S-T-I-K-S. Адская Сотня Стикса – 3

Причина была проста – когда у взвинченного до предела человека палец уже находится на спусковом крючке, то, чтобы произвести выстрел, у него уйдут сотые доли секунды. И никто, ни один человек на свете, не сможет опередить его. Кроме, разве что, обладателя Дара ускоряться.

В Батя им, к сожалению, не обладал.

Сухо щёлкнул выжатый спусковой крючок – женщина оказалась настроена решительно и не стала колебаться. Но выстрела не последовало.

Батя не стал задумываться, что пошло не так, и свой шанс не упустил. Совсем как в тех роликах развернулся, ударом одной ладони выбил пистолет из рук растерявшейся женщины, второй ладонью подхватил и на автомате передёрнул затвор, краем глаза заметив, как курок встал на боевой взвод. Значит, не осечка. И то, мать его за ногу, хорошо.

– Сказал же – близко не стой, – пробурчал он, разглядывая миловидную светловолосую женщину лет тридцати с осунувшимся лицом. – И вообще, ты почему затвор не передёрнула перед тем, как вообще ко мне подойти, а?

Женщина растерянно посмотрела на командира, и в уголках её глаз показались слёзы.

– Я тебе не враг, – поспешил успокоить её Батя и демонстративно засунул пистолет в карман камуфляжной куртки. – Вреда не причиню ни тебе, ни дочери. Давай лучше в безопасное место отвезу. Тебя как зовут? Давно ты здесь?

Ответа на первый вопрос командир так и не получил. Зато ровно секунду спустя смог сам ответить на второй – в этом мире женщина пробыла уже достаточно долго, чтоб у неё появился Дар. Причём такой, что Батя сразу ощутил масштаб своего сегодняшнего везения в виде не поставленного на боевой взвод пистолета и чудовищной, прямо-таки катастрофической растерянности женщины, осознавшей этот факт уже после попытки нажать на спусковой крючок.

Потому что, не произойди хотя бы одно из этих событий, он уже лежал бы на асфальте в луже собственной крови, и медленно остывал до температуры окружающего воздуха.

Сначала Батя не понял, куда делась его визави. Но, получив удар кулаком по скуле – довольно слабый, скажем честно, хоть и неожиданный, – догадался. Женщина была такой же невидимкой, как и он сам.

План, как её остановить, сложился моментально. Командир намеренно не стал включать свою невидимость – по умению обращаться с оружием и силе удара он уже сделал выводы о боеспособности женщины. Принял ещё один удар, а на следующий картинно завалился на бок, сделав вид, что поплыл.

Соперница в её психическом состоянии не догадалась, что это уловка, и прыгнула на Батю сверху. Замолотила кулаками, словно злобная мегера, в попытке разбить командиру лицо. Батя с третьей попытки сумел поймать её запястья, сжал.

Женщина ойкнула от боли и выпала из невидимости, потеряв концентрацию. Из этого Батя смог сделать ещё один вывод – она тут достаточно давно, чтоб получить Дар, но явно не настолько, чтоб научиться хорошо им управлять.

– Да успокойся ты! – рявкнул Батя на светловолосую мегеру.

И услышал краем уха злобное горловое урчание.

Скосил глаза в сторону новой опасности, неожиданной на лоскуте, по которому совсем недавно прошёлся брандашмыг.

Пока командир боролся с бешеной блондой, связанная девочка пришла в себя и, увидев борющиеся друг с другом куски свежего мяса, очень обрадовалась предстоящему пиршеству. Радостно заурчала и, уставившись на людей взглядом, в котором больше не было ничего человеческого, поползла удовлетворять единственный инстинкт, который у неё остался – жрать!

– Аня, беги! – взвизгнула блонда. – Беги, дочка!

– Да твою ж налево! – выругался Батя. – Она же нас обоих сейчас сожрёт! Ты дура, что ли? Твоя дочь – уже не человек!

Но блонда в приступе слепого материнского инстинкта только усилила напор. И Бате, как бы ни было противно, пришлось смириться с неизбежностью.

Уперевшись подошвой армейского ботинка в асфальт, командир резко оттолкнулся вместе с сидящей на нём женщиной и завалился набок. Блонда вскрикнула, ударившись о растрескавшийся асфальт локтем и головой. Батя, перехватив её запястья одной рукой, второй сгрёб блонду за волосы и резко приложил об асфальт ещё и её голову. В последний момент сдержал силу, благодаря чему блондинка всё-таки осталась жива.

