать книгу бесплатно
– Может быть, – Рай скрестил руки, – но предельщики опасны даже в малых группах, а мы не знаем сколько их на самом деле. Ты же не хочешь потерять жизнь, так и не увидев Антеос?
Они договорились встретиться через день, перед рассветом. Когда Рай вернулся домой, родители уже спали. Он оставил сумку на столе и поднялся в свою комнату, перешагивая самые скрипучие доски. Уснуть не получалось долго. Уклончивый взгляд Лео, избегание разговоров об отъезде в Антеос… Он не понимал, что могло держать Рэванни в Порт-Ратоне. Раньше у них не было секретов друг от друга, думалось Раю. Так же думали и опекуны Лео, пока за праздничным столом он не рассказал им о письме Авеля. Филисия задула свечи на своей стороне стола и ушла в спальню со словами: «всё прояснится днём». Орвис последовал за ней, сказав Лео, что поддержит любое его решение. Рэванни задул последние свечи, но остался сидеть в трапезной. В короткие, но тёмные ночи, с рассыпанными сахаром звёздами, Лео дышалось свободнее. «Искренность ночи кроется в звёздах…» – прошептал он и спешно ушёл к себе, чтобы успеть записать строчки, сплетавшиеся в стихи. Поэзия стала его первым секретом. Он не был из тех бардов, кто на ходу ловит рифмы за хвост и людей за сердце, таких откровений он не терпел. С помощью поэзии он вытягивал вязкую тень своих переживаний и заточал её в слова. На какое-то время, это его спасало.
Мирсон весь следующий день провёл за книгами. На Мира Корум от Представителей ожидают не только идеально отточенных боевых умений, но и развитого ума. На первом этапе Восхождения, проходившем без зрителей, из трех десятков учеников отобрали восемь тех, кто смог ответить на большинство вопросов об истории Арвуда и тельдиров. Лучше всех отвечал Рэванни, одинаково поражая как учеников, так и стариков. Рай вслушивался в его размеренную речь и радовался, когда мастера хвалили Лео. Но Мира Корум не услышит его слов, не увидит его таланта. Победа клинка ценилась больше победы разума. Для самого Рая такое обстоятельство, правда, облегчало прохождение устного этапа. Книги отца всегда повергали его в сон быстрее, чем мамины колыбельные, и в этот раз он чуть не проспал встречу с Тассом. Разбудил его почему-то Лео.
– Т-ты как вошёл?! – вскрикнул Рай, увидев над собой тёмное пятно.
– Никто не спешил открывать, и я вошёл сам…
– Ты только от лекарей сбежал, а уже по домам лазаешь? И ради чего? – Рай протёр глаза и пятно обрело знакомые человеческие черты.
– Я иду с вами, – Рай сначала не понял, о чём он, но через мгновение задался вопросом, откуда вообще Лео успел узнать об их «походе».
– Ветер нашептал мне.
Рай немного поругался, потом встал с кровати, оделся. Все остальное время до выхода он пытался отправить Лео домой, но переубедить его не получилось. Пришлось идти к городским воротам с недовольным лицом и с Лео на хвосте. Недовольство увеличилось в размерах и грозило накрыть других людей, когда он увидел, что Гарго тоже пришёл не один.
– Сэриль?! Ты чего здесь…
– Буду вашим проводником, – улыбаясь, говорила она, – не хватало нам потерять в лесу своих Представителей.
– А ты привёл с собой Рэванни, конечно… – сетовал Тасс, – Он же только от лекарей сбежал, нет?
– Я сказал ему то же самое, – Рай заметил, что Сэриль прикусила губу.
– Боль для меня привычна, а вот ваша забота – нет, – сказал Лео, – она… Раздражает.
– Либо ты раздражаешь, либо тебя, – едкие слова Тасса не обижали Лео, лишь веселили, как и сейчас, а вот Сэриль нахмурилась и громко вздохнула.
