Магическая вспышка

– А мне кажется, твои глаза и без этой насыщенности красивы, есть в них какая-то глубина и философия.

Фалкон улыбнулся. Ему действительно приятно было это слышать. Особенно в ночной тени, когда весь мир как будто уже спит и никто не может увидеть твоих деяний. Есть в этой тьме что-то личностно духовное, словно только она раскрывает истинные качества человека.

– Так что мы пойдём осматривать город? Или так и будем мои глаза обсуждать? – спросил Фалкон, который не привык к столь длительному вниманию глаз девушки к его персоне.

Ква открыла ещё один портал и они оказались на той самой набережной, где ещё совсем недавно их пытались выгнать из гильдии воров за слишком бедный вид.

За вечер, не вставая из-за стола, а лишь притягивая к себе очередную бутылку, Эндан рассказал Джарвису всю суть дела, концентрируя внимание друга на необходимости найти Скидра. Джарвис никогда не верил во все эти истории про богов, религиозные обряды и прочую прописанную людьми, но Эндана у слушал внимательно, так как знал, что есть такие фанатики, которые живут только исходя из прописанных правил. Выслушав всё до конца, Джарвис сказал, что помочь он готов, только вот Илдур уже и так знает о крахе миссии.

– Неужели? И что же он решил? – спросил Эндан.

– Ну, сначала он предложил от тебя избавиться. Отрубить голову или отправить в Загорье, но это неважно, ведь магистр Шуалтыш его отговорил. Уж что магистр ему сказал мне неведомо, только вот Илдур с того времени говорят охрану во дворце удвоил. В общем, у тебя ещё один шанс.

– Шанс – это хорошо, – протяжно сказал Эндан. – Не могу же я проиграть какому-то кудеснику из Загорья?! Назурукта ведь одолел!

– А что если в этот раз всё иначе, – задумчиво проговорил Джарвис. – Может, в этот раз ты сражаешься не на той стороне, поэтому и проиграл так быстро Убийце? Или это Убийца какое-то воплощение чьего-то сильного духа? Должна же быть причина столь сильного гнева Илдура на ваш отряд. Потому что на проигрыш парню из Загорья так не зляться…

– Да, так злятся, проигрывая политическому оппоненту, – грубо прервал Эндан. – Ты мне лучше скажи, тебе что приглянулись идеи Убийцы?

– Нет, конечно, я же всё-таки страж, – отвечал Джарвис. – Мне никакой пользы от его победы не будет. Хотя интересные идеи у него и вправду есть. Мне просто интересно откуда такая сила у парня из Загорья?

– Я не знаю.

Ответив Эндан, посмотрел на часы. Это были старые механические часы, которые чаще всего вешают в богатых гостиных. Все часовщики, видевшие их, утверждали, что им лет пятьсот, и это до сих пор великое произведение искусства. Каждая завитушка, каждый узор, каждый символ – всё в этих часах сохранилось так, будто их купили только вчера, но главным их достоянием были стрелки. Они были отлиты из чистого золота и украшены тонким слоем серебра. Странно всегда было наблюдать такие роскошные часы в доме, построенном полторы сотни лет назад, и уже давно разваливающемся на части. Большинство бы уже давно продало эти часы за баснословные деньги и устроили бы капитальный ремонт, но хозяйка дома, сразу всем давала понять, что она лучше умрёт, чем отдаст кому-то свои часы. Единственным недостатком этих часов была их функция, они её не выполняли.

– Нора так и не разрешила починить часы?

– И не разрешу, – раздался тихий женский голос из прихожей. – Я же говорю, что эти часы важны как память, а не как часы.

Нора была высокой блондинкой, забыть которую невозможно после брошенного ею на тебя взгляда. Она прошла на кухню, поцеловала Джарвиса в щёку и села рядом с ними за стол.

– Ты бы лучше не делами моих часов занимался, а разобрался наконец в своих бабах. Вон на полу там уже очередная лежит, притом блондинка, это уже что-то новенькое, раньше лишь брюнетки да русые были.

– Это Фиона, она моя ученица, – сухо сказал Эндан. – И вообще-то я уже года два как женат.

– Ага, и женился ты по любви, поэтому и сидишь у меня на кухне, а не в своём доме, – продолжала Нора. – И с Миланси ты не переписываешься, только потому что уже нашёл истинную любовь! Сказки уж мне не трави! Женился ты, потому что залетела она после того, как обворожила тебя, только и всего! Иначе бы ты в итоге свинтил бы на Галею!

