Тёмный лес. Проклятие Клогхад Даар

– Уйди, – зашептал тот. – Просто уйди. Забудь об этом деле. Луций – это… это конец и для тебя, как для парня, которого ты искал.

Вавила на мгновение замер, словно обдумывая услышанное. Его лицо осталось таким же спокойным, но внутри всё было ясно. Отказаться от своей работы? С чего вдруг? Вавила хмыкнул. Нет. Это было не про него. Он пришёл сюда, чтобы заработать своё, и никакие страхи, угрозы и мольбы не могли заставить его свернуть с пути. Если Вавила сказал, что он что-то сделает, значит, Вавила делал это. Слова трактирщика не более, чем проявления страха. Он боялся последствий. Либо он солгал, что на этой ферме кто-то был, либо он боялся Луция – думал, что его накажут, что он привёл Вавилу.

Когда трактирщик оказался прочно связан, Вавила вытащил из мешка кляп и грубо вставил его ему в рот, завязав узел на затылке.

– Вот так. Теперь ты больше не ляпнешь лишнего, – бросил он, отходя на шаг.

Он осмотрел всё ещё раз, убедился, что верёвки крепко затянуты, а кляп сидит плотно. Трактирщик лежал у дерева, бледный, с мокрым от пота лицом. Его глаза метались, а тело чуть подёргивалось, будто он пытался вырваться.

– Оставайся тут, – добавил Вавила, привязывая повод коня к низкой ветке. – И молись, чтобы я вернулся. Потому что, если не вернусь, ты сдохнешь тут, как собака.

Трактирщик тихо застонал, но больше не пытался сопротивляться. Вавила бросил последний взгляд, короткий и хладнокровный, а затем развернулся и направился к ферме. Шаги его были лёгкими, но осторожными, как у охотника, знающего, что цель может оказаться опаснее, чем кажется.

Невольно ему на память пришёл один из его прежних заказов. Тогда, несколько лет назад, дело казалось простым: кто-то заказал конкурента. Но неожиданностью стала его дочь. Молодая, красивая, с живыми глазами, она, по всей видимости, полюбила отца больше, чем разум позволял. Она встала между Вавилой и целью в тот самый момент, когда он должен был сделать то, за что уже получил половину денег.

В ту ночь, на миг, он задумался. Она стояла перед ним, молила, слёзы текли по её щекам. Её голос дрожал, и в этом дрожании было не только отчаяние, но и вызов.

– Ты не убьёшь его, – сказала она тогда, глядя прямо в его глаза.

Но она ошибалась. Её жизнь ничего не значила. Как и слёзы, и страх, и её хрупкие попытки остановить неизбежное.

Он сделал то, что должен был. Убил купца, а вместе с ним и её – свидетели были недопустимы. Не потому, что Верные Слуги не прощали ошибок. Дело было не в страхе перед наказанием, не в чужих приговорах. Всё проще. Если бы он тогда отказался, если бы дрогнул – это стало бы его концом. Не смертью от чьей-то руки, а чем-то хуже – он бы перестал доверять самому себе.

Слово, которое он давал, значило больше, чем всё остальное. Больше, чем страх, чем жизнь чужих людей. После он вспоминал тот случай, но не с сожалением. Это были не сомнения, а укрепление его убеждений, ставших незыблемым, несокрушимым столпом в его жизни. Ни её лицо, ни мольбы не застыли перед глазами, не остались в памяти как шрамы. Всё исчезло, как дым от костра, развеянный ветром.

И сейчас, шагая к ферме Луция, он чувствовал то же самое.

Если Луций окажется упрямым, если кто-то встанет между ним и его целью – конец будет один. Он знал это, как знал, что ночь всегда сменяется утром. Выполнение заказа – единственное, что имело значение. Всё остальное – всего лишь шум, мешающий видеть главное.

Так было всегда. И так будет, пока он дышит.

Вавила устроился в густых кустах мирта, откуда открывался удобный вид на хозяйство. Дом, не слишком скромный и не слишком богатый, и вытянутый, был сложен из обожжённого кирпича, с крышей из красной черепицы, потемневшей от времени. Перед ним лежал двор с двумя деревянными постройками: одна, вероятно, служила хранилищем, другая, судя по запаху и следам у порога, была сараем для скота. Низкий каменный забор, местами покрытый мхом, очерчивал участок, за которым раскинулись поля.

Земля здесь уже начала пробуждаться: на небольших участках виднелись первые зелёные ростки пшеницы, едва пробивающиеся сквозь мягкую корку земли. В стороне росли несколько рваных рядов виноградной лозы, их ветви были ещё голыми, только кое-где можно было заметить набухшие почки. Это место, как, впрочем, и вся долина Валлис, с его запахами свежей земли и лёгкого ветра, навевало ему воспоминания о доме. Дом, которого уже не существовало.

