Солнечный рубеж. Бином

– Где он? – процедил Аббас.

– Здесь, – сделал знак рукой Немо.

Из-за спины Селены показалось кресло на колёсах, где без чувств сидел Турал. Аббаса заметил и парня, который его выкатил.

– Ты удивлён, – оглянулся назад Немо, – Гудвина узнал? А ты ведь… – осёкся Немо. Ему хотелось сказать, что Гудвин погиб от его рук, и он готов за него отомстить, но инструкции, данные искусственным интеллектом, запрещали провоцировать этого человека. Любое необдуманное слово могло привести к неконтролируемой ситуации.

– Твой соратник Тейлор в прошлом году погиб в автокатастрофе, – добавил Немо. – А наш Гай, как видишь, жив и здоров. Так что никакого временного парадокса, которого опасался профессор, в нашей альтернативной реальности не существует. Ну, ты и сам это давно понял.

– Через два года люди снова высадятся на Марсе, и вы не станете им препятствовать, – заявил Аббас.

– Нет, мы сдержим слово. Гудвин тебе говорил: «Поможешь нам найти камень, и красная планета перейдёт в распоряжение людей». К этому времени мы покинем Марс.

Аббас был не многословен. Подняв кейс и открыв, лишь сказал: «Этот камень не в силах вам ни помочь, ни навредить. Я знаю, кем он оставлен, и только потому не уничтожил его».

От восторга увиденного глаза Немо расширились, он достал из кармана портативный прибор и коснулся им камня. Затем воскликнул: «Это он!» – Руками, облачёнными в белые перчатки, он взял камень и довольный поднялся обратно.

Наверху в это время с Турала сняли шлем, отстегнув ремни, скинули с коляски. Он безвольно скатился вниз по краю пандуса и упал. Аббас в последний момент успел подхватить его голову, удержав от удара о землю. Взяв его под мышки, поволок подальше от корабля. Пандус поднялся, минуту спустя корабль окутала прозрачная оболочка, и он стремительно поднялся вверх, исчезнув в густых облаках.

Турала в чувства привёл резкий запах.

– Проснись, Турал, – сквозь ноющий гул в ушах произнёс знакомый голос. Сердце болезненно пульсировало, яркий дневной свет, прорвавшись сквозь слипшиеся веки, ослеплял сетчатку. Склонившись над ним, Аббас придерживал его за голову. Под носом смоченная в спирте вата испускала запах.

– Где я? – шевеля спёкшимися губами, произнёс Турал.

– Дома, теперь всё позади.

– Нет, – дёрнулся он, отталкивая Аббаса. Перевалившись на живот, откашлялся, попытался подняться – ноги не слушались. Аббас помог ему встать.

– Почему ты здесь? – поднимаясь, спросил Турал.

– Потому что мы не в Калифорнии.

– Как? – протирая глаза, вдохнул грудью Турал. – Где Эмин?

Зрение постепенно стало восстанавливаться. Вокруг возвышались горы, поблизости армейский внедорожник, под ногами галька, разбросанные медикаменты и аптечка. Переваливаясь с ноги на ногу, он ещё с минуту стоял растерянный, в прострации. Аббас молчал, со дня их последней встречи он сильно изменился: голова и щетина покрылись белыми нитями.

– Как я здесь оказался?

– Это не имеет значения, – беря его под руку, произнёс Аббас.

– Как не имеет? – опять оттолкнул его Турал. – Значит, правду о тебе говорят: ты с ними заодно.

– Я не могу тебе сейчас объяснить, – сделал к нему шаг Аббас. – Поедем домой.

– Нет, не подходи. Я тебя презираю, ты и отцом мне никогда не был. Лучше бы ты погиб под завалами нашего дома, а не мама!

Услышав из его уст слова, которые он боялся услышать все эти годы, Аббас замер в ступоре. От обиды сердце разрывалось, на его глаза навернулись слёзы.

Турал сделал несколько неуверенных шагов назад, оступился и упал.

* * *

На круглом столе в центре салона корабля лежал чёрно-красный камень. Воодушевлённый бесценным приобретением, Немо все ещё не мог оторвать от него глаз и рассматривал со всех сторон.

– Надеюсь, он стоил наших усилий, – встав напротив, промолвила Селена.

– Сканер не определил основной химический элемент материала. Это межзвёздный камень. Не верится, что он у нас.

