скачать книгу бесплатно
28.01.40 Самолетостроение
Народному Комиссару Обороны Маршалу Советского Союза товарищу Уборевичу
Рапорт
Докладываю, что постановление КО № 23сс от 11 января 1940 года обязывающее НКО закончить госиспытания самолета Як-1 Яковлева к 28 января не выполнено, вследствие непредставления НКАП указанных самолетов на испытания.
На самолете Яковлева отрабатывается винтомоторная группа.
О непредставлении самолетов на госиспытания мною сообщено в Гл. контроль КО
Начальник УВВС Алкснис
{40}
12.02.40 Сергей Киров
Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) Сергей Миронович Киров сегодня пришел домой в необычно приподнятом настроении.
– Нет, Маша, ну ты прикинь, каков у тебя муж? – горделиво подбоченился Сергей Миронович Киров, проходя в прихожую.
– Муж у меня герой! – ответила Мария Львовна на всякий случай, еще не понимая, о чем идет речь.
– Вот так вот. Цени!
Весь январь и половину февраля 1940 года в Москве стояла чудесная зимняя погода.
Радовали отчеты Хрущева. В 1939 году колхозы и совхозы страны собрали рекордный урожай зерна и овощей. Животноводство показало такие результаты, в которые Киров еще три года назад ни за что бы не поверил. Уровень жизни как сельских жителей, так и горожан, рос не по дням, а по часам.
И это при том, что численность армии в 1939 году пришлось поднять почти в три раза в сравнении с 1938 годом.
Но, кроме роста численности армии, за счет присоединения Западной Белоруссии и Западной Украины существенно выросла и общая численность населения, и площадь пахотных земель, и поголовье скота! Так что текущий 1940 год по утвержденному сегодня плану должен намного побить все предыдущие рекорды сельскохозяйственного производства.
Наконец в прошлом году счастливо разрешились все внешнеполитические кризисы.
Англичане и французы, несмотря на объявленную ими Германии войну, с немцами, считай, не воевали. В очередной раз получая сводки боевых действий, Киров снова и снова повторял себе – «ай да я». Тогда, в августе 1939 года, фактически всего несколько дней отделяло СССР от подписания договора с Англией и Францией. И что же? Молотов оказался прав. Если бы СССР вместо подписания договора с Германией, заключил бы союз с Англией и Францией, то немцы уже несколько месяцев бились бы с советскими войсками при полном игнорировании французских и английских войск, бессмысленно согревавших окопы на западной границе Германии. Пытался проявить активность в войне с Германией только Черчилль, но его флот в общей картине англо-франко-германского противостояния погоды не делал.
Теперь же Советскому Союзу, кроме договора о границе, удалось подписать с немцами новое торговое соглашение, еще выгоднее прежнего. В Советский Союз должны были вот-вот потоком хлынуть остро необходимые металлорежущие станки, кузнечно-прессовое оборудование, а что самое удивительное – еще и самые последние образцы германского вооружения – танки, самолеты, орудия. Страна получила чертежи универсальных 105-мм корабельных башен, так остро необходимых военно-морскому флоту. Да что там башни – были приобретены чертежи самых современных образцов военно-морского вооружения! Предлагали даже недостроенный крейсер Лютцов за 104 миллиона рейхсмарок, но Уборевич сказал, что с учетом ввода в строй второго тяжелого крейсера типа «Зара» на Балтфлоте третий тяжелый крейсер уже не нужен. И все это СССР получал частично в кредит и частично в обмен на излишки сырья – топлива, продуктов, руды. Микоян просто плясал от радости. Такую выгодную сделку он еще ни разу в жизни не заключал!
Выполнение подписанного в конце прошлого, 1939 года, Договора об обмене территорией с Финляндией прошло без сучка, без задоринки. Демаркацию новой границы провели быстро и аккуратно. Строительство укреплений на новых советских территориях шло полным ходом. Два новых оборонительных рубежа выдвинули вперед относительно прежних рубежей Карельского УРа, насытив их пулеметами в бронебашнях и противотанковой артиллерией – как в танковых башнях, так и в капонирах флангового огня. Не остановившись на этом, дополнительные оборонительные сооружения построили в собственно Карельском Уре, где его прежнюю фортификацию дополнили 76-мм пушками Л-11 в полукапонирах. В глубине обороны, на расстоянии 10 километров от ротных районов УРа, за каждым ротным районом разместили по две 130-мм морские пушки Б-13 в окопах. При их дальнобойности в 25 километров, пушки Б-13 были теперь способны оборонять и дальние, и ближние подступы к ротным районам УРа.