Вавила прищурился, вглядываясь в картину перед собой. Дом, двор, поля – всё выглядело слишком спокойно, будто это место замерло в ожидании. Ни крестьян, ни рабочих, ни дымка из трубы, ни даже свежих следов у забора. Только неподвижные тени и лёгкий ветер, шевелящий траву.

«Слишком тихо», – подумал он, ощущая, как по спине пробегает лёгкий холод. Опыт учил его: такая тишина редко бывает добрым знаком. Иногда она была признаком того, что место покинуто, а иногда – что хозяева ждут непрошеного гостя.

Он прокрутил в голове несколько сценариев. Если это засада, то противник будет ждать у дома или в сарае, готовый атаковать, как только он подойдёт ближе. Если же ферма действительно покинута, то это могло означать, что Луций либо ускользнул, либо никогда тут не появлялся.

План созрел быстро. Вавила решил сначала обойти ферму по периметру, изучить её с разных углов. Нужно было найти следы: хоть один отпечаток ноги, сломанный куст, что угодно, что могло бы подсказать, кто был здесь и когда. Затем он осмотрит сарай. Это место всегда было удобным для укрытия или хранения чего-то важного.

Обход фермы занял время. Вавила закончил его, тщательно проверив каждый уголок. Он двигался медленно, почти неслышно, избегая веток и рыхлой земли, которая могла выдать его. Земля вокруг выглядела нетронутой, трава лишь слегка примята. Даже тропинка к лесу, на которую он надеялся, выглядела заброшенной. Он остановился у дальнего угла фермы, где забор почти разрушился, и задумался. «Может, это место и правда пустое?» Но что-то внутри него не давало покоя.

Вавила прищурился, посмотрел на сарай. Если снаружи всё кажется нормальным, значит, смотреть нужно внутри. Он присел, достал кинжал из-за пояса и медленно направился к сараю, стараясь держаться в тени.

У двери он остановился, прислушался. Ни звука. Лишь лёгкий скрип дерева, который могла издавать расшатанная доска под напором ветра, разгуливающего внутри постройки. Но даже это казалось неестественным. Он вытянул руку, осторожно дотронулся до двери и слегка толкнул её. Она приоткрылась с глухим скрипом, будто жалуясь на то, что её потревожили.

Кинжал в его руке лёг плотнее, сливаясь с телом. Внутри сарая было пыльно и темно. Воздух пахнул в лицо сыростью, сена почти не осталось, только несколько разбросанных охапок валялись у стен. Вавила медленно огляделся, его глаза быстро привыкали к тусклому свету, пробивающемуся через щели в досках. Осмотр был беглым, но внимательным. Каждый угол, каждая деталь – ничего нельзя было упускать.

Его взгляд зацепился за едва заметный прямоугольный контур в полу. Подойдя ближе, он убедился: это был люк, плотно прикрытый и слегка запылённый, словно им давно не пользовались. Но это было обманчиво.

Вавила потянул за ручку. Люк приоткрылся с тихим скрипом, и он замер, прислушиваясь. Опять тишина. Лишь лёгкий шорох листвы снаружи. Под люком открывался проход, крутая лестница вела вниз, в глубину земли, скрывая то, что могло стать разгадкой его поисков.

***

Он медленно спустился по расшатанным ступеням вниз. Воздух внизу был другим – холодным и тяжёлым, пахнущим камнем и плесенью. Вавила внимательно вглядывался в открывшиеся перед ним тёмные коридоры, прислушиваясь к каждому звуку. Его слух, отточенный до невероятной остроты, улавливал мельчайшие детали: едва слышный звон капли воды, падающей вдалеке, и лёгкий шорох мыши, скользящей где-то в темноте.

Коридоры были узкими, но сводчатыми, выложенными крупным камнем. Проходов было много, вели в разные стороны. На стенах виднелись крепления для факелов, в некоторых из них всё ещё лежали их обгоревшие остатки, а некоторые горели, будто это место не так давно покинули. Вавила ориентировался по следам на полу: тонкие полосы пыли, лёгкие вмятины, едва различимые глазу, но всё же заметные.

Пройдя дальше, он заметил дверь – массивную, деревянную, с металлическими креплениями. Открыть её оказалось легко. Она не была заперта, лишь чуть скрипнула на петлях, будто девчонка, которую ущипнули за зад.