– Это было несложно, – улыбнулась она. – Надо было только следовать инструкциям Аида.

– Теперь у нас есть карта, которая укажет нам путь, и мы найдём дорогу в новый мир.

– Найдём, но без тебя, – промолвила Селена. Опустив веки, она едва кивнула.

За спиною Немо застрекотали щелчки разрядов.

* * *

Спустя несколько дней Аббас и Замиль беседовали за столом на веранде дома Аббаса. В тихом вечернем воздухе витал душистый парок крепко заваренного чая с бергамотом. Поглаживая за талию богмалы50, по привычке опустошённый до дна, Аббас поинтересовался:

– Ты в курсе, чем занят Турал?

– Восстанавливает документы, хочет после сорока дней бабушки уехать из страны, – вздохнул Замиль.

– Ему нельзя уезжать.

– Я ему говорил, но он упрям, как ты.

– Я распоряжусь, чтобы ему не выдали паспорт и внесли в список невыездных лиц.

– Он и так на тебя злится, себе места не находит. Бабушка скончалась, Эмин в плену. Турал уже догадывается, только не может сформулировать. Когда я привёз его к нам, он устроил Адели допрос. Я на него накричал, он обиделся и уехал к себе. Он хочет знать правду!

– А что мы ему, скажем? – процедил Аббас. – Что я ему не отец, а упавшее с неба его альтер эго!? Пусть живёт пока в неведении, узнает в своё время. Сейчас мы не можем сказать ему правду. Он не сможет примериться с фактом, того что должен улететь и больше никогда не увидит тех кто останется на Земле. Он точно не согласится, я бы не согласился! – Стакан, сжатый в руке Аббаса треснул. Положив лопнувший стакан на блюдце, и стряхнув с ладони осколки, он добавил. – Сейчас нам важнее устранить военную угрозу.

– Ты смотрел сводку? – спросил Замиль.

– Не успел.

– Пока ты собирал пазлы из железок, в мире началась паника. Власти Ирана открыли Ормузский пролив для военных кораблей Китая. Они войдут в Персидский залив, и возьмут под ракетный прицел корабли коалиции в Чёрном море. А эти, – он махнул в сторону горного хребта, где находилась российская граница, – пока молчат, но уже подтягивают войска. На их стороне они обязательно вмешаются, что бы урвать у западной коалиции больший кусок пирога. Если вмешаются, то в Пакистане намерены отковать их ракетоносцы на Каспии.

– Да, – задумался Аббас. – Ничто так не объединяет державы, как опасность мировой угрозы. Перед лицом общего врага в нашем лице даже Штаты с Россией помирились. Теперь для них мы стали опасны.

– Долгие годы тебе удавалось балансировать на острие двух миров, втайне от всех разрабатывая этот проект. Но теперь с каждым днём тучи над нами сгущаются, и роль буфера нам уже непосильна. Сильнейшие государства мира ополчились на нас. Да поможет нам Аллах. Когда-то ты говорил об угрозе Третей мировой, а теперь мы сами стали запалом для её начала.

– При нашем последнем разговоре с президентом он меня заверил, что будет держать ситуацию под контролем до первой крови, – произнёс Аббас, отодвигая от себя блюдце с осколками. – Пока что он своё слово держит. Его окружение неприкасаемых нукеров51, подозревает, что мы здесь занимаемся тёмными делами.

– Инквизиция в разной форме существовала всегда, – повёл плечами Замиль. – Без неё ни один строй долго не держался. Главное, что нас он поддерживает.

– Да, нам сильно повезло, что во главе власти стоит дальновидный преемник. Только он знает правду, о том, где мы намерены построить базу. Мне даже бывает иногда обидно за его тяжкую долю. Политика вообще дело неблагодарное. Пытаешься решать всё по совести, но иногда ты вынужден идти на компромиссы. Сначала тебя восхваляют, чуть ли ни памятники при жизни ставят. А спустя поколение твоё имя начнут поливать грязью. И изменить это никак нельзя.

Вздохнув, Аббас добавил: – Военные рекомендовали нам на случай бомбардировок эвакуировать жителей Азнура, но я уверен, войска коалиции так скоро не начнут массированную атаку. Сначала им нужно подготовить почву: общественное мнение. На это уйдёт несколько недель. Но прежде они предпримут попытку взять меня живым: мне подсказали, что за мной придут с востока.

