– Аой!

“Мир полон превращений…”

Мир полон превращений неизбежных:как ясный день идёт на смену ночи,так разум наш с годами всё яснеечерты времён минувших освещает,без сожаленья юность укрывая.Но горький эпилог своих стремленийне каждому из нас дано осмыслить.Глядь: а на смену дню уж ночь приходит.Какой укор разумному началу!Как мужество в пути навстречу жизнинас прежде каждый день сопровождало,так в новый срок, со счётом невеликим,себе мы на уме – герои и мужчины —и смело с обречённостью толкуем.Мы по десятку узких троп легко проходим,становимся счастливыми иль злыми,а рядом нас зовут любимыми, друзьями,ждут, завистью гнобят, плетут на нас интриги.Но даже на виду у ежедневной скукиещё есть право каждого искать дорогу,ту, на которой честь ронять некстати.Когда же в суете косноязычнойсебя хоть раз ты упрекнул в упрямстве,в остатках юной дерзости и пыла,то знай, что от такого отреченьяты пострадаешь сам, притом немало.Ты будешь скромно жить затворником унылым,для вида раздавая обещаньяв делах, которых делать уж не хочешь,и с этим жить уже не перестанешь;но ненадолго так тебя достанет…

“Завидую тебе, художник…”

Завидую тебе, художник даровитый,собрат моих обманчивых стремлений;в порыве чувств и воли, вместе слитых,ты предо мною – несомненный гений.Я примечал: усталый, на пределе,тянулся к кисти ты                         в волнении поспешном;мазок-другой – и чьё-то оживало тело,и трепетало красотой нездешней.Всё дышит в мастерской твоим прикосновением.Готов очередной эскиз, —                         в нём движется, искрясь,                                                 поток высоких дум.К единой цели – всё; ко благу – вдохновенье.Я с осветлённою душой тебя благодарю.                                                        – Аой!

“Звенит, поёт ночная тишина!”

Звенит, поёт ночная тишина!Кружатся звуки в сладостных порывах.Едва приблизившись, уйдут опять назад,взлетят куда-то вверх, опустятся с обрыва.Аккордов череда и мягкие октавыв рулады просятся жемчужные сойтись,поверить в то, что заполняет жизнь,и слиться с ней торопятся заставить.И серебристый смех, и тайный шёпот,и истомлённый вздох, и отдалённый топот…Кому-то звучный перебор соткёт любую нить.Мы только двое знаем тайну нашу.Уймётся тишина, что так сердца палит,и снова к нам другая, поровней, приляжет…

Реквием

Всё, что ещё от меня осталось, —то – что есть; – не такая уж малость!Немотный и твёрдый, в пространствах пустыхя странствую, вечностью меряя их.Чтоб уцелеть на путях неизведанных,служу лишь себе, терпеливо и преданно.Только и дела всего у меня, что грановкамоей ипостаси: грановка-обновка.Лечу или падаю, всё мне едино.Лучшая грань – от толчка в середину.Не остаётся сомнений: удар что надо.Ещё не разбит я! и то мне – наградой.Хоть гранями всё моё тело изрыто,я не ропщу; – они мне – прикрытье.Новые сшибки – раны на ранах;ими шлифуются прежние грани.Сбито́й, отшлифованный, я и внутряхтвёрд и спокоен словно бы маг.Тем и довольствуюсь в ровном движении.В радость мне встречи, желанны сближения.Нету в них умыслов; только судьбаих преподносит, блуждая впотьмах.В том её действенность и непреложность:редко в пустом возникает возможность.Рядом ли дальше чей путь проискрится,это всего лишь намёков частицы…Выгоды есть и в бесцельном движении:вызреет случай войти в столкновение…Всё, в чём я сущ и ода́рен судьбою,то всё – во мне; – и – прервётся со мною.                                                         – Аой!

Примечания

*

См. у А. Пушкина: «…дешёвого резца нелепые затеи».