Кировская весна 1940

скачать книгу бесплатно

Слово взял Молотов.

– Этот стакан я хочу поднять за всеми нами горячо любимого вождя советского народа товарища Кирова! Когда мы спорили с товарищами по Политбюро в 1939 году о направлении нашей внешней политики, именно ему принадлежало окончательное решение – договору о ненападении с Германией быть!

Если бы не товарищ Киров, как знать, может быть мы бы подписали невыгодный для нас союз с Англией и Францией и оказались бы в 1939 году после закономерного краха польского государства и трусливого самоустранения Англии и Франции лицом к лицу с германской армией, разгоряченной недавними победами, со свежим запахом пороха в носу. Каких бедствий нам удалось избежать! Сколько крови, страданий, жизней советских людей спас Сергей Миронович своим прозорливым решением!

Жизнь – окончательный судья, и она все расставляет по своим местам. Советский народ живет в мире, выгодно торгует со всеми странами и крепит свою оборону. Украинцы и белорусы при помощи нашей родной Красной Армии воссоединились, и под водительством коммунистической партии строят себе новую, счастливую жизнь. Латыши, литовцы и эстонцы после подписания договоров о взаимопомощи живут независимо и свободно, оберегаемые сенью дружеских штыков. А поляки, которые неосмотрительно выбрали себе в руководители пилсудчиков и иных ненавистников нашего советского строя – потеряли свою государственность и независимость. Так выпьем же за здоровье истинного творца этих дипломатических побед, которые он по своей скромности позволяет соотносить со скромным именем Вячеслава Молотова – за Сергей Мироновича Кирова!!!

{АИ}

28.03.40 Риббентроп

РИББЕНТРОП – ПОСЛУ ШУЛЕНБУРГУ

Телеграмма № 543 от 28 марта

Главе миссии или его представителю лично. Конфиденциально. Должно быть расшифровано лично. Совершенно секретно!

Во время моего визита в Рим с 10 по 11 марта 1940 года, где, как Вы знаете, среди прочих вещей я работал над улучшением итало-русских отношений, я уже вынашивал план визита в Берлин господина Молотова. Хотя я ни с кем не делился этой идеей, англо-французская пропаганда, верно разгадав мои намерения, упомянула об этом в надежде помешать нашему плану и тем самым – дальнейшему укреплению наших отношений с Россией. Я без какого-либо труда мог бы опровергнуть англо-французское сообщение, но не стал этого делать из уважения к Молотову. Тогда опровержение, со своей стороны, опубликовала русская пресса.

Тем не менее я не расстался с мыслью о визите Молотова в Берлин. Наоборот, мне хотелось бы реализовать ее, если возможно – в ближайшем будущем. Понятно без слов, что приглашение не ограничивается одним Молотовым. Если в Берлин приедет сам Киров, это еще лучше послужит нашим собственным целям, а также нашим действительно близким отношениям с Россией. Фюрер, в частности, не только будет рад приветствовать Кирова в Берлине, но и проследит, чтобы Киров был принят в соответствии с его положением и значением, и Гитлер окажет ему все почести, которые требует данный случай.

Как Вы знаете, устное приглашение Молотову было сделано мною в Москве и было в принципе принято. В какой форме следует теперь повторить эти приглашения и добиться определенного согласия и их реализации – Вы сами решите лучше. Во время Вашей беседы приглашение господину Молотову выскажите более определенно, тогда как приглашение господину Кирову Вы должны сделать от имени фюрера в менее определенных выражениях. Мы конечно же должны избежать явного отказа Кирова.

Перед тем как Вы приступите к каким-либо действиям, я прошу Вас незамедлительно телеграфировать мне Ваше мнение относительно проформы, к которой Вы собираетесь прибегнуть и о видах на успех.

Риббентроп

/Примечание Автора – {АИ} с использованием фрагментов реальных документов {70}/

29.03.40 Вячеслав Молотов

Доклад о внешней политике правительства

Народного комиссара иностранных дел тов. В. М. МОЛОТОВА на заседании Верховного Совета Союза ССР

29 марта 1940 года

Товарищ депутаты!

Со времени последней сессии Верховного Совета прошло пять месяцев. За этот небольшой период произошли события, имеющие первостепенное значение в развитии международных отношений. В связи с этим необходимо рассмотреть на настоящей сессии Верховного Совета вопросы, относящиеся к нашей внешней политике.