За дверью оказалась комната. Освещение здесь было мягче, тусклый свет лился от небольшого светильника, стоявшего на столе. В комнате было удивительно чисто. Пол устлан ковром, стены украшены несколькими картинами, а в углу стоял шкаф, источающий едва уловимый запах древесной смолы. На столе лежали бумаги, стопка монет, несколько перьев и чернильница. Всё говорило о том, что здесь жил человек, и жил с комфортом. Тот, кто не потерял ни влияния, ни средств, но скрывался. Но человека не было. Это была комната Луция Валериана.

Вавила подошёл к столу, провёл пальцами по гладкой поверхности дерева. Он знал: такие убежища не строят без причины. И если хозяин оставил его, то либо он вернётся, либо уже далеко.

На столе, среди монет и бумаг, Вавила заметил стопку старых листов, сложенных небрежно, но явно хранившихся с определённой целью. Он протянул руку, взял их, и взгляд тут же упал на первые строки. Это были списки. Имена и возраста. Одно имя сменялось другим, рядом указывался год рождения. Десять, одиннадцать, двенадцать лет. Ещё имя. Ещё возраст. Все дети.

Его брови едва заметно нахмурились. Листы казались постаревшими, местами края пожелтели, а чернила чуть поблекли. Но смысл этих записей был ясен. Он продолжил перелистывать, пока не наткнулся на письмо, лежавшее среди списка.

Печать была сорвана, но бумага всё ещё хранила отпечаток роскоши. Почерк, аккуратный, чёткий, выдавал человека с властью. Подпись внизу не оставляла сомнений: Э. Примот. Это был прошлый царь Эзилата. Вавила стал читать:

«Луций,

Время поджимает. Вы обещали мне новую порцию давно, а я до сих пор жду. Я сделаю всё, чтобы отправить вам новую партию товара! Ещё больше, если это действительно ускорит дело. Эти ведьмы испытывают моё терпение. Неужели нельзя договориться с ними быстрее? Они изводят нас. Я больше не могу ждать. Доставьте мне то, что обещали, и я сделаю для вас всё, что потребуется.»

Слова, наполненные скрытым отчаянием и нетерпением. Вавила задумался, глядя на разложенные перед ним бумаги. «Новая партия… Это дети», – понял он. Списки имён и возрастов не оставляли сомнений. Но что-то было ещё, что-то важное. Его взгляд остановился на упоминании о плате, о том, что обещанное ведьмами ещё не передано.

«Что так хотел получить Примот?» – подумал он, переворачивая письмо. Ответ не был очевидным, но всё говорило о том, что это нечто ценное, возможно, даже уникальное. – «Неважно. Это не укажет мне дорогу к этим самым ведьмам».

Но это ещё не всё. Вавила нашёл другое письмо, свёрнутое, но менее формальное. На этот раз почерк был не таким чётким, а строки выглядели скомканными, как будто автор был раздражён.

«Повелитель,

Вы должны понять: если верить нашему общему другу из леса, ведьмы – не люди. Их нельзя подчинить угрозами или торопить. Они не живут по нашим правилам и не думают, как мы. Всё, что мы можем – ждать и слать дары. Они слышат нас, но действуют по-своему, и, возможно, сами решают, когда и как выполнить договор.

Ваше обещанное будет передано только тогда, когда они завершат своё дело. Если вы хотите ускорить процесс, вы можете попробовать отправить партию побольше. И можно ещё камни. Камни они тоже любят. Возможно, это поможет. Но даже это не гарантирует результата. Мы с вами не торгуемся на рынке, а имеем дело с существами, чьи мотивы остаются для нас загадкой!»

Подписи не было, но Вавила понял: это ответ Луция. Письмо так и не было отправлено. Возможно, потому что Примота к тому времени уже свергли. Он дочитал письмо и опустил взгляд на стопку бумаг. Всё говорило о том, что здесь когда-то вершились дела, в которых перемешались власть, тьма и невинные жизни. Ему нужно было больше ответов, а пока у него было только одно направление – узнать, где эти чёртовы ведьмы. Внезапно позади раздался голос:

– Ублюдок!

Вавила обернулся. В дверях стоял мужчина, высокий, с узким лицом, на котором застыл презрительный прищур. Волосы тёмные, гладко зачёсанные, одежда практичная, но из качественной ткани. Это был Луций – предположил Вавила. Его глаза блестели остро и настороженно, как у зверя, почувствовавшего угрозу. По обе стороны от него стояли два бодиакса: массивные фигуры в простой кожаной броне, с оружием, которое выглядело так, будто не раз видело кровь.

Луций презрительно усмехнулся, откинув полы своего плаща.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.