– Да что с тобой не так? Лео пришел сюда даже несмотря на то, что исправляем мы именно твой прокол, Гарго. Хватит быть злобными детьми! – высказалась она и развернулась к лесу. Достав свой лук, она прицелилась и, чувствуя спиной удивлённые взгляды троицы, выстрелила в темноту лесного лабиринта. По веткам что-то повалилось и шмякнулось об землю.
– Ты кого-то убила…
– И так будет с каждым, – мрачно произнесла она, а потом улыбнулась и побежала за стрелой. Вернулась с яблоком, насквозь пробитым выстрелом.
– Угощайтесь, – Рай и Лео помотали головами, а Тасс, с застывшем восторгом на лице, схватил фрукт. – Стрелу не съешь заодно.
Сэриль пошла вниз по дороге, виляя рыжим облаком волос. Ей уже не терпелось начать опасное приключение, пахнувшее как свобода. Тасс засмотрелся на её отдалявшийся силуэт, и заметил, что такой одежды он никогда прежде не видел, ни на рынке, ни на телах арнесс или крепких стражниц, нигде. Выглядело намного удобнее чем те жилеты, в которых приходилось проводить дуэли.
– Сэра, ты где взяла такой наряд? – крикнул он ей вслед, не двигаясь с места.
– Сама сшила, – ответила Сэра, не останавливаясь и не оборачиваясь.
– Рай, она – настоящее золото… – прошептал изумлённый Тасс.
– Так догоняй, а то украдут твоё золотце и останешься бедным до конца свои дней!
Гарго закивал и побежал за ней, чуть не уронив дырявое яблоко из рук. Рай тихо посмеялся и взъерошил свои волосы. Сэриль часто приходила посмотреть на их тренировки, и больше всего она радовалась успехам Тасса, чего тот почему-то не замечал. Своими криками и хлопками в ладоши она в одиночку создавала столько шума, сколько обычно под силу лишь толпе зрителей. Сэра казалась той, кто в любой момент может перепрыгнуть ограждения и вступить с кем-нибудь в схватку. Если бы не запреты родителей, то она бы без труда стала тельдиром. Однажды, в этом убедился даже скептичный мастер Карвуд, увидев её стрельбу из лука и дерзость, с которой она общалась со старшими.
– Это Сэра тебе рассказала? – внезапно спросил Рай.
– Говорю же, ветер. Он многое поведает, если вслушаться в еле различимый шепот, – Лео старался не засмеяться от собственных слов.
– Лучше бы этот «ветер» задул тебя обратно в дом и укрыл тяжелым одеялом, – Рая раздражала недосказанность, повисшая между ними.
– Я думал, ты будешь мне рад.
Рай остановил его, схватив за плечи, и заглянул в глаза.
– Я рад, что ты с нами. Но! Ты ещё не вылечился. Зачем рисковать?
– Всего лишь синяки, забудь, – Рай всмотрелся в багрово-синее пятно под глазом друга и представил, как ставит десять таких же Сергию. – Я хочу быть рядом, пока могу.
Лео пошёл дальше, оставив беспокойного друга в недоумении, и поравнялся с остальными. «Пока могу?» – Рай сдвинулся с места только когда Сэриль окликнула его, назвав застывшим пнём. Дальше им нужно было пробираться через лес. Небо вдалеке уже светлело, указывая путь к ферме Тома, а темнота расходилась в стороны. Сэриль вела тельдиров за собой, держа наготове лук. Охота с отцом научила её различать каждый лесной шорох, но сейчас она слышала только возню позади себя.
– Вы можете не шуметь и ступать чуть тише? – прошептала она себе за спину. – Мы приближаемся.
– Надеюсь, ты не ошибаешься, Сэра, – произнёс Гарго. Ферма Тома была их единственным ориентиром. – Если предельщиков там не окажется, где ещё их искать?
Обветшалый дом среди заросших полей виднелся из-за деревьев. Никто не спешил выходить на открытое поле. Тельдиры, слушаясь Сэриль, прятались за соснами и высматривали жизнь на заброшенной ферме.