Отпустив обмякшие руки, Батя откатился в сторону и упруго вскочил на ноги.

– Да чёрт с вами с обеими! – сплюнул он под урчание ползущей девочки. – Оставайтесь тут! Мне в Сотне такие истерички не нужны!

Умом Батя понимал – виной всему нехватка пойла, незнание местных реалий и обострённый до предела материнский инстинкт. Но сделать с этим ничего больше не мог – блонда его не слышала и не услышит. А убивать ребёнка, пусть и обратившегося, на глазах у его матери – просто за гранью. Правда, и оставить всё как есть означало только то, что «Аня» меньше чем через минуту вцепится в горло своей ничего не понимающей матери, обрекая её не просто на смерть, но и на мучения, как физические, так и моральные.

Поэтому Батя ещё раз демонстративно бросил:

– Сами выживайте! Адьёс!

Развернулся и, вбивая подошвы в асфальт, пошёл прочь – так, чтобы оказаться за спиной у блонды.

– Анечка! Аня! – зарыдала та, поднимаясь и протягивая руки к урчащей дочери. – Доченька! Иди ко мне! Иди к маме! Мы найдём тебе лекарство, обещаю! Обещаю!

Батя выхватил пистолет, развернулся и, убедившись, что блонда его не видит, выстрелил.

На этот раз осечки не было. Пуля ждала своего часа в патроннике, и, как только командир выбрал весь свободный ход спуска, механизм пистолета пришёл в движение, отправляя смертельные и одновременно спасительные несколько грамм свинца блондинке в затылок. Та, получив пулю, картинно взмахнула руками и повалилась лицом на асфальт, неприятно задёргавшись в агонии.

Батя, сцепив зубы так, что заскрипела зубная эмаль, выстрелил ещё раз – в девочку. А потом долго сидел над телами, размышляя о том, какая же гадская у него стала жизнь, и вспоминал совсем другую блондинку. Ту, которую нашёл в ярко красной машине в первые дни после своего появления в этом Пекле. И которую зарезал ножом, чтоб своим урчанием не позвала на пирушку других тварей.

Вот только та блондинка уже была обращённой. А эта была иммунной. И, в отличие от тех иммунных, которых Бате уже доводилось убивать, ничем не угрожала его Адской Сотне.

Глава 3

Проехав ещё пару лоскутов и убедившись, что след брандашмыга всё так же тянется с северо-запада на юго-восток, Батя посмотрел на остаток бензина в баке и принял решение возвращаться.

Нет, отследить, откуда явился этот монстр, очень бы хотелось, но не с полупустым же баком, верно? Пока что у Бати не очень много возможностей для исследования лоскутов, лежащих за пределами известной ему части Пекла. Но рано или поздно они появятся, и вот тогда.

Запомнив направление, Батя решительно развернулся, и белый «Форд» с вмятиной на двери, которую командир не позволил выправить – она напоминала ему о его ошибках, – бодро поехал к крепости.

Чем дальше он отъезжал от лоскутов, по которым прошёл брандашмыг, тем больше появлялось вокруг тварей. Батя, разумеется, не побрезговал включить невидимость, но они всё равно сбегались на рёв мощного бензинового двигателя, так что вскоре за командиром двигался целых хвост, состоящий из разнокалиберных тварей, никак не могущих взять в толк, где же именно находится эта вкусная и громкая еда в консервной банке на колёсах.

С крупняком вроде элиты «Форд», конечно, тягаться в скорости не мог, но тех сбивало с толку мечущееся среди высотных зданий эхо, из-за которого напрыгивать на невидимую добычу они не спешили. На мелочь внимания Батя и вовсе не обращал – за исключением тех случаев, когда зомби выскакивали прямо перед бампером – командир, сам не понимая, почему, очень прикипел к белому «Форду» и старался его беречь. Горелый, видя такое отношение командира, даже несколько раз предлагал выправить вмятину, оставшуюся после удара ногой потёкшим крышей батиным двойником. Но эту вмятину командир ремонтировать не позволял – она напоминала ему об ошибках и помогала больше их не совершать.

Хвост Батя сбросил очень просто – добравшись до места, где уже можно было связаться с крепостью по рации, обрисовал ситуацию, сообщил, откуда будет подъезжать, и вызвал на подмогу Ворона.

