S-T-I-K-S. Адская Сотня Стикса – 3

Ирэн Рудкевич

S-T-I-K-S. Адская Сотня Стикса – 3

Глава 1

После того, как Батя убил Деда, у Адской Сотни наступил долгий период покоя – в том извращённом виде, который вообще возможен в этом сумасшедшем мире. Обновления лоскутов практически всегда происходили по расписанию, не собирались рядом с Чёрной землёй Орды тварей, не прилетало на обновлённой Африке больше ни одного живого и, тем более, иммунного двойника командира.

Целых шесть месяцев всё было относительно спокойно. Сотня потихоньку прирастала бойцами, включая бывших гражданских, Склад исправно подгонял новую технику и боприпасы. Горелый с Севой на Барахолке довольно регулярно гоняли к Цеху – не вдвоём, разумеется, а в составе до зубов вооружённой боевой группы. Каждый раз они притаскивали оттуда какие-то запчасти, для всех, кроме них двоих, выглядевшие как откровенный мусор. Но механики-водители (вот уж точно, и механики, и водители, два в одном, так сказать) из этого мусора умудрились в итоге собрать ещё одну Монстроломку на базе компактного трактора Т-25 с четырёхтактным дизельным двигателем и коробкой передач, имевшей несколько передач как для движения вперёд, так и назад. Боевая машина тоже получилась более компактной, но не менее эффективной, чем первая. Так и назвали её – Малышкой.

В деле Малышка показала себя не хуже старшей сестры. Она, ввиду меньших размеров, гребла тварей в свои ножи-косилки не таким широким фронтом. Да и элита ей, опять же из-за размеров, была уже не по зубам. Но именно эта её компактность делала её незаменимой в условиях плотной городской застройки, которая заполняла большую часть раскинувшихся вокруг Африки лоскутов. Там, где Монстроломка просто не прошла бы, Малышка могла пролезть без проблем. И, соответственно, перемолоть несколько десятков зомби и мелких тварей, экономя бойцам силы, патроны и время.

И тут Батя снова задумался о том, что ему не хватает людей.

Мир, в котором он прожил уже больше двух лет, хоть и оказался максимально негостеприимен, техникой снабжал деятельного командира исправно и регулярно. Людей у него приходилось в буквальном смысле слова выбивать. Каждое обновление Африки заканчивалось боем исключительно ради того, чтоб вытащить живыми хотя бы десяток бойцов, не важно, своих или чужих. При этом не раз и не два бывало так, что среди чудом спасённых в итоге не оказывалось даже одного иммунного – зараза, превращавшая попавших сюда людей в кровожадных тварей, не любила давать осечки.

Иммунные были тут не на вес золота, а дороже. Намного, несравнимо дороже. А опытные иммунные с развитыми Дарами и умениями, необходимыми для выживания здесь, так и просто не имели никакой представимой человеческим разумом цены. Их Батя берёг больше себя, и всякий раз, возвращаясь на Африку, принимал по ситуации нелёгкое решение – рисковать старичками ради новых потенциальных иммунных или, если тварей слишком много, гарантированно обречь на смерть ничего не понимающих новичков.

К смерти Батя привык ещё в прошлой своей жизни. В этой жизни он в принципе перестал про неё думать с точки зрения человеческой трагедии. Смерть бойца – это не трагедия, а шаг в пропасть для всей его новой Адской Сотни. Крошечный, практически незаметный, но очень, очень опасный.

Нет, Батя не зачерствел сильнее, чем раньше. Просто всегда помнил, что смерть одного многократно увеличивает опасность для остальных, особенно – для так называемых гражданских. То есть тех, кто обеспечивал бойцам Сотни относительно мирный тыл – женщинам и детям.

И уменьшить этот риск можно было только одним способом – увеличением количества бойцов. А все известные Бате способы это сделать – являли собой крайне опасное мероприятие.

Вот и приходилось бывшему командиру всего-то взвода, а ныне – целой возрождённой Адской Сотни, в которой насчитывалось уже более восьмидесяти человек, из которых двадцать являлись его бойцами Поимённо взвод Бати всё ещё был не полон, но общее количество человек набралось за счёт трёх двойников: Дрозда, Печёного и Пса. Ещё пятеро были перешедшими под знамёна Адской Сотни бывшими американскими пехотинцами – тоже ребята толковые, а снайперше Мэри так вообще цены нет. Остальные – ополченцы и гражданские, в том числе подобранные на других лоскутах при случае. Но всё равно их количество – небывалый успех с учётом того, как легко в этом мире погибнуть на ровном месте, и как мала вероятность получить естественный иммунитет.