– Ждём дальше или выходим? – спросил Рай.
– Это место кажется мертвым. Никого не видно, – тихо проговорил Лео.
– Лучше подождем ещё, – предложила Сэра, – предельщики любят засады.
Они остались наблюдать за фермой, храня тишину. Даже птицы притихли, словно встали на их сторону. Пахло сгоревшей на солнце травой. Первым невыносимее молчание нарушил Тасс.
– А кто-нибудь знает, почему эту ферму покинули? Нет? – Сэриль неодобряюще уставилась на него.
– Мама рассказывала мне эту историю… – неуверенно заговорил Рай. Подождав немного, он понял, что его не собираются затыкать, и продолжил: – Том, хозяин фермы, ненавидел людей, но почему – никто не знал. Он мечтал спрятаться от них, построил себе дом, завёл хозяйство и жил в одиночестве. Однажды, его обвинили в содействии предельщикам, и тогда… Тогда к нему постучались тельдиры.
– Вот только он уже висел на верёвке, бездыханный, – закончила за Рая Сэра. – Правда, это лишь старые слухи.
Тасс помрачнел, но потом всё же сумел сказать:
– Зачем тому, кто терпеть не может людей, помогать худшим из них?
Вопрос остался без ответа. Сэра заметила движение на ферме и подала знак тельдирам. Все насторожились.
– Нам всё-таки повезло, – довольно протянул Тасс. – Я пойду первым, прикройте.
Сэриль натянула тетиву, а Тасс начал пробираться ближе к ферме, скрываясь за кустами и высокой травой. Сквозь неё он рассмотрел одного высокого мужчину в кожаном жилете, обмотанном в рванные куски ткани и мех. В руках у него был длинный топор, которым вряд ли рубили только поленья. На кривой скамье сидела женщина и разделывала кролика. Её руки на вид не уступали по силе рукам её спутника. Тасс оглянулся: Лео с Раем медленно подбирались ближе. Один предельщик зашёл в дом, и Тасс решил действовать: он подкрался к женщине и схватил её за шею, приставляя клинок к спине. Тушка кролика упала на землю, а из-за дома выскочил третий предельщик. Он закричал что-то невнятное и кинулся на Тасса. Тельдир ругнулся, оттолкнул от себя никудышную заложницу и парировал атаку изогнутого ржавого клинка. Юный предельщик совсем не умел сражаться и был повержен одним точным ударом. Предельщица накинулась на Тасса сзади с нечеловеческим криком, повалила его, и занесла над ним кинжал.
– Изверг! Кхорт! Кхорт! – визжала она, пытаясь пересилить Тасса. Кинжал почти коснулся его горла, но замер на невидимой границе. Обезумевшая предельщица свалилась на землю и Тасс увидел над собой Лео. Он протягивал руку и непривычно ему улыбался.
– Там ещё один, в доме! – предупредила Сэра.
Рай пинком открыл дверь, но не спешил входить. Последний предельщик не выбежал на крики: он либо уже увильнул с фермы, либо поджидал напавших внутри. Через открытую дверь было видно почти весь дом.
– Осторожнее, Рай, – Лео тоже подошёл к двери и вместе они перешагнули через порог. Тут же мимо их голов пронёсся топор, задев лишь деревянную балку. Последний предельщик взбесился как дикий зверь, выгонявший чужаков из своей берлоги. Он вытеснил их наружу, и взмахи его топора становились размашистее, опаснее, пока стрела не поразила его в плечо, а клинок Рая – в живот.
– Ужасно, – сокрушалась Сэриль, прикрывая глаза юному предельщику, – почему мы не могли просто поговорить?
– Говорить с ними разрешено только на языке силы. Так было всегда, – твёрдо заявил Тасс и направился в дом. Внутри он надеялся найти хоть какие-то остатки товаров Риби. На верёвках рядом с невзрачным тряпьем висели и разноцветные наряды, но тоже немного потрёпанные. В одной из бочек лежали анборские тыквы. В том, что всё это было награблено предельщиками, Тасс не сомневался.