Этот кинолог, в отличие от Винта, не обладал способностью чуять среди тварей «своих» – обратившихся бойцов Сотни. Зато намного эффективнее работал по площадям Что, собственно, сейчас и требовалось.

Заезд на Африку с запада был не особо удобный, но уж точно лучше, чем с того же ПГТ. Пропрыгав по неровностям взрытой строительными ковшами земли, приготовленной под заливку фундаментов очередных небоскрёбов, «Форд» бодро взобрался на стык, отделяющий этот лоскут от привычной и уже практически родной Африки, и бодро понёсся по высушенной солнцем саванне.

Несмотря на то, что животных на Африке твари съедали в первый же день после обновления, Батя никак не мог избавиться от подспудного ожидания вдруг увидеть жирафа, гиену или – чем чёрт не шутит? – даже львиный прайд. Знал, что не увидит, но всё равно не мог избавиться от ощущения, что вот, ещё чуть-чуть – и звери появятся.

Животных Батя любил. Себе, учитывая разъездной образ жизни, не заводил. Но временами – ещё тогда, в прежней жизни, – подумывал о том, что, когда выйдет на пенсию, купит собаку.

Мечте было не суждено сбыться. Вернее, её, может быть, превратил в реальность Батя, оставшийся в своём мире. А этот…

Жизнь этого в один не самый прекрасный день изменилась до неузнаваемости, стерев все прежние чаяния.

Правда, и тут командир умудрился завести себе питомца. Вернее даже, не себе, а Семёну – пацану, случайно подобранному год назад на одном из обновившихся лоскутов и чудом оказавшемуся иммунным. Чтоб порадовать ребёнка, в одночасье лишившегося всего, Батя, взяв с собой нескольких бойцов, специально съездил на Троечку и выловил крысу по имени Лариска, обитавшую в супермаркете. Конечно, бойцам пришлось рассказать о том, как эта крыса повлияла на жизнь Бати, и они долго потом подтрунивали над сентиментальностью командира. Зато жизнь и здоровье Лариски теперь находились в надёжных и заботливых руках Семёна, взрослевшего не по дням, а по часам.

Мысли о пацане, который практически заменил Бате сына, которого у него никогда не было, напомнили о заражённой девочке, и командир помрачнел. Всякое бывало с ним и Адской Сотней после того, как Батя очнулся в этом мире. Орды, внеплановые обновления, путавшие все планы, суперэлитники, умевшие противостоять даже Дарам Винта и Ворона, и даже второй Батя, появление которого вылилось в полномасштабную войну с заложниками, жертвами и прочим. И жертвы были, в том числе гражданские. Да что там были – гражданские составляли абсолютное большинство погибших и обратившихся в этом мире, а Батя пока что ничем не мог им помочь.

Но вот так, своими руками и несчастную мать, и ребёнка, пусть и переставшего уже быть человеком…

Ворон встретил командира прямо на границе, рядом с огромной башкой мёртвого элитника. Едва увидев «Форд», выпрыгнувший из невидимости метров за сто, он включил свой Дар, и твари неохотно, но начали разбегаться в стороны, обтекая Африку по периметру и растворяясь в узких улицах лоскута под названием Небоскрёб, имевшего огромное значение как для существования крепости, так и для самого Бати.

Заранее закрыв окна, Батя сбросил скорость, пересёк границу и принялся активно крутить руль, ведя внедорожник по сложной траектории, чтоб не напороться ни на одну из разложенных на подъездах к крепости мин. Вскоре на горизонте замаячила и она сама.

По «Форду» никто не стрелял, но командир был уверен – его люди сидят сейчас на боевых постах и держат внедорожник на прицеле. Расслабятся они только после того, как увидят, что за рулём действительно Батя, а не кто-то незнакомый – история с Дедом всех научила дополнительной осторожности.

С окнами всё было совсем просто – из-за гниющих на жарком солнце частей тела элитников, разложенных по границам Африки для отпугивания тварей поменьше, дышать было просто невозможно. В самой крепости душок тоже присутствовал, но сильно облегчённый расстоянием в несколько километров. Такой, что люди давно к нему притерпелись и даже не замечали.

Перед воротами крепости «Форд» встретили двое дежурных ополченцев и Сокол, совсем недавно получивший второй Дар – такое же, как у самого Бати, умение различать правду и ложь. Задав командиру несколько дежурных вопросов, он по рации передал дежурному, что ворота можно открыть. Батя неторопливо завёл внедорожник на территорию и вылез из-за руля. Махнул рукой пробегавшему мимо Аксу.