Последние события в международной жизни необходимо рассматривать, прежде всего, в свете войны, начавшейся в Центральной Европе осенью прошлого года. В войне между англо-французским блоком и Германией до сих пор не было крупных сражений, и дело ограничивалось отдельными столкновениями, главным образом на море, а также в воздухе. Известно, однако, что выраженное еще в конце прошлого года стремление Германии к миру было отклонено правительствами Англии и Франции, ввиду чего, с обеих подготовка к развертыванию войны еще больше усилилась.

Отношение Советского Союза к развертывающейся в Европе войне известно. Проникнутая миролюбием внешняя политика СССР и здесь была продемонстрирована с полной определенностью. Советский Союз сразу же заявил, что он стоит на позиции строгого нейтралитета и неуклонно проводил эту политику в течение всего истекшего периода.

Нашему нейтралитету совершенно не препятствует крутой поворот к лучшему в отношениях между Советским Союзом и Германией, который нашел свое выражение в договоре о ненападении, подписанном в августе прошлого года. Эти новые, хорошие советско-германские отношения были проверены на опыте в связи с событиями в бывшей Польше и достаточно показали свою прочность. Предусмотренное еще тогда, осенью прошлого года, развитие экономических отношений получило свое конкретное выражение еще в августовском (1939 года), а затем в февральском (1940 года) торговых соглашениях. Товарооборот между Германией и СССР начал увеличиваться на основе взаимной хозяйственной выгоды, и имеются основания для дальнейшего его развития.

Наши отношения с Англией и Францией сложились несколько по-другому. Поскольку Советский Союз не стал их союзником в войне против Германии, нам приходилось натыкаться на некоторую враждебность их политики в отношении нашей страны. Арестовано, под предлогом борьбы с так называемой военной контрабандой, несколько наших судов. В целом как наш импорт из Англии и Франции, так и экспорт в эти страны серьезно уменьшился в сравнении с прошлым годом, а некоторые договора с контрагентами из этих стран поставщиками не выполняются.

Заключение договора с Финляндией об обмене территорией в декабре 1939 года завершило выполнение задачи по обеспечению безопасности Советского Союза со стороны Балтийского моря. Этот договор явился необходимым дополнением к трем договорам о взаимопомощи, заключенным с Эстонией, Латвией и Литвой. На основании полугодового опыта, прошедшего со времени заключения этих договоров о взаимопомощи, можно сделать вполне определенные положительные выводы об этих договорах. Следует признать, что договора Советского Союза с Финляндий, Эстонией, Латвией и Литвой способствовали упрочению международных позиций как Советского Союза, так и Финляндии, Эстонии, Латвии и Литвы. Вопреки запугиваниям, которыми занимались враждебные Советскому Союзу империалистические круги, государственная независимость и самостоятельность политики Финляндии, Эстонии, Латвии и Литвы ни в чем не пострадала, а хозяйственные отношения этих стран с Советским Союзом стали заметно расширяться. Исполнение договоров с Финляндией, Эстонией, Латвией и Литвой проходит удовлетворительно и создает предпосылки для дальнейшего улучшения отношений между Советским Союзом и этими государствами.

В последнее время в иностранной печати исключительно большое внимание уделялось вопросу о взаимоотношениях Советского Союза с его соседями по южной границе, в частности по Закавказью, а также с Румынией. Надо ли доказывать, что правительство не видит никаких оснований к ухудшению отношений с нашими соседями на юге. Правда, сейчас в Сирии и вообще на Ближнем Востоке идет большая подозрительная возня с созданием англо-французских, по-преимуществу колониальных армий во главе с генералом Вейганом. Мы должны быть бдительны в отношении попыток использования этих колониальных и неоколониальных войск во враждебных Советскому Союзу целях. Всякие попытки такого рода вызвали бы с нашей стороны ответные меры против агрессоров, причем опасность такой игры с огнем должна быть совершенно очевидна для враждебных СССР держав и для тех из наших соседей, кто окажется орудием этой агрессивной политики против СССР. (Аплодисменты). Что-же касается наших отношений с Турцией и Ираном, то они определяются существующими между нами договорами о ненападении и неуклонным стремлением Советского Союза к выполнению вытекающих из этого взаимных обязательств. Наши отношения с Ираном в хозяйственной области урегулированы только что заключенным Советско-Иранским торговым договором.