Не забыли и так беспокоившую Кожанова береговую оборону. Для вооружения мыса, на котором ранее располагался форт Ино, начали возводить береговую батарею из четырех двухорудийных 180-мм башен МБ-2-180. Неподалеку от морского побережья, не взирая на морозы, активно строили железнодорожные ветки, для перемещения по ним железнодорожных артиллерийских транспортеров особой мощности ТМ-3-12 калибра 305-мм.
Все это оборонное богатство было обильно прикрыто зенитной артиллерией и пунктами ВНОС.
Словом, северная граница Ленинграда на глазах крепла, наливалась броней, бетоном и сталью орудийных стволов, приобретая надежность и основательность.
И, словно всего этого было мало, сегодня Сергей Миронович выиграл лыжную гонку на 15 километров среди служащих Московского Кремля!
Жизнь-то, похоже, только начинается!
{АИ}
13.02.40 Газета Правда
КОММЮНИКЕ О ЗАКЛЮЧЕНИИ ХОЗЯЙСТВЕННОГО СОГЛАШЕНИЯ МЕЖДУ ГЕРМАНИЕЙ И СССР
11 февраля сего года в Москве после успешно закончившихся переговоров заключено хозяйственное соглашение между Союзом ССР и Германией. Это соглашение отвечает пожеланиям правительств обеих стран о выработке экономической программы товарообмена между Германией и СССР, выраженным в письмах, которыми обменялись 28 сентября 1939 года Председатель Совета Народных Комиссаров и народный комиссар иностранных дел СССР тов. Молотов В. М. и министр иностранных дел Германии г. фон Риббентроп.
Хозяйственное соглашение предусматривает вывоз из СССР в Германию сырья, компенсируемый германскими поставками в СССР промышленных изделий.
Товарооборот между Германией и СССР уже в первом году действия соглашения достигнет объема, превышающего наивысшие размеры, когда-либо достигнутые со времени мировой войны. Имеется намерение в будущем повысить еще больше взаимные поставки товаров.
С советской стороны соглашение подписали – народный комиссар внешней торговли СССР тов. Микоян А. И. и торговый представитель СССР в Германии тов. Бабарин Е. И., а с германской стороны – особоуполномоченный германского правительства по экономическим вопросам г-н Риттер и председатель германской экономической делегации г-н Шнурре.
{10}
13.02.40 Константин Закурдаев
Тома, здравствуй, моя дорогая!
Славно, что нашла адрес и написала.
Быть на всесоюзном финале «На штурм», да еще и при этом посредником – это мечта. Всегда готов!
Про меня, уж не знаю, точно ли это полезно юным пионерам, вкратце так:
Как ты помнишь, в 1937 году я поступил в 9 класс в военно-морскую школу-десятилетку. Весной 1938 года, перед окончанием 9 класса, я принял участие в школьной олимпиаде по английскому языку и занял там первое место. Каково же было мое удивление, что меня, как и еще двух ребят (победителей олимпиад по немецкому и французскому языку) перевели сразу на 2-й курс высшего военного морского училища имени Фрунзе!
Вот так с Сережкой Глуховым мы и разошлись. Он после школы в 1939 году поступил в училище имени Дзержинского, которое готовит радистов, электриков, механиков и кораблестроителей, ну а я с 1938 года стал курсантом Высшего военно-морского училища имени М. В. Фрунзе, которое берет свое начало из Навигацкой школы, основанной Петром I. Училище как таковое было основано в 1701 году в Санкт-Петербурге и располагается в специально построенном для него здании между 11-й и 12-й линиями на набережной Васильевского острова. Первые два этажа здания занимает училище, на третьем были церковь и обсерватория. Сейчас в помещении церкви спальные комнаты для курсантов, в одной из которых живу и я.
Курс обучения у нас 5 лет, так что стану лейтенантом летом 1941 года.
Преподавательский состав состоит преимущественно из бывших царских морских офицеров. Они обладают знаниями и опытом, очень тактичные и культурные людей. Они дают для нас пример аккуратности и доброжелательности.
Плавание ведет француз Жерве (в молодости он переплыл пролив Ла-Манш). Помню первый его урок: не умеющих плавать он построил по одной стороне бассейна, а умеющих – по другой, взял длинный шест, подошел сзади к неумеющим и всех сразу столкнул в воду, а умеющим приказал следить за ними и спасать тех, кто будет тонуть.