И рисковать ими ради новичков с каждым днём становилось всё труднее. Вернее, рисковать-то, скрипя зубами и с тяжёлым сердцем, приходилось. Но вот результат в большинстве случаев не оправдывал ожиданий даже в тех случаях, когда удавалось обойтись без жертв.

Так что перед Батей всё время, проведённое в этом мире, всё настойчивее вставал вопрос – как организовать всё так, чтобы спасённых за раз стало больше? И, наконец, встал уже в полный рост, когда командир понял, что при следующем обновлении Африки у него может не хватить людей даже для того, чтоб вывезти из крепости всю боевую технику. Вернее, вывезти-то получится, но воевать на ней будет некому – все, кто умеет с ней обращаться, будут заняты, собственно, процессом вождения. Исключениями будут только два танка «Чёрный Орёл», где управление оружием может осуществлять сам водитель-механик. Во всех остальных случаях нужны стрелки: пулемётчики, артиллеристы, гранатомётчики и так далее. А среди гражданских таких у него недостаточно. Вернее, ручным-то оружием, вроде автоматов, владеют все, включая детей. Но для работы на разнообразных боевых машинах надо уметь не только стрелять, но и понимать, что происходит в бою. И вот эта наука давалась очень немногим даже среди ополченцев.

Да, в новой Адской Сотне каждый делал то, что у него получалось лучше всего. Женщины в большинстве своём обеспечивали быт, ополченцы несли дежурства и охраняли крепость, бойцы воевали и ходили в рейды. Это тоже добавляло Сотне крепости и шансов на то, чтоб выжить и закрепиться окончательно в этом мире. Но и создавало определённые проблемы, которые с каждым разом решать становилось всё сложнее.

Док тоже не сидел сложа руки. Он экспериментировал как мог – с растворами виноградин и горошин, с жемчужинами и даже с субстанцией, заполнявшей споровые мешки тварей. Выяснилось, что жемчужины могут отодвигать момент обращения, но и только. Радикально остановить его мог только белый жемчуг, который Бате в своё время удалось добыть из внутренностей брандашмыга. Но его запасы давно подошли к концу, а способов пополнить их не имелось. И Батя не мог решить, хорошо это или плохо. С одной стороны, если они вшестером сумели того брандашмыга завалить, уж теперь-то наверняка должны справиться. С другой – охота на подобного монстра по любому приведёт к человеческим жертвам, и неизвестно, превысит ли профит потери. Была и третья сторона, облегчавшая моральные терзания командира по этому вопросу – никого, похожего на того брандашмыга, в известной части Пекла бойцы больше не встречали.

Была. И сплыла спустя пару часов после начала сегодняшнего рейда.

– Бать, думаешь, он? – свистящим шёпотом поинтересовался Винт, опасливо наименовав предполагаемого брандашмыга обезличенным «он».

Хотя чего уж тут было опасаться, вероятность ошибки тут была практически исключена, поскольку брандашмыга даже по оставленному им следу нетрудно было отличить от любой другой обитающей в Пекле твари.

Огромный до невозможности, король пищевой цепочки Пекла, которого боялись даже матёрые элитники, просто физически был не способен перемещаться по плотной городской застройке лоскутов так, чтобы не переломать всё вокруг себя. В расход шли брошенные автомобили, чахлые деревца вдоль дорог, скамейки, урны и прочие элементы уличного дизайна. Натиск брандашмыга, просто перемещающегося из одной точки в другую, но оказавшегося на слишком узкой для его массивного тела улице, не только снёс козырьки парадных входов, но и разрушил фасады слишком близко подступивших к дороге зданий, превратив некогда сияющие стеклом панорамных окон высотки в руины. Большинство из них, конечно, устояло на своих местах. Но были и те, чьи несущие конструкции не выдержали повреждений.

Да, сомнений не было – здесь был именно брандашмыг. Это же подтверждалось и полным отсутствием тварей – они теперь на этом лоскуте не появятся, пока запах монстра не выветрится – с обновлением или просто от времени, не важно.