Из упомянутых мною южных соседних государств у нас нет пакта ненападении с Румынией. Это объясняется наличием нерешенного спорного вопроса, вопроса о Бессарабии, захват которой Румынией Советский Союз никогда не признавал, хотя и никогда не ставил вопроса о возвращении Бессарабии военным путем. Поэтому нет никаких оснований к какому-либо ухудшению и Советско-Румынских отношений. Правда, у нас в течение длительного временя нет полномочного представителя в Румынии и его обязанности выполняет поверенный в делах. Но это вызвано специфическими обстоятельствами недавнего прошлого. Если касаться этого вопроса, то приходится напомнить насчет неблаговидной роли румынских властей в 1938 году в отношении исполнявшего в то время обязанности советского полпреда в Румынии – Бутенко. Как известно, этот последний каким-то образом таинственно тогда исчез не только из полпредства, но и из Румынии, и советскому правительству так и не удалось ничего достоверного установить об этом исчезновении, причем мы будто бы должны поверить, что никакие румынские власти не имели отношения к этому скандально-преступному делу. Нечего говорить, что в цивилизованном государстве, и вообще в сколько-нибудь благоустроенной стране, таким вещам не должно быть места. После этого понятна происшедшая затяжка с назначением советского полпреда в Румынию. Надо, однако, думать, что Румыния поймет, что подобные вещи нетерпимы.

В наших отношениях с Японией мы не без известных трудностей, но все же разрешили некоторые вопросы. Об этом говорит заключенное 31 декабря прошлого года советско-японское соглашение по рыболовному вопросу на текущий год, а также согласие Японии на уплату последнего, долго задерживавшегося ею, денежного взноса за КВЖД. Тем не менее, нельзя выразить большого удовлетворения нашими отношениями с Японией. Так, до сих пор, несмотря на происходившие длительные переговоры советско-монгольских и японо-манчжурских делегатов, остался нерешенным важный вопрос об установлении границы на части территории в районе бывшего в прошлом году военного конфликта. Японскими властями продолжают чиниться препятствия к нормальному использованию внесенного Японией последнего денежного взноса за КВЖД. Совершенно ненормальны во многих случаях отношения японских властей к сотрудникам советских органов в Японии и Манчжурии. В Японии должны, наконец, понять, что Советский Союз ни в каком случае не допустит нарушения его интересов. (Продолжительные аплодисменты). Только при таком понимании советско-японских отношений они могут развиваться удовлетворительно.

В связи с Японией, скажу два слова по одному, так сказать, не деловому вопросу. (Веселое оживление в зале). На-днях один из депутатов японского парламента задал своему правительству такой вопрос: «Не следует ли обдумать, как коренным образом покончить с конфликтами между СССР и Японией, например, посредством покупки Приморья и других территорий» (Взрыв смеха). Задавшей этот вопрос японский депутат, интересующийся покупкой советских территорий, которые не продаются (смех), по меньшей мере, веселый человек. (Смех, аплодисменты). Однако, если в японском парламенте так сильно увлекаются торговлей, не заняться ли депутатам этого парламента продажей южного Сахалина? (Смех, продолжительные аплодисменты). Я не сомневаюсь, что в СССР нашлись бы покупатели. (Смех, аплодисменты).

Что касается наших отношений с Соединенными Штатами Америки, то они за последнее время не улучшились и, пожалуй, не ухудшились. Наш импорт из США увеличился в сравнения с прошлым годом. Он мог бы еще больше увеличиться, если бы американские власти не чинили препятствий.

Такова в целом международная обстановка в связи с событиями за период последних пяти месяцев.

Из всего сказанного выше видно, в чем мы видим главные задачи нашей внешней политики в данной международной обстановке.

Коротко говоря, задачи нашей внешней политики заключаются в том, чтобы обеспечить мир между народами и безопасность нашей страны. Выводом из этого является – позиция нейтралитета и неучастие в войне между крупнейшими державами Европы. Эта позиция основана на заключенных нами договорах и она полностью соответствует интересам Советского Союза. Эта позиция оказывает, вместе с тем, сдерживающее влияние на расширение и разжигание войны в Европе, и потому она в интересах всех народов, стремящихся к миру и стонущих уже от новых громадных лишений, вызванных войной.

Подводя итоги последнего периода, мы видим, что в деле обеспечения безопасности нашей страны мы сделали за это время немалые успехи. Это-то и вызывает раздражение со стороны некоторых держав. Мы же, веря в свое дело и в свои силы, со всей последовательностью будем продолжать нашу внешнюю политику неуклонно и дальше.