– Здесь точно больше никого? – Рай осмотрелся. Из глубины дома послышался детский крик. У дальней стены, за полупрозрачной тканью он увидел ревущего младенца. Рай взял его на руки и попытался успокоить. Остальные окружили его, растерянно разглядывая младенца, укутанного в синее.
– Мы лишили его семьи, – сказала Сэриль, прикрыв рот ладонью.
– Найдем новую? – спонтанно вырвалось у Тасса.
– Ему нельзя в город, – замотала головой Сэра, – избавятся, как только узнают, чей он.
– А если не узнают? – Лео обдумывал пути спасения ребенка. Ещё одним сиротой в этом мире стало больше, причём, по его вине. Нельзя было позволить малышу потерять и жизнь.
– Принесём его ночью к дверям приюта, – заговорил Лео, – или к Дому Воды. Они же не смогут оставить ребенка умирать на холоде, так?
После долгого и тревожного молчания, первой очнулась Сэриль.
– Тогда мы должны вернуться в город так, чтобы никто не заметил у нас ребёнка.
Лео всколыхнул свою накидку и решительно сказал:
– Предоставьте это мне.
Трупы предельщиков было принято сжигать. Свет даровался им только в смерти. На пути домой говорили мало. Ощущение крови на руках, запах сожженных тел было не смыть речной водой, смехом, напускным безразличием. Предельщики – твердили им с детства – лицо дикости и человеческого зла, но теперь всё казалось иначе. Предельщикам не была чужда любовь, значит, не было чуждо и всё остальное «человеческое». А их жизни ценились не выше скота. В город вернулись поздно. Ребенка было невозможно усыпить днём, но нежность ночи добилась своего. Лео, похожий на тень фонаря, оставил маленького предельщика в корзине у дверей Дома Воды и скрылся в улицах спящего города.
– Почему нас учат ненавидеть предельщиков с самого детства? – Хриплым голосом спросил Рай своего отца, смотря в огонь печи. Тот закрыл книгу «По выращиванию странных чудесных трав» и на лице его отразилась усердная работа по подбору нужных слов.
– Предельщики – нарушители городских законов, – выдал он, – люди, неспособные понять ценность справедливости и порядка. Поэтому ненависть к ним – это ненависть к хаосу или, если хочешь, злу. Разве такая ненависть плоха?
– Зло… А как же их дети? – голос Рая задрожал. – В чем виноваты они? Те, кто никогда и не видел городской жизни, того, что она даёт нам? Первые предельщики, возможно, и были злом, но сейчас их потомки – это лишь изгои, отвергнутые нами без причины. Зачем истреблять тех, кому просто нужна наша помощь?
Арни улыбнулся. Иногда сын говорил неожиданно серьёзные и правильные вещи.
– Возможно, наши порядки устарели, Рай. И ты можешь их поменять.
– Мессия способен менять законы?
Арни встал и присел рядом с сыном, приобняв его.
– Мессия способен влиять на тех, кто их меняет. Его главная задача не сохранить прежние порядки, а достичь процветания Арвуда, приблизить его к идеалам Богини, понимаешь? Думаю, ты добьёшься своего, сынок.
Рай усмехнулся, не отводя глаз от огня.
– Значит, я просто обязан стать Мессией, да?
Прощание
Через два дня трое тельдиров вместе с Сэриль были вызваны к мастеру Карвуду на «беседу», как изъяснился посыльный. Вот только пригласили их не в Дом Воды, а в неприметный домик самого мастера. Улыбчивая женщина в простом платье провела гостей в просторную комнату и ушла за хозяином дома. Приглашенные скромно изучали округлый диван с резными когтистыми ножками и не решались сесть, пока не появился Карвуд. На лице Мастера застыла редкая для него улыбка. Он сел на кресло с высокой спинкой и оглядел своих гостей, предлагая присесть и им.
– Этой ночью у дверей Дома Воды нашли младенца с запиской и просьбой принять его под опеку. Вы же, конечно, никак к этому событию не причастны, дорогие мои?