Брандашмыга Батя за время, прожитое в Пекле, видел лишь дважды. Первый экземпляр присмотрел себе Африку и попытался выжить с неё только-только начавшую восстанавливаться Сотню. Батя тогда потерял четырёх с таким трудом спасённых бойцов из шести. Сам вместе с Винтом и Доком едва выжил, и то только потому, что Винт вовремя взял под контроль нескольких «своих» тварей, успевших разожраться до элитников, и они помогли в бою против монстра. Короче, победить удалось чудом.

Второй был похож на муравья-переростка, но в бой с ним вступать не пришлось, хотя командир и приготовился – брандашмыг просто прошёл своим путём с запада на северо-восток и больше в известной Сотне части Пекла не появлялся.

– А кто ещё? – мрачно буркнул Батя, разглядывая в бинокль разруху, оставшуюся после брандашмыга.

…Приближаться к месту отряд, разумеется, не стал – ещё не хватало лезть в непонятную хренотень, не проведя рекогносцировку местности! Бойцы под командованием командира загнали технику на одну из подземных парковок под небоскрёбами, коих тут было больше, чем говна в деревенском сортире, а сам Батя, взяв с собой Винта и Дрозда, включив невидимость, решил подобраться поближе к пострадавшему от брандашмыга лоскуту. Белый «Форд» с небольшой вмятиной на левом борту, с которым Батя с некоторых пор практически не расставался, променяв на него даже MRAP, подвёз командира ближе к пострадавшему от брандашмыга лоскуту.

У выбранного для изучения лоскута небоскрёба подземного паркинга не оказалось. Зато с обратной стороны обнаружился наземный, окружённый сетчатым забором, густо обсаженным вьющимся виноградом, и прикрытый дешёвым, в противовес самому небоскрёбу, цветным поликарбонатом, опёртым на железные трубы – видимо, владельцы здания решили сэкономить, воспользовавшись тем, что паркинг расположен с обратной стороны от главного входа. Под навесом было жарко и душно. Порывы ветра сюда не проникали, поэтому в стоячем воздухе сильнее обычного воняло разложением. Поэтому Батя с бойцами, припарковав «Форд», постарались побыстрее перебраться в сам небоскрёб…

– Логично, – вздохнул Винт. – Не было, мля, печали…

«А может, сам свалит? – мелькнула малодушная мысль. – Может, он просто мимо проходил?»

«Мечтай! – тут же отозвался внутренний батин Петросян, чей юмор за время, проведённое в этом Пекле, стал категорически мрачным. – Предыдущему тоже до нас дела не было, просто его «мимо» пролегало аккурат по Крепости. Кто сказал, что этого жаркий африканский климат и загон с двуногим кормом не заинтересуют?»

Петросян в кои-то веки был прав – предполагать следовало худшее. И готовиться к нему же, потому что чёрт его знает, что там, в мозгу брандашмыга, за мысли бродят. Может, для него люди – такая же жратва, как и для тварей? Или ему нужен лоскут потеплее, чтобы, например, разродиться потомством из маленьких брандашмыжиков?

– Как думаешь, этот будет похож на первого или второго? – с тщательно скрываемой нервозностью поинтересовался Винт.

– А я, по-твоему, откуда знаю? – мрачно пробурчал Батя, не отрывая глаз от бинокля. – Я, как и ты, всего двух видел. Причём второго – очень издалека.

Несмотря на потенциальные выгоды и саму собой решившуюся моральную дилемму, перешедшую из разряда теоретических в практическую уже после разрешения, настроение у командира было ниже плинтуса. Чёрт его знает, попрётся этот монструозный ядрён-батон на Африку или, побродив по окрестностям, свалит восвояси, но Сотне предстоит огромная прорва работы. Надо будет подготовить технику, проинструктировать людей, усилить группы для рейдов, улучшить качество связи с ними и наблюдателями, чтобы информация о возможной опасности поступала в крепость без задержек, связанных с обновлениями лоскутов. И много чего ещё предстоит сделать, брандашмыг – это вам не какой-нибудь супер-элитник со способностью отключать чужие Дары. Это – воистину машина-убийца, которой в этом мире боятся абсолютно все.

Никакой рефлексии по поводу появившегося чудовища Батя больше не испытывал – к чему она, если жизнь всё уже решила за него, оставив простор только для практических действий без всякой дрянной философии. Да и знал ведь командир, всегда знал – раз был один брандашмыг, рано или поздно должен был появиться и второй. Который, кстати, тоже станет далеко не последним.

Видимо, настало время принять новый вызов этого мира. Или выдохнуть с облегчением, если и этот брандашмыг просто пройдёт мимо.