(Бурные, продолжительные аплодисменты всего зала. Депутаты встают)

/Примечание Автора – {АИ} с использованием фрагментов реальных документов {10}/

30.03.40 Шуленбург

ПОСОЛ ШУЛЕНБУРГ – РИББЕНТРОПУ

Телеграмма № 599 от 30 марта

На Вашу телеграмму за № 543 от 28 марта.

Господину имперскому министру иностранных дел лично! Совершенно секретно!

Лично я твердо уверен, что Молотов, сознающий свою обязанность, посетит Берлин, как только время и обстоятельства покажутся советскому правительству благоприятными. После внимательного изучения всех известных мне факторов я не могу, однако, скрывать того, что считаю в настоящее время шансы на принятие приглашения ничтожными. Мое мнение основывается на следующих соображениях:

Все наши наблюдения, а также речь Молотова от 29 марта подтверждают, что советское правительство полно решимости придерживаться в настоящей войне нейтралитета и избегать, насколько это возможно, чего-либо, что может вовлечь его в конфликт с западными державами. При таком взгляде на вещи советское правительство, вероятно, боится, что демонстрация существующих между Советским Союзом и Германией отношений, такая, как визит Молотова или самого Кирова в Берлин, может в настоящее время таить в себе риск разрыва дипломатических отношений или даже начала военных действий с западными державами.

О подобной ситуации свидетельствует упоминаемое Вами опровержение ТАСС, которое отвергло с довольно поразительной прямотой и жесткостью все слухи о предполагаемой приближающейся поездке Молотова.

Известен тот факт, что Молотов, который никогда не был за границей, испытывает большие затруднения, когда появляется среди чужеземцев. Это в той же степени, если не в большей, относится и к Кирову. Поэтому только очень благоприятная обстановка или крайне существенная для Советов выгода могут склонить Молотова или Кирова к такой поездке, несмотря на нежелание и «осторожность». Кроме того, Молотову, который никогда не летает, для поездки понадобится, по крайней мере, неделя, а здесь на самом деле на это время для него нет никакой подходящей замены.

Хотя шансы на успех кажутся, таким образом, маленькими, я конечно же сделаю все, что в моей власти, чтобы попытаться реализовать план в случае, если он сдвинется с места. Удобная стартовая точка для неофициальной беседы на эту тему может быть найдена лишь с большим трудом. Ход беседы покажет, смогу ли я затронуть эту тему и развить ее.

Что касается приглашения Кирову, то здесь надежда на успех еще меньше, и для начала может быть рассмотрена возможность встречи в пограничном городе.

Шуленбург

/Примечание Автора – {АИ} с использованием фрагментов реальных документов {70}/

03.04.40 Риббентроп

КАНЦЕЛЯРИЯ МИНИСТРА – ПОСЛУ ШУЛЕНБУРГУ

Телеграмма № 570 от 3 апреля

Главе миссии или его представителю лично. Должно быть расшифровано лично. Конфиденциально. Строго секретно

Господину послу лично

На Вашу телеграмму № 599 от 30 марта Имперский министр иностранных дел распорядился, чтобы дальнейшей инициативы пока не проявлялось.

Шмидт

{70}

04.04.40 Везерюбунг

В интересах операции первыми начали действовать две составляющих Кригсмарине – подводные лодки и разведывательная авиация. Еще 11 марта поступил приказ о развертывании подлодок в районах Нарвика и Тронхейма. Через три дня на основании расшифрованных радиограмм подлодок противника было установлено наличие 14 британских субмарин на подходах к Скагерраку, западнее Ютландии и в районе Терсхеллинга. Для борьбы с ними в море вышло восемь лодок, одна из которых – «U 4» – добилась успеха, потопив 10 апреля английскую «Тистл».

Во второй половине марта основная масса подводных лодок была развернута в районе Оркнейских островов и у западного побережья Норвегии. На данном этапе их главной задачей было предупреждение своих силы о передвижении британского флота. Ведение наблюдения за акваторией Северного моря также возлагалось на авиационные эскадрильи. Уже 1 апреля на разведку вылетали пятнадцать Do-18 406-й и восемь Hе-115 506-й береговых авиагрупп. Всего же за период с 1 по 15 апреля к выполнению данной задачи привлекалось 12 эскадрилий морской гидроавиации (110 самолетов, из них 92 боеготовых), совершивших 193 разведывательных вылета. Несмотря на достаточно интенсивное использование, потери за указанный период составили всего пять машин: один Не-115 и четыре Dо-18.