Очень мы любим двух боцманов – Харина и Минаева. Они преподают морское дело: плетение из тросов матов, изготовление огонов, сращивание тросов, плетение рындо-булин и, конечно, вязание морских узлов. Занимались мы этим на балконе зала Революции. Эти же боцманы, прослужившие на флоте не один десяток лет, во время практического учебного плавания на кораблях обучали нас гребле на весельных и парусных корабельных судах, вязанию подвесных коек и многим другим житейским мудростям. В июне-августе мы проходили практику на кораблях учебных, а летом 1940 года будем на боевых кораблях. Первое плавание я совершил летом 1938 года из Ленинграда в Кронштадт на учебном корабле «Ленинградсовет».
По прибытии в Кронштадт нас распределили по кораблям. Я и несколько моих однокурсников попали на канонерскую лодку «Красное Знамя». На этом корабле я получил первое взыскание – выговор от боцмана корабля, с занесением в карточку взысканий и поощрений, за то, что он в моем корабельном сундучке обнаружил мокрое, вернее, сырое рабочее платье, которое не успело высохнуть после стирки на специально натягиваемых леерах. Выговор, записанный в карточку (а это, как говорили, на всю жизнь), меня очень расстроил. Я зашел за башню 130-мм орудия и тихонько заплакал. Меня увидел командир корабля Горбунов, очень пожилой – лет 40–45, начавший службу еще на царском флоте. Завел меня к себе в каюту, дал стакан чая и стал расспрашивать, кто я, кто родители и что случилось. Выслушав меня, сказал, чтобы я перестал плакать, поскольку это взыскание не страшное и не последнее, что будут и поощрения. Успокоил меня, и я с легким сердцем ушел. Потом я вернулся и поблагодарил его, а он сказал, что не за что.
Прошлым летом проходил практику на парусной шхуне «Учеба».
Со второго года обучения стали распределять по специальности, считаясь с нашим желанием. Я выбрал штурманскую специальность надводных кораблей.
{85}
Обнимаю,
С пионерским приветом
Костя Закурдаев.
14.02.40 Альтмарк
Несмотря на отданное им указание о разработке плана захвата Норвегии «Везерюбунг», Гитлер продолжал колебаться между сохранением Норвегии нейтральной и расширением пространства войны на ее территорию.
Тем временем, вспомогательный корабль Кригсмарине «Альтмарк» (капитан Х. Дау), бывший судном снабжения карманного линкора «Адмирал Граф Шпее» во время его рейда в Южной Атлантике, миновал линию британских корабельных дозоров. 22 января «Альтмарк» прошел пролив между Исландией и Фарерскими островами и достиг норвежских территориальных вод.
Первым его обнаружил у Кристиансунна норвежский миноносец «Трюгг». Судно шло под германским торговым флагом, поэтому его пропустили. Однако перед проходом территории военно-морской базы Берген контр-адмирал Танк-Нильсен потребовал досмотра, который произвел начальник штаба 2-го округа капитан 1 ранга Стамсё, не нашедший ничего запрещенного.
14 февраля в районе Тронхейма «Альтмарк» был обнаружен самолетом-разведчиком «Хадсон» 220-й разведывательной эскадрильи королевских военно-воздушных сил Великобритании (RAF). Британскому Адмиралтейству было известно, что на борту судна находятся около 300 английских моряков с потопленных «Шпее» торговых судов. Черчилль приказал освободить пленных англичан. Чтобы выиграть время, британский военно-морской атташе в Осло контр-адмирал Х. Бойз обратился к командующему ВМС Норвегии адмиралу Дизену с требованием не допустить выхода «Альтмарка» в море. Но норвежцы строго блюли нейтралитет, поэтому 15 февраля он под эскортом покинул Берген. В это время у норвежских берегов находился крейсер «Аретьюза» с пятью эсминцами.
{71}
15.02.40 Газета Известия
Иностранная печать о германо-советском хозяйственном соглашении
БЕРЛИН, 14 февраля. (ТАСС). Первые страницы вечерних газет почти целиком заполнены материалами о советско-германском хозяйственном соглашении. Газеты печатают специальные статьи, а также приводят многочисленные отклики мировой печати. «Берлинер берзенцейтунг» поместила в своем вечернем выпуске передовую статью, в которой говорится:
«Подписанное 11 февраля 1940 года германо-советское хозяйственное соглашение имеет огромное значение для дальнейшего формирования политических и экономических отношений между обеими странами. Заключенные между СССР и Германией торгово-политические соглашения создают условия для дальнейшего развертывания экономических отношений. Исходным пунктом этих новых экономических отношений между Германией и СССР явилось торгово-кредитное соглашение от 19 августа 1939 года, после подписания которого через 4 дня последовало заключение пакта о ненападении. Как известно, это соглашение предусматривало дальнейшее развитие германо-советского торгового оборота на основании предоставления Советскому Союзу долгосрочного кредита на сумму в 200 миллионов марок для размещения заказов в Германии. Новое хозяйственное соглашение обеспечивает Германию важнейшим сырьем, на которое германская промышленность имеет большой спрос. Несомненно, что поставки советских товаров в Германию могут быть расширены, так как Советский Союз располагает огромными резервами сырья. Советские поставки сырья будут компенсироваться германскими промышленными изделиями, в которых Советский Союз заинтересован. Нужно учесть, что третья пятилетка в СССР предусматривает сильный рост промышленности и постройку большого числа новых крупных заводов. Поэтому потребности Советского Союза в техническом оборудовании, особенно в сложных машинах, значительны».