– Возвращаемся! – скомандовал Батя. – Дрозд, остаёшься здесь. Наблюдай. О любых изменениях, даже не кажущихся подозрительными, докладывать немедленно. Через шесть часов будет смена часовых на Маяке, пришлю тебе радиостанцию помощнее и Дрозда в компанию.

– Понял, Бать, – подтвердил снайпер, не отрываясь от оптического прицела, через который рассматривал изувеченный лоскут.

Не произнеся больше ни слова, командир отполз от края невысокого парапета, поднялся с нагретого солнцем рваного рубероида и, пригнувшись, пригнувшись, рысцой двинулся к тёмному зеву ведущей с крыши лестницы. Винт, пожав руку Дрозду, последовал за ним.

Спустившись, задержали дыхание и бегом рванули к машине, благо, прятаться на этом лоскуте в ближайшие дни будет не от кого – от брандашмыга стараются держаться подальше даже самые развитые местные твари. Батя быстро сел за руль и завёл двигатель, Винт, морща нос, плюхнулся на сиденье рядом. Белый внедорожник, заурчав двигателем, бодро выкатился с паркинга на свежий воздух.

Невидимость Батя активировал по привычке. Но тут же снял, вспомнив, что опасаться пока нечего. И через минуту «Форд» въехал в прохладу полутёмного помещения подземной парковки, где ждали Батю остальные бойцы отряда.

– Командир, докладываю – у нас тут всё чисто, – доложил Рыжий, встретив командира, и нетерпеливо уточнил:

– Ну что там?

– Брандашмыг. Скорее всего, – не стал делать секрет Полишинеля Батя. – Рейд отменяется. Дрозд остаётся наблюдать. Бойцы – по машинам, и домой прямым ходом. Винт – ты с ними. Доложишь Доку, пусть готовит крепость к возможной угрозе.

– Бать, а ты? – не понял боец.

– А я прокачусь по следу брандашмыга. Гляну, откуда он припёрся.

– Один?

– Один, – твёрдо сказал командир. – Где прошёл брандашмыг – твари не водятся. По крайней мере, пару дней там точно будет безопаснее, чем где-либо.

Повторять дважды не пришлось – внешние проявления субординации в Сотне были не в чести, но сама она соблюдалась неукоснительно. Бойцы, не задавая лишних вопросов – хотя было видно, что они у них были, – расселись по машинам, и из подземного гаража в направлении Африки выехали сначала MRAPи Малышка. За ними двинулись тентованный MAN, который так ничем и не загрузили, и пикап прикрытия. Замыкал группу немного потрёпанный, но полностью боеспособный БТР-152.

Батя, проводил своих взглядом. Бойцы доберутся и без него – в этом он был уверен. Винт предупредит их, если поблизости появятся твари. А при необходимости возьмёт врагов под контроль – Док много сил вложил в развитие Дара кинолога, так что в компании с Винтом много где можно было перемещаться практически безопасно. Тем более, что отсюда до Африки всего четыре ряда лоскутов по прямой.

Доберутся, не маленькие.

Постояв с минуту, Батя сел за руль «Форда» и тоже выехал на улицу.

Глава 2

След брандашмыга уже на следующем лоскуте сворачивал к северу. Потерять его в плотной городской застройке было сложно – такая махина даже по многополосному шоссе не проберётся так, чтоб ничего по пути не сломать, что уж говорить об узких улицах многоэтажных деловых центров, куда людей, словно скот, сгоняют на переполненном метро и прочем общественном транспорте, лишая возможности приехать на работу с комфортом, на собственном автомобиле. Так что сбиться с пути Батя не опасался. Разве что при пересечении границ лоскутов бросал взгляд на разложенную на соседнем сиденье карту, чтоб убедиться, что никаких обновлений в окрестностях не будет. Да и просто наслаждался редкой возможностью ехать быстро и почти расслабленно, не опасаясь внезапного нападения.

Батя проехал по следу брандашмыга пять лоскутов – два на север, и три на северо-запад. Прикинул по карте, где находится относительно Африки, и решил остановиться. Отчасти причинами этому были и количество топлива в баке, и расстояние – ведь возвращаться Бате предстояло в одиночку, а это уже само по себе – риск, несмотря на хорошо развитый Дар невидимости. Но это были лишь дополнительные поводы, повлиявшие на решение, принятое командиром из-за совсем другого обстоятельства.