– Отведи на парковку. Я в штаб.

Чернокожий ополченец кивнул, продемонстрировав в улыбке белоснежные зубы, и плюхнулся за руль.

В штабе командира уже ждал Док.

– Ну что там? – поинтересовался он.

– Не поверишь, – потирая переносицу, Батя плюхнулся на приспособленный вместо табуретки чурбачок.

– Поверю, – прогундосил Док, усаживаясь на второй табурет. – Тут уже вся крепость гудит новостями. Подробности давай, мне с медицинской точки зрения интересно.

– С медицинской? – хмыкнул командир. – Боюсь, описание следа не поможет тебе в разработке вакцины от обращения в зомби.

– Бать, ты ещё более душный, чем я, – нудно заметил Док. – Сколько коек в лазарете мне готовить?

– Я, может, и душный, а ты – параноик, – мрачно хохотнул Батя, хотя сам тоже непрерывно просчитывал варианты дальнейших действий и их последствия в виде количества «двухсотых» и «трёхсотых. Но в личном составе надо поддерживать позитивный настрой, поэтому эти свои размышления он предпочёл придержать даже с Доком. – Ещё непонятно, вернётся этот брандашмыг или нет. Пёрся он сюда откуда-то с северо-запада, но сильно далеко я проследить не смог. Надо группу отправлять с запасом топлива, пока по тому направлению обновления не пошли.

– То есть, до Чёрной земли ты не доехал, – сделал вывод Док. – Ясно-понятно.

Батя качнул головой, не особо понимая, к чему клонит штатный врач его взвода.

– Док, я, мать твою, понятия не имею, на что ты тут намекаешь, как стесняющаяся девочка, но нам надо подготовить не койки для раненых, а крепость – к обороне.

– Думаешь, тоже припрётся нашу жилплощадь занимать? – подобрался врач.

– Кто знает, – развёл руками Батя. – Мы, нахрен, ничерта не готовы к гостям, но нас этот ядрён-батон спрашивать и не будет. Лучше бы, конечно, где-нибудь в другом месте его валить, если он не мимо проходил. Но надо в любом случае быть готовыми дать отпор. Так что забудь про койки, раненые вряд ли будут, если дойдёт до дела. Займись лучше оповещением людей – пусть будут готовы как к бою, так и к неожиданному отъезду. А я пойду к Горелому сотоварищи, у них сейчас тоже работы прибавится.

– Да уж, – протянул Док. – Дела, мля…

Про жемчужины врач предусмотрительно предпочёл промолчать, хотя и так было понятно – ему очень хочется снова применить их в деле. Он давно уже научился направлять развитие Даров в соответствии со способностями и интересами каждого иммунного. Но с белыми жемчужинами, которые удалось добыть у единственного брандашмыга, с которым Сотне довелось сражаться, у него, если можно так выразиться, появлялись дополнительные возможности.

А первый Дар, как выяснилось, был самым важным. Определяющим дальнейшее развитие.

– А ещё, Док, – встрепенулся задумавшийся было Батя. – Нам, в свете грядущих событий, нужно сгонять на Троечку и пополнить запасы. Причём чем быстрее, тем лучше. Когда у нас там ближайшее обновление?

Оба собеседника как по команде уставились на висящую на стене большую карту известной части Пекла. И удовлетворённо заулыбались.

– Завтра, значит, – потёр ладони Док.

– Послезавтра, – подтвердил Батя. – Ну всё, Док, погнали. Дела не ждут. Раз люди уже в курсе брандашмыга, значит, ждут собрания. Иди, объявляй. Посоветуемся.

– Вот ты, командр, развёл демократию, – с некоторой укоризной хмыкнул Док, но с табуретки задницу поднял.

– Но работает же, – вернул ухмылку Батя, которым вдруг овладела лихость, которая и так в последнее время посещала его всё чаще и чаще. – Не по правилам, знаю. В старой Сотне сам был бы против, но тут…

– Да знаю, командир, знаю, – отмахнулся Док. – Уникум ты, мля. Разреши идти?

– Вали уже, – сделал характерный жест ладонью командир. – И имей в виду – будешь осуждать мою демократию – верну субординацию. Соскучился по обязанности вставать по стойке «смирно» при моём появлении?

Внутренний батин Петросян, всегда считавший себя юмористом из юмористов, тихо захихикал.

