Вопреки разуму

–Там была ты!

– А он меня послушал?! Нет, Нина виновата только ты! И не надо с больной головы на здоровую переваливать.

Нина пошла быстрым шагом, толкая вперед коляску с дочерью.

–Значит, я виновата! – слезы покатились по щекам.

Марина шла рядом и смотрела на Нину. Зачем она пришла к ней? Не могла она сказать Нине, что они с Максом слишком разные. А Вика? Марине захотелось уйти. Уйти не только от Нины, вообще от Макса, Вики, от нерешенных вопросов. Мало ей на работе проблем, еще брат со своими проблемами.

–Извини, – Марина остановилась. Ей надоело бежать за Ниной.– Я не вправе осуждать тебя. Ты не виновата. Нина, если тебе потребуется моя помощь, ты можешь мне позвонить. А сейчас я пойду.– Марина пошла прочь от Нины, от Светы в коляске и Эдика, стоящего рядом с коляской, держащегося за ручку коляски и смотрящего ей в след.

–У меня не получилось, – сказала она в трубку Максу и положила ее. Пусть мучается. Так ему и надо. И подумала про Вику. Она давно не видела ее. Даже соскучилась.

***

Максим приезжал почти каждый день вечером, играл с детьми, а потом уезжал. Когда его не было, Света начинала капризничать. Срабатывал рефлекс, что каждый вечер отец должен быть рядом и возиться с ней. Она привыкла, что главной в его жизни была она. Не Эдик или мама, а она. В этот день Максима все не было. Света начала нервничать, плакать. Она искала его и спрашивала у Эдика:

–Где папа? – на ломаном детском языке. Но Эдик все понимал, разбирал ее исковерканные словосочетания.

–Не будет, наверное, сегодня папы, – постарался объяснить Эдик сестре очевидное. Для него это было так понятно.

Света заплакала, затопала ножками и замахнулась на брата. Она стучала в стену, пинала кукол и игрушки и кричала: – А-аа-а!

Эдик терпел, как мог успокаивал сестру, прыгал перед ней и тряс игрушками. Но Света ни в какую не успокаивалась, орала так, что ее лицо стало похоже на пунцовый шар. Нина возилась на кухне. Наконец, Эдик не выдержал и схватил Свету за плечо.

–Хватит, Света! – он чуть не плакал от ее визга.

Света от неожиданности замерла с широко распахнутыми глазами, а потом еще сильнее заголосила:

–А-аа-а!– она кинулась на Эдика, схватила огромную куклу за ногу, и начала бить Эдика куда придется. Эдик уворачивался от сестры, но она дралась с таким остервенением, что у него потекла кровь из носа, были расцарапаны плечи и лицо, под глазом вскочил синяк.

На шум прибежала Нина, подхватила дочку. Эдик стоял и плакал. Нина посмотрела на него и ей стало его жалко до слез. Она схватила Свету и отшлепала со всей силы. Впервые в жизни она била ребенка. Света старалась извернуться, спрятаться от матери, но Нина была непреклонна, она лупила девочку, собственную дочь за того чужого мальчика, который был ей как родной. Нина остановилась, когда устала рука, а потом заплакала. И все стояли и громко плакали.

–К папе хочу! – завыла Света.– Не люблю вас!

–Мама, может ты простишь папу? – вытирая слезы, спросил Эдик.– Пусть с нами живет.

Эдик, как хотела Алла Геннадьевна, не просил Нину простить отца. Она приезжал к ним в гости, и спрашивала у него, просил ли он Нину простит отца. Он отрицательно качал головой. Бабушка злилась и называла его обидными словами, считая мальчика вредным. А иногда она смотрела на него такими злыми глазами, что он невольно становился еще меньше, втягивал шею в плечи. Эдик скучал по отцу, но в отношения родителей не лез, потому что мама знала лучше.

–Ты скучаешь по нему?

–Да, – признался он. Эдик смотрел на Нину внимательным, сосредоточенным взглядом. В его глазах была такая взрослая мудрость, что Нина ощутила угрызения совести. Она только хотела сказать ему, что не сможет жить с Максом под одной крышей, но смолчала.

Максим после игр со Светой, подолгу сидел за спиной у Нины, потом собирался вздыхая, и уходил. В каждый свой приезд он приносил цветы, но она не могла его простить. А он страдал, без Нины ему было плохо.

Максим приехал на следующий день после того случая со Светой. Девочка встрепенулась на звук двери, прислушалась и, услышав голос Максима, бросилась босиком в коридор.