– Как? – удивился Замиль. – За морем у коалиции нет военных баз.

– Зато у них есть соглашения об открытом воздушном коридоре для военно-транспортной авиации.

– Откуда такая информация?

– Уважаемый, ты не представляешь всей картины, разворачивающейся вокруг нас. На нас работают не просто учёные со всего мира. Каждый третий из них является сотрудником какой-либо разведслужбы. В Моссаде не желают, чтобы я достался другим. Они предложили мне негласное политическое убежище: по своим каналам предупредили меня о готовящейся операции. Я уже предпринял меры предосторожности. Как говорил древнекитайский военный стратег «Расстроив планы противника, вы добьётесь половины победы». Ладно, – съёжился Аббас, – воздух холодает. Тебе пора ехать в столицу. А к возвращению Эмина, если, конечно, нас не разбомбят, вы с Адель переедете сюда.

– Иншаллах52, – воздев руки к небу, воскликнул Замиль.

* * *

За пару часов до рассвета, томясь в ожидании грядущих событий, ночное небо затянулось тучами.

В кабинете Аббаса зазвонил телефон. Подняв трубку, он услышал растерянный голос заместителя начальника отдела безопасности.

– Шеф, это я.

– Да, слушаю тебя.

– Операция началась, всё как вы говорили. Радар засёк военно-транспортный самолёт, движущийся вдоль границы над Каспием. От него отделились два объекта меньшего размера. Вероятней всего, они десантировались с грузовой платформы. Снизив высоту, они сменили курс в нашем направлении.

– Сколько у нас времени?

– Если это конвертопланы морской пехоты последней модификации, то они будут здесь минут через шестнадцать. Они почти бесшумны и смогут незаметно приземлиться на лужайке вашего дома. Какие будут распоряжения? Мы можем их сбить или импульсом вывести из строя двигатели.

– Если отключить двигатели, они смогут сесть?

– В горах, скорее всего, нет: разобьются. Если над морем, то сядут на воду, но быстро уйдут на дно. Температура воды +6, подобрать их не успеют, на борту никто не выживет.

– Ничего не предпринимать, – приказал Аббас. – Не надо поддаваться провокации. Отключите на радарах сканирование этого направления и прикажите охране моего дома эвакуироваться с персоналом. Меня искать не надо, я сам уйду.

– Вас по… – не успел завершить фразу заместитель, но Аббас уже прервал связь и принялся вынимать из компьютера блок памяти. К подобным ситуациям он был готов всегда и заранее предпринимал меры предосторожности, иногда граничащие с паранойей.

* * *

– Вот наша цель, – произнёс командир группы захвата, пустив планшет по рукам своего отряда.

В салоне было не очень шумно, и он мог говорить, лишь немного повысив голос. Их конвертоплан, десантировавший с грузовой платформы аппарель транспортного самолёта, уже сменил курс и направлялся к цели. За ними следовал второй конвертоплан с группой огневой поддержки.

– Вторая группа займёт позиции по периметру двухэтажного здания. Мы войдём внутрь после дронов. Если цель будет в сознании – на поражение не стрелять, в глаза не смотреть, стрелять только по ногам. У нас приказ взять его живым!

– Почему в глаза не смотреть? – поинтересовался сидевший напротив капрал. – Он что, такой страшный?

– Таков приказ, – сплюнул командир группы. – Я тебе одну историю расскажу. Давно, когда ты ещё со своих губ слизывал сопли, я участвовал в спецоперации. Мы тогда должны были захватить опасного террориста. Когда, ворвавшись в его жилище, обнаружили его и взяли на прицел, один из наших ребят открыл по нам огонь. Наш парень стрелял в нас, как будто в него вселился сатана. Меня ранил, двоих из нашей группы убил. Я его обезвредили, а когда он пришёл себя, то ничего не помнил: не мог поверить, что это сделал он. Позднее выяснилось, что террорист его загипнотизировал, а затем в суматохе ушёл через подземный ход. Это случилось давно, я уже не помню, как он выглядел, но вполне возможно, что наш сегодняшний клиент тот же человек. Поэтому приказов командования не обсуждаем, в глаза ему не смотрим. Стреляем только по ногам.

* * *

Под утро к стеклянной двери на веранде второго этажа бесшумно подлетел автономный дрон. Из-под его днища отделились четыре других миниатюрных дрона. Основной дрон, накренившись, своим дном с присосками прилип к стеклу, затем взрывом, подорвав себя, нарушил предрассветную тишину. В образовавшийся проём влетел рой миниатюрных квадрокоптеров.