– Всё б тебе шуточки, командир, – не поддержал Петросяна Док. – Ладно, через полчаса все будут на месте. Успеешь речь подготовить?

– Вали, сказал, – повторил Батя, чьё настроение, внезапно улучшившись на секунды, тут же снова испортилось.

Док, не дожидаясь, пока Батя сообщит, что это приказ, кивнул и вышел из штаба, оставив командира одного.

То, что Док назвал демократией, Батя, на самом деле, разводил только в исключительных случаях, поскольку какие бы дружеские у него с бойцами не сложились отношения, Сотня всё-таки была военной, а не гражданской структурой. Но, поскольку конца и края войне за выживание в этом мире не было, такие вот «демократические» собрания, как давно уже заметил Батя, немного разряжали обстановку строгого подчинения приказам и повышали моральный дух личного состава. Бонусом было то, что, когда бойцам давали высказываться, они иногда предлагали варианты действий, до которых сам Батя по каким-либо причинам не додумался. Решение, применять их или нет, всегда оставалось за командиром, но пользы от таких идей было много.

Поэтому Батя, несмотря ни на что, устраивал общие совещания по важнейшим вопросам не только бытового, но и военного характера.

Спустя полчаса Батю уже ждаливсе. Кроме, разумеется, людей, находившихся на боевых постах. В штаб население крепости давно уже не влезало, так что подобные совещания проводили на свежем воздухе, под навесом, растянутым для защиты от палящего солнца. Батя вышел в цент круга, образованного людьми, и обвёл подчинённых взглядом.

– Бойцы! Нужно решить важный вопрос! В наших краях снова появился брандашмыг. Думаю, пояснять, кто это, смысла нет.

Над разношёрстной толпой, состоящей из одетых в камуфляж бойцов, чернокожих ополченцев, женщин и даже детей, пронёсся ропот – предыдущего брандашмыга не видел никто, кроме самого Бати, Винта и Дока, но наслышаны о нём и его возможностях были все.

– Самого брандашмыга я не видел, поэтому не могу ничего сказать о том, похож ли он на предыдущего. Но, с учётом его появления, считаю, что нам нужно подготовиться к возможному столкновению. Поэтому слушай мои приказы! Горелый, проверь всю технику, пусть будет готова к бою в любую минуту. Экипажи как боевой техники, так и гражданского транспорта, переходят на режим постоянной боеготовности, все обязанности по ведению дежурств с них сняты до особого распоряжения. Кир, распорядись о заменах. Док, ты, как человек, знающий не понаслышке о том, какие Дары хорошо работают против брандашмыга, отбери людей, проведи полную диагностику и скорректируй норму употребления жемчуга и гороховки.

– Так точно, командир, – хмуро буркнул Док.

– Снайперы, кинологи – вы тоже в режиме повышенной готовности. Винт, тебе вдобавок задача – постоянно, где бы ты ни был, в крепости или в рейде, отслеживать передвижение «своих». Под контроль брать не надо, просто наблюдать. Н’бонго, тебе надо взять в помощь несколько человек и построить загоны – допускаю, что мы попробуем содержать парочку «своих» прямо в крепости. Псих, проведи ревизию припасов, начиная от патронов и заканчивая едой и алкоголем для пойла. Возьми в помощь женщин – всё, необходимое для выживания Сотни, должно быть загружено в «барахолку» и автобус. Гражданским – получить личное оружие и боеприпасы к нему. Всем – проверить оружие и привести его в полную боевую готовность. Наблюдателям на всех направлениях – соблюдать повышенную осторожность.

– Так точно! Есть, Бать! Сдъелаъем! – донеслось с разных сторон.

– Командир, а что по планам? – чуть громче толпы спросил Псих. – Будем валить?

– Если придёт воевать с нами, то да – будем точно, – твёрдо сказал Батя. – Если уйдёт – выдохнем. Если будет крутиться поблизости… ну, там разберёмся. Хотя скажу честно – я бы предпочёл с брандашмыгом не связываться без крайне веской причины. По крайней мере, пока.

– А белки? – уточнил ещё кто-то, кажется, Ромео. – Нам нужны люди, Бать.

– Нужны, – подтвердил командир. – Но не ценой потерь, от которых Сотня будет оправляться месяцами. У нас был удачный год, мы смогли спасти очень многих. И бойцов, и ополченцев, и гражданских, причём не только с Африки. Нельзя просто так взять и разменять их жизни на другие. Тем более, что мы не знаем, будут ли белки внутри этого брандашмыга.