По сигналу «Везер», поступившему в войска в три часа пополудни 2 апреля, все пришло в движение. Первые семь судов авангардного отряда (суммарно 48 693 брт), предназначенные для перевозки имущества в Нарвик, Тронхейм и Ставангер, вышли в море следующим утром, то есть в день «Х-6». В 4 часа утра 6 апреля выдвинулись суда 1-го транспортного отряда.

Никто в Скандинавии не верил в возможность войны. 1 апреля норвежский посол в Берлине Шеель сообщил о том, что в Штеттине производится погрузка на корабли большого количества войск, но они, по его мнению, вряд ли предназначались для вторжения в район Нарвика. Зима заканчивалась, Балтика освобождалась ото льда, и теперь на перевозки через территориальные воды Норвегии приходилось бы только 10 % грузопотока. На следующий день пришло донесение от посла в Дании, который через голландского посланника узнал о готовящемся немецком нападении. В донесении от 4 апреля Шеель сообщил, что немцы готовят высадку на западном побережье Ютландии, которое видимо, будет сопровождаться вторжением в Данию с юга, и лишь на следующий день в его новом докладе промелькнула идея о намерениях немцев высадиться в Южной Норвегии.

Норвежский министр иностранных дел Хальвден Кот в ответ на эти доклады (а также и тревожные сообщения газеты «Афтенпостен») заявил буквально следующее: «По моему мнению, немецкие планы захвата Норвегии, направленные против британского господства на море, невыполнимы». Несмотря на успокаивающие заверения, обстановка в столице была напряженной. Как раз в тот же вечер значительная часть норвежского высшего военного командования была приглашена в германское посольство на просмотр фильма «Боевое крещение», снятого по материалам Польской кампании. Картина произвела удручающее впечатление. Три дня спустя норвежцы убедились, что демонстрация организовывалась не без задней мысли.

{71}

07.04.40 Риббентроп

РИББЕНТРОП – ПОСЛУ ШУЛЕНБУРГУ

Телеграмма Берлин, 7 апреля 1940 г.

Германскому послу графу фон Шуленбургу Москва

К этой инструкции приложены две копии меморандума, который будет вручен нашими послами в Осло и Копенгагене 9 апреля в 5 час. 20 мин. утра по германскому летнему времени заинтересованным правительствам. До тех пор пока не будет сделан шаг, относительно которого Вам даны инструкции ниже, в отношении меморандума и этих инструкций должна соблюдаться строгая секретность, и потому даже прочие сотрудники посольства не должны об этом знать.

9 апреля в 7 утра по германскому летнему времени Вам предписывается попросить встречи с господином Молотовым и вручить ему копию меморандума.

Будьте добры указать устно, что мы получили совершенно достоверные сообщения о неизбежности нанесения удара англо-французских вооруженных сил по побережью Дании и Норвегии и должны были поэтому действовать незамедлительно. Как подчеркнуто в меморандуме, это вопрос принятия мер безопасности. Территории Швеции и Финляндии нашей акцией затронуты ни в каком случае не будут.

Имперское правительство придерживается мнения, что мы действуем также и в интересах Советского Союза, так как реализация англо-французского плана, который нам известен, привела бы к тому, что Скандинавия стала бы театром войны.

Пожалуйста, сообщите немедленно телеграфом, как было принято Ваше сообщение.

Риббентроп

{70}

07.04.40 Германский меморандум

«Вопреки искреннему стремлению германского народа и его правительства жить в мире и дружбе с английским и французским народами и несмотря на отсутствие всякого разумного основания для взаимных споров, правители Лондона и Парижа объявили германскому народу войну. Развязав давно подготовлявшуюся ими агрессивную войну против прав Германской империи и самого существования германского народа, Англия и Франция открыли одновременно морскую войну против нейтральных стран, посредством которой они пытались, полностью пренебрегая международным правом, осуществить голодную блокаду против германских женщин, детей и стариков.

Их беспощадные мероприятия по осуществлению блокады распространились также и на нейтральные страны. Непосредственным следствием этих противоречащих международному праву методов борьбы, примененных Англией и Францией, на которые Германия вынуждена ответить оборонительными мероприятиями, является нанесение тяжелого ущерба нейтральному судоходству и нейтральной торговле. Помимо этого, эти английские мероприятия нанесли уничтожающий удар самому понятию нейтралитета.