– Так это ты Фиону этими небылицами подкармливаешь! А я думал, что вы и незнакомы, – ответил Эндан.

– То что ты нас ни разу вместе не видел не значит, что мы не общаемся. Только вот не небылицы это. Ведьма она у тебя, хорошая ведьма.

– Да что же вы все гоните на неё понапрасну?! – вскипел уже Эндан. – И что, что она из Загорья? Она просто кудесница, как и Фиона! А вот ты ведьма!

– Да, я ведьма, – продолжала всё с тем же слегка высоковатым тоном Нора. – Любая женщина, думающая как я ведьма. И неважно что кудесница, для того, чтобы быть ведьмой, никакой дар не нужен. Главное мозги, чтобы у бабы нужные были. И я тебе говорю, ведьма она у тебя. И все это видят кроме тебя.

Нора покосилась на Джарвиса, но он решил не вмешиваться в этот диалог и просто пойти спать, мол завтра трудный день, а они и так уже засиделись. К тому же ни один из исходов этого разговора не был ему нужен, в одном случае он потерял бы друга, в другом место жительства.

– Давай, это я буду решать, кто мне нравится и кого мне любить, – сказал Эндан и также отправился на боковую, не пожелав Норе даже спокойного сна.

Когда Эндан точно заснул как и Джарвис на кухню к Норе вышла Фиона.

– А кто такая Миланси?

Нора лишь вздохнула глубоко, налила вина в два бокала и начала свой рассказ о семнадцатилетнем возрасте Эндана и его поездки в моря Галеи.

Фалкон с Ква возвратились на свои места лишь поутру, и то их появление было так заметно, что так и сидевшие на кухне Нора с Фионой сразу подозвали их к себе. Притом хоть они и бродили всю ночь, усталости не было в них ни грамму, хотя вечером они были весьма уставшими после длительной очереди. Однако и перемены в них были видны даже людям, которые обычно не замечают никаких изменений в других.

Выпроводив Фалкона за водой, для приготовления завтрака, Фиона начала расспрашивать подругу что да как, а Нора тем временем просто присела, наслаждаясь поведением своей подопечной, которую Эндан считал исключительно его учеником.

Ква рассказала, как они бродили с Фалконом при свете фонарей и рассматривали здания гильдий, которые, как оказалось, ночью играют новыми красками. После он поднял её, обнимая за талию, на верхушку самой высокой башни, школы магии и показал ей весь город. Затем они прошлись по улице религий, обсуждая все те темы, которые Ква старалась поднять раньше. Она спрашивала, он отвечал. Он спрашивал, она отвечала. Некоторые вопросы перешли к рассмотрению взглядов на мир, но Ква они уже не интересовали, поэтому припомнить она их уже не могла, для неё куда важнее стало отследить то, как Фалкон смотрел на неё, с какой интонацией говорил, касался ли он её. И все эти крохотные моменты, которые Фалкон как раз и не вспомнит никогда, несли для неё такой глубокий смысл, словно весь мир жил только ради них.

Фионе казалось странным, что в Ква случились такие быстрые перемены, куда-то начало пропадать стеснение и молчаливость, взгляд стал каким-то более уверенным. А ещё Фионе было непонятно, откуда в Ква взялось всё то волнение, с которым она так говорила о прошедшей ночи, ведь она только четыре дня назад рассказывала, что никого никогда не любила и вдруг уже пытается начать отношения.

– Иногда одной ночи с нужным человеком достаточно для появления чувств, – сказала Нора. – Это лишь у тебя проблемы! У остальных всё с началом проще.

Нора налила себе ещё вина и продолжила слушать.

Позавтракав приготовленной наспех кашей, Эндан объявил, о принятом решении. Чтобы быстрее найти Скидра, надо было снова разделиться. Они решили это сделать так: Эндан берёт с собой Джарвиса и Атикина и идёт обыскивать лавку на мятежной площади, Бен с Фионой, Люком и Пэйблом отправиться на улицу имени Валгуса, а Спайк, Фалкон и Ква попытаются найти его в лавке на площади магии. Решив исправить свой недочёт о вечном назначении Налли на роль посыльного, Эндан уже решил, что назначит её к в отряд Спайка.

– Налли нет, – сказала Фиона. – Она убежала ещё вчера и так и не вернулась.