Все четверо помотали головами, усевшись на диван.
– Замечательно. И всё же. Думаю, вы будете рады услышать, что брошенный ребенок был принят нашим Домом. Он будет воспитываться нами до взрослости. Тельдиры, с детства росшие в Доме, часто становятся лучшими из лучших, ведь так?
Все четверо облегченно вздохнули, но как можно тише.
– Гарго, что там с предельщиками? Вина заглажена?
– Да, мастер. Предельщики ещё долго не осмелятся появиться на дорогах. И было их всего че-трое. Для Представителя – проще простого. – Губы Тасса нервно подрагивали, но голос его был громким и ровным. – Украденные товары оттуда заберут, я распорядился.
– Замечательно. Впредь не позорь свой Дом и свой город. А вы, трое, поверьте уже в силы своего товарища и не бегайте за ним по пятам, следя, как бы он не споткнулся! Гарго справился бы и в одиночку.
– Не понимаю, о чём вы, Карвуд, – деланно удивилась Сэра, –Благопристойной девушке шляться в такой компании по лесам не пристало.
– Ой, Сэра! Когда это ты стала благопристойной? – ляпнул Тасс.
Все в комнате рассмеялись. Карвуд был осведомлён обо всём, что происходило в городе и за его пределами. Частенько мастеру приходилось прикрывать четверых авантюристов, устроивших потасовку на его дорогом диване.
– В последний раз, – четвёрка в миг успокоилась, – в последний раз я прикрываю ваши спины. Пора вам уже задумываться о последствиях своих действий, об ответственности. Например, о том, что станет с моим любимым диваном после ваших игр! – Сэра чуть не засмеялась, но сдержала порыв. Сейчас остроконечная бородка Карвуда казалась ещё острее, будто он специально наточил её перед беседой с ними. – Мастера учат этому в первую очередь. А что я? А я поддался вашему детскому очарованию и размяк. Всё. Свободны! И не забудьте пригласить меня на прощальный вечер. У меня кое-что для вас заготовлено. А, Леонардо, останься ненадолго.
Дождавшись ухода остальных, Карвуд расслабился в кресле и с плохо скрываемым трепетом оглядел Лео. Что-то было не так.
– Леонардо, я помню, что ты намеревался отправиться в Антеос после Восхождения независимо от результата. Будь спокоен, для тебя в нашем конвое найдётся незанятое место.
– Не уверен, что оно мне понадобится, мастер, – Лео поднялся с дивана и подошёл к столу.
– Вот как. – Карвуд перевёл взгляд на пальцы Лео, медленно гладившие край стола, обрамлённый золотом. – Что-то изменилось?
– У меня возникли дела, – Лео говорил осторожно, выверяя слова, – семейные.
– Семейные… – Карвуд неодобряюще мотнул головой. – Прошлое не воскресить, Леонардо.
Из щели между шторами вырывался дневной свет, подсвечивая пылинки. Сверкающей пыльцой они летали вокруг Лео, чьи глаза затмили бы собой любые звёзды вечной ночи.
– Постой, – заговорил Карвуд, – это Мари тебе очередную идею внушила? Она снова появляется, так? – Мастер вылез из кресла и приблизился к ученику, будто готовясь подхватить его при падении в обморок.
– Карвуд, я просил тебя… – жалобно начал Лео. – Не говори о матери. Ничего.
– Подумай своей головой, – сначала Карвуд огладил волосы Лео, затем ладонь опустилась на щеку, а большой палец направился к губе, – и своим сердцем.
– Этому тоже конец, – Лео холодно убрал руку мастера от своего лица. Карвуд с трудом вдохнул воздух, словно тело протестовало против жизни. – Прошу лишь об одном, – Лео отпрянул от мастера, – не мешай мне.
В миг оказавшись один, Карвуд упал в кресло. Он долго просидел в задумчивости, поглаживая свою бородку. Потом взял в руки перо и написал: «Затмение близится».