Германия стремилась обеспечить права нейтральных стран, пытаясь ограничить войну на морях зонами, находящимися между Германией и ее противниками. Напротив, Англия, намереваясь отвратить опасность от своих островов и одновременно воспрепятствовать торговле Германии с нейтральными странами, все более и более переносила морскую войну в воды нейтральных стран. Следуя этому подлинно британскому методу ведения войны, Англия все больше и больше развертывала, нарушая международное право, войну на море и в воздухе в отечественных водах, а также на территориях Дании и Норвегии.

Возможность такого развития событий Германия предвидела с самого начала войны. Осуществляя свою внутреннюю и внешнюю экономическую политику, Германия сумела воспрепятствовать попытке англичан голодной блокадой отрезать Германию от нейтральных стран. В течение последних месяцев все более становился ясным полный крах британской политики осуществления блокады Германии. Такое развитие событий, а также невозможность осуществления непосредственного нападения на линию германских западных укреплений и все возраставшая в Англии и Франции озабоченность в связи с успешными германскими контратаками на море и в воздухе привели в последнее время к тому, что обе страны пытаются всеми средствами перевести театр войны на нейтральную территорию как в Европе, так и вне Европы.

То, что Англия и Франция намерены воспользоваться территориями малых европейских государств, само собой разумеется, соответствует английским традициям. В последние месяцы английские и французские государственные деятели открыто объявили свои планы расширения войны на эти области. В этом заключалась их основная стратегическая цель.

Если английские и французские государственные деятели задним числом заявили, что они хотели предпринять эти свои шаги в зависимости от согласия соответствующих государств, то эта является грубой неправдой. Правительство Германии имеет документальное доказательство тому, что Англия и Франция совместно решили осуществить свои цели на территории северных государств без согласия последних.

В своем непрерывном стремлении подготовить интервенцию на Севере английское и французское правительства в последние недели совершенно открыто прокламировали тезис о том, что в нынешней войне не должно быть никакого нейтралитета и что обязанностью малых стран является активно участвовать в борьбе против Германии. Этот тезис распространялся пропагандой западных держав и сопровождался все большим усилением политического нажима на нейтральные государства.

Конкретные сведения о предстоящей высадке войск западных держав в Скандинавии продолжали поступать в последнее время. Если еще могли быть какие-либо сомнения в решении западных держав предпринять интервенцию на Севере, то в последние дни они были полностью рассеяны. Германское правительство имеет безусловное основание считать, что Англия и Франция намерены уже в ближайшие дни неожиданно занять территорию северных государств. Северные государства со своей стороны не только не оказали сопротивления вмешательству Англии и Франции, но и не предприняли никаких мер против нарушений их территориальных вод.

Правительство Германии считается поэтому с тем, что норвежское королевское правительство займет такую же позицию в случае реализации Англией и Францией своих планов. Даже если норвежское королевское правительство намерено было бы предпринять ответные мероприятия, то германское правительство отдает себе отчет в том, что военных сил Норвегии не хватит для успешного сопротивления англо-французским действиям.

В этой решающей фазе борьбы, навязанной Англией и Францией германскому народу, германское правительство ни в коем случае не может терпеть, чтобы скандинавские страны были превращены в театр войны против Германии и чтобы норвежский народ прямо или косвенно был втянут в войну против Германии. Германия не хочет бездеятельно ждать осуществления планов ее противников.

Германское правительство приступило сегодня к определенным военным операциям, которые имеют своей целью занять стратегически важные пункты на норвежской территории. Правительство Германии берет на себя на время войны охрану королевства Норвегии. Отныне оно полно решимости всеми средствами защищать мир на Севере и обеспечить его окончательно против всяких происков Англии и Франции.

Германское правительство не хотело такого развития событий. Ответственность за это несут Англия и Франция. Оба государства лицемерно объявили, что они защищают малые страны. В действительности же они производят насилие над ними в надежде осуществить таким образом все более открыто объявляющиеся стремления к уничтожению Германии. Германские войска заняли норвежскую территорию не с враждебными намерениями. Верховное командование германской армий не намерено использовать занятые пункты в качестве операционных баз для борьбы против Англии, пока Англия и Франция своими мероприятиями не принудят ее к этому. Германские военные операции скорее преследуют цель помешать Англии и Франции занять территорию северных стран для создания своих опорных пунктов.