–Папа! – громко, с визгом кричала она, побежала к нему и кинулась на шею.

Максим подхватил свою дочку. Ей было чуть больше года, но она была очень уверенная. Она была похожа на него своим характером, обликом, улыбкой. Больше всего Максим страдал из-за того, что она останется без него.

–Папа, – Света обхватила его лицо маленькими ручонками и неумело целовала Максима.

Следом показался Эдик. Синяк к утру набух.

–Что у тебя с лицом? – ужаснулся Максим.

–Света его куклой, – пожаловалась на дочь Нина.

–Не может быть.

–Нет, Макс, может быть, – разозлилась Нина.– Потому что это ты ее избаловал.

Максим посмотрел на дочь. Та улыбалась счастливой улыбкой, что что-то ей сказать обидное или отругать не поднималась рука.

–Нина, ну она же маленькая. Подрастет – поймет.– Максим гладил дочь по мягким волосам.

Нина ушла, не сказав ничего Максу. Обиделась.

Максим поиграл с дочерью, искупал ее, накормил, потом уложил спать. Она держала его руку и дремала, слушая родной голос отца, читающего сказку. Максим читал книжку часа два. Каждый раз, когда он собирался встать, она открывала глаза.

–Спи, спи, – шептал Максим и продолжал читать. За окном стемнело. Наконец Света уснула. Максим встал и вышел к Нине. Нина сидела в комнате Эдика и о чем– то с ним говорила. Когда вошел Макс, они выжидательно замолчали.

–Эдик, ты не сердись на сестру. Она еще маленькая, – Максим улыбнулся своей самой обворожительной улыбкой. За которую ему прощали многие многое.

–Ладно, – вздохнул Эдик, но на улыбку отца не ответил, отвернулся.

–Макс, ты поступаешь неправильно, – Нина не собиралась смиряться с поведением дочери. Сегодня она отчитала ее, призывала Свету к доброте, объясняла, как Эдику было больно. В конце концов Света разревелась, а потом не разговаривала с ними весь день.

–Нин, давай не будем об этом, – Максим улыбнулся ей.– Лучше выйдем, поговорим.

Нина вышла из комнаты Эдика вслед за Максом.

–Нин, так не может больше продолжаться, у нас ведь дети. Я же попросил у тебя прощение. Если хочешь – встану на колени. Мне плохо без тебя. Даже не думал, что буду так скучать, – он сделал попытку приблизиться к ней.

–Иди к Вике, – Нина отступила.

–С Викой все в прошлом! Прости меня, – он был таким красивым, родным, ласковым как в первый год замужества.

–Нет, – сказала Нина и отвернулась.

–Папа! – хныкая спросонья в одних трусиках и маячке, растрепанная Света с ужасом искала его по квартире. Она проснулась и не увидела рядом отца, она поняла, что он снова исчез. Света расплакалась.

–Света, – сердце Максима сжалось при виде дочери.

–Папа! Не уходи! – Света плохо говорила, но разобрать ее просьбу родители смогли. Она цепко вцепилась в его руку и заплакала еще сильнее, почти до визга.

–Света, папа придет завтра, – Нина хотела отнять дочь от Макса, но Света, поняв, что отец уходит, заорала.

–Нет, нет! Папа! – она еще крепче прижалась к Максу.

–Света, я завтра приду, – Максим присел перед дочерью на корточки и улыбнулся.– Я куплю тебе красивую игрушку.

Света помотала головой.

–Мне нужно идти, – ласково сказал Макс, сердце рвалось на части.

–Уходи, я успокою ее, – попросила Нина.

Максим нехотя двинулся к выходу. Нина подхватила дочку. Света вырывалась из рук матери и кричала на всю квартиру, дрыгала ногами, извивалась. Мать некоторое время боролась с дочерью. И в какой-то момент Нина не удержала Свету и девочка, добежав до Максима, уцепилась за ноги отца, упав на пол и волочась за ним.

Максим остановился, подхватил Свету на руки и прижал к себе.

–Что ты, Нина, делаешь?! – он сам готов был расплакаться.

И снова виноватой оказалась она.

–Оставайся, – наконец выдохнула Нина.

Максим радостно понес дочь в комнату. Уложил в кровать. Света положила его ладонь под голову, обхватив руку Максима своими ручками. Во сне ее тельце подрагивало, она часто просыпалась и проверяла, рядом ли он. А Максим таял от любви к дочери и улыбался в темноте комнаты. Он просидел с нею до утра, она не отпускала его.