– Что ж она собака самостоятельная, думаю, волноваться не стоит. Тогда действуем без неё, – произнёс Эндан. – И если кто-то найдёт Скидра, пусть подаст магический импульс34 десятого разряда. Так что, Фиона, Фалкон, внимательно отслеживайте колебания в магии, я знаю, что в этом городе лучи часто колеблются, всё-таки школа магии рядом да и просто кудесников множество, но уверен отличить импульс от заклинания вы сможете.

Так попрощавшись с Норой и оставив после себя почти прибранный дом, все направились обследовать выделенные им участки. Разойдясь в разные стороны, Джарвис обратился к Эндану:

– Ты хотя бы папку открывал, за которую десятку заплатил?

– Конечно, оттуда и узнал адреса. Правда, всё остальное я пропустил. В любом случае он всего лишь охотник, переживать не из-за чего, – как ни в чём не бывало, ответил Эндан и глотнул из свой фляги.

Говорят, площадь Магии это одно из самых красивых мест всего Магграда. Может это и так, но днём в толпе людей Спайку и его спутникам так не показалось. Ночью Фалкон с Ква, конечно его посетили, и оно им понравилось тогда куда больше, и людей меньше, и криков нет. В общем, ночь лучшее время для прогулок по красивым местам.

В толпе людей у Ква с Фалконом вдруг прорезалось желание выспаться и отдохнуть, что сейчас было не допустимо. Тогда Фалкон достал из кармана своего плаща синий пузырёк и, глотнув из него, протянул его Ква. Фалкон ещё после посещения монастыря, сварил для себя зелье силы, решив, что с ним как-то надёжнее будет, на нём-то они с Ква последние несколько часов и держались, стараясь не тратить слишком много.

Обойдя площадь по кругу, разглядывая различные вывески, Спайк обратил внимание лишь на лавку с названием "Товары на все случаи в жизни". И решив, что это единственный возможный вариант на этой площади, Спайк крикнул борющимся с усталость спутникам.

– Эй, нам сюда! – крикнул им Спайк и зашёл в лавку.

Лавка была небольших размеров буквально вся забитая всяким хламом, привлекающим туристов и желающих купить всё по дешёвке. Однако людей в ней сегодня практически не было, хотя на площади они толпились в очень большом количестве.

Спайк осмотрел полки и не нашёл ничего, что могло бы заинтересовать его, как дракона, купившего звание барона. На пару медных подделок он ухмыльнулся, но не больше. Потом он подошёл к парню стоящему за прилавком.

– Смерть не вяжется с богатством, – сказал Спайк с хитрым прищуром.

– А жизнь без богатства ничего не стоит, – произнёс парень, отвернув взгляд от счёт, лежавших на столе. – Подождите недолго, я сейчас закроюсь на обед, тогда и поговорим.

Парень встал со стула и пошёл к паре покупателей, которые только-только присмотрели себе нужный товар. Спайк же улыбнувшись во все свои зубы повернулся к слегка недоумевавшим Фалкону и Ква.

– Что? Я уже не первый раз веду дела с охотниками, поэтому мои методы отличаются от метод Эндана. Я бы даже сказал, мои способы получения информации превосходят его, – сказал Спайк.

Однако эффект неожиданности для Фалкона и Ква никуда не делся, они всё также стояли в недоумении, хоть юный некромант и попытался запомнить сказанную Спайком реплику.

Лавочник сделал всё, как и сказал, что редкость для представителей данной профессии. Он достаточно скоро выгнал из лавки всех посетителей, даже не отбирая у них тот хлам, что те присмотрели, закрыл лавку на обед и принялся за потенциальных клиентов.

– Итак, барон Спайк, я полагаю? Наслышан о вас. Не волнуйтесь всё что слышал, было сказано в барах, не на работе. Что же Вам и Вашим подопечным нужно в моей лавке? – достаточно быстро говорил лавочник. – Оружие из болотной стали? Или золотой скипетр гномов, украшенный камнями их тщательной и точной огранки? В любом случае, я уверен, что бы Вы ни пожелали, у меня Вы это найдёте. А если нет, я готов его раздобыть за полцены. Если, конечно, Вы не будете вмешивать в это дело гильдию, они не любят мои расценки.

– Мне нужен рог-чародейства. Он у тебя есть? – серьёзно спросил Спайк.

– Ну, это очень редкая вещь…

– Да или нет, – дракон начал раздражённо мять в руке стальную булаву, лежавшую на одной из полок. – Моё время дорого.