Газета далее подчеркивает, что в дальнейшем откроются еще большие возможности для расширения товарооборота между Советским Союзом и Германией. Новое хозяйственное соглашение, заканчивает газета, отражает интересы обоих крупных торговых партнеров – Германии и Советского Союза. Оно соответствует уже оправдавшей себя германо-советской дружбе.
«Дейче альгемейне цейтунг» пишет:
«Германия занимала во внешней торговле Советского Союза в течение ряда лет первое место и была его важнейшим торговым партнером. В 1931 году была достигнута наивысшая точка в германо-советской торговле. Стоимость товарооборота тогда достигла приблизительно 1,2 миллиарда германских марок. По новой экономической программе товарооборот между обеими странами уже в первом году превысит уровень 1931 года. В ближайшие годы объём торговли будет еще больше расширен.».
Газета подчеркивает, что советские поставки для Германии уничтожают брешь, пробитую английской морской блокадой.
{10}
16.02.40 Альтмарк
16 февраля британские эсминцы «Айвенго» и «Интрепид» обнаружили «Альтмарк» в охранении норвежских миноносцев «Кьелль» и «Скарв» в четырех милях от маяка Эйгерё. Командир «Айвенго» лейтенант-коммандер Хэдоу обратился к старшему норвежскому офицеру с требованием досмотреть судно, на что было отвечено решительным отказом, так как оно находилось в норвежских территориальных водах. Однако, «от греха подальше» транспорт отконвоировали в Йессинг-фьорд.
16 февраля Черчилль приказал ВМС Ее Величества перехватить германское судно снабжения «Альтмарк», на борту которого находились захваченные в плен моряки с британских торговых судов, потопленных линкором «Адмирал граф Шпее», не взирая на возможное сопротивление норвежских моряков.
{71}
16.02.40 Василий Сталин
Тамара, привет!
Рад, что ты нашлась. Я как-то раз дернулся было разыскать кого-то из старых друзей, но не вышло и это дело забросил.
Участвовать посредником во всесоюзном финале «На штурм» готов.
Ты просила написать про учебу в училище. Действительно, в этом году заканчиваю Качинскую Краснознамённую военную авиационную школу имени Мясникова.
Если по порядку, то дело было так.
После зачтения приказа с 1 сентября 1938 года о зачислении нас курсантами мы были распределены по группам и отрядам и приступили к изучению теоретического курса. Назывался этот период «теркой». Нам предстояло, перво-наперво, изучить все науки, имеющие отношение к авиации: аэродинамику летательных аппаратов, теорию полета самолета, материальную часть самолетов и двигателей, пройти штурманскую и метеорологическую подготовку, овладеть методикой и навыками обучения курсантов. И, безусловно, хорошо закалиться идейно. Это предусматривала программа политической подготовки.
Занятия проходят в хорошо оборудованных классах и лабораториях. Преподаватели и инструкторы, а также обслуживающий персонал обладают большим опытом обучения летного состава.
За три месяца мы изучили материальную часть самолетов Ут-2, Ут-1, Р-5 и моторов М-11, М-17. Позже приступили к изучению самолета И-15 «бис»; а также мотора М-22. Занимались много и усидчиво, порой допоздна.
И особенно запомнился день принятия воинской присяги. Он был особенным, не похожим на остальные дни, и мы к нему готовились с большой ответственностью. В 10 часов в актовом зале школы выстроился наш отряд. Вытянувшись, как говорят, в струнку, строй замер. Курсанты, чеканя шаг, один за другим подходили к столу и в торжественной обстановке произносили слова присяги. В этот день все мы ходили взволнованные. Мы были горды от сознания, что стали настоящими воинами Красной Армии, что ответственность за судьбу Родины ложится теперь и на нас – молодых летчиков.
Вспоминается один курьезный случай, происшедший со мной в те дни на посту.