Оно, это обстоятельство, перевёрнутое на крышу и со смятым в лепёшку капотом, лежало на обочине дороги, прижавшись одним боком к торцу кирпичной пятиэтажки, окружённое отблёскивающими на солнце осколками выбитых стёкол и оторванных деталей кузова.

Этот лоскут, на который бойцы Сотни заезжали довольно редко из-за его бесполезности, представлял из себя район города, словно бы сошедший с фотографий времён СССР. Ряды окружённых деревьями пятиэтажек, торцами выходящих к дороге, создавали ощущение уюта и ностальгии. Впечатление быстро портилось вездесущим запахом разложения и обычными для этого мира разбросанными тут и там костяками.

Включив невидимость, Батя «Форд» припарковал на противоположной стороне дороги от перевёртыша, при жизни бывшего дорогим импортным внедорожником. Двигатель решил заглушить – твари, будь они здесь, не смогут угнать заведённую машину даже без невидимости, они слишком тупы для этого. Но сейчас опасность совсем другая, поэтому лучше перестраховаться.

По-хорошему, Бате бы следовало проехать мимо – Пекло не то место, где стоит останавливаться у каждой перевёрнутой машины, своим внешним видом явно не соответствующей лоскуту, на котором она находится. Но что-то всё-таки заставило опытного командира нарушить этот неписанный закон. Чуйка или необходимость придумать способ увеличить прирост людей в Адской Сотне – об этом Батя задумываться не стал.

Взяв наперевес верный АДС в компоновке «булл-пап» под патрон пять-сорок пять на тридцать девять – против людей и зомби он действовал безотказно, так что не было смысла брать калашовую «семёрку», – Батя направился к перевёрнутому внедорожнику. Не дойдя около трёх метров, присел, заглядывая внутрь. И первым увидел застывшего в неестественной позе водителя – его шея была вывернута так, что проверять признаки жизни уже не имело смысла, а скопившаяся под бритым затылком лужа крови подсказывала, что повреждений, не совместимых с жизнью, значительно больше, чем можно увидеть с такого расстояния.

На заднем сиденье – вернее, на потолке над (или уже под?) задним сиденьем лежала девочка лет семи, тоже вся в крови и в рваном цветастом платье. Рядом валялся плюшевый медведь с оторванной лапой, перемазанный грязью и всё той же кровью.

Батя при виде неё облился холодным потом. Перед глазами тут же встало воспоминание – два детских скелета под кухонным столом. Малыши, безжалостно сожранные потерявшим человеческий разум родителем.

Но эта девочка была вполне себе жива. Ранена, судя по окровавленному платью, без сознания, но жива – её грудь под перепачканным ситцем заметно вздымалась от тяжёлого, с едва слышимым присвистом, дыхания. Батя едва сдержался, чтоб немедленно не полезть за девочкой – сработала привычка сначала проверять, нет ли опасности, не раз и не два спасавшая командиру жизнь. Понаблюдав за девочкой с полминуты и убедившись, что она явно не на последнем издыхании, он встал и обошёл внедорожник по кругу.

С обратной стороны не обнаружилось ни тел, ни следов крови. Внедорожник прижался к торцу пятиэтажки так плотно, что можно было с уверенностью сказать, что и тут быть и не могло – двери прижало к дому так, что открыть их было невозможно.

Вернувшись на прежнее место, Батя принялся внимательно осматривать местность.

Его самого увидеть было невозможно, пока работал его Дар. Командир максимально использовал это преимущество, ведь осматриваться из-за укрытия намного сложнее, чем вот так.

Но всё было спокойно. Простояв без движения на одном месте минут десять, Батя решился. Чтоб не пугать девочку, если она очнётся, снял с себя невидимость и, отложив автомат, полез внутрь внедорожника.

Девочка была пристёгнута ремнём и почему-то связана.

«Киднеппер, что ли, а не отец? – подумал Батя, бросив косой взгляд на труп бритоголового. – Видок подходящий. Может, и к лучшему, что разбился».

Чтоб отстегнуть ребёнка, пришлось повозиться. Батя, с трудом перевернувшись на спину в тесном пространстве приплюснутого внедорожника, не сразу смог одолеть натянутый и заклиненный ремень – кнопку пластикового замка заклинило, и она никак не хотела нажиматься. Перерезать ремень ножом с потёртой эмблемой той, прежней Адской Сотни на рукояти, Батя не стал, побоявшись напугать им девочку.