Скидр посмотрел ему прямо в глаза. Да он долго ждал чего-то подобного, какой-нибудь такой крупной сделки, а их не было уже давно, но он знал, что рано или поздно одна из выкраденных им на задании вещей выстрелит с нужной силой

– Да, он у меня, – сказал Скидр, – Но вещь весьма редкая и очень ценная, поэтому её стоимость будет соответственной.

– Цена не имеет значения.

– Тридцать тысяч золотом.

Тут замолчали все. Даже Спайк будучи драконом держал в руках такую сумму лишь пару раз, хотя и хранил у себя, что уж говорить о Фалконе, лицо которого аж перекосилось. А Ква, не понимавшая до конца смысла использования денег, лишь шмыгнула носом.

– Пятьдесят тысяч магических, – сказал Спайк.

Магические хоть и стоили не намного меньше золота, но раздобыть их, было в Магграде куда проще, чем золото в таких объёмах. Лавочник посмотрел в глаза Спайка. О да этот взгляд он всегда узнает, взгляд человека, умеющего поторговаться. Он ещё немного подумал.

– Если я правильно помню, у драконов, когда ломается один зуб, вырастает следующий. Так? – Спайк качнул головой, – Тогда пятьдесят тысяч магических и клык душегуба, и я сам решу какой.

Спайк согласился. Фалкон понял, что теперь его черёд действовать. Он полдошёл к окну и отправил дёрнул за магический луч, а затем повернулся к торговцу.

– А можно увидеть товар?

– Нет. Его нет в этой лавке. Но когда мне будет вручена половина суммы, я вас отведу.

– Но дело в том, что денег у нас тоже нет, – сказала Ква, лавочник вопросительно глянул на Спайка. – Они у наших друзей, которые скоро подойдут.

– Тогда мы их подождём.

Эндан спокойно шёл по Мятежной площади, на которой к удивлению в этот день никто не бастовал, и осматривал всё вокруг. За ним шёл Джарвис, у которого с сегодняшнего утра проснулось чувства что что-то не так, такое же какое родилось у Бена четырьмя днями ранее, а замыкал ряд Атикин, который пытался самостоятельно прочесть колебания в магическом поле.

Вдруг когда они прошли половину круга площади, Эндан почувствовал импульс нужного разряда, исходящий с площади Магии. Насколько бы сами импульсы ни были слабы, волна поднятая ими всё равно была ощутима. Атикин вдруг почувствовал холодок пробежавший по его телу и посмотрел на Эндана.

– Это оно?

Эндан качнул головой и, ускоряя шаг, двинулся через площадь, чуть не попав под колёса кареты, из окна которой было видно чьё-то худо женское лицо, какого-то ненормально серого цвета. Это лицо, увидев спешащего Эндана, постучало в окошко к кучеру и попросило скорректировать маршрут.

Время шло, и Спайк тратил его на объяснение Фалкону анатомии драконов, говоря как лучше ударить, если столкнёшься в бою, как делать кровопускание, если дракон в человеческом виде, что было очень трудной задачей, ведь куда бы ты ни прицелился, будет расположен какой-нибудь орган. Также Спайк показывал, как его надо будет ударить, чтобы выбить только нужный зуб.

Ква в это время пыталась нарисовать портрет лавочника, который и оказался Скидром, на листке бумаги простым грифелем, чему она замечательно обучилась сидя в поместье магистра Архилуса. Внешность Скидра была весьма противоречащей себе же, так каждый сразу обращал внимание на сочетание не сочетаемого: карие глаза и светлые волосы, редко встречались у одного человека, настолько редко, что все этот образ запоминали сразу. Также потом кто-то как Ква мог заметить другую несопостовимость: с одной стороны Скидр выглядел достаточно молодо для столь развитого охотника, которых даже собственную лавку умудряется держать, а с другой на его лице уже были заметные толстые шрамы, а его руки, которые были открыты по локоть были все усеяны следами от битв, что говорило о хорошем боевом опыте.

Вдруг Ква увидела движение какой-то группы в красном одеянии в сторону лавки.

– Эй, все сюда! – произнесла она, – К нам кто-то идёт.

– Друг? – спросил Спайк.

– Скорее нет, чем да. Судя по обличию монахи Дьябло.

Скидр быстро вскочил с места и начал быстро складывать деньги в походную сумку. Спайк подошёл к окну и пригляделся. Да шло монахов семь, а впереди подозрительно знакомый лысый парень в татуировках. Где-то он его уже видел.

– Здесь есть чем защищаться? – спросил дракон.