Нина не простила Макса, просто смирилась. Но осадок в душе остался.

***

Максим вернулся в семью, перевез вещи, что оставил у родителей. Нина почти с ним не разговаривала, привычно занималась детьми, домашними делами. Но Макс был счастлив. С ним была Света. Любимая, родная. Дочка повеселела, расцвела. Она стала для него спасительницей, которой был обязан возвращению в семью. Как только родилась Света, Макс стал реже бывать в ночных клубах и участвовать в экстремальных видах спорта. Он всецело принадлежал дочери, вовремя приходил с работы. А после того вечера вообще сдружился со Светой. Она ждала его вечером домой. Когда он входил в квартиру, девочка прибегала к нему. Немного волнистые волосы развевались от ветра, который она сама и создавала, своей бегущей походкой. Света обнимала отца, клала свою головку к нему на плечо и замирала. Ей было хорошо с ним молчать. Или играть. Эдик тоже повеселел. Он совсем не ревновал отца к сестре. Ему было весело смотреть на них, наблюдать за их играми. Эдика с детства приучили заботиться о младшей Свете, потому что она младшая. Это, во-первых, а во– вторых, он мальчик. Эдик не претендовал на первое место в жизни отца. Он привык к такому положению дел, пока что, не оспаривая это.

Нина замечала радость детей при появлении в их доме Макса. Это открытие не радовало ее. Даже обижало. Она тайно наблюдала за ними за своими делами, проходя мимо них, за обеденным столом, прислушиваясь на кухне к веселому визгу Светы и заливистому смеху Эдика.

Когда Максим с Ниной шли купать Свету, дочка вкладывала свою маленькую ручку в его большую руку и твердо шла, непонятно чему улыбаясь, потом брала за руку маму. И становилась связующим звеном между ними.

Как только все вошло в более-менее привычное русло, немного наладилось, Макс вспомнил про Вику. Как наркоман после завязки с наркотиками испытывает новое искушение. Ему захотелось вновь утонуть в ее неестественно ярких зеленых глазах, услышать ее немного высокомерные нотки в голосе, просто стоять рядом с нею и вдыхать ее волнующий аромат духов. Он старался выбросить Вику из головы, уговаривал себя, что это не нужно ему, но как только дома все становилось на свои места, его неудержимо тянуло к ней.

Макс сдался. Задержавшись допоздна в своем кабинете, он поехал в ночной клуб, где зачастую была Вика. Машины Вики на стоянке еще не было. Максим решил подождать. Вика подъехала совсем скоро. Она вышла из машины, не успела нажать на сигнализацию, увидев как к ней приближается Макс.

–Привет, дорогой, – Вика облокотилась на дверцу машины. Она выглядела потрясающе. Красивые босоножки со стразами на невысокой шпильке, брюки, идеально сидящие на ее фигуре и блузка. Короткая челка и длинные волосы. Она поигрывала брелком от машины.

–Привет, – улыбнулся Максим своей обворожительной улыбкой. Как– будто не было ссоры между ними.

–Простила Нина? – едко поинтересовалась Вика.

–Ну, в общем да.

–Я же говорила, купишь цветы, встанешь на колени, тебя невозможно не простить. На следующий день помирились? И все это время ты изображал примерного мужа?! – Она говорила, улыбаясь, только глаза выдавали насмешку.

–Вик, ты опять начинаешь? Нина не простила меня за цветы, как ты говорила, она выгнала меня из дому.

–Хм, я думала она глупее, – Вика распрямилась, – хороший ход, так тебя зацепить.

–Вика, я тебя прошу, не надо про Нину.– Максим нахмурился, – давай лучше о нас.

–О нас? – на ее лице блуждала неопределенная задумчивая улыбка, она смотрела вдаль на подъезжающие машины и веселые компании, выходившие из них. Максим чувствовал, как медленно идут минуты и он ждал ее слов. Соскучившись по ней. Вика незримо возвела между ними стену молчания и отдаления.– О чем говорить? – она холодно посмотрела на него. – Ты думал, что я буду тебя ждать, пока ты разберешься со своей Ниной? – Вика презрительно улыбнулась Максу, сфокусировав на нем свой взгляд.– Ты ошибался. Ты мне больше не нужен!

Максим криво усмехнулся. Если он знал, что Нина рано или поздно его простит, то Вика наверняка говорит правду и это конец.

–Вик, я скучал…

–Да пошел ты…– торжествующе произнесла она, закрыла дверь машины и пошла мимо Макса с независимой улыбкой. Он видел, как ей оборачиваются вслед мужчины, Макс сжал кулаки, зло сел в машину и нажал на газ.