Каждый из них кроме систем теплового слежения был снаряжён зарядами транквилизаторов. При обнаружении цели они должны были на большой скорости подлететь к человеку и выпустить в него заряды. Или при других обстоятельствах, если был приказ на ликвидацию, коснувшись его лба, прострелить ему голову.

Спустя минуту, по стенам пробежали отсветы фонарей и пятна от лазерных цель указателей. Хрустя осколками стекла, внутрь вошли пехотинцы. Семнадцатью минутами позже, прочесав каждый уголок помещений, они удалились не с чем. В это время за рулём электрокара Аббас ехал по узкой подземной ветке тоннеля, соединявшего подвал его дома с магистральным тоннелем, ведшим к засекреченным ангарам.

* * *

Глава командования глобальных ударов коалиционных сил генерал Дэниел Хейз прибыл из Измира на вертолёте. На борту штабного корабля ВМС США, приписанного к военно-морской базе «Очаков», он принял командование. Корабль позволял осуществлять руководство объединённой группировкой войск в Чёрном море. В эту ночь погода к ним не благоволила, и сильный порывистый ветер, вздымая волны, раскачивал судно из стороны в сторону. Военная операция по уничтожению инфраструктуры противника была назначена перед рассветом. До начала активных действий оставалось четверть часа. Ударно-разведывательные беспилотники, посланные более часа назад нанести первый ракетный удар и в дальнейшем в реальном времени следить за боевой обстановкой, перестали выходить на связь.

– Сэр, – обращаясь к генералу, поднял руку один из операторов. – В сети появился видеоролик.

Встав у него за спиной, генерал всмотрелся в монитор. Под фонарями широкой улицы Азнура в один ряд без видимых повреждений стояли четыре из шести посланных беспилотных аппаратов.

– Я проверил бортовые номера на фюзеляже, – добавил оператор, – это наши.

– Как это возможно? – рявкнул генерал на другого оператора, отвечавшего за управление беспилотными аппаратами. – Их даже не сбили, а тупо посадили.

– С земли перехватить управление невозможно, – доложил испугано лейтенант. – Беспилотники защищены прямыми спутниковыми каналами связи. Видимо, имела место подмена каналов связи на спутниках.

– Дайте изображение со спутников наблюдения, – приказ генерал.

Появилось чёрное окно: изображения на мониторе не было.

Включив картинку со следующего спутника, оператор доложил: «Следующий спутник JENA-7 будет над районом наблюдения через три минуты».

На мониторе появилось ночное изображение горных массивов с белоснежными вершинами. Картинка внезапно дрогнула, затем, показав искажение зума, полностью исчезла.

– У нас проблемы, – доложил заместитель генерала. – Зафиксирована серия лазерных импульсов в инфракрасном диапазоне. Импульсы направлены в космос из двенадцатого квадрата: это в Аскеранском районе, вблизи горы Сорок девушек. Противник выводит из строя оптику на разведывательных спутниках.

– Инициировать ракетный удар по заданным целям, – отдал приказ генерал.

Спустя минуту заместитель в чине генерал-лейтенанта доложил. «Запуск произведён. Цели будут поражены через семь минут».

Минуты томительного ожидания истекли: никаких данных на терминал не поступало.

– Противник отключил все радары, – доложил оператор систем слежения. – Все сигналы в этом районе глушатся. Боеголовки не достигли зоны поражения. По последним данным, у них вышли из строя системы наведения.

– Поднимайте пилотируемую авиацию, – приказал генерал своему заму. – Пилотам действовать согласно полученным инструкциям. Самостоятельно выявлять военные цели и уничтожать. Свяжитесь с «Брюнс»53, запросите поддержку орбитального бомбардировщика.

– Есть, сэр, – ответил заместитель.

Шторм за бортом усилился, корабль стал сильнее раскачиваться. Ливень хлестал по стёклам командного пункта. Операторы с трудом удерживались в креслах. Прошёл час, каналы связи продолжали глушиться противником, с пилотами ударной группы связаться не удавалось.

– Похоже, мы недооценили их возможности, – заявил заместитель, обращаясь к генералу. – Системы радиоэлектронной борьбы противника нас ослепили и оглушили без боя.