– Пара волшебных палочек, два-три гномьих меча и один арбалет, – ответил охотник. – А что своего оружия нет?

– У него нет, – произнёс Спайк. – А запасной выход?

– В подвале есть подземные ходы. По ним можно попасть в две другие лавки.

– Что ж тогда побежали!

Когда все ринулись в подвал, Фалкон, услышавший про волшебные палочки, решил найти одну из них. Оказалось, Скидр их даже не прятал, а поместил в небольшой сосуд вместе с гусиными перьями. Всего есть три способа творить магию: с помощью рук, посоха и палочки. Чаще всего молодые кудесники используют руки, их противомагический барьер, не дающий магии повелевать их действиями, ещё достаточно силён. Посох используют уже постаревшие кудесники с ослабевшим барьерам и те кто плохо связаны с магическими лучами. А с палочкой получилась очень интересная история. Изначально ими пользовались те, кому не хватало денег на посох, но время шло, и эти люди стали весьма обеспеченными и палочки стали уже признаком богатства и знатности человека. Фалкону палочка была и не сильно нужна, просто внутри что-то щёлкнуло и, он решил воспользоваться ею.

Фалкон подобрал палочку и лёг у входа в подвал. Он сказал, чтобы все уходили и что он скоро их догонит. Никто не пытался его отговорить, лишь Ква как-то встревожилась, но всё равно послушалась его.

Какое-то время не было ни одного шороха, но вскоре около входа раздались шаги. Кто-то начал выламывать дверь. Фалкон достал палочку и уже приготовился использовать заклинание. И вот в лавку ворвались монахи.

– Где вы? – сказал Айден, – Мы пришли за своей вещью. Скидр, выходи же! Ты мерзкий ворюга! Тебе не принадлежит этот рог!

– Арнумат, – тихо произнёс Фалкон и прикрыл за собой подвал, обвалив с помощью магии шкаф.

Вдруг всю лавку окутал густой туман, будто сливки от молока заволокли весь мир. Большинство монахов выбежали на улицу, лишь двое остались, пытаясь хоть что-то разобрать.

Тем временем в подвале Фалкон уже добежал до своих.

– Они нас… не догонят. Вход… завален, – сказал Фалкон.

Все переглянулись. Они спаслись, вход завален. А Эндан? Он ведь бежит не подозревая опасности. И ладно Эндан! А Фиона? Люк? Как же те, кто не являются опытными агентами Совета, а только прошли боевое крещение? Только сейчас до Фалкона дошло, что он сделал. Спайк подумал и перевоплотился в дракона, и быстро кинулся обратно. Фалкон, прекратив отдышку, тут же бросился следом.

Скидр вытащил из сумки нечто похожее на мини-арбалет. Зарядив его, тоже побежал за ними.

– Чёрт! – сказал Скидр. – Вот только сделка наклеиваться начала.

Но сказал он это уже в пустоту, так как Ква просто растворило в воздухе.

С площади Магии народ стража гнала во все стороны, стараясь вывести всех гражданских в безопасное место. Эндану как раз наоборот нужно было туда и как можно скорее. Расталкивая толпу, он двигался по направлению к охранительной линии, притом, чем ближе он подходил к площади, тем меньше его хотели пропускать. Лишь вплотную приблизившись к стражам, Эндану наконец удалось всё по человечески разглядеть.

Площадь оцепил отряд стражи под руководством некого лейтенанта Хафера. Стражи носились с мирными жителями по всей площади, сдерживая периодически напор толпы. В то же время, семь монахов сражаясь с драконом, который старался не использовать огонь, чтобы не спалить весь город, парнем в охотничьем костюме и одним кудесником. Иногда когда приходила дополнительная подмога, лейтенант отправлял их в бой против монахов, но демон, каждый раз оказывался шустрее. Одного демон даже взял за горло и сжёг.

– Офицер, пропусти не медленно! – крикнул Эндан. – Это мои ребята бьются.

– Пропускать не положено, – строго отметил один из стражей. – Мы бы и тех выгнали, если бы это было возможно, но они участники беспорядков.

Вдруг на противоположной стороне он увидел Фиону, которая тоже пыталась пробиться на площадь, и уже просто не смог сдержаться. Эндан перепрыгнул через ограду, врезал паре стражей и побежал к месту боя, видя что Фалкон и Айден находятся на грани поединка кудесников.

Однако демон увидел приближающегося Эндана раньше, чем тот успел что-то сделать и, бросив очередного стража, телепортировался к Айдену, схватив которого, снова исчез.