***

Кофе остыло и стало невкусным. Марина вовремя спохватилась, чтобы не поморщиться от выпитого глотка. Уже несколько минут в ее кабинете сидела девушка – бухгалтер и громко плакала. Марина к ней привыкла, потому что ее причитания повторялись несколько минут. Одно и тоже. Марина дотронулась рукой до документов, интуитивно провела по ним, поискала невидимые крошки на столе, потом подняла глаза на девушку. Хорошенькое личико, модная короткая прическа, юбка до колен и пиджак. Вполне строгий офисный стиль. Что ей с ней делать?

–Пожалуйста, не увольняйте меня! – в который раз повторила девушка.– Я исправлюсь, я буду хорошо работать!

Марина вздохнула и встала из-за стола, начала нервно задергивать жалюзи, слишком светило солнце. Потом села за стол. Девушка вытерла глаза платочком и с трепетом смотрела на нее. Марина снова шумно вздохнула. Девушка работала очень плохо. Делала ошибки. И Марина решила ее уволить. Этим занималась из отдела кадров. Но девушка оказалась настырной, она пробилась к ней в кабинет и устроила истерику, рассказывая про кредиты, проблемы с мужем. Марина слушала ее, и ей становилось жалко девушку – бухгалтера.

–Ладно, вы остаетесь с испытательным сроком на месяц. Если не пройдете – без слез пишите по собственному.

–Спасибо! – она чуть не бросилась целовать Марину.

Когда за девушкой захлопнулась дверь, у Марины словно гора с плеч свалилась.

Приближался день рождение Марины. Она с грустью смотрела в календарь. Из всех подруг Марина любила Вику и сейчас поняла, что соскучилась по ней. Пригласить? На днях она спросила у Макса про Вику. Он сказал, что они с ней не встречаются. Повертев несколько секунд в нерешительности телефон, Марина набрала номер Вики.

–Хочешь попросить прощения? – мягко спросила Вика.

–Ты сама виновата, – начала Марина.

–Я кладу трубку, – весело ответила Вика.

–Невыносимая.

–Ты права, зачем мне твой Макс?!

Марина хохотала вместе с Викой. Она соскучилась по этому голосу, по своей беспутной, ветреной подруге. Вика не изменилась. Именно за это Марина любила Вику. Она не любила серьезных женщин, с которыми у нее сложились приятельские отношения. Вика была свободной от правил и ограничений.

–У меня скоро день рождения. Я хотела пригласить вас с Ярославом.

–Конечно, мы придем.

–Тогда договорились. До встречи.

Марина соскочила со стула. Ей предстояло сделать столько дел, она даже забыла про девушку – бухгалтера, что сидела двадцать минут назад в ее кабинете. Она подошла к окну и вылила кофе за окно. Ей стало весело.

***

Дорога извивалась, шла неровно. Если смотреть вдаль, то серая гладь асфальта казалась бесконечной лентой. Вика, не отрываясь, смотрела на шоссе, обрамленное пыльными насаждениями. Ярослав настоял, чтобы на день рождение к Марине их вез водитель. Вика не любила когда – то кто вел машину, в которой была она. Она почти физически изнемогала от того, что руль находился в чужих руках. Поэтому без отрыва смотрела на дорогу.

Кондиционер в машине работал на всю. Чтобы бороться с надоедливой удушливой жарой. Вика была красавицей. Безупречный макияж, волнистая прическа и красивый костюм. Ярослав не сводил глаз с жены. Он положил ей руку на колени. Она ответила кокетливой улыбкой.

–Ты такая красивая, – год совместной жизни, а он не переставал удивляться ей. Ему не надоела ее красота. Вика оставалась собой, умудряясь каждый раз меняться. Каждый раз поражать и заставлять его хотеть ее, мучиться и любить.

–Я знаю, – качнула головой Вика.

Ярослав засмеялся. Как и год назад, ему нравилась в Вике ее самоуверенность.

Наконец, серая гладь асфальта закончилась, и они почти уперлись в ворота коттеджа Марины с Антоном. Машин было много. Вика привычно поискала глазами машину Макса. Макс уже был там. Ярослав проследил за ее взглядом. Его челюсти сжались.

Потом Ярослав помог Вике выйти из машины. Она грациозно подала ему руку и улыбнулась счастливой улыбкой. Ему оставалось только гадать, что это? Притворство, направленное на подруг Вики или все– таки любовь?