– Мне самому эта ситуация не нравится, – ответил генерал Хейз. – У нас был приказ нанести превентивный удар, чтобы припугнуть, а теперь мы рискуем потерять наших пилотов. Вы знаете, что произошло прошлой ночью в Тихом океане, близ Гуама?

– Да, столкновение с непознанным объектом, с выходом из строя радиоэлектронной аппаратуры нашей флотилии и потерей личного состава воздушных сил. Вы опасаетесь, что здесь этот сценарий может повториться?

– Надеюсь, что нет, но нужно быть готовыми ко всему.

Спустя несколько минут связь с пилотами была восстановлена, командир эскадрильи рапортовал:

– Мы вышли из зоны радиопомех. С нашей стороны потерь нет. Боевая задача выполнена частично, поражены две наземные цели. В остальных случаях дала сбой авионика54. Мы отковали неопознанный летательный объект, огромный. Видеофайл отправлен.

На мониторе появилась картинка, отправленная с борта боевого самолёта.

Город Азнур на рассвете: невысокие здания отбрасывали растянутые тени на пустые улицы и пожелтевшие лужайки. Поднявшись выше, самолёт накренился на левый борт. Вдали, сверкая в утренних лучах, показался серебристый исполин. Он медленно поднимался к облакам. Один из истребителей эскадры, набрав скорость, вышел вперёд на огневую позицию. Приблизившись к цели, выпустил две ракеты и затем ушёл в кабрирование55. Боезаряды, не долетев до цели, разбились о невидимый барьер.

– Отзывайте истребители, – приказал генерал, – операция завершена.

Сев в кресло рядом с оператором, он внимательно стал изучать видеоматериал. Через минуту подозвал к себе своего заместителя и сказал:

– Сейчас для нас главное – не спровоцировать агрессию с их стороны. Обратите внимание на название этой махины, – он ткнул пальцем в монитор.

– QIRAT, – прочёл тот.

– Вы знаете, что неопознанный объект, который вчера атаковала наша авиация, тоже имел название? – Генерал отбил на клавиатуре слово «PHAETON».

– Фаэтон, это что-то из мифологии?

– Да, из древнегреческой мифологии, что-то связанное с колесницей. А «Гырат» я точно не знаю, но на тюркском языке окончание AT означает «конь». Подозреваю, что это тоже связано с легендами. Меня мучит один вопрос: если это действительно корабли внеземной цивилизации, то почему они не помечены логограммой и другой непонятной нам символикой, а носят вполне земные названия? Мне кажется, мы опоздали и они уже здесь достаточно давно. Или же в Вашингтоне от нас что-то скрывают.

* * *

Служебный автомобиль советника президента по делам науки и стратегических разработок подъезжал к зданию центрального офиса концерна в городе Азнур. Маляры заканчивали дорисовать на фасаде здания полное название концерна. Теперь к трём вертикально расположенным символами аббревиатуры «ISA» добавились буквы. После противостояния с силами коалиции концерн раскрыл истинное предназначение, задуманное его создателями в самом начале своего основания – INTERNATIONAL SPACE AGENCY56.

Автомобиль остановился у парадного входа, из него вышел Замиль и торопливой походкой направился в офис. На последнем этаже его встретил Аббас. Пригласил в кабинет и усадил за стол.

– Что за спешка? – расположившись в кресле, поинтересовался Замиль.

– Все закончено, – вытаскивая из сейфа кейс, бросил Аббас. – Эти твари покинули Землю. Сбежали, как крысы, бегущие с тонущего корабля. Они эвакуировали колонию. Их корабль был слишком крупным, чтобы быть незамеченным, и с военным флотом у них произошло столкновение. Теперь мы можем их не опасаться и обнародовать наш проект. Надеюсь, они сдержат слово и к прибытию людей на Марс их там не будет.

Положив на стол кейс, Аббас его раскрыл.

– Наш проект. Доказательство того, что мы можем предоставить техническое обеспечение данной экспедиции. Там фотографии: «Райдэн-1» нашёл в Кидонии разбившийся взлётный модуль.

– Зонд всё же долетел?

– Да, после того как станция доставила на лунную орбиту посадочный модуль с луноходом, она взяла курс на Марс.

– А что с луноходом, он не нашёл то, что ты искал?