Оставшиеся в живых стражи скрутили пятерых монахов и увели их. Однако неприятности на этом не закончились. Через проход открытый Энданом бросилась целая толпа, крича, что у них дела, а негодяи стражи лишь жить мешают. Пока стражи потихоньку убирали выстроенную линию, сзади к Эндану подошёл тот самый Хафер, который как только Эндан повернулся к нему, ударом в челюсть сбил Эндана с ног.

– Граф Меценгейт вы арестованы за нарушение общественного порядка, – со злостью довольно произнёс лейтенант.

Эндан поднялся и хотел уже накинуться на стражника, но вовремя сдержался.

– Если бы я этого не сделал, вы бы с ними ещё очень долго возились.

– Это не вам судить, – сухо сказал Хафер. – Пройдёмте.

Тут к ним подъехала карета и из неё вышла дама с сероватым оттенком лица и в чёрно-красном платье. Она протянула руку лейтенанту Хаферу, тот поклонился и поцеловал её ладонь.

– Герцогиня Реют, – тихо произнёс Хафер.

– Друг мой, – обратилась она к лейтенанту. – Я всё видела и знаю, что Вы поступали, так как следует по уставу. Я полностью на Вашей стороне, но думаю, что Вам не очень хочется сейчас проблем с правительством. Оно сейчас и так на взводе. Поэтому я предлагаю Вам поступить так, Вы отпускаете юного графа и его компанию и приходите ко мне на ужин сегодня.

– Я почту за честь, герцогиня, – сказал Хафер, поклонившись, чтобы его недовольство было не так заметно.

– Вот и чудесно, – она повернулась к Эндану. – Вас это тоже касается. Вы все тоже приглашены.

– Благодарю, герцогиня, только вот одежды парадной у нас нет.

– Я в этом и не сомневалась, – фыркнула герцогиня.

Герцогиня Реют села обратно в карету и поехала дальше по своим делам, связанными с устройством сегодняшнего ужина.

Лейтенант Хафер злобно посмотрел на Эндана и хотел уже что-то сказать, как вдруг резко передумал и ушёл. Эндан тоже не стал возвращаться к произошедшему конфликту, а повернулся к Спайку.

– И где рог?

Спайк указал на Скидра вытаскивающего стрелу из тела одного монаха, которого уже решили увозить и назвал сумму. Эндана сначала потрясло сказанная цифра, как трясло Пэйбла, когда ему говорили, что вот мы опять потратили деньги на еду, но потом он вспомнил, что это всё равно государственные финансы, а значит, потратить их было не так страшно.

Глава 11

Однако достать пятьдесят тысяч магических оказалось не так уж и легко. Пэйбл заверял Эндана, что на выписку настолько большой суммы у него нет разрешения, что она превышает в пару раз тот лимит, который ему установили. Норкус предлагал даже бросить этот рог с наёмником здесь, так как у них была возможность заполучить и другие артефакты, но Эндан не хотел бросать дело, на которое убил почти неделю. Тогда Норкус предложил сдать Скидра страже, как контрабандиста и конфисковать имущество, но на это предложение негативно отреагировали абсолютно все, так как считали это низким и подлым поступком.

Понимая, что решение данного вопроса начинает затягиваться, Эндан предложил Скидру в качестве доказательства их серьёзных намерений получить зуб Спайка прямо сейчас, на что охотник с удовольствием согласился, отметив, что рог будет ждать их до восхода следующего дня, иначе он продаст этот рог культистам, ведь они уж точно заплатят, притом золотом.

Вручив зуб Скидру, Эндан стал припоминать всех, кто мог бы вручить ему столь большую сумму. Он вспомнил родителей, с которыми был в ссоре; Лонгресса, который сейчас был вообще на территории другого государства, как и семья Бена. Он вспоминал всех тех богатеев, с которыми пересекался на званных вечерах, с школьных друзей из знатных семей, торговцев и купцов. Он припомнил даже всех членов совета, которые могли бы хоть как-то ему помочь, в силу личностной симпатии. Иными словами ему вспоминались лишь те, кто не особо ему доверял и не решился бы выдать ему столь большую сумму. Вдруг в его голове пронеслась странная мысль, ведь в городе жил человек, который уже давно говорил Эндану, что если возникнут какие-либо трудности, пусть обращается к нему, они уж договорятся что да как. Но человек жил этот в другой части Магграда и, возможно, он был сейчас занят. Но другого выбора у них не оставалось.