Толпа согласно загудела – люди в ней были психологически готовы к реалиям их нынешней жизни, которая могла оборваться в любой момент. Но приближать свой конец без уверенности, что он пойдёт на пользу всей Сотне, не спешили.

– Если у кого-то есть замечания или мысли по текущей ситуации – готов выслушать и принять к сведению, – закончил свою речь Батя и замолчал.

Обсуждение было недолгим – идей ни у кого не оказалось, и люди привычно доверились командиру, который никогда их не подводил.

И на следующий день, как раз когда Троечка обновлялась, крепость загудела, как растревоженный осиный улей. Горелый, Палёный и Сева, взяв себе в помощь с десяток толковых чернокожих ополченцев из числа тех, кто пока не очень проявил себя в качестве бойцов, но продемонстрировал дисциплину и ответственность, принялись проверять всю имеющуюся у Сотни технику. Первыми пошли оба «Орла» как самые мощные. Следом – Монстроломка, MAN-крушитель, Малышка, БТР-152, два БТР-70, MRAP и очередная «мотолыга» со Склада. Пикапы и MAN-барахолку оставили на третью очередь – тягач перед вчерашним рейдом уже проходил проверку, а пикапы были машинами сопровождения, без которых с трудом, но можно было обойтись. Последними должны были пойти чисто гражданские машины: «Форд», электричка Седого и автобус ЛиАЗ-5256, бронированный и нашпигованный пулемётами РПК по самое «не могу» – в нём перед обновлением Африки вывозили детей и женщин.

Основной состав, преимущественно состоящий из бойцов батиного взвода и примкнувших к Сотне американских морпехов, отрабатывал варианты противодействия брандашмыгу, если он решит заявиться в крепость. Док и Винт, как единственные, кроме самого Бати, с подобным уже сталкивались, находились при них – планировалось отработать действия сначала на обученных людях, а затем подключить ещё и ополченцев, которые сейчас взяли на себя обязанности всех бойцов по патрулированию, а так же были назначены ответственными за техническое состояние ручного оружия.

Женщины с детьми грузили всё самое важное в барахолку и автобус, чтоб, при необходимости, жители крепости могли эвакуироваться без промедления. А Батя, засев в штабе, сосредоточился на исписанной мелким и корявым почерком амбарной книге, в которой были собраны имена, Дары и краткие заметки о каждом его подчинённом. Время от времени командир делал новые записи, но не в книге, а на листе формата А4, прикидывая, как использовать имеющиеся у его людей Дары.

В прошлый раз умудрились справиться всего-то всемером – хотя выжили, по итогу, всего трое. Не последнюю (а скорее даже, первую) роль в этом сыграло целое сочетание случайных факторов, сложившихся в то, что принято ёмко называть «звездец повезло». Дары покойных Психа и Ромео, рана брандашмыга, в которую, собственно, и полетели все снаряды, самоубийственная жертвенность первого Горелого, попавшиеся по дороге «свои» и умеющий управлять ими Винт…

Но второй раз Батя, несмотря на большее техническое оснащение и разнообразие Даров, на такую удачу не рассчитывал.

Да, того Психа отлично заменит Кола – дар парня гораздо сильнее раскачан, кстати. На замену Ромео есть целых трое бойцов, опытному Винту отлично подсобит Ворон. Ещё есть телепорты, скоростники, непробиваемые, да и по вооружениям нынешняя Сотня была куда как богаче, чем тогда…

Но Батя всё равно предпочёл бы иметь под рукой ещё и ракету класса «земля-земля». А лучше парочку. Так, чисто для подстраховки.

Глава 4

Твари на лоскутах между Недостроем и Троечкой сегодня кишели, как муравьи – не иначе, где-то поблизости один из лоскутов готовился уйти в неплановое обновление. Батя и Ворон работали по максимуму своими Дарами. Остальные тоже не расслаблялись, поскольку колонна техники производила немало шума, привлекая внимание всё новых и новых тварей взамен тех, которых отводил Ворон.

Ехать оставалось всего ничего – два ряда лоскутов, но по вискам и задней стороне батиной шеи уже струился пот.

«Вот чёрт вас принёс, грёбаные уроды! – ругался он про себя. – Хорошо бы, хоть не на соседние лоскуты кисляк пришёл. И не на те, что по пути. И не на Троечку».