Как-то, находясь в карауле на аэродроме, я охранял один из ангаров. Завывал ветер. Было зябко. В свете ламп хлопья снега казались крупными комками ваты, падающей невесть откуда. Мысль все время возвращала меня почему-то к недавнему разводу караулов. Навязчиво повторялось строгое предупреждение: бдительность и еще раз бдительность.
«А условия как раз на руку разным там диверсантам!» – думал я с тревогой, пристально всматриваясь и вслушиваясь в густую темень. Но видел я лишь белые хлопья снега, слышал только завывание ветра.
По моим подсчетам прошло уже около часа, как я заступил на пост. Значит, осталось еще столько. Постоял немного под «грибком» – и снова зашагал вдоль стены. Ветер по-прежнему рвал полы шинели, бросал в лицо холодные и мокрые комья снега. Узкая полоса света обрамляла по периметру ангар. А дальше – черная стена, кромешная темнота. Дошел до угла. Теперь кругом, и в обратный путь.
«А что за углом? Ну-ка, выгляни, посмотри! – заговорило во мне желание. – Вдруг что-то подозрительное?..»
Выглянул. И в тот же миг получил удар по голове. Как стоял – так и присел. Шея стала мокрой, что-то потекло за спину. «Наверное, кровь!» подумал я и мгновенно нажал спусковой крючок. Прогремел выстрел предупреждение о нападении на часового. Теперь – бороться! Я приподнялся и стал искать глазами диверсанта. Но его нет! Где же он? И тут взгляд мой упал на большую глыбу мокрого снега, которая лежала рядом. «Так вон оно что…» Я облегченно вздохнул. Мне стало ясно, что произошло: мокрый снег, отяжелев, сполз с крыши ангара в тот самый момент, когда я выглянул из-за угла… Печально и смешно! Однако – поздно: был выстрел и ко мне уже спешили на помощь. Из темноты выпрыгнул на свет запыхавшийся начальник караула, за ним появились вооруженные караульные.
– В чем дело? – взволнованно спросил начальник караула.
Я объяснил.
– Молодец! Действовал, в общем, решительно и верно, мало ли что могло случиться! – похвалил он меня.
После этого случая я стал еще бдительнее нести караульную службу, еще лучше относиться к своим служебным обязанностям.
На второй год у нас новые предметы – тактика ВВС, общая тактика, и другие. Работы было много, но никто из нас не унывал. Мы учились – и имели неплохие результаты. А в предвыходные и выходные дни находили время даже сходить и в увольнение.
К концу апреля 1939 года мы закончили «терку» и успешно сдали все экзамены. Как только снег сошел с полей, наш отряд выехал в лагерь, где мы начали восстанавливать на самолете Ут-2 утраченные за зиму навыки. Параллельно с полетами на самолете Ут-2, на И-5 отрабатывали руление. Машина эта уже снята с вооружения, однако у нас ее приспособили для отработки у летчика выдерживания направления с опущенным и поднятым хвостом самолета. Такие упражнения предшествовали самостоятельным полетам на И-15 «бис». Цель рулежки заключалась в том, чтобы научить курсанта строго выдерживать направление при взлете и на пробеге после посадки.
Самолет И-15 «бис» строгий, как при взлете, так и при посадке, и требует от летчика повышенного внимания. Достаточно было чуть-чуть замешкаться, как машина тут же начинала отклоняться от оси взлета влево или вправо, а это могло привести к аварийной ситуации.
Через месяц мы восстановили технику пилотирования на Ут-2 и приступили к самостоятельным полетам на самолете И-15 «бис».
Самолеты Ут-2 и И-15 «бис» отличались друг от друга даже конструктивно. Ут-2 – учебный двухместный моноплан, а И-15 «бис» – боевой одноместный истребитель, полутораплан. Он несколько тяжелее Ут-2, и, естественно, пилотировать его было значительно сложнее. Короче говоря, полет на «бисе» требовал хорошей выучки. Инструктор, опытный летчик-методист, сравнительно быстро сумел передать нам все тонкости полета на «бисе».
Вскоре пришло время и мне произвести первый самостоятельный полет на И-15 «бис».
По заданию выполнил над аэродромом два круга, посадку произвел удачно. Зарулил на линию предварительного старта. Инструктор, не сделав никаких замечаний, приказал выполнить еще один полет. Взлетаю снова. Пилотирую теперь увереннее и задание выполняю еще чище. Посадку произвожу опять удачно.
– Молодец! – после моего доклада говорит инструктор. – Так и держите, товарищ Сталин!
Радостным возвращался я в этот день с аэродрома. Еще бы: отныне и на всю жизнь я – военный летчик!