Вика впорхнула в ворота и тут же попала в объятия Марины.

–С днем рождения! – Вика с Мариной обнялись, и можно было подумать, что они никогда не ссорились. Вика вручила Марине сверток. Подарок.

–Спасибо, – Марина расцвела. Она рассматривала подругу. Вика хорошела все больше и больше. Блистала. Излучала оптимизм и волны счастья. – Неужели она не грустит о Максе? – промелькнуло у Марины в голове. Она повернулась к Ярославу, – Спасибо, что приехал. Рада вас видеть с Викой.

Ярослав улыбался, обнимая Вику, и не отпускал ее ни на шаг. На день рождение Марины собралось очень много людей. Многие из них были с детьми. Эдик вовсю носился с сыном знакомых Марины. Он разбежался так, что нечаянно угодил в Ярослава. Тот поймал мальчика и остановил.

– Простите, – пробормотал Эдик и увидел Вику. Его лицо посерьезнело.

–Эдик! – навстречу им бежала Нина, держа на руках Свету. Она тоже заметила позади Ярослава Вику. И неприятно для себя отметила, насколько красивая Вика. Они смотрели друг на друга, как тогда в квартире. Вика усмехалась уголками губ. Нина нервно стиснула зубы. – Извините, – попросила она Ярослава, забирая Эдика.

–Ничего страшного, – Ярослав улыбнулся Нине. Он заметил Свету, – Какая хорошенькая, – вырвалось у него. – Можно я возьму ее на руки? – он протянул руки к девочке. Света засмеялась звонким красивым смехом и крепче прижалась к матери.

–Попробуйте, – Ярослав Нине нравился. Она, стараясь не обращать на Вику никакого внимания, улыбнулась ему.

Максим стоял и ревностно наблюдал, как Нина передает Свету на руки Ярославу. Его ноздри раздувались. А Ярослав стоял и улыбался чужой девочке. Боль от желания стать отцом вспыхнула мгновенно. Он еще острее понял, чего ему не хватает для полноценной семьи. Он держал на руках Свету и пытался разглядеть на лице жены ответную реакцию. Вика стояла и зловеще улыбалась. А Света тем временем ласково улыбалась Ярославу. Она легко находила с людьми общий язык, потому что они все любили ее, восхищались ее совершенством. Ярослав нерешительно погладил голову Светы. Мягкие – мягкие волосы.

Рядом появился Максим.

–Светочка, иди ко мне, – Максим стоял напротив Ярослава. Всем своим видом он выдавал, что ревнует дочь к чужому человеку.

Дочка засмеялась и протянула руки к отцу.

–Это твоя дочь?! – изумился Ярослав.

–Представь себе, да! – торжествующе произнес Максим.

–Красивая, – кивнул Ярослав. И в этот момент Вика подхватила Ярослава под руку.

–Пойдем? – она надменно смотрела на Макса и Нину.

–Да, конечно, – кивнул Ярослав.

Дети резвились на поляне. Совсем маленькие и чуть постарше. Ярослав с удовольствием наблюдал за ними. Мальчики, девочки.

– Вика, может быть нам пора тоже завести своего ребенка? – он не заводил разговор на эту тему, но сейчас, когда он увидел это маленькое чудо, Ярослав понял что готов многое отдать за это.

Вика хмыкнула. Света ей нравилась всегда. Вика сама подумала, может быть правда родить такую же красавицу. Ее малышка будет красивее Светочки.

–А что, неплохая идея! – Вика показала красивые ровные зубки в улыбке.

Ярослав замер.

–Ты серьезно?

–Я еще подумаю, – она неожиданно для себя твердо решила, что завтра пойдет в клинику и серьезно займется рождением ребенка.

Ярослав радостно обнял Вику на глазах у всех. В этот вечер Вика не отходила от него ни на шаг. Они вместе танцевали. Вика смеялась, блистала, очаровывала окружающих, шутила. И снова танцевала рядом с ним. Ей нравилось, как Нина следит за каждым ее движением, ловит ее взгляды в сторону Макса и завидует ей, Вике. Как Макс жадно провожает ее взглядом. А Вика уже жила новой идеей. Ярослав был счастлив. Она была с ним.

Гости разъехались поздно ночью. Вика так и не дала Максу возможности подойти к ней.

Во сне она видела больницу и детей. Вика улыбалась во сне. Много детей, они смеялись вместе с ней, кружились в хороводе.

***

Приговор звучал жестоко. Вика не могла иметь детей.