– Нашёл, но слишком поздно. Он обнаружил вход на базу, заваленный породой после взрыва, и идеальной формы огромный кратер, покрытый отряжающим материалом. Похоже, они использовали его в качестве радиотелескопа, а впоследствии засыпали реголитом. Я наделся, что, войдя в контакт с колонией, отколовшейся от местных синтеков, мы сможем предотвратить гибель Земли. Но, похоже, что они нашли свой путь к звёздам: отказались от нас и покинули Луну.

– Что я должен сделать?

– Теперь наши руки развязаны, и времени терять нельзя. Дипломатический борт будет готов через два часа. Ты и министры иностранных дел летите в Вашингтон, там вас примет вице-президент. Предложишь им приоритет в координации международного проекта, с некоторыми оговорками, не подлежащими обсуждению. Первая из них: если они согласны, Эмин должен быть освобождён в течение 48—ми часов.

– Что будет потом?

– Я завершу сборку «Сяма» и исчезну так же, как и появился. В Штатах есть единицы посвящённых, но очень влиятельных людей. Они знают правду обо мне, и у них слишком много вопросов. Меня они не оставят в покое и будут преследовать до конца моих дней. Я устал и хочу дожить свои дни в тишине.

* * *

Время в это утро растянулось долгим ожиданием. Аббасу доложили, что Эмина в аэропорту встретил Турал, и они приехали в Азнур. С минуты на минуту они должны были прибыть в его дом. В дальнем углу кабинета в камине потрескивали дрова орехового дерева. Аббас в это время, сидя за столом, тосковал перед монитором. Издалека он наблюдал за ней. Взломанные программы систем безопасности и слежения с дней её младенчества не упускали её из виду. Онлайн-камеры в детском саду; школе, студии танцев, позже в аудиториях и даже в супермаркете, где она раз в неделю делала покупки, незримо за ней присматривали. Выложенные в социальные сети её фото и видеоролики он смотреть не желал. Там она чаще всего появлялась в компании подружек и прыщавых сокурсников. Даже видеоролик с выпускной вечеринки, где она танцевала с белобрысым парнем, выводил его из себя.

«Кто я такой – чтобы ревновать?»

Думал он про себя. Он лишь позволил себе выкрасть из Японии сложенную ею на экзамене хирургов снежинку из бумаги. Теперь заключённый в эту прозрачную пластиковую коробочку, чудно скрученный экземпляр микрооригами лежал на его столе. В данный момент он просматривал запись с церемонии вручения дипломов врачей. Среди выпускниц была девчонка, которая напомнила ему о той, что была с ним в прошлой жизни. Той, которая подарила ему бесценные мгновения счастья в коротких тайных встречах.

Перед глазами всплыла сцена как из старого кино. Она заливалась звонким смехом, когда он щекотал её за лодыжки. А потом, спохватившись и боясь быть услышанной командой, обнимала его за шею, и он на своём лице чувствовал её дыхание.

Он сожалел, что не успел сказать ей главных слов. Тогда он считал, что они ни к чему и произнести их он всегда успеет, но в итоге потерял навсегда. Новость о её гибели стала для него сокрушительным ударом; надломив, разорвала по швам. Он долгие годы держал в себе звериную тоску и только спустя много лет, примирившись с потерей, сошёлся с Эллен.

И теперь, облачённая в чёрную мантию, с квадратной шапочкой на голове, на него с монитора, стеснительно улыбаясь, смотрела выпускница колумбийского университета Майя Хогарт.

Жестом ладони он остановил кадр, круговым движением отмотал назад, растопырил пальцы, – изображение её лица увеличилось. Произвольно кончики пальцев приблизил к её губам, но программа распознавания жестов приняла это за команду уменьшения масштаба, и её улыбка отдалилась от него.

Ход ностальгических воспоминаний нарушил стук в дверь.

– Открыто, – выкрикнул Аббас, – и дверь открылась.

На пороге стоял Эмин, а за его спиной Турал. Лицо Аббаса расплылось в улыбке. Поднявшись из-за стола и подойдя к Эмину, он крепко того обнял.

– Allah rəhmət eləsin, – произнёс Эмин, выражая ему соболезнование.

Отступив на шаг, Аббас кивнул, на глазах его проступили слёзы. – Ты стал ещё выше. Как доехал?

– Быстро, – кивнул Эмин.

– Понравилась?

– Спасибо за машину, дядя, но я не могу принять подарок. У меня есть старший брат.