Наконец, ремень поддался усилиям, и командир едва успел подставить руки под падающую девочку, чтоб та не свернула себе шею так же гарантированно, как и бритоголовый водитель.

Поймав ребёнка, Батя аккуратно вытащил её из машины и положил на нагретый солнцем растрескавшийся асфальт. Осмотрел. И насторожился.

При свете дня стало видно, что кровь на платье девочки – не её. Засохшие бурые потёки тянулись с перепачканного подбородка вниз по платью, по острым коленкам, по белым носочкам и сандаликам. Руки девочки оказались связаны чем-то, отдалённо похожим на лёгкий женский шарф.

Выглядело всё это, словно кадр из фильма ужасов. Но Батя, как бы он не хотел помочь ребёнку, уже достаточно давно в этом самом фильме ужасов прожил, чтоб не позволить эмоциям, поднявшимся в душе при виде беззащитного с виду ребёнка,, возобладать над разумом, опытом и многолетней боевой выучкой.

Резко отодвинувшись от ребёнка, Батя потянулся к лежащему рядом автомату. Вернее, попытался потянуться и замер, ощутив затылком холод металла.

– Не двигайся! – велел ему женский голос. – Встань!

В голосе явно сквозили истеричные нотки.

«Видимо, за рулём всё-таки был отец, – спокойно подумал Батя, анализируя ситуацию. – А это мать заявилась. Интересно, где была? И как я её пропустил?»

Ругать себя за невнимательность было поздно. Да и не было её, невнимательности – у командира уже в рефлексы была вколочена привычка сначала убедиться, что вокруг нет никакой угрозы, и только потом снимать с себя невидимость. И он был уверен, что никакой ошибки не допустил.

Но тогда как, действительно?

«Каком к верху», – как всегда, максимально плоско и максимально не вовремя попытался влезть Петросян.

Батя мысленно от него отмахнулся – из ситуации как-то необходимо было выбираться, причём без потерь.

– Так встать или не двигаться? – пробурчал Батя исключительно для того, чтоб выиграть время.

– От дочери отойди! – взвизгнула женщина.

Батя сразу ощутил, что она не соврала.

«Видимо, попали всей семьёй, – подумал Батя. – Дочь обратилась первой, и её связали. Глава семейства стал вторым – не просто же так умудрился устроить перевёртыш на ровном месте, да ещё и на лоскуте, где в ближайшие пару, а то и больше суток не появится ни одной твари. А женщина, видимо, с иммунитетом. Или тоже вот-вот обратится. Гражданские – они часто в истерику впадают незадолго до этого».

– Да я б с удовольствием, – спокойно произнёс Батя. – Но ты мне стволом в затылок тычешь, так что я не могу. А вообще, хочешь совет? Никогда не подходи к врагу слишком близко, а то мало ли, вдруг спецназовец окажется и отберёт у тебя ствол, как в каком-нибудь боевике или ролике с Ютуба? Всегда лучше держаться в паре метров. Промахнуться с такой дистанции сложно, а твой враг не успеет приблизиться, если решит зайти в рукопашную…

Батя надеялся воззвать к разуму женщины, потерявшемуся под гнётом страха за дочь, воздействия местной заразы и общего стресса. И, слово за слово, разговорить её. Познакомиться, объяснить, что не враг, рассказать, что тут вообще происходит…

– Отойди, или выстрелю! – уже совсем припадочно выкрикнула женщина.

И тут командир понял, что попытка, едва начавшись, сразу пошла по тому самому месту, которое в приличном обществе не упоминают. И, мгновенно смирившись с неизбежностью – потом, потом все эти самокопания и сожаления! – начал действовать.

Спецназовцем «как из фильма» Батя, разумеется, не был. Да и к обучающим роликам на всемирной видео-платформе – тоже никакого отношения не имел. Посмотреть, правда, и то, и другое, любил – для профессионала военного дела, прошедшего огромное количество горячих точек по всему миру, все эти получасовые драки и попытки понтануться, продемонстрировав, как «легко» можно отобрать направленный на тебя пистолет, это были первосортные комедии, получше всяких там «Самый тупой и ещё тупее» и прочих. Поэтому знал – в каком бы нервозе не находилась эта женщина, и как бы ни был тренирован он сам, у него, скорее всего, не получится эффектно развернуться и выхватить направленный на него пистолет до того, как громыхнёт выстрел.