Женщина-враг средних лет, немного полная по-матерински смотрела на Вику. Еще бы, между прочим, подумала Вика, клиника ведь из дорогих и престижных. Врачи даже не испытывая к пациентам особого сострадания, должны были, наверное, изображать это на лице. Вика думала об этом просто так, без злобы. Потому что материнская чуткость врача унижала ее, делала больнее. Ей было легче думать так.

– Вам не стоит отчаиваться, шансы на рождение ребенка есть. Вы молоды, организм сильный. Конечно, лечение, операция стоит больших денег. Но с этим как я понимаю, проблем не будет,– врач говорила мягко, что Вике хотелось положить голову на ее плечо и заплакать во весь голос.

–Это больно?

– Конечно, процедуры далеко не из приятных, есть даже болезненные. Но ради счастья быть матерью…

–Я не хочу, – твердо сказала Вика и посмотрела на врача немигающим взглядом.

–Вы сказали, что очень хотите ребенка,– мягко напомнила врач.

– Я не хочу, – повторила Вика.

Врач ничем не высказала своего отношения.

– Если захотите, приходите, мы вам поможем.

Вика поднялась и двинулась к двери.

–Спасибо,– сказала она у самой двери и вышла.

– До свидания.– донеслось до нее из кабинета.

Наверное, врач решила, что она испугалось, уходя подумала Вика.

Приехав домой, Вика скинула с себя одежду, натянула симпатичный халатик, налила бокал коньяка и упала на диван в гостиной. Слезы текли по щекам безостановочно. Она никогда не задумалась над ребенком так серьезно и глубоко. Никогда не придавала значения, как бездетные пары хватаются за любую возможность родить своего ребенка. Она жила в другом мире, далеко от того мира, которые радуются рождению своих чад.

Она была над этим, или вне этого.

И в этот момент Вика плакала не от того, что не услышит крика: мама или не прижмет к себе родного человека, а от чувства, что она неполноценна.

Вика травила себя мыслями о детях, представляя разных малышей, их повадки, телодвижения, лица, улыбки. Они вызывали в ней слезы только потому, что соприкасались с ее болью и жгучей обидой.

Дети не вызывали в ее душе ответной материнской радости. Они были чужими, далекими.

Через два часа скулящего воя, опустошив бутылку коньяка, Вика поняла это. Но обида не исчезла. Теперь она плакала от обиды. Вика лежала на диване и пыталась понять себя. Нет, она не хочет детей. Вика подошла к зеркалу и посмотрела своему отражению в глаза. И глядя себе в глаза, она призналась со всей честностью, что дети не для нее. Так даже лучше. Она сможет наслаждаться жизнью, ходить в рестораны и ночные клубы, возвращаться далеко за полночь и не беспокоиться о плохом примере для ребенка. Она не хотела вторую себя или второго Ярослава. И тем более смешанного типа.

А то, что вчера хотела крошку… Хотела утереть нос Нине и Максу.

Вика беспощадно улыбнулась своему отражению. Приняла душ, забралась в кровать и включила телевизор.

Приехавший Ярослав застал Вику безмятежно спящей под громкий звук телевизора. Она спала, раскинув волосы на подушке и, как – будто улыбаясь, сладко посапывая во сне. Он не догадался, что Вика выпила бутылку коньяка и ревела весь вечер. Она была красавицей. Ярослав чмокнул ее в щечку и вышел из комнаты.

***

Вика проснулась поздно. Ярослава уже не было рядом. Уехал в свой офис.

Она смотрела в окно, где крупные капли дождя пробивали зеленые листья, другие капли стекали по окну. Громкое шуршание дождя. Она находила в этом поэзию, странную холодную красоту, насмешку над всем миром. Над безоблачным чистым небом, тихой погодой. Или, наоборот, очищение? Жара тоже бывает губительна. Вика открыла окно и высунула руку. Капли дождя летели с бесконечной высоты и разбивались о ее ладонь, вода от капель растекалась по руке. Вика ловила и ловила ледяной поток. Ей нравилось.

Она не хотела вспоминать про вчерашний день. Внутри была пустота, которую необходимо было заполнить. Вика захлопнула окно, вытерла руку.

Она вышла в столовую, быстро позавтракала и собралась развеяться.

Вика стояла перегруженная покупками, когда в середине дня позвонил Ярослав и сообщил, что сегодня вечером к ним на ужин придет Екатерина Константиновна.

–Ярочка, я не хочу сегодня, – попросила Вика. – Не могу. Давай через неделю, на худой конец – послезавтра.